Ласковые объятия кошмаров

Утреннего оповещения о подъёме не было. Эдвард проснулся, понятия не имея о том сколько проспал, сел на койке, огляделся. В коридорах горел дневной свет, камеры были закрыта. Полы уже успели отмыть, тела и раненых унесли. Произошедшее могло показаться очередным страшным сном, если бы не царапины на его ладони, оставленные ножом и не перепачканная кровью оранжевая форма, валяющаяся кучей возле койки. Ткань задубела и мало напоминала арестантский костюм. Значит, все это было взаправду. Охранник, безумие, творившееся в коридорах, пугало, напавшее на него. Все это не было бредом, новой галлюцинацией, игрой воображения. Его действительно пытались похитить, а может быть даже убить. Он понятия не имел зачем и почему, но чувствовал, что это как-то связано с прошлым. Слишком много совпадений, вопросов на которые он не мог ответить. И все же, загадка вырисовывалась интересная. Эдвард усмехнулся, своим мыслям. Он знал минимум три переменных, но предполагал, что их могло быть больше. Первая — Селина, странная женщина, испытывающая к нему противоречивые чувства. Вторая — Пугало, злодей, едва не разрушивший его разум, дважды покушавшийся на его жизнь. Третья — Риддлер, человек, которым он был в прошлом. Фанат загадок, криминальный гений, абсолютно незнакомый ему нынешнему, но крайне важный во всей этой истории. Не узнав как следует его нельзя надеяться решить эту задачу без ошибок. А ещё был офицер Мартинес, его семья, которой угрожал Пугало, бывшие сообщники Риддлера, его любовник, кем бы он ни был. Сотни, тысячи ниточек, тянулись во все стороны, пересекались, путались. Чтобы разобраться с ними всеми, необходимо было для начала выбраться из клиники. Вчера ночью он своими глазами видел что страх способен сделать с людьми. А так же понял, что даже самый ужасный кошмар можно остановить воздействием на первопричину. Проще говоря, если воткнуть нож в бок тому кого боишься и удостовериться, что он как обычный смертный истекает кровью и чувствует боль, страх отступает. Признавать было тяжело, но Эдвард сам по себе мало что мог противопоставить врагам Риддлера. Похоже, ему все же придется вернуть себе воспоминания, избавиться от тех, кто представляет опасность для его жизни и тогда, возможно, жить станет легче. Из этой истории никому не удастся уйти чистеньким, это было ясно. У противников больше сил, ресурсов, знаний о происходящем вокруг. Он в заведомо проигрышном положении. Но, Эдвард не мог сдержаться от усмешки, это было ему на руку. Едва ли его будут воспринимать всерьез. От него не будут ожидать активных действий. И это должно сыграть ему на руку. Изображая жертву, ища поддержки и покровительства сильных, он сумеет заручиться поддержкой и в нужный момент повернуть ситуацию в свою пользу. Он встал и как был, в одном белье, подошёл к решетке. — Эй! Есть тут кто-нибудь? Его голос отозвался эхом в тишине коридора. Казалось, мир вокруг вымер. Никто не шевелился в камере напротив, не шумел по соседству, не топали по плитке ботинки охранников. На миг ему стало не по себе. Его заперли здесь абсолютно одного? Бросили на смерть? Забыли? Наказали? Эдвард заставил себя собраться. Что за глупости. У любой непонятной ерунды есть простое и логичное объяснение. Например, количество работоспособных охранников резко уменьшилось вчера ночью. И утренняя смена не справляется с объемами работы. — Эй! — закричал он громче, стремясь привлечь к себе внимание. — Кто-нибудь! Я здесь! Меня кто-нибудь слышит? Раздались тяжёлые шаги. Он неосознанно отступил на шаг от решетки. Сначала он увидел тень, огромную, черную как ночь. Следом за ней появился владелец. Увидев его затянутую в синюю форму фигуру, Эдвард испытал облегчение. Капитан Уоррен подошёл к его камере. — Очухался, сукин сын, — произнес капитан. — Не объяснишь, что за чертовщина произошла вчера ночью? Ты планировал побег, но в последний момент передумал? Совсем свихнулся или что с тобой стряслось? — Я ничего не планировал, — ответил Эдвард. — Сэр, вы знаете, что я не лгу. Посмотрите записи с камер наблюдения. Меня пытались похитить, увести силой. Я сопротивлялся и когда сумел вырваться, вернулся в палату. — Тебя пытались похитить? — протянул Уоррен. — Из Аркхема? — Да. — И кому же могла прийти в голову такая безумная идея? Тон капитана прекрасно давал понять, что он ни на секунду не поверил в то, что говорил Эдвард. Но тот был уверен в своей правоте и не собирался сдаваться. — Пугалу, — ответил он спокойно. — Пугалу? — Уоррен нахмурился. — Но зачем ему это? Не помню, чтобы вы были такими уж друзьями. — Я думаю, что он хотел меня убить. Мои воспоминания о произошедшем, слишком нечетки, в них слишком много провалов, но я уверен, что он как-то связан с тем, что со мной произошло. Вам ведь известно, что со мной сделали. Капитан кивнул. Выражение лица у него было мрачное, губы плотно сомкнуты, брови нахмурены, на лбу стали видны глубокие вертикальные морщины. — Меня пытали, — без капли эмоций продолжал Эдвард. — И я уверен, что это дело рук Пугала. Я видел его, этот образ прочно засел в моей голове. — Значит, — протянул капитан. — Ты хочешь убедить меня в том, что Пугало пытался тебя убить, не сумел этого сделать и решил выкрасть тебя из больницы? Зачем? — Думаю ему сообщили, что я постепенно начал вспоминать обстоятельства происходящего. — Кто мог ему это сообщить? — Тот, кто вчера угрозами и принуждением увел меня из палаты. Его сообщник. Вы должны были найти его тело. И голову, она лежала отдельно. — Мартинес? — воскликнул капитан Уоррен возмущённо. — Хочешь сказать, что один из старших офицеров охраны, начальник хозяйственного блока работал на Пугало? — Тот угрожал ему и его семье, — пожал плечами Эдвард. — Мартинес сам сказал мне об этом, но теперь это уже не важно. — Почему это? — Мартинес мертв, Пугало сбежал, вам не у кого узнать правду. Уоррен посмотрел на него тяжёлым, взглядом. Его лицо выражало крайнюю степень недоверия и сомнения. — Остаётся только один вопрос, — произнес он мрачно. — Почему я не сбежал, а вернулся в камеру? — Именно. — Потому, что я не хочу, чтобы меня продолжали считать преступником. Я хочу вернуться к нормальной жизни. Вылечиться, вернуться в общество здоровым, нормальным человеком. Забыть о Риддлере как о кошмарном сне и никогда больше не вспоминать. Уоррен недоверчиво покачал головой. Эдвард смотрел на него спокойно, без тени смущения или насмешки. — Я смотрел записи с видеокамер, — произнес капитан после некоторого молчания. — Все действительно выглядит так как ты говоришь. Если это правда, и ты действительно собираешься вернуться к нормальной жизни, я попрошу врачей собрать комиссию и назначить тебе лечение. Но если это какая-то идиотская афера, то имей в виду, я до конца жизни запру тебя в блоке Е. Эдвард кивнул. — Я согласен, — сказал он. — Думаю, в блоке Е мне будет безопаснее, чем здесь. Капитан ещё несколько мгновений смотрел на него покачивая головой, потом развернулся и медленно пошел по коридору. Эдвард проводил его взглядом. Он чувствовал себя немного странно. Несмотря на пережитый ночью ужас никогда ещё не спал так сладко. Ему снилась незнакомая комната с круглым окном под самым потолком, широкая кровать с резными столбиками. Во сне он знал, что это чужой дом, но был уверен, что хозяин его будет рад обнаружить его внутри. Он испытывал томительное, щемящее чувство печали, скучал по неизвестному человеку, тянулся к нему всей душой. Но как не пытался вспомнить хоть что-то, его лицо, голос, фигуру, память не желала отзываться. Даже начинал сомневаться, реально ли существует этот дом, есть ли там комната, действительно ли живущий там человек живое существо. Может быть он тоже дух, призрак родом из сна, далёкого и приятного. В таком случае, он предпочел бы уснуть и никогда больше не просыпаться.