Just the three of us | Лишь трое из нас

— Готова? — спросил Фред, когда она быстро влезла в ботильоны и накинула на плечи длинный вязаный джемпер, защищаясь от осеннего ветра, который несколько дней назад наконец-то пришел на смену прекрасному солнечному лету. — Цветы! — воскликнула она, чуть не забыв о них и о вазе на кухне. Она призвала их и произнесла заклинание, чтобы вода не расплескивалась во время путешествия. — Хорошо, готова, — она позволила втянуть себя между ними и закрыла глаза, ожидая перемещения к двери приёмной. Они подошли ко входу для посетителей и узнали номер комнаты Флер, прежде чем подняться по лестнице на нужный этаж. Ее первая беременность была трудной, но роды Виктуар прошли на удивление легко, и впоследствии и мама, и ребенок чувствовали себя хорошо. Обычно ведьмы рожали дома с акушеркой и переводились в больницу только в случае серьезных проблем, и Флер наслаждалась домашним уютом с тех пор, как Виктуар стала частью семьи. Гермиона знала, что блондинке было не по себе, ее вторая беременность почти не беспокоила, тошнота была вполне управляемой и непродолжительной. Это заставило ее испугаться родов, и, похоже, ее интуиция не подвела. Билл позвонил по каминной сети час назад, чтобы сообщить им, что они наконец-то проснулись и что большая часть семьи уже уехала, что дает им возможность прийти и провести с ними некоторое время без помех. Они осторожно постучали в дверь и подождали, пока усталый на вид Билл пригласит их войти. Гермиона быстро обняла его, прежде чем подойти к кровати, улыбаясь бледной Флер, которая баюкала на руках спящий маленький комочек. — Привет, — она наклонилась и запечатлела поцелуй на ее влажной щеке, радуясь, что на лице подруги появилась улыбка при виде ее любимых цветов. Гермиона заметила пару букетов роз и открытки, но никаких полевых цветов, которые любила Флер. Поэтому она поставила вазу с букетом на пустой прикроватный столик, чтобы можно было дотянуться до них с кровати. — Как вы? — Устали, — Флер даже не знала, что еще сказать в этот момент, слегка поморщившись, когда она поерзала, устраиваясь поудобнее на груде подушек. — Отправить кого-нибудь за обезболивающим зельем? — Гермиона поправила простыню, заметив, что кровь Флер проступает на белом полотне. Она подняла глаза и достала свою палочку, прося разрешения помочь привести блондинку в порядок с помощью мягкого заклинания. Флёр кивнула и слегка поморщилась от легкого покалывания магии, позволив подруге укутать ее поудобнее, пока мужчины Уизли тихо разговаривали у двери. — Merci. В данный момент мне нельзя принимать никаких зелий, они ждут, когда восстанавливающие зелья перестанут действовать и заживят все внутри. У меня были небольшие разрывы и внутреннее кровотечение. Обезболивающие зелья помешали бы действию бадьяна, — объяснила она. Гермиона кивнула и налила Флер немного воды, помогая ей выпить, а сама осторожно присела на край кровати рядом с бедром Флер. — Дай мне знать, если я смогу что-нибудь для тебя сделать. Флёр кивнула и переложила спящий сверток на руки. — Я так и сделаю. Прямо сейчас я бы хотела, чтобы ты познакомилась со своей крестницей, если ты согласна, — она мягко улыбнулась, увидев выражение благоговения на лице Гермионы. — Я? Крестная мать, ты… ты уверена? — спросила она, не ожидая такой чести. Крестной матерью Виктуар была сестра Флер Габриэль, и Гермиона предположила, что настанет очередь Джинни ухаживать за малышкой. — Абсолютно, теперь мы не только друзья, но и семья. И я знаю, что твоя практика посвящена леди Гекате, моей собственной покровительнице, — Флер улыбнулась и передала малышку Гермионе, которая бережно держала ее. — Я… это честь для меня, — выдавила она, несмотря на эмоции, сдавившие ей горло. Она посмотрела вниз, на милое розовое личико маленькой девочки, которая должна была стать ее крестницей, и лучезарно улыбнулась. — Она такая красивая. Немного сморщенная и розовая, но идеальная, — улыбнулась она, заставив Флер весело хихикнуть. — Вы уже придумали имя? Флер кивнула и протянула руку, чтобы погладить мягкую головку дочери. — Доминик, рожденная и благословленная богами. — Bonjour, Доминик, bienvenue dans le monde, — должным образом поприветствовала ее Гермиона. — Один из этих прелестных маленьких цветочков жимолости для тебя, я надеюсь, они тебе понравятся, — проворковала она малышке. Рожденная под знаком Девы, как и Гермиона, эта маленькая девочка была бы наделена прямотой и, вероятно, стала бы самодостаточной, амбициозной, перфекционисткой, но в то же время верной. В два года Виктуар уже была настоящей стихией, и Гермиона не сомневалась, что эта маленькая леди ничем не отличается. Она не могла дождаться, когда увидит, как та растет, и с каждым днем испытывала все большую благодарность за то, что вернулась, встретила своих родственных душ и стала частью жизни таких людей, как Билл и Флер, и их растущей семьи. Она почувствовала близнецов за спиной, когда Билл подошел и встал с другой стороны кровати Флер, явно все еще немного обеспокоенный. — Давай посмотрим, унаследовала ли она красоту своей матери, — Фред улыбнулся Флер и положил подбородок на плечо Гермионы, чтобы посмотреть. — Ага, слава Мерлину, она тоже избежала уродливой рожи Билла! Поздравляю с выигрышем в генетическую лотерею, малышка, — он ухмыльнулся, когда Билл насмехался над его словами, а Флер подавила смешок. — Но маленькая Доминик будет Уизли до мозга костей, — Гермиона сдвинула в сторону маленькую шапочку, обнажив копну темно-медных волос. Джордж положил подбородок на другое ее плечо и просиял, глядя на малышку. — Она выглядит точь-в-точь как бабуля Прюэтт, тебе не кажется? Изгиб ее бровей и маленький носик пуговкой, — указал он. Билл гордо ухмыльнулся. — Да, папа тоже так сказал. Он выглядел немного нервным, — хихикнул он, поскольку был единственным, кто помнил ураган, которым была бабуля Прюэтт, и страх перед богами, который она внушила его отцу, будучи его тещей. — Похоже, она грозная женщина, — Гермиона улыбнулась маленькой девочке у себя на руках, чувствуя, как магия разливается в ее груди, когда она смотрела на маленькую девочку. Доверяя своим инстинктам, она произнесла слова, которые так легко пришли ей в голову. — Тогда, как твоя крестная мать, я призываю тебя получить благословение красоты от Харит, талант к магии от нашей леди Гекаты и, самое главное, силу духа, которая поможет тебе пройти все этапы твоей жизни. Да будет так, — прошептала она, ее мощная магия гудела в воздухе. Флер сжала руку Билла на своем плече, ее глаза затуманились от эмоций, когда она наблюдала, как ее дочь получает благословения, которые очень немногие волшебные дети получают от своих крестных родителей. По пульсу магии Гермионы она могла сказать, что ею руководила сама Богиня, когда она произносила свое благословение, и Флер чувствовала себя привилегированной, имея такую могущественную крестную мать для своей второй дочери. — Спасибо тебе, Гермиона. Мы очень рады твоему благословению, — мягко проговорил Билл, давая волшебству немного улечься. Гермиона кивнула и передала маленькую девочку обратно ее матери, прежде чем та начала суетиться, вероятно, снова проголодавшись. — Я с нетерпением жду возможности быть рядом с ней. С другой стороны, как ты думаешь, когда они отпустят тебя домой? — Целители сказали, что мы сможем выйти через пару дней или около того. Чарли поживет у нас, пока не найдет себе собственную квартиру, а также поможет присматривать за Виктуар. — Ничего, если мы зайдём? Я собиралась купить несколько маленьких цветочков и для Виктуар, так как она теперь стала старшей сестрой, — спросила Гермиона, не желая переступать черту. — О, пожалуйста, приходите, у Чарли будет с кем обсудить свои исследования. Это увлекательная штука, тебе понравится, — усмехнулся Билл. — Прекрасно, — просияла Гермиона и еще раз нежно взяла Флер за руку. — Еще раз поздравляю вас обоих. Сейчас мы оставим вас отдыхать, но, пожалуйста, дайте нам знать, если вам понадобится что-нибудь еще. — Oui, et merci pour les bénédictions, — Флер сжала ее руку, прежде чем позволить близнецам поцеловать себя в щеку, и они направились обратно к выходу из больницы. Теперь, так как все в курсе их отношений, она, не колеблясь, взяла Джорджа за руку, а другой рукой обхватила локоть Фреда. — Я так счастлива, что с ними все в порядке, — вздохнула она. — Ты потрясающая, ты знала? — Джордж с очаровательной улыбкой сжал ее руку. — У меня бывают такие моменты, — призналась она, все еще чувствуя покалывание магии Богини на кончиках пальцев. — И еще я умираю с голоду. Мы можем пойти пообедать? — с надеждой спросила она. — Как насчет пасты? — Фред ухмыльнулся, уже прикидывая одно местечко. — Я бы сейчас отдала руку и ногу за порцию восхитительной карбонары, — призналась она. — Ни слова больше, миледи, держитесь, — ухмыльнулся он, и они быстро аппарировали. Ноябрь 2003 года. Она нанесла последние штрихи на красивые детали, ее рука с палочкой слегка дрожала от напряжения. Она практически безостановочно работала над ними в течение прошлой недели, пока они не были созданы именно так, как она хотела, накладывая узор заклинаний, которые были лучшей ее разработкой, которое она делала до сих пор. И она надеялась, что вечер пройдет так, как она себе представляла. Последние две недели она была уверена в своих дальнейших шагах, особенно после сюрприза, который они приготовили к ее дню рождения в конце сентября. Она устроила себе выходной, так как в этом году ее день рождения пришелся на пятницу, поэтому в итоге выходные выдались длинными. Не имея никаких ожиданий, кроме похода в ее любимые книжные магазины по всему Лондону и позднего завтрака в маленьком кафе в Сохо, она вернулась домой около 14:00 и обнаружила, что на столе ее ждет конверт. В нем был портключ с волшебным паролем и небольшая записка, в которой предлагалось взять с собой теплые непромокаемые вещи и хорошие ботинки для ходьбы. За этим последовали волшебные выходные, две ночи в шале в Австрийских Альпах с великолепными походами, сырными досками и вечерними настольными играми, прежде чем отправиться обратно, чтобы переодеться для небольшого празднования в «Ракушке» с Биллом и его семьей, Чарли, ее слизеринскими друзьями и восторженным Невиллом, который подарил ей в подарок потрясающие бледно-голубые орхидеи. Это были незабываемые выходные, и хотя не было никаких откровенных романтических жестов или увертюр, продуманность их планирования и интимность их совместных вечеров в шале были так дороги ей. Они знали ее, они видели ее в самом худшем состоянии, они радовались ее успехам. И она была совершенно очарована. Благодаря их мастерству, самоотверженности и творческому подходу к своей работе. Очарована взглядами Джорджа и тем, как он всегда вовлекал ее в разговор, его спокойной уверенности, но внимательному отношению к ней, и тем, как он правильно заваривал ей чай. Очарована благодаря дразнящей ухмылке Фреда, его покалывающей магии без палочки и даже его слегка порочной жилке, когда он имеет дело с кем-то, кто расстраивает дорогих ему людей. Конечно, все было не так радужно. Джордж был таким же упрямым, как и она, и однажды, когда они поссорились, он продержался до следующего дня, пока они не встретились за чашечкой кофе с извинениями. Но он был открыт к диалогу и не боялся признать, когда был неправ, и она ценила это. Фред был импульсивен до такой степени, что кому-то это могло показаться ребячеством, и это проявилось, когда он положил одну из их жевательных резинок к ее. К счастью, она все еще была дома, когда отправила одну из них в рот, и уже собиралась уходить, как обнаружила, что ее рот заклеен одной из их липких жевательных резинок. Это было довольно неудачно, так как она должна была навестить Тео, но примерно через час ей удалось произнести невербальное заклинание, чтобы нейтрализовать эффект. Она была в ярости, и ее собственная порочная натура дала о себе знать из-за вопиющего пренебрежения к ее желанию не быть их подопытным кроликом. Итак, на следующий вечер, когда она была у них дома, она незаметно добавила зелье в его шампунь и наблюдала, как его ухоженные длинные локоны выпадают, превращаясь в лысину. Он был совершенно разбит этим, и ему потребовалось два дня, чтобы разыскать ее, признаться, извиниться и умолять ее вернуть все на свои места. В конце концов он согласился никогда не использовать на ней ни один из их продуктов, но, тем не менее, она все еще была настороже. Она знала, что кому-то это может показаться незначительными вещами, но она узнавала о том, как они вели себя во время конфликтов, а также и в хорошие дни, и для нее это было бесценно. Связь практически подталкивала их к спариванию каждый раз, когда они были близки друг к другу, и хотя с тех пор они целовались и достигали пика вместе еще несколько раз, они были осторожны, чтобы пока не доводить эту связь до конца. Это был ее выбор, и через три месяца она наконец была готова. Готова ощутить их магию и установить связь, готова по-настоящему начать свою жизнь с ними и сосредоточиться на своем магазине, а не на тоске в груди, и, самое главное, готова любить их. Нужно ли было еще во всем разобраться? Конечно. Ее отношения с половиной их семьи все еще были большой проблемой, но, по правде говоря, те, кто был важен для нее, поддерживали их. И хотя на самом деле она вообще ничего не слышала о Роне или Гарри, своих предполагаемых друзьях, у нее было много других друзей, которые любили ее такой, какая она есть, и уважали ее выбор. И вот она здесь, радостно запирает магазин после очередного долгого воскресенья и с нетерпением ожидает завтрашнего выходного дня со своими мужчинами после продуктивных будней. Она могла только надеяться, что они будут счастливы провести в постели большую часть завтрашнего дня, если сегодняшняя ночь пройдет хорошо. Добавив к каждой коробке по красивому темно-бордовому бантику, Гермиона положила их в сумочку и заперла свой магазин, используя защитные заклинания, прежде чем направиться к боковой лестнице магазина и подняться в их квартиру. Она постучала, но так как ответа не последовало, она приложила руку к двери, и обереги пропустили ее, когда она проскользнула в пустую комнату. Они добавили ее в свои обереги пару недель назад, и до сих пор она не воспользовалась этой привилегией, чтобы просто войти. Но поскольку они все еще заканчивали внизу, она скинула ботинки и направилась на кухню, чтобы приготовить ужин из того, что смогла найти в холодильнике. Через несколько минут она приготовила макароны и основу для соуса путтанеска, пока нарезала хлеб и намазала его чесночным маслом, прежде чем отправить в духовку. Там же стояла открытая бутылка красного вина, которое она разлила по маленьким бокалам, из которых они обычно пили. Она чувствовала себя комфортно, пока доставала спагетти и перемешивала все вместе, напевая себе под нос, когда открывала шкафчик с тарелками. — Хм-м-м, вкусно, — раздалось приветствие у нее за спиной, и она узнала довольную усмешку в чуть более легком голосе Фреда. — Это точно, брат мой, — голос Джорджа прозвучал немного ближе, явно направляясь на кухню, чтобы помочь. — Мне показалось, что пахло приятно, надеюсь, на вкус так же вкусно, — она повернулась, чтобы улыбнуться им, но пристальный карий взгляд Фреда был прикован к ее заднице в эластичной бордовой юбке-карандаше, которую она надевала на работу. — Это не ужин, — усмехнулась она. — Возможно, — он оскалил зубы, и она бросила в него кухонное полотенце, которое он легко поймал благодаря отточенным в квиддиче рефлексам. Джордж прижался к ее спине и, миновав ее пышные бедра, взял две тарелки, подмигнув ей, когда она повернула голову, чтобы вопросительно посмотреть на него. — Просто помогаю, раз тебя пока нет в меню. Она повернулась и прислонилась спиной к стойке, скрестив руки на груди, наблюдая за ними обоими. Они явно были в приподнятом настроении, несмотря на долгую неделю, которая у них у всех выдалась. — Вы знаете, у меня есть планы на этот вечер, но если вы продолжите давить на меня, мне придется пересмотреть своё решение, — промурлыкала она, делая вид, что обдумывает свои варианты. Близнецы обменялись взглядами, прежде чем Фред поднес руку к губам и изобразил, что застегивает их. — Мы ничего не можем с этим поделать, мы неотразимы, — отметил Джордж. — Я прекрасно понимаю, но сегодня тебе это не поможет, — она нетерпеливо постукивала ногой по земле. — Я хочу услышать эти три слова, — многозначительно сказала она. — Мы любим тебя? — Фред ухмыльнулся, сверкнув глазами, давая ей понять, что они поддразнивают ее. Она фыркнула. Ей не понравилось, что он использовал именно эти слова, чтобы добиться своего, они даже еще не произносили их всерьез. — Это мило, но попробуй еще раз. Джордж вздохнул, и на этот раз они оба подняли руки, чтобы произнести клятву. — Мы будем вести себя прилично, — сказали они в унисон. Она кивнула и присоединилась к ним за столом, пряча улыбку, когда они выдвинули ее стул и помогли ей сесть, прежде чем занять места по обе стороны от нее, окружив ее своим присутствием и теплой магией. Они принялись за еду, и Гермиона почувствовала, что решимость провести сегодняшний вечер так, как она планировала, только усилилась, когда она расслабилась, подводя итоги прошедшего дня. Они похвалили ее пасту, она долила им вина и принесла хрустящий чесночный хлеб, посмеиваясь, когда они поддразнивали ее за то, что она заставила их всех есть чеснок на свидании. Когда с едой было покончено и было наложено несколько мощных освежающих дыхание заклинаний, чтобы они могли насладиться десертом, Гермиона откинулась на спинку стула, улыбаясь, когда почувствовала руку на своем бедре, и увидела, что Джордж мягко улыбается ей, просто тянется к какому-то контакту в своей знакомой манере. — У меня есть кое-что для вас обоих, — призналась она и взмахнула запястьем, призывая две квадратные коробки, которые она так тщательно готовила ранее. Она убедилась, что вручила каждому из них то, что нужно, и откинулась на спинку стула, жестом предлагая им открыть их. Близнецы обменялись взглядами и, как один, размотали ленты, прежде чем поднять крышки на своих коробках, откинувшись назад, когда магия, заключенная в красивых вещицах внутри, поразила их. Каждый из них нашел по браслету, похожему, хотя и не одинаковому. Джордж осторожно взял в руки браслет из желтого золота, похожий на ее собственный, но с красивой резьбой в виде извилистого узора, заканчивающийся двумя плоскими кусочками, украшенными яркими янтарными камнями, на внутренней стороне браслета вырезаны руны защиты, крепкого здоровья и любви. Он почувствовал пульсирующую магию, исходящую от браслета, и надел его на запястье, чувствуя, как он удобно прилегает к коже и мгновенно нагревается, волна защитной магии пробежала по его спине. На металл было нанесено, должно быть, не меньше дюжины заклинаний, и он понял, что чувство в его груди только усиливается. Он почувствовал, что его лелеют, и его взгляд метнулся к Гермионе, наблюдая за ней с удивлением, потому что в этот момент он понял, что это такое. Это было признание в любви. Ясное, громкое и такое заботливое, что он потянулся к ее руке и крепко сжал ее. Она выбрала их, действительно выбрала их обоих. Он посмотрел на своего брата и с улыбкой отметил, что, хотя она использовала его любимые камни и сделала его браслет тоньше, браслет Фреда был более плоским, широким, почти как манжета. В металле не было камня, но невероятная детализация виноградных лоз и рун, бегущих по поверхности, была абсолютно ошеломляющей. Он тоже был сделан из желтого золота и подходил к его все еще слегка загорелой веснушчатой коже, когда он надел его на запястье и вздрогнул, ощутив наслоение заклинаний, как минуту назад Джордж. — Это …должно быть, тебе потребовалось некоторое время, чтобы приготовить их. Это волшебство не похоже ни на что из того, что я испытывал, — мягко сказал Фред, и на этот раз весь юмор исчез из его голоса, когда он посмотрел на нее сверкающими карими глазами. — Две недели, — кивнула она. — Я хотела, чтобы они были идеальными и прослужили вам всю жизнь. Металл прочный, амулеты прослужат десятилетия, и они никогда не потускнеют, пока продолжают защищать вас, — слова просто вырвались у нее, она понимала, что говорит бессвязно, но не могла остановиться, задаваясь вопросом, не ведет ли она себя глупо. — Я хотела приготовить вам что-то особенное, что-то только для вас, что досталось бы вам от меня. Я… Ее слова оборвались, когда Фред наклонился вперед и завладел ее губами в крепком поцелуе, от которого у нее перехватило дыхание и все слова, вертевшиеся на кончике языка. Она моргнула, открыв глаза, когда он отстранился, не далеко, но ровно настолько, чтобы она увидела его искреннее обожание, когда он улыбнулся ей. — Спасибо, я не думаю, что когда-либо получал более продуманный подарок. Рука Джорджа на ее бедре напряглась, когда он наклонился ближе и коснулся ее подбородка пальцами для томного поцелуя, прежде чем отстранился, в последний раз прикусив ее нижнюю губу. — Спасибо тебе, Гермиона. Это действительно прекрасно. С сегодняшнего вечера буду носить его как символ нашей душевной связи. Она выдохнула, сама не осознавая, что задержала дыхание, прежде чем кивнуть, ее взгляд метался между ними обоими. — Я хотела бы завершить нашу душевную связь. Сегодня вечером, — прошептала она. Джордж, который подозревал именно это, только улыбнулся, в то время как взгляд Фреда обострился, и он вгляделся в ее черты, чтобы убедиться, что она абсолютно уверена в своем выборе. Она потянулась к нему, и он крепко сжал ее руку, проведя большим пальцем по ее запястью как раз под шрамом, оставшимся уродливым пятном. — Я готова к полноценной связи со своими родственными душами. Но только если вы тоже, — она поняла, что это может быть не так. Фред фыркнул, прежде чем смог сдержаться, а в глазах Джорджа блеснуло веселье, когда он нежно сжал ее руку. — Честно говоря, Гермиона, мы уже принадлежим тебе. Мы знали, что ты — то, что нам нужно, и я не могу дождаться завершения этой связи с тобой. Фред кивнул. — Я тоже. Так что, думаю, нам следует отказаться от десерта и переместиться в спальню, потому что, как бы ни была прекрасна мысль о том, чтобы разложить тебя на этом столе для трапезы, я бы предпочел устроиться поудобнее. Гермиона покачала головой на его дразнящую прямоту, но продолжала держать их за руки, пока они шли в спальню, волнение пробежало по ее спине, когда она почувствовала, как ее магия с готовностью откликается.

хХх

Тихий стон нетерпения вырвался из ее горла, когда зубы Джорджа царапнули ее шею, заставив кровь быстрее побежать по венам. Она хотела не торопиться, тщательно исследовать их обоих своими губами и языком, но ее тело было нетерпеливым и желающим. Джордж был терпеливым человеком, но она чувствовала нетерпение даже в его прикосновениях. Его мозолистые руки ощущались невероятно, когда они обхватили ее груди, пощипывая заострившиеся соски и заставляя ее позвоночник выгибаться от ловких прикосновений. У нее даже не было достаточно времени, чтобы почувствовать неловкость из-за того, что она легла на него сверху, прижавшись спиной к его груди и вдавливая его в матрас своим вытянутым телом, его присутствие под ней успокаивало, а прикосновения были восхитительными. Он тоже чувствовал себя невероятно внутри нее, они оба глубоко застонали, когда он впервые скользнул в нее, но его бедра отодвинулись, оставив ее пустой и жаждущей, и все же извивающейся от новых ощущений, вызванных ловкими пальцами Фреда. Он уже доказал ей, что у него нет стыда, и то, как он всего несколько мгновений назад лизал ее от копчика до клитора, все еще заставляло ее содрогаться поверх распростертого тела его близнеца. Растущая магия связи зажгла каждый нерв в ее теле, и тихий крик удовольствия вырвался из ее горла, когда она снова почувствовала горячее дыхание Фреда на маленьком комочке нервов, когда второй скользкий палец присоединился к первому, уже растягивающему ее сморщенное отверстие. Ее так брали в общей сложности один раз, и хотя ей это нравилось, это было очень ново, и ощущение их обоих одновременно делало ее в равной степени нерешительной и нетерпеливой. Она сделала глубокий ровный вдох и подтянула колени немного выше, наклоняясь навстречу прикосновению, а не отстраняясь от ищущих пальцев. Фред не торопился, растягивая ее еще немного, пока не убедился, что она может удобно их принять, прежде чем кивнуть Джорджу, который был готов. Он полил еще немного масла по всей длине Джорджа, желая убедиться, что их соединение было как можно более плавным, и помог своему брату выровнять их губы. Он откинулся на корточки, не в силах оторвать глаз от прекрасного эротического зрелища набухшей головки, прижимающейся к растянутому отверстию Гермиона, прежде чем медленно погрузиться внутрь, дюйм за дюймом, пока Джордж не вошел настолько глубоко, насколько позволял угол наклона. Гермиона держалась за свои бедра дрожащими пальцами, прерывисто выдыхая, когда тупая боль от входа уступила место мягкому пульсирующему удовольствию. Она наслаждалась намеком на боль, что, как она рано узнала, было ей по вкусу в небольших дозах, и заставила свои сведенные судорогой мышцы медленно расслабляться, когда она опустила бедра еще на дюйм или около того, устраиваясь немного удобнее. Руки Джорджа крепко сжали ее бедра, прижимаясь к ее мягкой плоти, когда он почувствовал, как ее упругая попка прижалась к его пояснице. Она была чертовски идеальна рядом с ним вот так, такая горячая и скользкая для них. — Готова, любимая? — Фред наклонился вперед и поцеловал ее в икру, положив ее лодыжку себе на плечо. Она подняла голову, чтобы кивнуть, и он нашел небольшой второй подбородок на ее лице очаровательным с этого ракурса. Он хотел укусить его, но пока не был уверен, что она обрадуется такому прикосновению. — Пожалуйста… мне нужно… — простонала она, когда ее магия запульсировала и жадно переплелась с их магией, энергия в комнате переместилась, так близко к тому, чтобы объединить их всех. Фред сдвинул ноги Джорджа немного ближе друг к другу, когда оседлал его бедра, чтобы оказаться в пределах досягаемости красивых блестящих складок, между которыми он только начинал скользить. — Хорошо. Скажи нам остановиться, если станет слишком сильно, — он крепко держал ее за икры, в то время как Джордж удерживал ее бедра ровно и начал медленно входить в ее мокрую киску, постанывая от ощущения своего близнеца внутри нее через тонкий барьер. — Черт возьми, так заполнена, — она стиснула зубы, протягивая руку и взяв каждого за предплечье, давая им сигнал, что ей нужна минутка. Она была полной и растянутой за пределами ее самого смелого воображения, и у нее болели неиспользуемые мышцы, которым так часто бросали вызов, а ее тело требовало удовольствия, поскольку она была так сильно возбуждена от восхитительного трения. Боги, она собиралась кончить в мгновение ока от пьянящей магии, кружащейся вокруг них, и их тел, окружающих ее и так идеально заполняющих. Сделав несколько глубоких вдохов, она откинула голову на грудь Джорджа и кивнула. — Двигайтесь… пожалуйста… Фред был первым, кто немного отстранился и мягко вошел в нее, чтобы установить ритм между ними. С каждым толчком она прижималась к телу Джорджа настолько сильно, насколько позволяла хватка Фреда на ее бедрах, прежде чем она почувствовала ответный толчок и от Джорджа. Им потребовалось несколько попыток, чтобы найти то, что казалось правильным, но вскоре они набрались смелости и начали входить и выходить из тела Гермионы по очереди, дергая ее в обоих направлениях и заставляя ее почти сходить с ума от удовольствия. Первоначальная тупая боль от проникновения Джорджа вскоре уменьшилась, заставив ее ахнуть, когда он выскользнул при одном из толчков вверх, на мгновение заставив ее тело сжаться от ощущения пустоты. Фред зашипел от напряжения ее мышц и успокоил ее, когда Джордж наклонился и нашел нужное ему место, чтобы присоединиться к ним, нетерпеливо скользнув обратно в растянутое отверстие, чтобы вернуться к их ритму. И она снова мчалась к вершине, которая заставляла ее тело напрягаться. Фреду потребовалось потянуть ее за бедра, чтобы раздвинуть их немного шире, и плотнее прижать ее щеки к телу Джорджа, чтобы угол немного сместился, и она вскрикнула, когда их твердые глубокие толчки встретились с ее чувствительным местом. — Я… я собираюсь… Мне нужно… — захныкала она, застряв так близко к вершине, готовая сорваться с обрыва, ей просто нужно немного, что-нибудь… Фред облизал один из своих больших пальцев и прижал его к ее прикрытому клитору, быстро описывая пальцем маленькие круги, когда почувствовал, как она снова затрепетала вокруг него. И это было все, что для этого потребовалось. Она разбилась вдребезги в их объятиях, ее сжавшееся, содрогающееся тело потянуло Джорджа за край, когда он с последним стоном излился глубоко в нее, его рука обхватила ее грудь, чтобы крепче прижать к себе. Фред сам был очень близко, наблюдая за ее раскрасневшимися щеками, за приоткрытыми губами, когда она делала большие глотки воздуха после ошеломляющего оргазма. И когда она открыла глаза, чтобы посмотреть на него, он не выдержал и вошел в нее еще раз, прежде чем тоже излиться глубоко в нее. Магия вокруг них бешено закружилась, и они выгнулись дугой, когда давление связи усилилось, пока их сердца и души не соединились полностью, связанные на всю оставшуюся жизнь. Воспользовавшись моментом, чтобы просто отдышаться, Джордж мягко разнял их тела и предложил ей вытянуть дрожащие ноги, в то время как Фред заскочил в ванную за успокаивающим бальзамом, который поможет восстановиться после такой интенсивной связи. Несколько мгновений спустя они были вымыты и устроились на ночь, ее тело сладко ныло, когда она растянулась на прохладных простынях между их телами. Она была связана со своими вторыми половинками, ее разум и сердце ликовали, и в какой-то степени она могла чувствовать их, их удовлетворенность и радость рядом со своими. Джордж запечатлел легкий поцелуй на ее лбу, когда она свернулась калачиком на боку лицом к нему, чтобы не находиться к нему спиной так часто. — Как ты себя чувствуешь? Мягкая улыбка тронула ее губы. — Как женщина, связанная душой. Фред фыркнул и проложил дорожку поцелуев по ее плечам, его зубы дразняще царапнули ее позвоночник, заставив ее вздрогнуть от интимного прикосновения. — Все еще довольна этим? — его голос был дразнящим, но что-то в том, как он прижимал ее к себе, сказало ей, что он серьезен. — Абсолютно, — пообещала она, протягивая руку, чтобы поцеловать Джорджа в нос, прежде чем повернуть голову, чтобы быстро чмокнуть Фреда в ждущие губы. — А теперь мне нужно немного поспать, прежде чем вы снова решите поступить со мной по-своему. И лучше бы в ванной было чертово обезболивающее зелье, когда я проснусь, — промурлыкала она, уже чувствуя, как ее клонит в сон. — Все, что угодно, для тебя, любимая, — промурлыкал Джордж, и она почувствовала, как они обволакивают ее, помогая легко погрузиться в глубокий сон. Следующая неделя была напряженной, поскольку они работали над своей связью, чтобы урегулировать могущественную магию, и обсуждали условия проживания, теперь, когда связь требовала, чтобы они жили вместе, не ограничиваясь случайными ночевками. И когда Гермиона поставила красивую стеклянную витрину с тремя замками и ключами на полку над камином, она нежно улыбнулась. Каждый ключ находился в замке, открывая их души силе связи между ними. Она вспомнила холодный ужас и покорность судьбе, опасаясь, что она была своей собственной второй половинкой, поскольку не могла найти объяснения тому, что у нее были обе татуировки. Сегодня ее любили, лелеяли, и она была привязана к двум замечательным мужчинам, с которыми собиралась провести остаток своей жизни, надеясь, что их дни будут наполнены весельем.