Сильный духом, сильный сердцем

                        — Дорогуша, скажи мне на милость, какого хрена мы забрались так далеко в джунгли? — Паук чувствует, как его уши прижимаются к черепу, и хвост невольно виляет из стороны в сторону.                         — Тихо, милашка, — Кири игриво подмигивает, приподнимаясь с колен и вставая на пятки. — Что ты ожидал? От меня можно ожидать что угодно и даже больше, — усмехнулась На’ви, Паук невольно улыбнулся.                         — Кири, — Паук касается волос девушки, сейчас он может сделать это без особых усилий, с недавних пор ему не составляет особого труда быть На’ви.                         — Паук, будь спокойнее, — смеётся Кири, на что Паук невольно хмыкает.                         — Так, напомни мне, зачем мы здесь? — Паук наклоняет голову в бок, его подстриженные волосы неаккуратными клоками свисают на правую часть лица. Нейронная коса на месте, за неё все волнуются в самую последнюю очередь.                         — Нам нужно найти дынное дерево для сегодняшнего посвящения Циреи во взрослую жизнь, ты же помнишь, что в Меткайина принято дарить лакомства из дыни, — Кири скрестила руки на груди, чуть нахмурившись. — Ещё нам нужно найти прочные лианы уже для сооружения маруи в честь двух новых семей. — Кири приложила пальцы к подбородку, — что же ещё, что-то ещё, — пробубнила девушка.                         — Мы должны найти мелких кальмаров, которые дают чернила для татуировок, — Паук мягко коснулся спины подруги и, увидев, как её глаза просияли, улыбнулся.       Несколько минут друзья молча шли вперёд, каждый думал о своём.             Так они шли сквозь кусты и деревья, пока не наткнулись на один из ручьёв.                         — Готов? — Спросила Кири, подходя к воде и скручивая косу на голову, чтобы в воде волосы не мешались.                         — Да, — Паук отвязал с пояса специальный мешок, в который они с Кири собирались запрятать несколько кальмаров, мастерски прятавшихся в ручьях.       Для Кири поймать их не было особого труда, дело в том, что самые лучшие чернила были в старых, уже умирающих кальмарах, они уже сами выплывали на поверхность, готовые к смерти от лап рити. Кири аккуратно подхватывала уставшее животное и аккуратно клала его в мешок, предварительно наполненный водой.             Когда Кири вылезла из водоёма, её украшения были мокрыми, что затрудняло её передвижение, однако она быстро высохла под жгучими лучами. Листья деревьев не спасали от лучей, поэтому подростки сильно устали.       Однако они не собирались останавливаться, по дороге они весело переговаривались:                         — Интересно, какое тату Ронал набьёт Цирее, я надеюсь, что оно будет означать «покровительница» или «спокойная».                         — Да, ей бы подошли такие тату, определённо да, но Ронал лучше нас знает какое тату лучше набить собственной дочери.                         — Я был бы так горд своим ребёнком, что не смог бы здраво мыслить! — Улыбнулся своим мыслям Паук.                         — Я бы постаралась не волноваться и полностью сосредоточиться на том, чтобы полностью отобразить сущность своего ребёнка, — Кири усмехнулась и её хвост ненароком задел ногу Паука. — Прости, — поспешила извиниться она, однако Паук не обратил на её извинение никакого внимания. Его очень увлёк разговор:                         — Но разве ты бы не волновалась? Нейтири сильно нервничала, когда Тук оседлала икрана, удивительно, что даже на территории Ава’атлу живут банши! — Паук всплеснул руками и сильно выдохнул грудью.                         — Конечно, я волновалась бы, но будь я Цахик клана, я не позволила бы и тени сомнения отразиться на моём лице, — Кири серьёзно посмотрела на Паука, тот, чуть смутившись, отвёл глаза в сторону. — Но знаешь, — Кири мягко коснулась руки Паука, — я бы не волновалась бы и ещё по одной причине, — юноша невольно навострил уши и чуть склонил голову в бок от любопытства.                         — Почему же ты не волновалась? — Нетерпеливо спросил Паук, чувствуя как его хвост задевает близ лежащую траву и папоротники.                         — Ты был бы рядом, — проговорила Кири и, встав, на цыпочки, поцеловала Паука.             Несколько секунд Пауку казалось, что он во сне. Очень глупом, до боли счастливом и ни чуть не реалистичным.       Но это точно не сон, когда Кири отстранилась она, как ни в чём не бывало, улыбнулась своей слегка сонной улыбкой и, не проронив ни слова, пошла дальше.             Паук всегда был умным, а Кири он понимал с полу взгляда. Поэтому и сейчас, подойдя к Кири, он мягко потрепал девушку по волосам, а она, тихо прошипев, оголила клыки.       Опаляюще горячий пляж. Громкие удары по натянутой коже на барабанах. Крики. Оглушающе счастливые, сумасшедшие.                         — Цирея! — Кири подходит к подруге, чьё запястье уже стёрлось от постоянных тренировок, оглушающие крики стихают, завидя как из маруи вождя выходит высокая женщина с трёхлетним ребёнком на руках.                         — Паук! — Ронал добродушно улыбается, а маленькая Руми’ун издалека увидев Паука, быстро соскочила с рук матери и с громким хохотом побежала в объятья юноши.                         — Ру! Малышка, как же ты выросла! — Паук смеётся из-за того, что маленькая девочка хохочет очень заразительно, На’ви опрокидывает его на спину и садиться на его грудь, весело перебирая волосы на голове Паука.             Паук делает знак «я вижу тебя», когда Ронал подошла ближе. Женщина с улыбкой смотрела на дочь. Ребёнок не понимает разницы между Аватаром и На’ви, Ру безразлично то, что у Паука пять пальцев и что его кожа темнее её собственной. Малышка просто рада видеть юношу, она старается и плетёт украшения для своего названного брата, а история, как Паук спас её и Ронал стала уже больше чем просто сказкой на ночь.       Вдоволь наигравшись, девочка соскакивает с груди Паука и бежит вслед за Ронал, которая собирается пожелать удачи своей старшей дочери.             Тоновари выходит чуть позже, за ним следует молодой воин — Аонунг. Первенец семьи Ронал и Тоновари стал опытным бойцом — одним из первых, кто решил обучаться этому мастерству у Нейтири и Джейка.                         — Я вижу тебя, — проговорил Аонунг, поравнявшись с Пауком и сделав соответствующий жест.       Паук повторил за сыном вождя и уверенно улыбнулся.                         — Она справится, — сказал юноша.                         — Разумеется, — Аонунг одарил Паука улыбкой, которую стали видеть реже после той злополучной перестрелки.             Паук усмехнулся. Узнаёт Аонунга. Похоже, тот совсем не волновался за сестру. Знал, что она справится.                         — Итак Цирея, ты справишься, — Кири улыбнулась и Цирея улыбнулась в ответ. Немного устрашающе, но дочь вождя была уверенна в своих силах. Нетерпение прожигало горло, от постоянного ожидания тряслись руки, но девушка была полна решимости.                         — Цирея, — Ронал тихо подошла сзади и коснулась плеча дочери.                         — Да? — Цирея уверенно посмотрела на женщину.                         — Помни, что Цурак не терпит страха, если засомневаешься хоть на секунду — он сбросит тебя. — Ронал сжала губы, но Цирею её слова ничуть не испугали. Наоборот, казалось, они приободрили юную девушку.                         — Спасибо, я не подведу, са’нок, — Цирея улыбнулась, оголив клыки, на что Ронал довольно усмехнулась.                         — Да будет так.       После слов Ронал поднялся такой оглушительный ор, что уши невольно свёртывались в трубочку.             На побережье стояли воины, держащие в узде животное. Цурак был диким, не объезженным и молодым. Связь с Цураком была подобна связи икрана и наездника.       Животное громко орало, извивалось, каждым своим движением выказывая недовольство от своего положения.             Цирея без страха подошла к животному, на отмели Цурак был в невыгодном положении и не был способен показать всю свою силу, поэтому по команде дочери вождя, воины ввели животное в воду по самую спину.       Цирея вскочила на животное и крепко ухватилась с специальный поручень, закреплённый на голове животного.             На’ви, стоящие на берегу медленно вошли в воду, чтобы лучше видеть происходящее, но Цирея не обращала на них внимания, сплетая свою нейронную связь с нервным окончанием животного, она резко дёрнулась.       Подобную ярость и силу ей ещё не доводилось чувствовать, животное под ней желало свободы, но одновременно установленная связь мешала ему полностью сосредоточиться на побеге.                         — Отпускайте! — Крикнула принцесса, и воины разом отпустили верёвки.             Громкий всплеск оглушил находящихся рядом, крик животного был не менее громогласным. Опытные пловцы были готовы к подобному звуку, но для молодых На’ви были изготовлены специальные беруши, но даже они не помогали справиться с этим рёвом.       Лишь ощутив как его освобождают от пут, сквиминг поднялся над водой, в это время он безрезультатно пытался уронить с себя Цирею, однако девушка была готова ко всем его манёврам и то, что вытворял молодой хищник нисколько не сбивало её с толку.             Девушка боялась другого. Нырок. Когда Цурак ныряет, огромная сила тянет за собой и даже опытные воины иногда не способны были вытерпеть напор воды, ударяющийся в лицо.       Но внезапно, когда Цирея поняла, что Цурак вот-вот нырнёт под воду, она словно осознала всё.             Животное бесшумно нырнуло. На’ви, стоящие на возвышении, могли видеть, как тень животного разрезало водное пространство. Но молодой принцессы не было видно.       Волна страха прошлась меж жителей Ава’атлу.             Но внезапно вновь послышался громогласный рёв Цурака, плавники животного с силой оттолкнулись от воды и хищник влетел.       На его спине была Цирея. Девушка громко кричала, это был её собственный клич, она с силой повернула сквиминга к своему народу, а когда он подлетел на достаточное расстояние, спрыгнула с него.             Ронал первая подбежала к дочери, её широкие сильные руки сжали щёки дочери и женщины молча смотрели друг на друга. Всего пару мгновений, но для каждой из них эти мгновенья показались вечностью.                   — Молодец, — тихо прошептала Ронал, она чувствовала, как к горлу подступает комок, а на глаза наворачиваются слёзы, но сейчас можно был отступить от образа всегда спокойной правительницы и дать волю чувствам.                   — Сказала ведь, что не подведу, — усмехнулась Цирея.       Вскоре к девушке подбежал Ло’ак, он с нежностью прижался к ней. Было видно, что он очень сильно переживал за неё.                   — Ронал, вот те кальмары, о которых вы просили, — Кири бесшумно подошла к Цахик и протянула кожаный мешок.                   — Зачем ты отдаёшь их мне? — Ронал добродушно улыбалась и Кири почувствовала себя очень нелепо.                   — Но как же… татуировка. Цирея, она, должна…. татуировка, — пролепетала девушка, но сильная рука Ронал опустилась на её плечо, что заставило Кири поднять глаза.                   — Сегодня татуировку делаешь ты, — онемение медленно окутывало тело Кири.                   — Н-но этой чести…. только Цахик может…. мне нельзя., — Кири замялась, но Ронал улыбнулась и Кири всё поняла.                         — Кири, такое ощущение, что это не твоя первая татуировка, — усмехнулась Цирея. На её руках были редкие порезы и ссадины, однако никто из присутствующих не обращал внимание на них — они были прямым доказательством её статуса, оседлать молодого Цурака великая честь и большая ответственность. Цирея взяла на себя обязанности заботиться о нём и быть Оло’эйкте — лидером клана Меткайина.             Тоновари давал обещание, что будет воином, защищающим своих подданных, но его должность как Оло’эйктана не позволяли ему стать полноценным воином.       Цирея была рассудительна и спокойна, подобно своему отцу она умела слушать и делать важные, порой трудные решения. Её посвящение состоится этим же вечером, как и следующей Цахик.             Как бы то ни было ново и необычно, Ронал решила обучать Кири своему ремеслу — связываться с Эйвой и проводить обряды по излечению от болезней.       Делать ещё молодых На’ви лидерами клана было рискованной затеей, однако подобное решение было выверено до мелочей ещё очень давно.             Ронал сделала свой выбор, когда поняла необычную связь Кири с Эйвой.       Цирея же была той, кто совмещал в семе доброту и справедливость Тоновари и справедливость Ронал. Аонунг отказался быть лидером — он не стремился давать указания другим — он был готов следовать решениям других, лишь изредка высказывая свою точку зрения.             А’юнгия, как ни странно, стал его главным товарищем. Бывший Реком был осведомлён в искусстве боя и многому научил сына вождя. В свою очередь Аонунг обучил товарища правилам Ава’атлу. Было любопытно наблюдать за изменениями в поведении бывшего врага. Мужчина учился жить по законам Эйвы, учился любить сына и следовать указаниям.       Прежде злобный Аонунг, готовый убить незнакомца смог пересилить себя и стать более уверенным и доброжелательным.             Джейк с Нейтири так же помогали А’юнгии освоиться, Нейтири пусть и не сразу, но начала принимать его как соплеменника. Ей потребовалось много сил на это, однако Джейк всегда был рядом, готовый выслушать любимую.       Деревня была полна света, дети с громкими визгами носились туда-сюда, вечерние сумерки окутывали всех и каждого.             Коронация новых лидеров казалась скромной, однако музыка и песни говорили об ином. Ронал сидела подле Нейтири и обе женщины вплетали в песенные нити дочерей новые бусины, знаменующие новую страницу их жизни. Тук, Ло’ак и Аонунг сидели рядом с матерями и тихо пели, сплетая свои голоса с голосами старейшин.       Звуки мягко окутывали Оло’эйкте и Цахик, сидящих на небольшом возвышении. Обе девушки смотрели вдаль и обе мечтали и счастье и благополучии своего народа.