Устать

      Ты всегда носил на лице каменную маску. Она защищает тебя от нападок окружающего мира. С ней ты спокойно можешь выдерживать крики и оскорбления в твою сторону. Из-под неё не видно слёз, которыми ты захлёбываешься. Из-под неё не слышно, как ты орёшь во всё горло. Из-под неё не видно твоих эмоций, которые тебе хочется выплеснуть. Для других ты безэмоцианальная ледышка. Камень. Тебе на всё наплевать. И всё благодаря этой маске.       Ты не помнишь, когда она появилась. Может совсем недавно, а может она была с тобой всю жизнь. Она была твоим защитным механизмом. Ведь ты не хотел в очередной раз слышать: «Ты чё ревёшь опять? Баба что-ли?». Тебе было неприятно слушать речи своей матери: «Прекрати плакать. У меня итак голова болит, а тут ты ещё». Ты закрылся от всех. От людей. От мира. От самого себя.       Ты не можешь снять маску. Везде на тебя смотрят сотни озлобленных глаз. Они тебя пугают. Пугают до слёз и трясущихся рук. Но тебе нельзя этого показывать. Иначе они снова будут так смотреть. Ты этого не хочешь. Поэтому ты снова и снова, раз за разом надеваешь маску безразличия.       Ты хочешь петь. Тебе нравится это огромное количество звуков, на которое способен человеческий голос. Тебя это привлекает. Но ты не можешь петь. Вокруг тебя есть тысячи ушей, которые осудят тебя, услышав твои жалкие попытки. «Ладно бы ты Цоя пел, я бы понял. А ты поёшь какие-то сопливые песенки какой-то школьницы, что гитару первый раз в руках держит». Ты знаешь, что так будет. Так уже было. Ты не хочешь это повторять. Поэтому ты прячешь свой голос за маской скуки.       Ты не снимаешь свои маску даже дома. Для других дом это место, где они могут почувствовать себя свободными. Это уютное место, где хочется остаться. Для тебя дом это очередная локация, где у тебя нет собственного мнения. Очередная локация, где ты носишь маску. Ты не можешь снять её тут. Без неё тебя сожрут. Разорвут на тысячи мелких кусочков и съедят, противно чавкая. «Что с твоей одеждой? Иди переодеться во что-то нормальное и выбрось это дерьмо!». «Да как у тебя это в голове появилось? Боже, разве я так тебя воспитывала? Знаешь, а вот в наше время за такое расстреливали…». Ты знаешь, что так будет. И ты не хочешь это проверять. Поэтому дома ты надеваешь маску безэмоцианальности.       Единственное время, когда ты можешь хоть немного побыть собой, это ночь. Время, когда на тёмном ковре неба рассыпаются звёзды и ярко сияет луна. В это время только она может судить тебя. Но она всегда лишь смотрит и молчит. Ты ей за это благодарен.       Прислушиваясь к звукам за дверью, ты слышишь тишину. Она тебя успокаивает. Ты закрываешь глаза и ещё раз напрягаешь слух. Всё ещё ничего. Только теперь ты аккуратно снимаешь свою маску, стараясь её не повредить. Из твоих глаз тут же потекли слёзы, но ты приоткрываешь рот и задерживаешь дыхание. Ты не должешь нарушать эту тишину, иначе кого нибудь разбудишь. Эти правила ты давно принял и был благодарен, что можешь выпустить эмоции, даже если надо так стараться. Ты медленно выдыхаешь, удостоверяясь, что всхлип ушёл куда-то глубоко в глотку. С каждым вздохом из твоих глаз льётся всё больше слёз, но твоё тихое дыхание не сбивается. Иногда ты дышишь так тихо, что не уверен, жив ты или уже давно умер. Но судя по проносящимся в твоей голове картинкам сегодняшнего дня и острой боли в груди, ты всё-же жив. Этот факт тебя одновременно и радует, и печалит.       Вдруг вспыхнул экран твоего телефона, озаряя всю комнату слабым синим светом. Тебе не надо брать телефон в руки, чтобы узнать кто это. Только один человек может писать тебе в такое время. И это твой интернет-друг. Вы познакомились около года назад в анонимно чате. Он был единственным, кто не осуждал тебя. Только с ним ты мог почувствовать себя настоящим. Только он знает обо всём, что происходит в твоей жизни. А в ответ ты хранишь в своей памяти всё, что происходило в его жизни. Вам хорошо друг с другом. Но он живёт далеко, где-то на другом конце вселенной, поэтому даже так ты чувствуешь себя одиноко.       Ты вытираешь слёзы и берёшь телефон. Это единственное, о чём он не знает. Ты считаешь свои истерики слишком жалкими, чтобы он о них знал. Плакать по ночам это ведь так глупо. Особенно, если плакать из-за таких мелочей. Особенно, если плакать из-за ничего. Если он узнает об этом, то перестанет с тобой общаться и ты останешься совсем один. Ты знаешь, что так произойдёт. Ты этого не хочешь. Но внутри тебя ещё есть надежда на то, что он поймёт тебя. Поэтому ты не надеваешь свою маску.       Разблокировав телефон, ты видишь несколько сообщений. Это были самые обычные «Привет, как дела?». Такое пишут всем, это ведь самые обычные попытки начать диалог, но они заставили тебя улыбнуться. А потом ты выложил всё как есть. Абсолютно всё про свои жалкие ночные истерики. Абсолютно всё про то, как ты боишься громко дышать. Абсолютно всё о том, как тебе не хватает его. Наверное, ты просто устал.       И тут он замолчал. Замолчало и твоё итак тихое дыхание. Лишь стук твоего сердца растворялся в этой звенящей тишине ночного города. Вроде ничего не изменилось. Луна всё так же ярко светила, но тебе стало темно. Тишина больше не расслабляла, а наоборот, пугала тебя. Ты боялся. Боялся того, что минуту назад собственными руками отправил. Ты начал задыхаться. Ты ревел, хвастался за горло, но не мог вдохнуть. Слишком громко.       Ты кинул последний взгляд на экран, но не увидел там своих сообщений. Чат полностью заполнили слова поддержки. Он не отвернулся от тебя даже зная, насколько ты жалкий. Даже зная это, он продолжал называть тебя самым лучшим человеком в его жизни. В его жизни, которая кардинально отличается от твоей. Невидимая рука разжала горло точно также, как и твоя собственная. Ты смог дышать.       Ты, уже в который раз, вытер слёзы и посмотрел в смартфон. После всех слов поддержки появилось ещё одно сообщение. Ты его прочитал и твои глаза округлились. Он просил тебя выйти во двор. Вот так просто. Посреди ночи. Ты не мог поверить в это. Было в этом сообщении что-то сюрреалистичное. Вас разделяли сотни, если не тысячи километров. Он не мог быть здесь. Он должен быть там, в своей идеальной жизни. Но ты снова на что-то понадеялся и на всякий случай взяв маску, выскочил из квартиры.       Выйдя во двор, ты огляделся. Около песочницы стоял человек. Это был он. Ты бы ни за что не спутал его. Как он тут оказался? Тебя это не волновало, главное, что он тут. Ты бросился к нему со всех ног и даже не заметил, как разбилась твоя маска, высеченная из камня. Ты прижался к нему со всех сил и закричал ему куда-то в грудь. Тебе было всё равно на людей, что посчитают тебя сумасшедшим. Тебе было всё равно на всех, кроме него. Ты просто устал. Ты чертовски устал держать всё это в себе. И ты надеялся выплеснуть эту усталость в крике. Он тебя не отталкивал. Наоборот, обнял так, как тебя не обнимал никто из «близких». Обнял и гладил по голове, успокаивая. А ты всё кричал и кричал, пока не сорвал горло. Ты успокоился, но вы продолжали стоять, обнимая друг друга под светом луны. Сегодня только она могла судить вас. Но она по прежнему молчаливо смотрела.