Будет больно

- Они забрали всех моих близких... - рядом ноет девушка. Я нервно считаю патроны, оставшиеся в нашем складе. Мало, нужно будет идти за новыми, а это опасно. - Почему мы должны жить в этом мире? - она все не унимается, голос такой писклявый, что хочется вырвать ей связки. Лишь бы заткнулась. Заряжаю пистолет и кладу его в кобуру на своих штанах. Волосы лезут в глаза, надо будет их снова обстричь покороче, чтоб не мешали. - Зачем мы вообще в этом участвуем? Почему используем тупое оружие, если можем просто улететь в другое место? - Заткнись, - я злобно смотрю на эту истеричку, мирно разложившую свои крылья на камнях. Она вычесывает свои белые длинные волосы. - Хочешь лететь, улетай. Кто тебе мешает? Возьми с собой парня, нарожаете детей. А мы подохнем здесь все за наши родные места. Почему есть такие тупые люди? Кошмар какой-то, аж голова от еë нытья разболелась. - А как же вы все? - мне кажется, или этот вопрос ещё более глупый? Поворачиваюсь к ней и резко хватаю за воротник футболки. - Сиди и помалкивай, дура. Мы сражаемся за ваши жалкие жизни, а ты ещё можешь разбрасываться такими словами? Что ты сделала для своих соратников? Ты ходишь с нами каждый день на сражения? Может добываешь еду? Нет, ты просто сидишь в нашем логове и ни черта не делаешь, - отпускаю еë и смотрю с презрением. - Если бы нас было больше, я б тебя застрелила. Отворачиваюсь и ухожу. Год назад мир поразил неизвестный вирус, и все разделились на два лагеря. Некоторые люди смогли выжить, но как побочный эффект получили крылья, остальные же, либо умерли, либо превратились в существ с огромными клыками и желанием убивать. К сожалению последних было больше всего, и сейчас все выжившие крылатые боролись с ними, параллельно пытаясь придумать антидот от этой заразы. Но наши ряды с каждым днем становились меньше, а этим тварям конца края не видно. Сначала меня не хотели брать в отряды наступлений, но позже я смогла доказать, что достойна этого. Моему хладнокровию не было предела, я безжалостно убивала всех, кто вставал на моём пути и не боялась смерти. Всë что я хотела, это обеспечить мирное небо над головой всем выжившим, даже если это будет стоить мне жизни. - Венера, куда направляешься, - рядом со мной пристраивается парень, он выше меня на голову. А ещё лезет ко мне постоянно и пытается закадрить, но мне это не интересно. Как вообще можно думать о любви в такой ситуации? - К главнокомандующему, мне нужно доложить об оставшихся запасах, - он пытается подойти ближе, но я намеренно отодвигаюсь, давая понять, что нужно держать дистанцию. - Это же можно сделать позже, пошла бы пообщаться с ребятами, а то тебя уже все считают странной, - он встаëт передо мной, преграждая мне путь, из-за чего приходится поднять голову и посмотреть ему в глаза. Карие, на самом деле красивые, обычным девушкам такие нравятся, да и сам он красивый, что сказать, волосы тëмно-дубового цвета, немного смуглая кожа, в меру накаченное тело, ну прям мечта любой девушки. Только я на эту роль не гожусь. Я не девушка, я солдат. - Если я пойду общаться с ребятами, позже может больше не быть. - Ты преувеличиваешь. - Может тогда сам пойдёшь истреблять эту нечисть? А то при любой возможности остаёшься на базе, страшно? - как же меня все бесят. - Нет, не страшно. Просто ты совершенно ничего не видишь кроме сражений. Сходила бы хотя бы поддержать общий дух, - он показал рукой на группу людей, сидящих в кругу и что-то обсуждающих. - Они уже ни во что не верят, так покажи им, что мы можем победить. Его слова заставили меня задуматься. Может и правда стоит попытаться создать общий победный дух? Но я не гожусь на эту роль, во мне нет ничего. Я ничего не чувствую. - Ты же знаешь, что я не гожусь на эту роль. Слишком грубая, они только больше испугаются моих слов. - Я уверен, что ты найдешь правильные слова. Если что я выведу ситуацию в нужное русло. - Мне нужно сделать доклад о запасах, - обхожу его и продолжаю идти к начальнику. У главнокомандующего всегда чисто, ничего не завалено оружием, всë лежит на своих местах, но в этом месте столько тайников, что и подумать страшно. Сколько секретов хранит эта небольшая комната в отдалённом углу нашего убежища. Я докладываю обо всëм, о чем нужно, он тяжело вздыхает, даëт новые поручения и отпускает меня. Тяжело. Конечно у нас есть своë преимущество, мы в любой момент можем взлететь и спастись от этих монстров, но не всегда получается. Их скорость гораздо выше нашей, не все успевают. Прямо у выхода меня снова встречает этот парень. - Просто послушай. - Джеймс, я сказала нет, - я точно не тот человек, который может своими словами помочь людям в сложной ситуации. - Хотя бы попробуй! - он хватает меня за руку и поворачивает к себе, смотрит так грозно, но с мольбой, но на меня это не действует. - Тебе же ничего от этого не будет, до утра всë равно нет выходов наружу, а сейчас ещё вечер, час твоего времени, ты ничего не потеряешь. Я тяжело вздыхаю. Может, если я это сделаю, у меня не получится, и он хотя бы разочаруется во мне и перестанет любить? - Ладно, давай. Веди к этим людям, - я сдаюсь, такое происходит не часто. Джеймс ведет меня к группе людей, кто-то из них разложил крылья по камням, кто-то наоборот собрал за спиной. У меня начинает зудить в лопатках. Неприятное чувство, раздражает. Он садится в круг, я сажусь рядом. - Я наконец смог привести к вам нашу Венеру, - мне не требуется представление, всё итак знают кто я. Кажется здесь собрались только люди с тыла, они старательно готовят запасы, сооружают оружие, пули, противоядие, всë, что только можно, чтобы как-то помочь. Никто из них никогда не видел этих тварей снаружи, может только когда всë только начиналось. Я не знаю что им сказать. - Что ж, можешь рассказать всем, как проходит операция по устранению павших. "Павшие" - вот как называют этих тварей. Словно все резко стали ангелами, а те пали с небес, но на деле здесь никто не идеален. Просто кому-то повезло больше, и неизвестно нам или им. Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но правда не знаю что. Не могу же я сказать, что наших бойцов умирает больше, чем павших. Это точно не поддержит общий дух. - В целом всë идëт по разработанному плану. Движемся на юг, на севере все истреблены. Павшие не отходят от своих сердцевин дальше, чем на десять километров. Сердцевина - порождение этого хаоса, если еë истребить, все привязанные к ней павшие умрут. Таких сердцевин всего несколько, но добраться до них ужасно сложно, но если от них не избавиться, нежить будет возрождаться снова и снова. - В общем, пока что мы успешно двигаемся к поставленной цели, - враньё, наши отряды мрут как мухи, на это смотреть больно, но я привыкла и воспринимаю это как должное. Ещё сложнее смотреть на родных и близких тех, кто не возвращается с миссии, каждый вечер наша база наполняется воем и плачем по ушедшим. Но к этому я тоже привыкла. - Почему ты такая безэмоциональная? - парень сидящий напротив меня задаёт этот вопрос без издёвки, кажется ему действительно интересно, почему мне на всë плевать. - На войне нет места эмоциям. Чем больше ты к кому-то привязан, тем ты слабее. А я не могу позволить себе давать слабину, - это правда лишь отчасти. Мои родители стали павшими и мне пришлось застрелить их при первой же возможности. Тогда я плакала и кричала, потому что мне было больно. Я ненавидела себя за то, что сделала, но понимала, что по другому никак. Они сожрали заживо мою старшую сестру, и я понимала, что буду следующей. После того случая я поняла, как сильно ненавижу всех павших, и как сильно люди нуждаются в тех, кто сможет без зазрения совести убивать их. Поэтому я стала безжалостной убийцей. - В наших рядах тебя называют Ангелом смерти, - девушка где-то с правого конца круга подала голос. - Я не ангел, но смерть моя вторая личность. Мы с ней дружим, - я посмотрела прямо перед собой и нахмурилась. - Но друзья могут предавать, поэтому никогда не стоит расслабляться. На какое-то время в кругу воцарилась гробовая тишина. С каждой минутой воздух вокруг нас тяжелел, поэтому в какой-то момент Джеймс решил разбавить атмосферу. - Что ж, я думаю, она сказала всë, что вы хотели знать. У Ангелов много дел, поэтому ей уже пора, - он встал, я тоже встала и уже собралась уходить, но меня остановила маленькая девушка. Она была ниже меня где-то на пол головы, но выглядела очень маленькой, потому что вся сжалась. - Прости пожалуйста, но можешь взять это? - она протянула мне маленький флакончик с непонятной жидкостью на верëвочке. - Это антидот. Я не знаю сработает ли он, поэтому отдаю тебе на случай, если можно будет проверить. Просто плесни им в лицо павшему, если всë получится он должен стать нормальным человеком с крыльями. - Спасибо. Постараюсь проверить, - я забрала флакон и сунула его в карман своей жилетки, после чего пошла в сторону своей маленькой комнатки. Джеймс шëл рядом со мной. - Вот, а ты переживала, у них появился настрой! - он был настолько весел, что начинал бесить меня ещё больше, чем обычно. - Ты же понимаешь, что половина из всего сказанного - ложь? - я посмотрела ему в глаза и пошла дальше. - Им об этом знать не обязательно, главное что они верят в лучшее. - Как знаешь. - Можно посидеть в твоей комнате немного? - Это ещё зачем? - я удивилась такой наглости. - Просто одному скучно, а с прекрасной дамой веселее, - он обольстительно улыбнулся, меня чуть не вывернуло. - Прости, но прекрасной дамы тут нет. - Не любит наш Ангел комплименты, а я ведь мог бы помочь с разработкой плана. Не зря же меня зовут лучшим стратегом. Вот черт, знает как правильно меня уговаривать. Не в том мы положении, чтобы я из-за личной неприязни отказывалась от составления наилучшего плана очередного похода на павших. - Ладно, заходи. Мы как раз дошли до этой комнаты и зашли в неë. Стола не было, только кровать и куча разбросанных повсюду бумаг со стратегиями. Он бесцеремонно уселся на неё, я вздохнула и села на пол. Достала из угла комнаты карту местности, куда мы должны были направляться завтра. - Что ж, я думаю нам стоит взять курс немного западнее, идти напролом на юг опасно, с востока лес, не будет возможности взлететь. Минус этого варианта в том, что на западе почти нет укрытий, - я задумчиво осмотрела карту ещё раз, держа в руках карандаш. Джеймс тоже заглянул сверху в лист бумаги. - Вы можете взять курс восточнее и пересечь лес по воздуху, так будет легче отслеживать местоположение павших и искать укрытие. Сразу за лесом есть заброшенная деревня, там можно переждать набег врагов если вдруг что случится, потом возьмёте курс немного западнее и через реку выйдите прямо к сердцевине запада. Оттуда недалеко до Северной, они расположены довольно близко друг к другу, - он прочертил мне маршрут пальцем. Я задумалась. У этого плана есть большие риски, но он действительно выглядел лучше, чем мой. С запада нас ждал бы набег павших от ближайшей сердцевины, которая находилась в пещере, где мы практически бессильны, там был риск потерять слишком много бойцов. - Хм, действительно с востока безопаснее, но с другой стороны, из-за близости расположения двух сердцевин, на дальнем краю леса мы рискуем наткнуться на двойное по величине скопление нечести, это опасно. - Там у вас будет возможность отстрелять половину в воздухе, с запада такой возможности не будет, туда лучше идти в последнюю очередь. Как бы сильно мне не было противно это признавать, но Джеймс был прав. Его маршрут был более безопасным, чем мой. Я прочертила линию нашего похода на карте и отложила еë в сторону, достала из небольшого мешочка под подушкой кусочек хлеба и начала есть. - Будешь? - всë же вежливость во мне осталась, пришлось поделиться с ним в знак благодарности за составленный маршрут. - Ты всегда так мало ешь? Только с утра вижу тебя за общим приемом пищи, - он посмотрел на меня каким то странным взглядом, от чего мне стало неуютно. - С утра ем, потом ухожу в поход на неделю и по возвращению снова ем с утра. На большее времени нет, - Джеймс дослушал меня и похлопал рукой по кровати рядом с собой, приглашая сесть. На полу было холодно, пришлось согласиться и сесть рядом. - Совсем себя не жалеешь, нельзя так. Я пропустила эту реплику мимо ушей. Этот нахал приобнял меня за талию и мне приходилось сдерживаться, чтобы не втащить ему сразу же. С другой стороны было приятно, в этой суровой реальности мне не хватало тепла других людей, потому что я сама себя от этого отгораживала. Не нужны мне слабости, а привязанность это слабость. Но такую маленькую шалость я себе позволила. Что-то слишком сегодня много себе позволяю, завтра начнётся поход, лучше бы мне не переходить границы. - Эй, Венера, ты засыпаешь, может тебе лучше лечь спать? Давай помогу, - он отстранился на мгновение, а потом стал снимать с меня жилетку. Я встрепенулась и вскочила с кровати, натягивая еë обратно на плечи. - Ты чего? - Ничего. Просто не делай так больше. И лучше иди в свою комнату, уже пора спать, - я держала одной рукой жилетку, чтобы та наверняка осталась на мне. - Ладно, тогда спокойной ночи, - он снова улыбнулся, видимо ожидая от меня ответной фразы, но я промолчала. Джеймс ушёл, только тогда можно было выдохнуть спокойно. Прежде чем лечь спать я несколько раз обошла комнату, чтобы точно убедиться, что никого рядом нет. Паранойя не меньше. Ночь обещала быть долгой. *** Проснулась я слишком рано, до общего подъëма оставалось ещё два часа. Зато это позволило мне спокойно сходить в общий душ без лишних глаз, как я всегда это делала. Вернувшись в комнату надела свой привычный жилет поверх футболки и застегнула его, потом ремень с кобурой на штаны, туда пистолет, запас патронов в рюкзак, еду туда же, верëвку и крюк на всякий случай, нож, в общем все нужные вещи для выхода наружу. Оставила рюкзак на кровати, как раз прозвучал сигнал общего подъëма. Я вышла на завтрак, люди только начинали понемногу собираться и выходить из комнат. Джеймс сел рядом со мной за стол, поздоровавшись, я кивнула в ответ и начала есть. Похлëбка из того что есть конечно ужасна, но что есть, то есть, хотя бы так. Завтрак закончился так же быстро, как и начался. По крайней мере для меня. Я встала из-за стола и вернулась в свою комнату. Буквально через несколько минут прозвучал стук в дверь, пришлось разрешить войти. Это был Джеймс, он меня преследует похоже. - Ещё раз доброе утро. - Ага, что-то хотел? - я накинула рюкзак на плечи и повернулась к нему. Волосы упали на лицо, наклонилась и достала из под кровати ножницы, протянула ему. - Будь добрым, займись делом и обстриги мне волосы как можно короче. Он послушно забрал их у меня из рук, пришлось снова снять рюкзак и положить на кровать. Я повернулась к нему спиной. - Я вообще зашёл узнать, почему ты вчера так отреагировала на мою попытку помочь, - Джеймс помедлил, я напряглась. - Просто знай, что я не хотел никак тебе навредить или что-то ещё сделать, просто немного помочь, ты правда засыпала. - Понимаю, просто на то есть причины, - парень всë ещё стоял без дела. - Ты уверена, что стоит их отрезать. Выглядишь мило с такой длинной. - В бою мне не красота нужна, а мобильность, они мешают, - достаточно грубо ответила, самой стыдно стало. Стоп. Стыдно? Нет, нет, нет, надо срочно уходить в поход как можно скорее, там то точно вся эта дурь выйдет из головы. Стыдно мне стало, нет, грубо так грубо, правда не всегда сладкая. Джеймс всë таки начал резать. - И всë же, ты слишком беспечно относишься к своей жизни. Лезешь в самую гущу событий, как-будто у тебя здесь нет никого, кто бы за тебя переживал, - он закончил и положил ножницы на кровать, я снова повесила рюкзак на плечи и повернулась лицом к нему. - У меня никого нет. Волк одиночка, - пожалуй он заслуживает одного признания за всë, что сделал для меня за эти два дня. - Кому-нибудь расскажешь - пристрелю. Мне пора. Я обогнула его и вышла из комнаты, Джеймс ещё минуту оставался в ступоре, после чего вышел за мной. Мы дошли до места отправления моей группы, все уже собрались. По очереди люди начали выходить, я была последней. Меня остановила крепкая рука. - Венера, пожалуйста, будь осторожна. Я вышла как только хватка на руке ослабла, ничего не ответив. *** В моих руках была та самая карта с расчерченным маршрутом. Я подняла голову и осмотрела местность. - Движемся на восток до леса, там взлетаем и до его конца по воздуху. Всех павших, встретившихся на пути, отстреливать, - я отдала команду как командир нашего отряда. В ответ прозвучал хор голосов. - Есть! Всей толпой мы двинулись на восток, держа в руках оружие. Я достала из кобуры пистолет, чтобы всегда быть наготове. До леса было около пятнадцати километров, радиус приближения павших заканчивался где-то в его середине, поэтому через какое-то время все временно сложили оружие. Вокруг всë заросло травой, без действий человечества природа резко начала улучшаться, тот самый неизвестный вирус тоже этому способствовал, поэтому даже на каких-то развалинах уже росли мелкие растения. Эта местность не была залита кровью, здесь было безопасно, поэтому именно тут мы и организовали базу. Вне зоны досягаемости ни одной сердцевины. Обеспечили нашему тылу защиту. Мысли о тыле заставили меня вспомнить о подаренном девушкой противоядии. Я достала его из кармана и ещё раз посмотрела. Не стоит сильно на него полагаться, вероятность его действий неизвестна, поэтому только в крайнем случае. Завязала эту верëвку у себя на шее и спрятала бутылëк под футболку, которая была надета под жилеткой. Так будет быстрее всего доставать его в случае чего. Помимо меня в отряде состояли только парни, и несмотря на то, что я как командир должна идти первой, они никогда мне этого не позволяли до конца. Я шла впереди, но рядом всегда шли двое, чуть закрывая по бокам. Все они прекрасно знали мои способности, но всë равно оберегали, как минимум как лучшего бойца, потеря которого сильно ударит по нашей боевой силе. Поначалу меня это сильно раздражало, но теперь я свыклась с этими мыслями и поняла, что лучше концентрироваться на самих походах, чем на такие мелочи. Я знала каждого своего бойца по имени, но никогда особо этим не пользовалась, изредка они действительно становились для меня отдельными людьми, но в большей части времени оставались лишь солдатами. В этот раз нас было от силы человек двадцать, и я совершенно не хотела забивать свою голову именами этих людей. Все они прятали крылья под жилетками, так было удобнее, иногда эти отростки реально мешали. Дорога предстояла на самом деле не долгая, поэтому мы шли, оглядывая местность, чтобы знать, где можно будет образовать поселение после победы. Вокруг были развалины старого города, поросшие мхом и другой растительностью. Постапокалипсис, каким его в книгах описывают, но не до конца. Всë же никто из писателей не предугадал такого. В небе послышался крик птицы, я подняла голову и увидела ворона, чёрного, как уголь. К неудачи это, пора переставать верить в такие знаки, сама себя загоняю. - Посланник смерти, - кто-то из бойцов подал голос. Я знала, что все они думают о той же примете, и понимала, что никто не хочет умирать, но сама шла в опасность вместе с ними. - Идëм дальше, осталось около пяти километров, - мне нельзя было показывать перед этими людьми свою веру в приметы. Как командиру мне нужно было быть стойкой и идти только вперёд без всяких заминок. Поэтому я так и делала. Пока мы шли по открытой местности, среди руин былых городов, каждый думал о своем. Наверное многие из них вспоминали свои семьи, оставшиеся в тылу, кто-то наоборот тех близких, которых уже нет в мире живых. Я вспоминала родителей. Они всегда любили на с сестрой, но вирус решил иначе. Тогда я не смогла спасти Эмили, но сейчас буду защищать тех, кто в этом нуждается. Она была бы горда мной за это. Помню как мы гуляли всей семьи в парке и обсуждали, куда бы мне поступить после окончания школы, Эмили как раз оканчивала университет экономики. Тогда мы так и не пришли к общему варианту, словно предчувствовали, что института мне после школы не светит. От воспоминаний о семье зачесались лопатки, мерзкое такое чувство на самом деле. Я повела плечом. В это же время перед нами предстал лес. - Что ж, дальше по воздуху, - я взглядом поделила отряд на две группы. - Вы летите правее от леса, вы левее. Встречаемся на выходе. Я тяжело вздохнула после отдачи приказов. Неудобно, лес слишком густой. - А как же Вы? - один из бойцов всë же задал это вопрос. - Я пойду пешком, через чащу, чтобы лучше зачистить местность. - Это опасно. - А что в нашем мире не опасно? Полетели. После моих слов все замялись на пару минут, но потом всë же расправились белые пушистые крылья и взмыли в высь. Когда все скрылись из моего поля зрения, я посмотрела на вход в лес. Там было темнее чем на улице, но не настолько, чтоб доставать фонарик. Собравшись с мыслями я вошла в чащу. Деревья окружили меня со всех сторон, отовсюду доносились звуки природы, где-то щебетали птицы, слышались отдалённые вои животных, опасность подстерегала на каждом шагу и без павших. Лес был длинным, я начала сомневаться, что успею пройти его полностью до наступления темноты, а это совершенно мне не на руку. У деревьев были большие корневища, выпирающие из земли, из-за чего мой шаг замедлился почти в два раза. Постоянно приходилось перешагивать корни, иногда даже идти по ним. В некоторых местах деревья были повалены ветром, через огромные стволы приходилось прыгать и перебираться как через стены, потому что ростом я не особо высокая, метр шестьдесят с копейками. Рюкзак за плечами усложнял задачу, столько трудностей, а я ещё даже не встретила павших. За несколько часов я прошла от силы километров шесть. Сам лес длиной был примерно в пятьдесят. До наступления темноты по моим часам оставалось чуть меньше четырех часов. Я поняла, что точно не успею дойти до конца, но продолжила пробираться дальше, прислушиваясь к каждому шороху. Спустя ещё около десяти километров я достала пистолет, приближалась зона границы с павшими, где-то вдалеке я слышала отдалённые звуки выстрелов с высоты, значит там нечисть уже была. С оружием в руках пробираться стало ещё сложнее, лес словно сгущался всë больше и больше. Вдруг в метрах десяти от меня мелькнула быстрая тень. Это точно не могло быть животное, слишком быстрое. Я перезарядила пистолет и выставила руку перед собой, оглядываясь по сторонам. В это зоне я совершенно беззащитна, нужно было забраться на дерево, чтобы обеспечить себе какую-никакую защиту, либо найти укрытие на земле, что более опасно. Вдалеке я заметила дерево с очень толстым стволом, в котором образовалась небольшая пещерка. Я могла туда пролезть, а вот павшие всё как на подбор имели большие габариты в два метра ростом и две меня в ширину, им туда не пролезть, значит я буду в относительной безопасности. Решив, что лучшая защита это нападение я со всех ног рванула к тому месту, перепрыгивая через корни деревьев. Из того места, где я и предполагала выпрыгнул монстр, я успела его пристрелить, не останавливаясь, за ним повалили другие, что странно, с одной стороны, я отстреливалась от них, не давая подойти ближе чем на метр, но павших, становилось всë больше, а патроны заканчивались. Нужно было перезарядить пистолет в укрытии, поэтому я продолжала бежать. В один момент я споткнулась о корень, не заметив его пока стреляла в одного из врагов. Упала почти у самого укрытия, на меня выпрыгнул павший, еле успела его застрелить, после чего попыталась встать, ногу свело, но я, стиснув зубы постаралась добежать до нужного дерева. У самого входа меня за руку схватил монстр и поднял вверх, я подняла свободную руку с пистолетом и нажала на курок. Прозвучал выстрел, но павший остался жив. Холостой, патроны закончились. Умирать не было желания, поэтому я с криком со всей силы ударила монстра в живот, от чего его хватка ослабла и он выпустил мою руку. Я упала на землю, не очень приятно, и быстро залезла в укрытие. Уже там я как можно быстрее постаралась достать из рюкзака патроны и зарядить пистолет. Павшие скапливались возле моей дыры в стволе и пытались протиснуться внутрь, но у них не получалось. Как только пистолет был заряжен, я чередой выстрелов уничтожила всех павших, что были вблизи, больше монстров не наблюдалось. Обычно павшие ходили группами, редко можно было встретить одиночек, каждая группа находилась на своëм участке, в радиусе около километра друг от друга, поэтому когда истребляешь одну группу, можно на время забыть о них и передохнуть. Первым делом я достала из рюкзака флягу с водой и выпила совсем немного, чтобы не тратить запасы, убрала обратно. После этого заказать штанину на пострадавшей ноге и осмотрела еë. Нога опухла в районе лодыжки, на вряд ли это был передом, скорее растяжение связки, но бинтов с собой у меня не было, они остались у солдат моего отряда, а те были в воздухе. Вокруг стоял запах пороха, он никогда мне не нравился, но приходилось мириться. Я сняла с себя жилетку, потом футболку и положила еë на колени. Грудь была перемотана утяжкой, без неë было ужасно неудобно, поэтому я надела жилетку обратно и застегнула. Разодрала футболку на полоски и отложила, места было на удивление достаточно для меня и рядом лежащего рюкзака. Куском футболки я перемотала ногу, затянув как можно надёжнее, и вернула штанину с обувью на место. Так должно быть получше. Чтобы поместиться в этой дыре приходилось лежать или сидеть в позе эмбриона. На улице начинало темнеть, поэтому наилучшим решением было остаться в укрытии до рассвета. К тому времени вся моя команда уже должна оказаться на том краю леса, мне же оставалось пройти примерно столько же, то есть половину. Была надежда на то, что некоторые группы павших истреблены или значительно проряжены моими бойцами с воздуха, что облегчит мне путь. Глаза слипались, хотелось спать, но опасность могла появиться в любой момент. Умершие павшие растворялись в воздухе через несколько минут после смерти, поэтому моя дыра уже была свободна от десятка тел. Я дотянулась рукой до веток, лежавших прямо напротив и слегка присыпала этот вход, чтобы он стал менее заметен. Так было спокойнее. После этого мне всë же удалось уснуть. *** Сон был тревожным, я несколько раз просыпалась ночью от шорохов, издаваемых редко проходящими вдалеке животными. С приходом рассвета я полностью зарядила пистолет, и выползла наружу. Накинула рюкзак на плечи и, сверившись с компасом, пошла дальше. Шаг снова замедлился из-за болящей ноги, но в ближайших десяти километрах мне попалось всего несколько одиночных или парных павших, я даже порадовалась тому, какая у меня хорошая группа бойцов, они достаточно хорошо зачистили лес с воздуха. Но это не повод расслабляться, в любой момент могут появиться новые твари. До конца леса оставалось около пяти километров, которые я могла пройти за пару часов, делая поблажку на боль в ноге. Если никто мне не помешает, я спокойно смогу встретиться со своей командой. Корневища становились всë выше и запутаннее, от чего идти было ещё сложнее, чем раньше, но я не давала себе времени на отдых, нужно было добраться до края хотя бы к полудню. Я приближалась к назначенной точке, как вдруг появился одиночный павший. Он напал на меня неожиданно, так, что я не заметила его появления. Своеобразный нож в спину. Я попыталась развернуться к нему лицом, чтобы застрелить, но меня схватили за больную ногу, опрокинув на землю. Сдаваться не в моих традициях, поэтому я развернулась на половину к нему и вытянула руку. Стрелять в таком положении неудобно, но у меня получилось. Монстр упал на землю, но ногу не отпустил. Я кое-как разжала его огромные лапы с когтями и встала, наконец вышла из леса. Там меня уже ждали бойцы моей группы. - Командир! Вас не было сутки, мы уже начали волновать и собирались пойти в лес за Вами, - ко мне подбежал один из них, кажется его звали Эйдан. Высокий такой блондин с голубыми глазами, как Кен из Барби. - Со мной всë в порядке, движемся дальше, - ну как в порядке, нога болела, я умудрилась ещё и разодрать щеку, хотя сразу этого и не заметила. - Добрались без происшествий? - Вполне, мы отстреливали всех павших, которых видели с высоты и до темноты уже были здесь. - Хорошо, в лесу тварей уже не осталось, довольно хорошо справились с ними. Теперь держим курс до деревни, там заночуем и пойдём до ближайшей сердцевины. - Вас понял. Всём отрядом мы направились в сторону деревни, которая уже виднелась. Она была совсем недалеко от леса, для охотников это было удобно, но сейчас там скорее всего много павших и нам придëтся зачищать местность, прежде чем спокойно пережидать ночь. Мои ожидания оправдались. На подходе к деревне на нас напала группа павших. Их было гораздо больше, чем тогда в лесу. Я отстреливалась от них, бойцы тоже, кто-то из винтовки, из лука, кто-то вообще орудовал ножами и мечами, не важно чем, главное хорошо. Битва конечно была ожесточённая, на меня нападало слишком много тварей и я еле успевала отбиваться от них. Позади послышался крик, но у меня не было времени проверить что там. Меня пытались окружить, но я отстреливала крайних, тот, что был напротив меня сделал резкий рывок вперëд, но у меня получилось перепрыгнуть его, оттолкнувшись от его же плеч, после чего застрелить. Павшие закончились. Я наконец обернулась туда, откуда шёл крик. Тот самый Эйдан лежал на земле уже мëртвый, ему прокусили череп, мы же как стойкие бойцы лишь наклонили головы в знак почтения умершему, после чего направились в деревню. Выбрали самый уцелевший дом и устроили там привал. Я села на пол у стены, сняла обувь и наконец размотала больную ногу. - У кого-нибудь есть бинты? - Есть, - парень достал из рюкзака эластичный бинт, как раз кстати, и отдал мне. - Не стоило Вам идти туда одной. - Со мной всë в порядке. Через полчаса устраиваем общий сбор по обсуждению дальнейших действий. - У меня есть ещё обезболивающее с собой, - я снова посмотрела на этого парня, совсем немного выше меня, кажется старше на год или два, молодой. Припомнила, что у него вроде девушка на базе в тылу работает, надеюсь у них всë будет хорошо. Такой заботливый, несколько раз видела, как он ей помогал, а сейчас мне. Волосы каштановые, глаза добрые, карие. Почему-то мне захотелось узнать их всех поближе, но я отогнала от себя такие мысли. Будет больнее терять каждого, а мне это не нужно. - Спасибо, - взяла обезболивающее и вколола в ногу, надо подождать, пока полегчает. - Марко! Помоги мне собрать ветки для костра, нужно приготовить еду, - так вот как его зовут. Брюнет, окликнувший парня, уже стоял у двери. - Иду! - Марко последний раз посмотрел на меня и ушёл за деревом вместе с брюнетом. - Мне не нравится знать ваши имена, - пробурчала себе под нос, чтобы никто не услышал. Всë время до сбора я сидела у стены и наблюдала за всеми. Делать было нечего, поэтому я размышляла, как нам лучше и безопаснее истребить сердцевину, чтобы было меньше потерь. С собой у меня было ровно две бомбы, значит на каждую из них у меня был всего один шанс. Уже скоро всë закончится, если я выполню нужные действия правильно. Это большая ответственность, у меня нет права на ошибку. - Командир, о чем думаете? - ко мне подсел другой парень, первое на что я обратила внимание это нос с горбинкой, очень красивый, только потом заметила черты его лица, обычный человек, волосы каштановые, глаза серые, ничего необычного. - Да ни о чем особо, только о том, что нужно как можно раньше и лучше закончить миссию и вернуться на базу. - Думаю мы справимся, но Вам следует быть осторожнее. Если Вы не сможете сражаться, наши силы значительно уменьшаться. - Ты прав, но я не могла по другому, - я откинула голову на стену и закрыла глаза, боль в ноге начала понемногу успокаиваться. - Почему вы пошли в лес в одиночку? - Нужно было обязательно зачистить его, прежде чем идти дальше, иначе здесь бы нас поджидало больше павших, а мы даже с таким количеством потеряли одного из нас. - Вы никогда не с кем не общаетесь, многие считают это странным, - он усмехнулся так по доброму. Я открыла один глаз и посмотрела на него, парень смотрел в упор на меня. - Да мне в целом плевать, что они думают, - снова полностью закрыла глаза. - Моя задача убивать, а убийцы мало кому нравятся. - Но Вы даже не помните наших имëн, - так он слышал, что я сказала. - Когда узнаешь имя - привязываешься, а когда привязываешься - больно терять. А мы теряем слишком часто, чтобы испытывать столько боли. - Так вы даже не пытались никогда запомнить? - кажется он действительно удивлëн. Я открыла глаза и посмотрела прямо на него. - Иногда я не помню даже своë имя. Так легче терять свою человечность. *** Спустя оговоренные полчаса мы все собираемся в круг около костра, на котором варилась привычная похлëбка. Все начинают есть, я ем гораздо меньше остальных, аппетита особого нет. Трапеза заканчивается, все имеющиеся столовые принадлежности убираются в один из рюкзаков после помывки. - Что ж, завтра мы выдвигаемся на финишную прямую до сердцевин. Первая находится в пятнадцати километрах отсюда, вторая в пяти от первой. В лучшем раскладе мы зачистим за один день обе, в худшем пойдём в отступление. Вы заходите с запада от сердцевины, - я указала рукой на группу солдат, сидящих справа от меня. - Вы с востока, остальные со мной с центра. Есть предложения или все согласны с планом? - Все согласны, - тот самый парень, с которым я разговаривала, отвечает за всех, остальные лишь кивают. - Отлично, тогда сейчас отбой, на всякий случай оставляем дежурных, меняться каждые два часа, очерёдность решите сами, меня разбудите, как настанет моя очередь. После этих слов я встала из круга и отошла к привычной стене, рядом с которой сидела до этого. В шкафах дома мы смогли найти несколько одеял, парни ютились по два человека на одно одеяло, мне же отдали одной целое. Я пыталась отказаться от такого, но не вышло, поэтому смирилась и сейчас просто укрылась им. Подложила рюкзак под голову и закрыла глаза, сразу же провалившись в сон. На удивление ночью меня ни разу не будили. *** С утра пораньше мы выдвинулись по составленному маршруту, держа оружие наготове. Как я и ожидала, в ближайших пяти километрах павших не было, они все собирались ближе к сердцевине, оберегая свою жизнеспособность. Но вот за три километра от сердцевины началось кровавое месиво. Признаться честно я не помню подробностей, всë словно стёрлось из памяти. Я слышала звуки выстрелов, крики умирающих павших, крики своих бойцов от ранений, некоторые тоже умирали, а я сама напролом шла к эпицентру всего этого, отстреливая всех, кого видела, в этом мне помогали несколько идущих рядом. Творился полный хаос. Я достала из кармана гранату, переложила их туда для удобства с утра, когда подобралась поближе к сердцевине, выдернула чеку и кинула как можно дальше. Послышался взрыв. На меня накинулся один павший, позже всем телом к земле. Пистолет выпал из рук, дотянуться было невозможно, все бойцы были заняты резнëй, я осталась один на один с ним, без оружия. Тогда то и вспомнила про флакон с предполагаемым антидотом. Поскольку вариантов не было я одной рукой достала его из под жилетки и открыла пробку зубами. Плеснула прямо в лицо павшему. Его тело моментально стало превращаться в человеческое, он отпустил меня и встал на ноги. Я тоже встала, наблюдая за этим, даже не заметив, что все остальные павшие умерли, что означало успешное истребление сердцевины. Человек посмотрел на свои руки и кажется обрадовался возвращению в обычный облик, но счастье продлилось недолго. Через пару минут он упал на колени и пронзительно закричал, хватаясь руками за волосы и сгибаясь в позу эмбриона. Он бился в агонии, кажется, от адской боли, но мы ни чем не могли ему помочь. Буквально через пять минут мучений он умер. Значит в антидота есть что-то лишнее, надо будет сообщить девушке об этом. - Что это было? - ко мне подошëл Марко, вытирая кровь с лица. - Сколько умерло? - я совершенно не обратила внимания на его вопрос. Сердце в груди билось от страха. Всë таки невозможно избавиться полностью от базовых человеческих эмоций, иногда они пытались выползти наружу, но пока я держалась. Тяжело дышать, поэтому старалась делать глубокий вдох и медленный выдох, чтобы успокоиться. - Восемь человек, - он опустил голову. Марко явно будет оплакивать всех погибших по возвращению на базу, слишком уж он добрый человек, быстро к людям привязывается. Под тело слегка потряхивало, надеюсь незаметно для остальных. - Назови по именам, - я буквально почувствовала его удивление. - Фин, Майкл, Джо, Роди, Питер, Оливер, Эдвард и Тортон, - и каждого из них я знала. Знала, как тяжело будет их близким, когда мы вернëмся на базу без них, знала сколько горестного воя будет после этого бы моих ушах стоял звон, я не хотела этого слышать, хоть и привыкла уже давно. - Плохо, нас осталось мало, а нужно зачистить ещё одну сердцевину. - Вы уверены, что стоит делать это сейчас? - кажется он был слегка напуган, я повернулась к нему и посмотрела в глаза. - Лучше не затягивать с этим. Если нам суждено умереть, мы не сможем оттянуть этот момент, - после этого я отвернулась и подобрала упавший пистолет. - И правда Ангел смерти... Идти дальше было сложно, командный дух пошатнулся, среди нас стояла давящая тишина. У всех был некий траур по ушедшим, через какое-то время начались тихие перешептывания, кто-то знал близких погибших и говорил, как им будет тяжело, для кого-то погибшие были лучшими друзьями, таким было тяжелее всего. Для меня это были цифры, так я себя успокаивала. Восемь, всего восемь, могло быть больше. Восемь человек, восемь мишеней, восемь героев. Просто цифры, так легче. За такими мыслями я и дошла до нашего места назначения. Издалека я увидела еë. Сердцевину выглядела отвратительно, как огромная кровавая воронка, состоящая из человеческих тел. Я с ужасом узнавала в этих телах погибших солдат и мирных граждан. Из середины этой воронки тянулись отростки, похожие на корни, которые уходили в землю, видимо удерживая еë. Вокруг собралась огромная толпа павших, они жаждали принести в жертву своему покровителю ещё людей, потому и понеслись на нас с бешеной скоростью. Несколько солдат сняли жилетки, расправили крылья и взмыли в воздух, им было удобнее стрелять с высоты, остальные же просто нападали на павших, разрезая их по частям, и простреливая головы. Я замерла на месте, смотря на сердцевину. Ноги словно вросли в землю, сердце бешено билось а к голове кажется прилила кровь. В ушах стоял звон. Среди изувеченных тел в воронке я увидела искажённое болью лицо старшей сестры, которую сожрали родители. Меня охватило чувство гнева и ненависти. Я ненавидела этот мир за то, что появился вирус, разрушивший мою семью. Я ненавидела павших, которые убивали всех без разбора. Я ненавидела эти воронки, которые пропитаны болью десятков тысяч людей. Я сжала пистолет покрепче в руке, в глазах потемнело, я видела только еë, сердцевину. Стреляла наугад, по ощущениям, полагаясь на свою команду, шла к этой мерзости, чтобы убить еë, чтобы больше этого не было. Чтобы больше никто не чувствовал боли. Я даже не заметила как в моей руке оказалась граната без чеки, и как я бросила еë в самый центр этой отвратительной воронки. Зато я с наслаждением наблюдала, как она взрывается, как еë корни разлетаются на десятки ошметков, как это кровавое месиво растворяется на глазах, как всё павшие, окружавшие нас падают замертво и испаряются. Из груди вырвался нервный смех. Я смеялась сама не знаю почему, то ли радуясь победе, то ли просто из-за нервов. До меня только через пару минут дошло, что вокруг стояла тишина. Я обернулась, вокруг никого не было, только разломанные оружия, и кровь. Много крови. Зелëная поляна стала Красной от огромно количества крови. Тогда то я поняла, что осталась одна. Всё умерли, всех сожрали. Как в тот первый день, когда я застрелила родителей. Я совершенно одна. Ужасно зачесались лопатки, в груди что-то защемило, в шокированном состоянии я упала на колени, а в следующую минуту услышала пронзительный крик. Я кричала, хватаясь руками за волосы и плакала. Не могла остановить. Мне стало так страшно. Воспоминания о первом дне лезли ко мне в голову, отзываясь болью. Мне вспоминалась улыбка Марко, его добрые глаза, остальные ребята, которые защищали друг друга изо всех своих сил. Я плакала и кричала, пока не сёл голос и не закончились слëзы, прошло около получаса с момента начала истерики. На дрожащих ногах я встала и пошла в сторону деревни. Рюкзак стал вдруг невыносимо тяжёлым и давил на плечи, пистолет в кобуре как-то странно грел бедро, словно напоминая, сколько выстрелов он сделал за всë своë существование. До деревни я добралась уже в темноте, время было почти полночь, поэтому завалившись в тот же самый дом, где мы были вчера, я упала на пол и завернулась в одеяло. Сна не было ни в одном глазу. Нога снова начала болеть, но рядом не было заботливого Марко, который предложил бы мне обезболивающее. Мыслей в голове было слишком много, но рядом не было того брюнета, Рэя, который спрашивал меня, о чем я думаю. Рядом не было никого, полное одиночество. Даже этого навязчивого, тупого Джеймса рядом не было, а мне казалось, я бы всë сейчас отдала, просто чтобы он сказал что-то тупое, что меня выбесит. Потому что это бы отвлекло меня от мыслей о потере всего отряда. В таком количестве мы не возвращались не разу, всегда оставалась примерно половина отряда, иногда больше, иногда меньше, бывали случаи когда мы возвращались полным составом, и все радовались. Что же я должна сказать людям сейчас, когда вернусь одна? Как мне оправдываться, что выжила именно я? Это ведь чистая случайность, везение да и только, но я никак не смогу этого доказать. Внутри меня было много страха. Я боялась одиночества и снова в нём осталась. Абсолютно одна. *** Получилось уснуть всего на час, но проснулась я в другом состоянии. Во всëм теле была тяжёлая пустота. Я ничего больше не чувствовала, ни страха, ни боли, ни радости. Простое ничего, чёрная дыра в районе груди. Только нога продолжала ныть от боли, но и на неë я не обращала внимания. Пройдясь по дому я нашла небольшую ванную, воды не было, зато было зеркало. В осколках, но всë же зеркало. Я встала перед ним и оглядела себя. Вся в крови, на щеке порез, руки разобраны и тоже в порезах, ноги в синяках, коленки сбиты, когда я вообще успела получить столько увечий? Наверное пока падала. А порезы от когтей, это вполне объяснимо. Из отражения на меня смотрели пустые тëмно-синие глаза, кожа бледная, почти как крылья людей, короткие неаккуратно стриженные волосы в крови. Смотреть неприятно. Я сняла жилетку, она упала на пол, как ненужная тряпка, и повернулась в пол оборота к зеркалу. В отражении красовалась причина моего пешего похода через лес. На моей спине не было крыльев, только ободранные отростки, которые раньше ими были, маленькие и кривые, обглоданные. Тогда, после нападения на мою сестру, я не сразу убила родителей. Мама схватила меня за крылья, а папа перегрыз их одно за другим. Я кричала от боли, это было невыносимо. Они истекали кровью, пачкая пол и белые перья. Зато это позволило мне вырваться, схватить кухонный нож и зарезать их. Тогда меня лихорадило ещё пару дней, пока остатки крыльев не покрылись корочкой. Я надела футболку и жилетку, спрятав свой недостаток, и успешно скрывала его ото всех. Никто кроме меня об этом не знал. И знать не должен. Я подняла жилетку с пола и надела обратно, застегнула пуговицы. Последний раз бросила взгляд на отражение в зеркале. - Смерть всегда приходит одна. Значит и еë Ангел тоже должен быть один. Подняв с пола рюкзак я надела его как обычно и вышла из дома. Дошла до леса, он уже не казался мне таким зловещим, правда внутри ничего не изменилось, пришлось пробираться по корням, осторожно перелазить через упавшие деревья, потому что перепрыгивать не было сил, да и нога начинала болеть сильнее. На этот раз я успела выбраться из него до наступления темноты. Делать привал между лесом и нашей базой не было смысла, поэтому я пошла дальше, совершенно ни о чем не думая. Внутри было пусто, в голове, в груди, нигде ничего не было. До базы я добралась во втором часу ночи. Вход ожидаемо был закрыт, поэтому я достала пистолет и сделала выстрел. Так мы обычно обозначали возвращение группы с похода. Через несколько минут дверь ожидаемо открылась. *** В дверях стоял Джеймс, за ним уже в самой базе толпилось куча народу. Парень осмотрел сначала меня, потом по сторонам и снова на меня. Его плечи опустились, взгляд смешал в себе удивление и горечь. - Ты одна? - шёпот максимально тихий, чтобы толпа не услышала. Я лишь киваю в ответ, - Мне стоит разогнать всех, чтобы ты спокойно зашла? - я посмотрела на него, потом на вход. - Могу и так зайти, - голос хриплый, словно вообще не мой, взгляд пустой. Мне абсолютно плевать что там подумают эти люди, когда я зайду. - Хорошо, тогда заходи, - он отдел, освобождая мне проход и закрыл за мной дверь. Гул толпы угас, как только они увидели меня. - Я одна. Все остальные пали в бою как герои, защитив своих родных и близких, истребив две зоны за один день. Приношу свои соболезнования родным и близким погибших. На минуту воцарилась тишина, после чего послышался плачь близких. Я прошла сквозь них, направляясь к своей комнате. В конце толпы заметила ту самую девушку, что дала мне антидот, и решила подойти к ней. - Эй, та штука, я проверила еë. В ней что-то лишнее, она действительно обращает павших в людей, но через несколько минут они умеют в агонии. Проверь ещё раз. - Хорошо, - она тихо всхлипнула, я уже собралась уходить. - Скажи, Марко был храбрым? Это заставило моë сердце пропустить болезненный удар. Точно, вот она, его девушка, которую он так любил, о которой он заботился. Ей сейчас невероятно больно, но она держится и готова продолжать работу во благо человечества. Невероятно сильная особа. - Да, без его помощи мы бы все умерли, не представляешь как он помог мне, никогда его не забуду, - я последний раз посмотрела на неë и ушла к себе. В комнате я скинула с плеч рюкзак и упала на кровать, свернувшись калачиком. Помыться нет возможности, пока там столько народу, придётся ждать пока суматоха утихнет. Раздался стук в дверь, я разрешила войти из вежливости. Опять Джеймс. Даже не знаю рада я или нет. Ничего не чувствую. Он сёл на кровать рядом со мной и положил руку на больную ногу. Осторожно снял с неë бинт и приложил что-то холодное, видимо компресс. - Заметил случайно, что у тебя что-то с ногой, ты хромала. Я молчала. Мне было нечего ответить ему, просто не знала, что говорить. Спасибо? Останься? Мне одиноко? Я устала? Мне нужна помощь? Всë это выдаëт мою слабину, а воин не должен быть слабым. Слабый воин - плохой воин. - Знаешь, даже самые стойкие и сильные люди иногда могут плакать. Потому что слëзы и чувства это не слабость, сдерживая их ты только причиняешь себе вред и становишься более уязвимой. Ты пытаешься спрятать огонь внутри за стенкой из льда, но она тает, не лучше ли позволить огню выходить наружу, когда ему это нужно? Тогда он будет спокойнее в остальное время, и стенка останется нетронутой, - вот что он умеет, так это сказать что-то умное в нужный момент. Честно, после таких его слов действительно хочется поступать так, как он сказал, но внутри от этого было тяжело. Тяжело решиться на то, что было для самой себя запретом. Тяжело довериться и открыться. Я посмотрела ему в глаза, оглядела с ног до головы. Почему он вообще влюбился в меня? Всё считают странной, а он наоборот. Или у него просто фетиш на странных? Что его привлекло? - Почему я тебе нравлюсь? - идти напролом моя стихия, не собираюсь ей противоречить. Не сейчас точно. - Потому что ты смелая. Всегда знаешь, что делаешь, всегда без грамма страха идешь на битвы ради других людей, всегда скрываешь свои чувства, чтобы общий дух не упал, потому что если самый сильный сломается у остальных исчезнет опора и всë рухнет, и ты это прекрасно понимаешь. В твоих глазах всегда уверенность и холод, и мне всегда хотелось увидеть в них что-то ещё, я знал, что это что-то живëт где-то внутри тебя. Ты вообще удивительная, ни на одну девушку не похожа. Ни одна из них, да и не каждый парень, кидался бы в разные передряги ради спасения человечества. Вообще представляешь, чтобы одна из всех девушек, что есть в этом месте, перелетела лес ради того, чтобы оказаться в месте, кишащем павшими? - он был готов продолжать его, но я перебила. - Я не перелетела. - Что? Ты осталась на этой стороне и бросила группу? - он удивился и кажется уже был готов разочароваться. - Нет. Я шла пешком через лес. Одна. Там ужасные корневища, в чаще напали павшие, я еле от них отбилась и повредила ногу, меня чуть не сожрали, - я сглотнула, сейчас эти воспоминания казались мне более пугающими, чем тогда на месте. - Но зачем? Ты ведь могла просто его перелететь, - Джеймс действительно ничего не понимал. Я убрала компресс с ноги вместе с его рукой и встала с кровати, оказавшись прямо напротив него, посмотрела в глаза. Карие, на самом деле красивые, многим девушкам такие нравятся. Но в них я вижу только желание помочь и безумную любовь, не могу ответить тем же, но доверять хочется. - Снимай, - я расставила руки в стороны. - Чего? - он чуть не заикнулся на этом вопросе, явно ошарашенный таким действием. Я нахмурилась. - Снимай говорю, пока я не передумала. - Я бы пошутил, но пожалуй это не тот случай, - да, действительно, если бы он сейчас пошутил, я б его убила на месте. Но вместо этого Джеймс послушно расстегнул пуговицы на жилетке и она упала на пол. Я осталась в одном бандаже на груди и в штанах. Прямо как в деревне у зеркала. Только сейчас я не видела своих глаз и волос. И была не одна. Опустила руки. - И зачем прекрасная девушка разделась. - Здесь нет прекрасной девушки. Я солдат. - Ты прекрасно поняла мой вопрос, - наконец-то он стал серьëзен. Тогда я повернулась к нему спиной и услышала тихий резкий вдох. Джеймс похоже был удивлëн тем, что увидел. Действительно, тут нельзя не удивиться, я такая одна на всë оставшееся человечество. - Я не могла перелететь через лес, - почему-то я почувствовала облегчение от того, что теперь кто-то знает об этом помимо меня. - Венера... Можно потрогать? - я кивнула и почувствовал осторожное прикосновение к остаткам крыльев, рефлекторно дëрнулась, от чего он убрал руку, но потом снова прикоснулся. Рука Джеймса была горячей, он осторожно дотрагивался пальцами до грубых отростков с маленьким количеством перьев. - Как это произошло. - Когда вирус только появился, он поразил и мою семью тоже. Папа с мамой стали павшими и сожрали мою старшую сестру, - я сглотнула, вслух об этом говорить гораздо тяжелее, чем в мыслях. На глаза навернулись слëзы, но у меня не осталось сил сдерживать их. По щекам пробежали тонкие солнце дорожки. - Потом мама схватила меня за крылья, папа отгрыз их, это было ужасно больно, но я вырвалась и зарезала их обоих кухонным ножом. После этого я всегда ношу жилетку и никому не показываю этого. Умело нахожу отговорки, чтобы оставаться на земле, никто не знает и не должен знать об этом. Я осталась одна. Совершенно одна. И вчера, когда всё умерли, я тоже была одна. Я вытерла руками слëзы, но они продолжали течь, тело слегка трясло, я не заметила как руки Джеймса спустились с крыльев на талию, он осторожно усадил меня на кровать рядом с собой и прижал мою голову к своей груди. - Венера, ты удивительная. Столько пережить и оставаться такой сильной наверное не может никто. Слезы это не слабость, отпусти их, пока у тебя есть возможность. Я здесь, рядом, живой, сейчас ты не одна. Я не могла больше держать это в себе, поэтому плакала ему в грудь, пока он гладил меня по спине и лопаткам, по обрубкам крыльев. Успокоиться не получалось долго, но он терпеливо ждал, проводил рукой по волосам, не обращая внимания на то, что они в засохшей крови. У меня не осталось слëз, но я продолжала всхлипывать и дрожать в его руках. - Прости, я дала слабину, не стоило этого делать. - Я уже говорил, что это не слабость, это подкрепление твоей силы. Послушай же меня наконец хоть раз в этой жизни, - и правда, он никогда не говорил чего-то плохого, никогда не лгал. - Я не смогла уберечь своих бойцов, вернулась одна. Всю ночь думала, что сказать их близким, потому что ещё никогда никто не возвращался в одиночку. - Ты сказала всë, что нужно было сказать, большего от тебя и не требуется. Ты ведь и сама пережила весь этот ужас, - я осторожно обняла его, пока он говорил. Кажется на долю секунды он перестал дышать, но не подал виду. - Возможно ты прав, - я окончательно успокоилась, но не хотела отстраняться. Мне хотелось простого человеческого тепла, и сейчас, после его слов, я решила себе это позволить. - Спасибо за всë. - Не мог же я тебя оставить одну. Я говорил, что люблю тебя? Если нет, то говорю сейчас. Я люблю тебя, - он продолжил гладить меня по спине. - А за такие громкие слова нужно отвечать. Мне было так спокойно в его объятиях, словно я снова оказалась дома, когда всë было хорошо и мы с сестрой обнимались под новогодней ëлкой, распаковывая подарки, а родители счастливые стояли рядом. Я снова оказалась дома, в родной кровати, под большим и тëплым пуховым одеялом. Я не заметила, что уснула в объятиях Джеймса. Так спокойно, как в остаток этой ночи, я не спала уже очень давно. *** Когда я открыла глаза оказалось, что меня всë ещё обнимал Джеймс, и я его обнимала в ответ. Тогда то и поняла, что уснула в его руках. - Доброе утро, - он улыбнулся мне. - Хотя уже скорее день, ты проспала завтрак и меня тоже не выпустила, поэтому я голодный. - Чего? - я честно ничего не успела понять, сонный мозг отказывался воспринимать информацию. - Говорю, ты так крепко держала и прижималась ко мне ночью, что я даже сдвинуться с места не смог. Не знал, что в тебе есть столько силы, а на вид вроде маленькая. С этого раза до меня наконец дошёл смысл его слов, я отстранилась от него совершенно спокойно. Подняла с пола жилетку, надев на себя. - Если что-то не устраивает, можешь просто больше не приходить. - Вот блин, опять грозный Ангел смерти вернулся, красивый зараза, но всë же прямолинейный. Всë меня устраивает, Венера, я просто шучу, потому что я это я, - Джеймс усмехнулся. Я закатила глаза. - Ясно. Мне нужно сходить в душ, но там слишком много людей. - Могу проконтролировать, чтоб никто не входил, пока ты там. - Было бы неплохо. Спасибо. - Всегда к вашим услугам, леди, - этот черт доведёт меня, честное слово. Но, признаться честно, в одиночестве там в деревне мне ужасно не хватало его назойливых шуток. Поэтому я сейчас стараюсь меньше на него злиться. Джеймс хороший, просто характер у него такой, юмористичный. Так вообще говорят? Ладно, не важно. Мы дошли до общего душа без происшествий, никто не решался ко мне подойти из-за грозного холодного взгляда, как обычно в целом, меня все боялись и держались на расстоянии. Только такой придурок как Джеймс мог осмелиться подойти ко мне вплотную и начать разговор. Иногда мне кажется, что у него напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Я зашла в душ, там никого не было и закрыла дверь. Джеймс остался снаружи. Прошла мимо раковин и десяти одинаковых кабинок с душем, которые разделялись только стенами, и не имели даже простой занавески. Заняла самую последнюю, на всякий случай, и разделась, включила холодную воду, чтобы отмыть кровь с волос. Это заняло не так много времени, как я предполагала. Раны щипали от попадания на них воды, но я даже не обращала на это внимание, так активно смывала с себя кровь общим мылом. Закончив, я вытерлась общим полотенцем, потому что своë оставила под кроватью, замотала бандаж на груди и, надев жилетку и штаны с обувью, вышла из этого места. Джеймс послушно стоял у двери. - С лёгким паром, а сюда даже никто и не собирался входить, - он сказал это не смотря на меня, потом всë же повернул голову. - Мило выглядишь с мокрыми волосами. - Я тебе сейчас врежу. - Ладно, ладно, не надо, идëм до медиков, нужно обработать твои раны, - он уже начал идти, но я его остановила. - Не стоит, сама обработаю, перекисью залью и нормально. - Я сказал мы идëм к медикам, - он нахмурился и был максимально серьëзен, голос звучал устрашающе, но меня моими же методами не напугать. Я тоже нахмурилась и холодно посмотрела на него. - Я сказала, что не пойду, - вот, вижу как маска грубости на его лице дала трещину, но вернулась. - Ещё одно слово, и я понесу тебя туда на руках, - так, а вот этого мне точно не надо, я сама в состоянии ходить. - Сама могу ходить, - сдавайся, Джеймс, меня не переубедить. - Тогда пошли до медиков. - Я сказала нет! - на этот раз я уже рыкнул на него, начиная раздражаться, но потом выдохнула и спокойно, достаточно тихо, сказала. - Они заставят раздеться, чтобы осмотреть всë тело. Тут до него наконец дошло, почему я так рьяно отказываюсь от похода к медикам. За всë время, как мы ходим с бойцами в походы, никогда там не была. Всегда сама лечила свои травмы, вот и сейчас так же. Джеймс вздохнул. - Тогда иди в свою комнату, я кое-что возьму у себя и приду, - он ушёл в сторону своей комнаты, я ушла в свою. Сидя на кровати я думала. Вообще база у нас большая, мы заняли огромную областную больницу, просто вынесли оттуда всё аппараты в две комнаты, всякий хлам выкинули и оставили только кровати. Окна забили, потому что всë же боялись возможности прихода павших, всё выходы, кроме главного, забаррикадировали, главный же просто укрепили и поставили несколько крепких замков на цепях. Моя комната была настолько маленькой, потому что я облюбовали инвентарную уборщиц, просто перетащила туда кровать и всë. Мне нравились маленькие пространства, в них не так сильно чувствуется одиночество. А мне было одиноко. Тяжело это признавать, но без этого никуда. Какой бы сильной и холодной я не была для всех, внутри себя я чувствую одиночество, которое чёрной дырой поглощает остальные чувства. Подумала о том, что нужно будет отнести жилетку в стирку, но это проблематично, потому что последняя футболка была испорчена в лесу, остальные же были разодраны в боях с павшими. Я заглянула под подушку, всë таки повезло, одна осталась. Белая, я такие сто лет уже не носила, только чёрные. В чёрном мне было спокойнее. Но выбора у меня не было, поэтому я сняла грязную жилетку и натянула футболку, посмотрела через плечо назад, вроде не видно ничего, не выпирают, если прижимать их к спине. Это не доставит мне дискомфорта. Как раз в этот момент со стуком вошёл Джеймс. - О, реально на ангела стала похожа, - он улыбнулся и сел на кровать. Я нахмурилась. - Хватит меня так называть, мене просто нужно постирать жилетку, а единственная оставшаяся футболка - белого цвета. - Садись, - он пропустил мои слова мимо ушей, что меня немного разозлило, но я послушно села на кровать. - Что ж, сейчас будем обрабатывать всë это дело. Порезы на руках были не очень глубокими, но длинными, их нельзя было просто заклеить пластырем, я не знала, что он будет делать. Джеймс достал из кармана какой-то пузыря и вату, только когда я увидела цвет жидкости на вате, поняла что это. Йод. Если не учитывать того, что буду ходить в пятнах, очень даже неплохое решение. А когда мне было не плевать на мой внешний вид? Правильно, никогда, поэтому я даже ничего не почувствовала от этого маленького минуса. Зато почувствовала как йод прожигает раны, это было неприятно, но я терпела, даже никак не выдавая своих ощущений. - Больно? - он посмотрел мне в глаза. - Нет. Врать людям в лицо я научилась давно, в этом мне не было равных. Парень снова опустил взгляд на раны и продолжил их обрабатывать, иногда смачивая ватку снова. Когда с руками было покончено, он достал перекись и тоже вылил на на ватку. Приблизился ближе ко мне, так, что я чувствовала его тëплое дыхание на своëм лице. Прикоснулся ваткой к по результатам на щеке, провëл по нему полностью несколько раз и только потом отстранился, взял пластырь и приклеил его туда. - Теперь ноги, - снова посмотрел на меня. - Ага, - я не поняла, почему он с эти помедлил. Ноги и ноги, взялся помогать, помогай со всем. Парень вздохнул. - Снимай штаны, - я недобро на него посмотрела. - Или я по твоему должен ткань обрабатывать? Мне вот было вообще не до его тупых шуток. Стеснение, как эмоция, давно покинуло мой разум, поэтому я легко разделась до трусов, но вот то, что этот парень влюблëн, заставляло меня относиться с осторожностью к любым его словам и действиям. Пока я об этом думала, он успел обработать йодом мои колени и несколько ран, на ногах их было значительно меньше, чем на руках. - Готово, - он закрыл все баночки и поставил на пол, - можешь одеваться, - снова посмотрел на меня и усмехнулся. - Ну или можешь не надевать ничего, вид вполне завлекающий. От этой тупой шутки я нахмурилась, как же всë таки он бесит. Как вообще можно совместить в одном человеке невероятно мудрые мысли, доброту, поддержку, и тупые шутки? Это как оливье с кукурузой вместо гороха. Я натянула штаны обратно, заметила что с ноги спал отëк, это уже хорошо. - Так, у меня есть два дня, чтобы восстановиться, потом последний, я надеюсь, поход к миру, - говорила я это чисто для себя, забыв, что Джеймс тоже всë слышит. - С ума сошла через два дня вот так идти в поход? - я подняла на него голову. - Я не могу пропустить воцарение долгожданного мира в этом кошмаре. - Тогда я тоже пойду в этот поход. Что-то внутри меня замкнулось. Я понимала, что не могу запретить ему это делать, но хотела, чтобы он остался в безопасности. Ну вот, привязалась всë таки, какой кошмар. Только проблемы от этого. На душе стало неуютно от этой мысли, в голову сразу начали лезть картинки, как я остаюсь одна посреди поля, но на этот раз даже на базе меня не ждут тупые шутки. Стало страшно, меня пошатнуло, пришлось сесть на кровать у изголовья, парень сидел на другой стороне. - Ладно. Всë, что я могла ответить ему на такое заявление, и больше ничего. Я не собиралась его отговаривать от такого безрассудного поступка, это его выбор. Моë дело забыть про всё человеческие эмоции и убивать, убивать, убивать, пока весь этот кошмар не закончится. - Тебе нужно поесть, - он сел на корточки прямо напротив меня, чтобы посмотреть в глаза. Пустые, снова. - Не хочу, завтра поем, - я продолжила так сидеть. - Хочешь я останусь? - да, я хотела, чтобы он остался, хотела, чтобы снова обнял, хотела чувствовать тепло человеческого тела. - Нет, спасибо. *** До вечера следующего дня я не выходила из комнаты, вопреки своим же словам о том, что нужно сегодня поесть. Уже завтра предстоял поход к последней сердцевине, его перенесли на день раньше, в надежде закончить таким образом этот кошмар побыстрее. Джеймс ни разу не приходил со вчерашнего дня, даже не попытался заставить меня поесть, а я лежала на кровати и ничего не хотела делать. Меня пожирали изнутри чувство одиночества, и я надеялась, если как можно дольше пробыть с ним, оно притупится и перестанет так сильно действовать на меня. Но пока это не работало. Делать мне было решительно нечего, даже разработку маршрута положили на плечи Джеймса, когда узнали, что он идëт в этот поход лично. Меня же никто не трогал, давая возможность восстановиться перед очередной очень важной вылазкой. Я не спала этой ночью, ни разу не сомкнула глаз. Словно снова оказалась в детстве, когда боишься темноты и прислушиваешься к каждому шороху. И я боялась. Всю ночь я слушала любые признаки движения или дыхания, мне казалось, что в любой момент на меня выскочит павший и сожрет, как всех моих бойцов. Я судорожно повторяла их имена, всех помню, до единого. Так закончилась ночь. Днем было поспокойнее, но и тогда я не смогла заснуть, просто пролежала на спине весь день до самого вечера, пока не услышала стук в дверь. Я снова была полностью опустошена после ночной паники. - Джеймс, - это снова был он. Я была рада его приходу, но не настолько сильно, чтобы пробить стену безразличия. Мне казалось, что он больше никогда не придёт, но он пришёл. - Добрый вечер, мадам ложь, почему ты опять не ела ничего? - у меня не было сил даже на раздражение от его шуток. - Я, - я снова не знала, что сказать. - ничего не чувствую. Даже базовых потребностей, голода и желания спать. Не могла уснуть ночью, ни разу со вчерашнего дня глаз не сомкнула. Его тяжёлый вздох наполнил комнату, он снова сел на кровать, но на этот раз абсолютно бесцеремонно завалился рядом со мной и обнял. - И всë таки ты ещё ребëнок, - парень прижал меня к себе, спокойнее не стало, но чувство одиночества слегка поутихло. - Я не ребëнок, - действительно, на войне невозможно оставаться ребёнком. - Мне уже девятнадцать. Когда всë только началось мне только недавно исполнилось восемнадцать, я была совершенно не готова к такому быстрому взрослению, но меня никто не спрашивал. Стоял выбор, либо убиваешь ты, либо убивают тебя. Больше не нужно было решать, в какой ВУЗ поступить, как строить свою жизнь. Нужно было решать как выжить и как обеспечить безопасность другим. У меня отняли счастливую пору студенчества, когда жизнь только начинается. - Когда появился вирус я был на третьем курсе, - Джеймс начал рассказывать, продолжая обнимать меня. Его дыхание ощущалось на моей шее, он был слишком близко, но это не вызывало отвращения. - Тогда всë, о чем я думал, это закрыть сессию перед новым годом, хотя учёба ещё даже не началась. Вирус поразил всех детей, остались только подростки и люли постарше. Мне стало так жаль этих по сути ещё маленьких ребят, поэтому я пытался им помочь всеми силами. Не всегда всë шло гладко, под моей опекой умерло больше десяти подростков, но остались выжившие, которые теперь работают у нас в тылу. Он замолчал на какое-то время и снова начал говорить: - Увидев тебя, я и подумать не мог, что тебе только-только исполнилось восемнадцать, думал ты уже взрослая женщина лет двадцати пяти, так смело и уверенно ты себя вела. А узнал о твоëм возрасте я случайно, услышал, как ты говорила с главнокомандующим, уговаривая его взять тебя в группы выходящие в наружность. Тогда я понял, ты ребёнок, который всегда может сломаться. И кто-то должен быть рядом в этот момент, если он наступит. Я намеревался оберегать тебя как учитель, но сам не заметил как влюбился. Но от этого оберегать не перестал и не перестану. Его речь закончилась. Я старалась переварить и осознать всё сказанные слова. Поняла, насколько ему было тяжело в то время, что у всех нас есть печальная история начала, у кого-то повеселее, у кого-то трагичнее, но есть. Всех нас, выживших, объединяло начало конца, когда все потеряли веру и надежду, близких, когда не осталось будущего дальше, чем здесь и сейчас. Это заставило меня сжаться. - Я хотела быть сильной ради других, даже подумать не могла, что кто-то предугадает такой исход событий, даже я сама о таком не догадывалась. - Ты не стала менее сильной, - Джеймс дышал так ровно, в его объятиях было так тепло, что я снова начинала засыпать. Это входило в странную традицию, но мне уже было плевать, лишь бы выспаться. - Просто ты тоже человек. - Ох уж эти люди... Я уснула в его руках, не в силах больше удерживать своë сознание. Последнее, что почувствовала, это его нос на своей шее и горячее дыхание. *** С утра меня разбудил голос Джеймса, он старался меня поднять, чтобы не опоздать на завтрак. Я встала и собрала рюкзак, положив туда свой привычный набор вещей, надела жилетку, которую парень принёс из прачечной, и мы оба вышли из комнаты. Завтрак проходил как обычно разве что в воздухе стояло некое возбуждение и предвкушение. Джеймс закончил с едой быстрее меня и ушёл собирать свой рюкзак для похода, я же сразу направилась к выходу, дожидаясь, пока соберëтся вся группа. Последним пришёл именно он кстати, и сразу же вручил мне карту. Мы вышли наружу, за нами закрылись двери. Пути назад нет. - Движемся на запад до пещеры, местность равнинная, никаких преград кроме самих павших на пути нет. Идти около тридцати километров отсюда. - Есть, командир. Нас было десять человек, не считая меня. Я шла как обычно впереди, но на этот раз рядом шёл только Джеймс. На моём бедре привычно лежал пистолет в кобуре, придавая мне уверенности своим весом, за спиной парня помимо рюкзака висел клинок в ножнах. Мы шли в молчании, прислушиваясь ко всем звукам, что нас окружали. Павшим негде было прятаться, они не могли напасть неожиданно, так же как и мы, поэтому шли буквально стенка на стенку, правда их количество значительно превышало наше. Прошли километров десять, ни одного павшего на пути не встретилось, что вполне очевидно. По плану ближе к вечеру мы уже должны были дойти до самой пещеры. - Ты всегда вот так спокойно идешь на встречу с этими тварями? - Джеймс нарушил молчание. Кажется все бойцы удивились такой неформальной форме общения с командиром. - Ага, - я спокойно ответила. - Они чувствуют страх, а злить их ещё больше у меня нет желания. На этом разговор закончился спустя ещё два часа мы дошли до зоны, где уже могли встретиться павшие, но их негде не было. Значит собрались поближе к своей сердцевине. С одной стороны хорошо, с другой отвратительно, ведь мы не знали, насколько глубоко она спрятана в пещере. Ещё через час расстояние до неë сократилось до пяти километров, всë ещё ни одной твари на горизонте. Это начинало настораживать. Я достала и перезарядила пистолет, держа его в руке, всё последовали моему примеру, обнажая оружие. Павшие появились только вблизи самой пещеры. Их было огромное количество, поэтому сразу началась ожесточённая битва. Я стреляла в каждого, кого видела, пробираясь вперёд, Джеймс старался не отходить от меня далеко, разрезая пытавшихся подойти ближе тварей, но оказалась в пещере я одна, он продолжал сражаться где-то снаружи, сильно отстав. К моему удивлению, всё павшие собрались у входа в пещеру, я застрелила нескольких, остальные были увлечены моими бойцами, в том числе Джеймсом. Я смогла спокойно пойти вглубь, в поисках сердцевины. Она оказалась не так уж и далеко, всего метров сто от входа, одинокая и такая же мерзкая, как остальные. Почему то оставшись с ней один на один я почувствовала родство между нами. Вот она, стоит одинокая, всё еë детища ушли на защиту далеко-далеко. А она одна, стоит и поддерживает их как может. Такая же одиночка как я. Это заставило меня задуматься о том, что даже эта тварь хочет жить, и выживает, только своими методами, которые, к сожалению, мешают жить нам. Но выживает сильнейший, и в этот раз мы оказались сильнее. Я достала гранату, привычно выдернула чеку и почему-то на секунду замешкалась, но всë же бросила еë в самый центр. Правда эта секунда промедления сыграла злую шутку, я не успела отойти подальше до взрыва, а стояла очень близко. Ударной волной меня откинуло куда-то, я ударилась о каменный пол. Последнее, что увидела, это обрушившуюся пещеру, разделившую меня и умершею сердцевину. Неужели ты тоже почувствовала наше сходство и решила забрать меня с собой? *** Свет ударил в глаза, от чего пришлось сощуриться. Тело казалось каким-то тяжёлым. Вокруг меня стояли бойцы, но я видела только синее небо над собой. - Венера! - голос такой знакомый, но у меня не было желание думать ни о чем, кроме красоты этого неба над моей головой. Неужели нужно было пожертвовать столькими жизнями только ради такого спокойствия? Вот оно, небо, оно выше нас всех вместе взятых, оно правит этим миром, мы все ничтожны по сравнению с этой величественной синевой. - Ты слышишь меня? Я наконец-то узнаю голос, это Джеймс, живой, вокруг ещё несколько бойцов, их меньше девяти, человек шесть, не считая Джеймса. - Слышу, но если ты перестанешь кричать будет очень кстати, - опять это хриплый не мой голос. Странно слышать его снова. Один из бойцов начинает тихо смеяться, его подхватывают остальные, все как один повторяют, что мы победили, что всë закончилось, обнимаются и радуются. Только Джеймс продолжает смотреть на меня. - Я так испугался за тебя, - он смотрит мне в глаза, он так ужасно близок ко мне, что кажется меня стошнит, но я ужасно рада, что он жив. Я ужасно рада, что он просто здесь, со своим теплом, спокойствием, и со своими карими, на самом деле красивыми глазами, которые нравятся обычным девушкам. Я поднимаю руку, она слегка дрожит, вплетаю пальцы в его волосы тëмно-дубового цвета и притягиваю к себе, осторожно прикасаясь своими губами к его, сразу же отстраняя от себя. Я смотрю наверх и вижу его глаза снова. В них смесь удивления и радости, от которой хочется смеяться. Над нами только огромное синее небо, без облаков, с заходящим солнцем. Синее небо, которое выше нас всех, которому нет дела до наших войн и наших жизней. Огромно, мирное, синее небо. Такое же синее, как мои глаза.