Ты не скажешь нет

Отложив ручку, Ичиро взял бокал с виски и сделал из него небольшой глоток. Сидевший напротив то ли поляк, то ли румын — Ичиро не запомнил, Ичиро глубоко срать на эту информацию — осушил свой бокал до половины. Конечно, когда ещё предоставится возможность побухать на деньги Морияма? Пусть насладится последним бокалом дорогого вина. Бумаги подписаны, пора и выгонять этого румына-поляка. Уж очень Ичиро раздражал его акцент. — С вами приятно иметь дело, господин Морияма, — расплылся в улыбке поляк-румын. Ичиро не мог сказать того же, ибо убил несколько часов, чтобы они, наконец, пришли к соглашению, которое устроило их обоих. Убрав документы, Ичиро встал, чтобы проводить поляка-румына к выходу. Стены и дверь вип-ложи не пропускали музыку из основной части зала клуба. И грохот басов обрушился на Ичиро, когда они с поляком-румыном и его охраной вышли на балкон. Мужчина, широко и гаденько улыбаясь, пожал Ичиро руку и, в сопровождении охраны, спустился по лестнице на первый этаж. Ичиро проводил его взглядом. Выдохнул. Из всех, с кем ему когда-либо приходилось вести переговоры, европейцы были… самыми сложными. Хорошо, что на сегодня работа закончена, и он может насладиться виски в своём бокале и созерцанием танцующих на первом этаже. Ичиро стоял у парапета и смотрел на танцпол. На дрыгающиеся в такт музыке парней, девушек. Смотрел на официантов с подносами, которые старались пробраться через не замечающую ничего и никого толпу. Смотрел на кольцо барной стойки, за которой сидели посетители. Его взгляд уцепился за одну знакомую блондинку, сидящую на высоком стуле. Ичиро чётко помнил, что, когда он пришёл несколько часов назад, она также сидела за барной стойкой и пила коктейль и высокого бокала. Если бы это был кто-то другой, Ичиро бы поверил в желание побыть в одиночестве и просто выпить коктейль-другой. Но в случае с Элисон Рейнольдс Ичиро никогда бы не поверил, что та просто пришла в клуб, чтобы пропустить пару бокалов и поехать домой. Ну и она сама сказал ему, что у неё здесь свидание. Либо парень не пришёл, за что Ичиро назвал бы его полным идиотом, либо Элисон того отшила. Ичиро склонялся ко второму, ибо не понаслышке знал о высоких требованиях Элисон Рейнольдс. С Элисон Ичиро был знаком довольно давно. Отец девушки был другом и партнёром отца Ичиро, Кенго, в одном из бизнесов клана. После смерти Кенго Ичиро не разорвал деловые связи с Рейнольдсами, а укрепил их ещё сильнее. Кенго, конечно, желал, чтобы две семьи объединились по-настоящему, но Элисон всегда смотрела на Ичиро так, словно тот был прилипшей к подошве её дорогой туфли жевательной резинкой. Его это забавляло. Забавляло, как она закатывала глаза на очередное высказывание о том, какая бы из них получилась красивая пара. Забавляло видеть в газетах фотографии с мероприятий, где они пересекались. На них Ичиро и Элисон могли улыбаться, стоя под руку, но потом непременно посылали друг друга на большой и толстый. Ичиро забавляло видеть Элисон, сидящую в одиночестве за барной стойкой. Спустившись на первый этаж, он прошёл к стойке и встал за спиной девушки. Наклонившись к её уху, он сказал: — Такая красивая и одиночестве? Где-то явно произошло землетрясение. Если его появление и напугало Элисон, то она этого никак не показала. — Лучше в одиночестве, чем с такими придурками, как ты, — ответил Элисон и поднесла бокал с коктейлем к губам. — Ранишь меня в самое сердце. — Ичиро сделал знак охраннику, тот стащил сидевшего на соседнем стуле парня и придвинул его ближе к боссу. Ичиро сел на освободившееся место. — Что случилось? Неужели, тебя продинамили? Элисон рассмеялась так, словно Ичиро сказал самую смешную шутку в её жизни. Продинамить Элисон Рейнольдс? Да проще отсосать самому себе! Элисон рассмеялась, но ничего не ответила. — Да ладно тебе, — ухмыльнулся Ичиро. — Ну подумаешь, парень не пришёл на свиданку. Ты меня, например, динамила сколько? Раз пять? — Да я лучше потрахаюсь со всей твоей охраной разом, чем с тобой. Это вызвало у Ичиро улыбку и желание закурить. — Вот ты всегда пытаешься меня обидеть. — А ты не понимаешь слова “нет”. — Я упрямый. — Нет, ты надоедливый. Ичиро бы добавил к слову “надоедливый” ещё парочку прилагательных по типу “сексуальный”, “чертовски богатый”, но решил промолчать. А то сидеть с коктейлем в волосах — та ещё мерзость. Ичиро знает. Они уже проходили. — А ты всё никак не хочешь дать мне… шанс. — Ичиро всё таки достал из пиджака портсигар и закурил. Даже если тут нельзя курить, ему плевать. — Так что случилось? Элисон повернула голову и смерила его взглядом. Так, словно прикидывала в голове шансы на последующую дальше язвительность. Шансы были… высоки. Элисон это знала. Ичиро это знал. Они знакомы не первый год и уже успели хорошо изучить друг друга. — Какая разница? — ответила Элисон и допила остатки коктейля. Она сделала знак бармену повторить. — Ну, если тебя обидели, мы можем найти ублюдка и переломать ему ноги. — Нет необходимости тратить своё время на кусок дерьма. Хотя, я бы посмотрела, как ты будешь ломать ноги самому себе. — А я тебя чем-то обидел? — искренне удивился Ичиро. — Да я к тебе со всей душой! — Ага, а трахнуть меня хочешь только из самый светлых и возвышенных чувств, — хмыкнула Элисон. Бармен поставил перед ней бокал с коктейлем. — Не помню, чтобы в прошлый раз ты была против. — Я была не в себе, — невозмутимо ответила Элисон. — Ну знаешь, помутнение рассудка и всё такое. — Скорее, две бутылки белого полусладкого. — Мы, вроде, договорились об этом не вспоминать. — Улыбка Элисон была притворно милой. Ичиро знал, что она запросто может разбить бокал ему об голову. Останавливало ли его это? Ничуть. — Понятия не имею, о чём ты. Я скрепляю подобные сделки лишь поцелуями, но с тобой не помню ничего такого. Элисон выразительно щёлкнула языком и закинула ногу на ногу. Подол её и так короткого платья какого-то тёмного цвета задрался ещё выше. Взгляд Ичиро невольно прошёлся от самых лодыжек до бёдер, а пальцы крепче сжали бокал. Если Элисон не делала это специально, то… Да, блять, она точно делала это специально. — Тогда, может, тебе к врачу сходить? — сказала Элисон, глядя куда-то перед собой. Руки её упёрты в поверхность барной стойки, спина соблазнительно прогнута. — Не знаю, таблеток попить. А то проблемы с памятью в твоём возрасте это не нормально. — Может, лучше скрепим сделку ещё раз? — Элисон фыркнула и отпила из бокала. — Да ладно тебе, я же знаю, что ты меня хочешь. — И рука Ичиро совсем не двусмысленно провела по бедру Элисон. Рейнольдс повернулась к Ичиро с приторной улыбкой на губах: — Да, так же сильно, как заработать гонорею, — и, смахнув его руку со своего бедра, Эллисон вновь отвернулась. Ичиро рассмеялся и пододвинул стул ближе к Рейнольдс. Возможно, он действительно слишком настойчив. Возможно, стоит сбавить обороты и оставить Элисон в покое, но Ичиро знал, что девушка пытается убедить себя в том, что он ей безразличен. Ичиро прекрасно помнил, как она стонала, сидя на столе и обхватив его ногами. Помнил запах её кожи и мольбы не останавливаться. — Можешь убеждать себя в этом сколько хочешь, но мы оба знаем правду. — Правда в том, что ты мне противен. — Скажи это ещё раз, только, пожалуйста, не так сексуально, а то я не удержусь и трахну тебя прямо здесь. — Ещё одно слово, и я не удержусь и всажу каблук прямо тебе в яйца. Ичиро рассмеялся низким смехом и откинулся на спинку стула. Его это забавляло. Забавляло, что Элисон раз за разом отшивала его, вела себя грубо и не скупилась на выражения. Его забавляло знать, что она на самом деле хотела его так же сильно, как и он её. Мафия и руководство кланом учат следить за жестами, взглядами. Улавливать малейшие изменения в мимике, дыхании. Пусть Элисон и говорила, что он ей противен, но он видел, как блестели её глаза, как она сжимала бёдра и пальцами стакан с коктейлем. Он видел всё это и чувствовал нарастающее возбуждение. Он следил, как губы Рейнольдс касались края бокала, как капля жидкости стекали по её подбородку, следил и вспоминал, как эти губы касались его члена. Ичиро видел так много девушек, что лица смешались в неясное пятно. Он трахал их при разных обстоятельствах, в разных местах и состояниях, но ни одну не запомнил. Ни одну, кроме Элисон Рейнольдс, сейчас стоящую из себя неприступную. Фальшиво и не очень убедительно, ибо поза и жесты твердили — кричали — об обратном. Ичиро ощущал это как игру. Игру, в которой они не обговорили правила, но старались победить. Победить, доводя друг друга, задевая фразами, выводя из равновесия. Если Ичиро уже смирился с тем, что и как сильно вызывала в нём Рейнольдс, то та упорно сопротивлялась, и от этого победа будет лишь слаще. — Ладно, — Ичиро с улыбкой вскинул руки, словно сдавался, — давай просто посидим и пообщаемся так, будто мы, — он изобразил пальцами кавычки, — “терпеть друг друга не можем”. Может, к концу вечера ты изменишь своё отношение ко мне. — Это вряд ли, но, раз уж мой вечер безнадёжно загублен, то почему бы и нет. Всё равно хуже уже не будет. Ичиро протянул руку с бокалом и немым предложением чокнуться. Элисон ударила своим бокалом о его, и оба выпили, не сводя друг с друга пристального взгляда. Внутри Ичиро, от того, как Рейнольдс смотрела на него, что-то сжалось. Лёгкая улыбка на губах, полуопущенные веки, а во рту Ичиро всё пересохло. Ему плевать на толпу людей вокруг, на персонал, он бы усадил Элисон на себя верхом и… — Я так и не спросила, что ты здесь делаешь? Стоило огромных усилий оторвать взгляд от шеи и ключиц Элисон и посмотреть ей в глаза. — Работа, — уклончиво ответил Ичиро и повертел бокал с виски в руке. — Знаешь, какие европейцы бывают надоедливыми? — Могу представить, — улыбнулась Элисон. — Но, как я понимаю, сделка прошла успешно? Иначе ты бы тут не просто виски пил. Ичиро хотелось ответить, что если бы сделка закончилась для Морияма неудачно, он бы уже копал себе могилу. А потом вспомнил, что он — глава клана и сделал за это глоток виски. Элисон пила коктейль за коктейлем. Пока она отошла в уборную, Ичиро сказал бармену записать весь счёт девушки на него. Он всё-таки джентльмен и не мог позволить даме, с которой он отдыхал, платить за себя. Ничего не значащий для него жест, но заставляющий других надеяться на что-то большее. Особенно, когда Ичиро, после проведённой вместе ночи, вызывал такси. Или заказывал завтрак в номер. Кто-то мог сказать, что Ичиро Морияма — расчётливый ублюдок. Ичиро бы сказал, что это не порок. — Признавайся, ты подсыпал мне в бокал какую-то херню? — спросила Элисон, когда вернулась из уборной. На стойке её ждал свежий коктейль. Какой по счёту? Пятый? И это только те, которые она пила при Ичиро, а сколько из было до этого? — Ты вообще за кого меня принимаешь? — наигранно обиделся Ичиро. — Зачем мне что-то подсыпать тебе в стакан, если можно просто скрутить и оттащить вон в ту, — он жестом указал на вип-ложу, где они с поляком-румыном подписали контракт, — ложу? Никто даже не обратит внимания. Или я могу просто заплатить. — Заплатить? — усмехнулась Элисон, размешивая соломинкой напиток. Её нога была закинута на другую, туфли стояли на полу рядом со стулом. — Да я ни за какие деньги не буду спать с тобой. — Тогда у нас остаётся только один вариант. — Скрутишь и трахнешь против моей воли? — улыбнулась Элисон. Лёд в её бокале нещадно таял. Примерно так же, как Ичиро под взглядом глаз Рейнольдс. — Так уж против воли. Ичиро бесцеремонно закинул ноги Элисон себе на колени. Знал, как они устали. Элисон возражать не стала, а наоборот провела ступнёй по бедру Ичиро, вызвав мурашки и желание притянуть девушку к себе так близко, чтобы их губы соприкоснулись. Элисон закусила губу. Сучка. Она прекрасно знала и умела манипулировать мужчинами, их желаниями. Она прекрасно знала, как манипулировать Ичиро. На её счастье они в клубе были не одни, хотя… это легко исправить, но Ичиро счёл это слишком простым. Ему нравилась их игра. — Это ты пытаешься меня соблазнить, — сказал Ичиро, поглаживая кончиками пальцев ноги девушки, — не я. — Я не пытаюсь, я уже это сделала. Ну, как говорится, хуй поспоришь. Ичиро бы даже не пытался. Знал, что вот тут проиграет. Да и смысл? Элисон Рейнольдс покорила его ещё тогда, три года назад, когда влетела в банкетный зал, держа туфли в руке. Она опоздала на банкет по случаю открытию нового отеля родителей на целых полчаса. Её уже перестали ждать, решив, что безответственная дочь опять решила пренебречь родителями. Элисон влетела в банкетный зал, с грохотом распахнув двери. Светлые волосы в чёрт пойми каком беспорядке, что совершенно не портил её. Туфли в руках, ноги, выглядывающие из выреза платья, в ссадинах и синяках. Ничего горячее Ичиро в жизни не видел. Тогда он явно себя переоценил и схлопотал такой от ворот поворот, что об этом ещё две недели гудели все журналы и газеты. Остановило ли его это? Ничуть. Ичиро Морияма не из тех, кто пасует перед закрытой дверью. Ну, или перед девушкой, которая строит из себя неприступную. — Заметь, я даже не собираюсь спорить, — ответил Ичиро с улыбкой. Элисон взяла бокал со стойки и, глядя Ичиро прямо в глаза, провела ногой от его бедра прямо к паху. Взгляд — сама невинность, а внутри Ичиро всё клокотало от желания задержать ногу Рейнольдс там… да, вот тут. Просто продолжай и не, блять, останавливайся. — Ещё бы ты начал со мной спорить. — Она всё так же невинно улыбалась, будто не гладила ногой пах Ичиро. Ну-ну. — Знаешь же, что это бесполезно. Вот ту бы Ичиро поспорил но… да, он знал, что это бесполезно. Хотя, ему нравилось выводить Элисон. Чтобы она говорила, говорила… а он смотрел на её губы и представлял, как… кхм. На Элисон всегда очень хотелось смотреть. В любом виде и обстоятельствах. Он считал её невероятно красивой в горнолыжном костюме и в платье с открытой спиной. Он любовался ей и в бикини, и растрёпанной после тренировки. Он с удовольствием выводил Элисон из себя, чтобы понаблюдать за реакцией и насладиться. Ибо это — лучше, чем безразличие, которым Элисон одаривала многих, кто к ней подкатывал. Наверное, Ичиро уже должен был смириться, что ему ничего не светит. Наверное, должен был оставить попытки, но ему так нравилось выводить Рейнольд из себя! Провоцировать её на эмоции, ругань. Лучше это, чем безразличие. — О да, я знаю это как никто другой. — Элисон повела ногу от паха вновь к бедру, но Ичиро вернул её на место. Чтобы она почувствовала, что делает с ним. — Ладно, если не деньги, то что? Элисон не попыталась убрать ногу с паха Ичиро, а наоборот — перебрала пальцами и улыбнулась. — Пост президента США? — Ну ты загнула, — рассмеялся Ичиро. — Не думал, что тебе это интересно. — Мне интересно что угодно, не связанное с бизнесом моей семьи. Элисон в миг немного помрачнела, словно они затронули то, что было ей не приятно. — Всё так плохо? Ичиро погладил ногу девушки и посмотрел ей в лицо. Элисон следила за его пальцами. Губа — прикушена, а у Ичиро внутри — желание провести по ней пальцами. А затем — своими губами. Прикусить самому, вызвав стон. — Ты же знаешь моего отца, — вздохнула Элисон. — Он надеялся на наследника. Пытался воспитать во мне преемницу, но… что вышло, то вышло. — Он идиот, раз думает, что ты не справишься. — Он… не не думает, что я не справлюсь. Он просто надеялся, что я буду немного… другой. И он полный мудила, раз думал, что сможет обуздать такую, как Элисон. Это не получилось бы ни у кого. Ичиро видел, как Элисон следила за тем, как к сигарете в его зубах поднесли зажигалку. Видел, как она следила за его губами, делающими затяжку. Элисон следила, облизнув губы, а Ичиро нарочно так глубоко затянулся, что чуть не закашлял. — Прости, но твой отец — полный мудила, если хочет тебя переделать. Элисон посмотрела на Ичиро так, словно не верила в то, что он сейчас сказал. Словно до этого ей никто не говорил подобного. — Как по мне, ты ещё дашь им всем просраться, когда встанешь во главе компании. — Лесть — это грубая сила, — ответила Элисон, взяв коктейль со стойки. — А я и не льстил. Не отпуская ног Элисон, Ичиро придвинулся к ней ближе. Так, что мог запросто коснуться губами её губ. Она шумно выдохнула, явно не ожидая такого, но не отстранилась. — Ты достойна целого мира, а кто считает иначе, пусть катится в ад, — сказал Ичиро, глядя Элисон прямо в глаза, заставляя себя не опустить взгляд на её приоткрытые губы, что были в сантиметрах от его. Рейнольд улыбнулась и, придвинувшись ближе, коснулась носа Ичиро своим. Он не шевелился. Стоило огромных усилий не обхватить затылок девушки, запустив пальцы в светлые волосы, и не притянуть её к себе ещё ближе. Чтобы не впиться в её губы. — Хорошо, — выдохнула Элисон. — Ты заработал себе пару очков. — Теперь ты не считаешь меня придурком? — О, я не знаю, что ты должен сделать, чтобы меня переубедить. — Но я хотя бы на верном пути? — Да. Элисон сама подалась вперёд, прижалась к губам Ичиро. Из лёгких разом вышибло весь воздух. Ичиро удивлённо распахнул глаза, но затем прикрыл их, наконец выпустил из руки бокал и обхватил затылок Элисон. Губы — с привкусом коктейля. Мягкие, такие, какими Ичиро их запомнил. Он ворвался в рот Элисон языком грубо, вызвав стон, услышав который сильнее сжал затылок Рейнольдс. Боже, дай ему сил не посадить её на стойку и… — Ладно, плюс ещё пара очков, — улыбнулась Элисон ему в губы. Блять. — Интересно, получится ли у тебя сменить звание придурка на просто надоедливого идиота. Он бы сказал, что сделает ради это всё. Поставит на колени любого и встанет на колени сам, подставив лицо, чтобы Элисон на него села, но Ичиро лишь ответил: — Просто дай мне шанс. Элисон бросила взгляд на второй этаж, где находилась вип-ложа. Ичиро всё понял без слов. Он аккуратно убрал ноги Рейнольдс со своих бёдер, встал, подождал пока Элисон сунет ноги в туфли, взял её за руку и повёл наверх. Расталкивая толпу, отпихивая танцующих. Ему не терпелось захлопнуть за ними двери и наконец по-настоящему почувствовать её. На себе, под собой. В любой позе. На любой поверхности. Ичиро затащил её в комнату, захлопнул дверь, повернул замок и наконец прижал к себе, жадно впившись губами в её. Он себя не контролировал. Она — пальцами вцепилась в рубашку, сжимая ткань до хруста. Грубо. Глубоко. Рот Ичиро — повсюду. На губах, щеках, шее. Руки — на ягодицы. Сжали, вызвав стон, вышибающий остатки самообладания. Он подхватил Элисон, понёс на диван, усадил, не отрывая рот от её кожи, пахнущей так дурманяще, что он бы провёл по каждому миллиметру языком. Отец Элисон хотел поставить на колени её безбашенность и нрав. Хотел поставить её на колени перед долгом и семьёй, — и Рейнольдсами, и Морияма — но в итоге Ичиро Морияма сам встал перед ней на колени. Он смотрел на Элисон снизу вверх. На блестящие в приглушенном свете глаза, на влажные и уже распухшие от поцелуев губы. Блять. Он провел пальцами от лодыжки до колена, прижался к коже губами, оставил влажный след языком. От колена и выше — к бедру. Кожа под пальцами и ртом покрылась мурашками. Изо рта Элисон — вдохи. Задрав выше платье, Ичиро поцеловал её живот, втягивая в рот нежную кожу. Ниже — к краю белья. Пальцы — стянули их медленно, словно не было никакого стояка в штанах. Элисон, откинувшись на спинку дивана, водила пальцем по губам и смотрела так, что Ичиро чуть не послал куда подальше все прелюдии. Может, и надо, но больше, чем просто трахнуть, он хотел насладиться Элисон. Её близостью, вкусом и запахом. Всей ей. Пальцы — нежные, почти невесомо по коже. От колена и выше. Губы — следом. Ичиро целовал, смотря на Элисон снизу вверх. Язык — по внутренней части бедра, ногу — себе на плечо, чтобы было удобнее. Когда Ичиро коснулся губами гладкой кожи лобка Рейнольдс, она шумно выдохнула, вызвав у него улыбку. Он почувствовал пальцы в своих волосах, давящие, словно умоляющие продолжить. Ичиро — не тот человек, которого Элисон нужно уговаривать. Ичиро Морияма знал несколько языков. Японский, английский, неплохо немецкий, совсем чуть-чуть — испанский, но своим собственным языком он владел мастерски и до одури великолепно. До дрожи в ногах и судорожных вздохов. Ичиро знал, ему не нужно об этом говорить. Он буквально почувствовал, как ногти Элисон впились ему в кожу головы, когда он втянул губами клитор. Когда он целовал, лизал, задевал носом и проводил пальцами. Элисон почувствовала язык Ичиро везде. Буквально каждой клеточкой дрожащего от возбуждения тела. Жарко. Так чертовски жарко и тесно в собственной коже. Стояк такой, что аж больно, но Ичиро не мог оторваться. Он смотрел на Элисон, и то, какой он её видел сводило с ума, не давало остановиться. Один палец внутрь, затем — второй. Двигались вместе с языком по влажной горячей коже, вызывая громкие стоны. Не сдерживайся. Это сносило крышу. Обоим. Ичиро почувствовал, что Элисон настойчиво потянула его за волосы, поднимая. Он послушался, выпрямился. Рейнольд рывком притянула его к себе, впившись во влажные губы. Жадно. Кусая, проводя языком, не успевая сделать вдох. Руки — на талию Ичиро, прижимая ближе. Пальцы — под рубашку, ногти — в кожу, оставляя красные полосы. Он чувствовал, как сходит с ума. От вкуса, запаха, ощущения кожи под пальцами, от сладкой боли, что причиняли ногти Рейнольдс, от их смешавшихся стонов. Мира вокруг — не существует. Есть только Элисон, которую Ичиро усадил сверху. Есть только её тело, которое открылось ему, когда Рейнольд через голову сняла платье. Есть только её губы на шее. Целующие, облизывающие, кусающие. Кусающие так сильно, что он сжал пальцами бёдра Элисон, рискуя оставить синяки. А она только улыбалась. Улыбалась и оставляла отметину за отметиной. Ичиро ненавидел, когда подобное делал кто-то другой, но Элисон… Он не хотел, чтобы она останавливалась. Расстегнув рубашку Ичиро, Элисон проложила дорожку из влажных поцелуев к его груди, чуть прикусила кожу, заставив Ичиро шумно втянуть воздух сквозь стиснутые зубы, и провела языком до его губ. Поцелуй — медленный, тягучий. Дразнящий. Элисон прикусила нижнюю губу Ичиро и оттянула её. Прикусила так сильно, что он почувствовал во рту вкус собственной крови. — Не знал, что ты такая кровожадная, — с трудом проговорил Ичиро, усмехнувшись. Элисон отпустила его губу и посмотрела на него. Как-то слишком серьёзно для человека, который сидел абсолютно голый на коленях даже не своего бойфренда. Рука Элисон легла на щеку Ичиро, большой палец провёл по губам, размазывая кровь. — Это ты так на меня действуешь. Ичиро был готов кончить только от этих слов. Ичиро был готов кончить только от вида Элисон на его коленях. От вкуса её губ, от пальцев, растёгивающих его брюки, проводящих по возбуждённому члену и раскатывающих презерватив. Он еле сдержался, чтобы не кончить, когда Элисон с громким вздохом опустилась на его член. Ох блять. Рейнольдс двигалась медленно. Так дурманяще медленно, будто проверяла его на прочность. Будто ей было интересно узнать, сколько Ичиро выдержит прежде чем перевернёт её и не начнёт трахать так, как хотела каждая клетка его тела. Он хотел резко, грубо, так, чтобы их стоны услышали даже внизу сквозь громкую музыку. Но он позволил Элисон сводить его с ума медленными движениями, вздохами, прикрытыми глазами и запрокинутой головой. Ичиро держал её за бёдра, насаживая на себя до самого основания, помогая двигаться, заставляя чуть увеличить темп. Руки Элисон — на его плечах. Она сама — будто не здесь и не сейчас. Губы приоткрыты, открытая шея, вздымающаяся от частого прерывистого дыхания грудь. Ичиро обхватил одной рукой талию Элисон, другой — затылок. Рот — на шею, кожа которой уже солёная от пота. Поцелуй за поцелуем. Она — вверх вниз на его члене. А он — каждую секунду рисковал разлететься на части. Движения быстрее, стоны громче, и совсем плевать, если кто-то услышит. Мира вокруг — не существует. Ичиро кончил с громким стоном прямо в губы Элисон. Он крепко прижал к себе её дрожащее в оргазме тело, почувствовал, как ногти впились в кожу плеч. Они соприкоснулись лбами, тяжело дыша. Элисон облизнула губы. — Думаю, ты всё-таки не такой придурок. — Пойдешь со мной на свидание? — сказал Ичиро прежде, чем мысль успела возникнуть в его голове. Ну ёбаный… — Если только в беседе ты владеешь языком так же мастерски, как между чьими-то ногами. — Моё лицо в твоём полном распоряжении. Элисон улыбнулась и поцеловало его. Так, что натянулся каждый нерв. Ичиро снял её с себя, уложил на диван и навис сверху. — Моё лицо, член и вся ночь.