Brilliant Bellatrix

      Беллатрикс с наслаждением вдохнула морской воздух всей грудью. Бывать в Дорсете она любила с детства. Климат здесь был потеплее, чем в родном Нортумберленде, можно было долго гулять вдоль побережья, наслаждаясь видами, свежим воздухом и солнечной погодой. Дед Беллатрикс, Поллукс Блэк, всегда умел хорошо устроиться и неспроста в своё время приобрёл небольшой особняк во французском стиле именно в этом благодатном крае.        Летняя резиденция пожилой четы Блэков располагалась прямо над крохотной бухтой и была вместе с нею надёжно спрятана от магглов множеством защитных заклинаний. Престарелый Поллукс Блэк с супругой проводили здесь всё лето, а с началом осени они уезжали в Европу, где оставались до самого конца весны. За всё это время чета Блэков появлялась на Туманном Альбионе лишь на Рождество. Белла не могла их в этом винить — пробыв всего полчаса в обществе сестёр и кузенов, она и сама была готова сбежать на другой конец света. Сириусу и Регулусу Блэкам было девять и семь лет соответственно, и их общество Беллатрикс находила невыносимо шумным и тягостным. Благо, они вместе с Нарциссой и Андромедой отправились на пляж, а Беллатрикс в силу возраста могла позволить себе остаться в кругу старшего поколения прославленного рода Блэк.        Чай и легкие закуски подали прямо в сад, где всё семейство расположилось в удобных плетенных креслах. Прислуживала древняя домовая эльфийка, да с такой сноровкой, что даже требовательная Белла сделала комплимент деду и бабушке. Вазочки с печеньем и менажницы с закусками сами собой мягко подплывали к гостю, едва тарелка пустела, а чайничек подливал чай так ловко, что Беллатрикс не замечала, как её чашка успевала наполниться. — Кнопка досталась мне в приданое сорок лет назад. За такой срок можно кого-угодно вымуштровать, — со значением проговорила пожилая леди Блэк, чуточку склонившись к Белле и бросая хитрый взгляд на своего супруга.        Беллатрикс спрятала улыбку за чашечкой чая. Но Поллукс Блэк так увлеченно обсуждал с Сигнусом дела поместья в Нортумберленде, что не прислушивался к беседе жены и внучки. Дед Беллатрикс, хотя и разменял уже седьмой десяток, отличался исключительным здоровьем и абсолютной трезвостью ума. Он сохранил прямую, моложавую осанку, в движениях почтенного волшебника не было ни намёка на старческую немощь, а серые глаза оставались цепкими и внимательными. Все члены рода Блэк отличались на удивление крепким физическим здоровьем и внешней привлекательностью, хотя в отношении рассудка не всем так везло, как деду Беллатрикс. Никто в обществе не осмелился бы сказать, что из-за многочисленных близкородственных браков безумие давно укрепилось в роду Блэк, и время от времени проявлялось у его представителей в большей или меньшей степени. Во всяком случае, сама Беллатрикс считала подобные россказни плодами зависти и была готова отсечь язык каждому, кто бы хоть призрачно намекнул на данную проблему. — Мне кажется, что от моего уважаемого дедушки я слышала нечто похожее, — ответила Беллатрикс бабушке.        Пожилая леди Блэк хмыкнула и выразительно взглянула на внучку. Именно от неё Сигнус Блэк, а следом и Белла унаследовали большие темные глаза. — Многим свойственно питать иллюзии. И не всегда следует их развеивать, — проговорила леди Блэк. — В особенности, если это придает мужчине чувство собственной значимости.        От всего её облика веяло стариной и мудростью. Даже в летний солнечный денек пожилая Ирма Блэк была облачена в старомодное платье из фиолетового бархата, с объемными рукавами и отороченное чёрным кружевом. Седые волосы подобраны на старый лад, голову венчает берет с цветами из чёрного бархата. Выражение глаз такое, словно леди Блэк всё про всех знает и посмеивается про себя, в уголках обычно сухо поджатых губ притаилась сардоническая ухмылка. — Итак, Беллатрикс? У тебя уже есть кто-нибудь на примете? — с заговорщическим видом поинтересовалась леди Блэк.        Белла покачала головой — от подобных вопросов она уже успела порядком устать. Не далее, как полчаса тому назад пришлось выдержать аналогичный допрос от тетушки Вальбурги. К счастью, теперь та отвлеклась на беседу с матерью Беллатрикс. Двойного натиска Белла могла уже не выдержать и сказать что-нибудь лишнее. — У меня ещё есть время, — ответила Беллатрикс. — Мы живём не в пятнадцатом веке, в конце концов, и девушка моих лет не считается старой девой. — А жаль, — вздохнула пожилая леди. — Да, в те времена замуж часто выходили в тринадцать лет, зато это избавляло от неопределенности. — Неужели, — скептически проговорила Белла. — И, вероятно, добавляло счастья молодожёнам.        Леди Блэк улыбнулась тонкой, загадочной улыбкой. — Брак необязательно подразумевает счастье. Главное, что он должен дать тебе — это положение в обществе и обеспеченную жизнь. А также здоровых наследников. — О, бабушка… — устало простонала Беллатрикс. — Если вы все станете так на меня наседать, я скоро и думать не смогу о замужестве… — Не повторяй ошибок твоей тетушки Вальбурги, — напутственно проговорила старая леди, понизив голос. — Твой дед боготворил её точно так же, как и твой отец — тебя. В результате она возомнила, что весь мир и впрямь ляжет у её ног, и дотянула до того, что из потенциальных женихов остался только кузен. — Тетушка не выглядит опечаленной этим, — хмыкнула Белла, покосившись на Вальбургу.        Вальбурга Блэк, всё ещё очень красивая женщина с черными волосами и серыми глазами, властно и напутственно что-то рассказывала невестке. Друэлла уже выглядела слегка утомившейся, но продолжала вежливо улыбаться и кивать, время от времени вставляя свои реплики. Отношения тетушки Вальбурги с супругом, Орионом Блэком, всегда вызывали у Беллы презрительные насмешки. Орион, будучи младше супруги на четыре года, с юности привык во всём её слушаться и, кажется, с тех пор ничего не поменялось. В его серых, как и у Вальбурги, глазах, читалось восхищение всякий раз, когда Орион Блэк смотрел на жену. — Хотя, признаюсь, мне было бы смертельно скучно с мужчиной, который бы смотрел на меня с покорностью домовика, — тихо проговорила Беллатрикс, склонившись к креслу бабушки. — Бесспорно, — согласилась та. — Но, если ты хочешь знать моё мнение, Беллатрикс, тебе нужен спокойный, рассудительный молодой человек. С таким вы бы дополняли друг друга. К тому же, твой характер, дорогая, выдержит далеко не каждый.        Беллатрикс растянула губы в насмешливой улыбке. — Да, но кто сказал, что я собираюсь его показывать раньше времени?        Леди Блэк окинула внучку заинтересованным взглядом. — Что же, во всяком случае ты хитрее Вальбурги, — резюмировала она.        В это время с пляжа вернулись кузены и сестры Беллатрикс. Вид у всех четверых был чуточку растрепанный, но довольный. Нарцисса и Андромеда уселись рядом с матерью и принялись рассказывать о том, как прошла их прогулка. Мальчики же с жадностью набросились на закуски. — Сириус, ешь медленней, — приказала Вальбурга Блэк сыну. — Мы ведь не морим тебя голодом, не так ли? — Это как посмотреть, — нахально отозвался юный Блэк, за обе щеки уплетая сэндвич.        Вальбурга покачала головой, извиняясь за дурные манеры мальчика. А вот его дед, наоборот, кажется, умилился тому, какой его старший внук бойкий. Он подманил жующего мальчика к себе и потрепал по буйным темным волосам. — Ну-с, молодой человек, что интересного вы видели на пляже? — полюбопытствовал пожилой волшебник. — Маггла, — с набитым ртом сообщил Сириус. — Ну, то есть он был не совсем на пляже, конечно, а недалеко от него.        Взрослые стали встревоженно переглядываться. — Защитные чары действуют, — поспешила успокоить их Андромеда. — Сириус просто убежал за их границы и встретил там маггловского ребёнка. — Великий Мерлин, — простонала Вальбурга. — Скажи на милость, почему тебя постоянно тянет туда, куда я не велю ходить? — Так любопытно же, — пожал плечами Сириус. — Что любопытного может быть в магглах? — не выдержала Беллатрикс. — Ну, просто любопытно. Они ведь другие, — сообщил мальчик. — Разве ты не знаешь, что нам следует держаться от них подальше? — недовольно вопросила Вальбурга. — А если бы ты случайно использовал магию? Как бы мы теперь искали этого маггла, чтобы стереть ему память?        Сириуса, по всей видимости, мало волновали последствия его побега в мир магглов. Он дожевал сэндвич и мечтательно вздохнул. — У него был такой велосипед… Со звонком и блестящей цепью, полный улёт!        Никому из семейства Блэков не было известно, откуда Сириус черпал свой словарный запас. Но он схватывал на лету все новомодные сомнительные словечки и с особенным удовольствием сыпал ими в окружении родни. Кажется, то, в какой шок он ввергал семью, мальчику нравилось. — Откуда у этого несчастного ребёнка такие плебейские склонности… — протянула Вальбурга, с сочувствием глядя на старшего сына. — Не беспокойся об этом, дорогая, — поспешила сказать пожилая леди Блэк. — Дети часто питают интерес ко всему запретному. Уж поверь мне, как только мальчик отправится в Хогвартс, его очарование маггловским миром сменится закономерным отвращением. — Очень надеюсь на это, — вздохнула Вальбурга Блэк. — Разве чистокровные дети не должны испытывать непреодолимое отвращение к магглам с детства? — вопросила Беллатрикс. — Согласно известным всем Индикаторам*, это самая естественная реакция на столкновение с магглами. — Во всяком случае, никто не может отрицать, что с остальными индикаторами у него всё в порядке, — прохладно проговорила Вальбурга Блэк.        С этим на самом деле было сложно спорить: Сириус был красив, магия у него проявилась в возрасте трёх лет, и даже на метле он летал превосходно. Словом, оставалось надеяться, что и интерес ко всему маггловскому — всего лишь детская блажь, которая обязательно пройдёт с возрастом. — Где ты вычитала про индикаторы? — полюбопытствовал Сигнус Блэк.        Белла выразительно вздёрнула бровь, отпивая глоточек чаю. Выдавать все свои секреты она далеко не спешила. Хотя отец очень уважал Тёмного Лорда, тот факт, что она так рьяно интересуется организацией, мог показаться ему опасным и не подходящим увлечением для юной особы. — Корбан Яксли рассказал — он много читает про особенности чистой крови, — ответила Беллатрикс, стреляя глазами на отца.        Сигнус Блэк удовлетворенно улыбнулся. — Корбан молодец. Я рад, что твои друзья интересуются правильными вещами, — проговорил волшебник. — Хотел бы я знать, откуда он достал подобную литературу, — задумчиво протянул Орион Блэк. — Нечто подобное попало мне в руки не так давно. Очень похоже на прокламации Тёмного Лорда. — Лучше уж молодежь будет читать правильную литературу, чем якшаться с магглами… — властно сказала Вальбурга Блэк. — А кто это — Тёмный Лорд? — вопросил Сириус, перебивая мать. — Не встревайте в разговор взрослых, молодой человек, — строго проговорил Орион Блэк. — Почему бы вам с Регулусом и кузинами не поиграть в саду? Идите, Кнопка подаст вам чай с печеньем.        Дети удалились. При этом Андромеда с укоризной взглянула на Беллатрикс — ещё недавно это в её обязанности входило присматривать за младшими. Белла ехидно ей улыбнулась в ответ. Поступаться своими новыми привилегиями она не собиралась. — Не кажется ли вам, что этот Тёмный Лорд ведёт слишком жёсткую линию? — вопросил дед Беллатрикс. — Не верю своим ушам, папа, — произнесла Вальбурга, вскинув брови. — Неужели в Европе вы забыли о ценностях нашей семьи?        Поллукс Блэк поджал губы и недовольно посмотрел на дочь. — Я ещё в своём уме, — прохладно напомнил он. — А вот о тебе я начинаю беспокоиться, Вальбурга. Ведь очевидно, что я последний волшебник, который способен проявить симпатию к магглам. Но методы Тёмного Лорда могут привести Магическую Британию к слишком бурным волнениям… — Вы хотите сказать, что будет война? — вырвалось у Беллатрикс.        Она тут прикусила язычок — что, если и её выпад во время монолога деда покажется слишком дерзким? Но Поллукс Блэк словно только и ждал этого вопроса, поэтому продолжил так, будто его и не перебивали. — Не могу утверждать, — я всё же не прорицатель, хотя и они лжецы все до одного, — но всё идёт к этому. А войны всегда слишком сильно раскачивали уклад всего общества от самых низов до верхушки. Готова ли Британия к таким потрясениям? — Неужели мы должны просто сдаться на волю магглов? — риторически вопросила Вальбурга, поморщившись от одной мысли об этом. — Пускай весь Визенгамот состоит из магглов, которые будут объяснять нам, как жить и как колдовать! — Эскалации с гоблинами всегда решались жесткими методами, — добавил Орион.        Вальбурга благодарно кивнула ему за поддержку. — Это я и хотела сказать. Грязнокровки являются самым одиозным нарывом на теле Британии, давно уже пора попробовать новые методы борьбы с ними. Надеюсь, хотя бы ты со мной согласна, Беллатрикс? — Конечно, тетушка, — ответила Белла так, словно ответ был самим собой разумеющимся. — Ещё никогда наш мир не был настолько терзаем грязнокровками, как сейчас. И мы им ненавистны, поскольку сохраняем целостность Магической Британии и её традиций. В этой борьбе нет места малодушной трусости, нужно действовать… — горячо продолжила девушка. — Белла, Белла, — остановила дочь Друэлла. — Ты слишком возбудилась. К тому же, я не понимаю, с кем вы с Вальбургой спорите. Не думаю, что среди нас найдётся предатель крови.        По семейству Блэков прошли смешки. Действительно, искать на этой солнечной полянке предателя крови было бы глупо. Каждый из присутствующих был убежденным приверженцем идеи о чистоте крови, с той только разницей, что некоторые предпочитали аккуратную политическую игру, как Поллукс Блэк, а кто-то считал более верными радикальные методы. — Сейчас молодёжь слишком горячая, — недовольно пробурчал Поллукс Блэк, постукивая пальцем по перламутровому набалдашнику трости. — А горячность ещё никогда не приводила к добру. Выпускники Слизерина всегда славились холодным умом и тонкими методами. — Прости нас, папа, но мы ведь Блэки, — проговорила Вальбурга, подставляя чашечку под носик парящего в воздухе чайника. — Некоторая доля горячности — наша фамильная черта.        Пожилой волшебник покачал головой, но заметно смягчился. — Главное, не забывать держать её в узде, пока эмоции не возобладали над разумом, — весомо проговорила Ирма Блэк. — Иначе пикантная изюминка превратится в дурной тон.        Разговор потёк в более мирном направлении — обсуждали политику нового министра и светские новости. Беллатрикс же думала о том, как это хорошо, что превалирующая часть её семьи за Тёмного Лорда. Ей самой это казалось абсолютно естественным, а опасения деда Белла про себя сочла обычным стариковским недоверием ко всему новому. Подумав о Тёмном Лорде, Беллатрикс ощутила приятное волнение от предвкушения - ей предстояло побывать на многих светских мероприятиях, и она надеялась хотя бы на одном увидеть Милорда.

***

       После ланча в кругу семьи для Беллатрикс началась длинная череда бесконечных светских раутов. Наконец-то после всех лет, проведенных в Хогвартсе, погрязшем в магглорожденных волшебниках, Белла чувствовала себя на своём месте. Она сверкала в привычном мире роскоши и блеска, с азартом и наслаждением покоряя свет. Вокруг юной наследницы Сигнуса Блэка быстро начала собираться плеяда поклонников.       На ужине у Селвинов за Беллатрикс начал ухаживать Уолден Макнейр, оказавшийся рядом с ней за столом. Уолден был высоким и плечистым молодым человеком, не отличавшимся слишком тонкой натурой, но зато увлеченным квиддичем, дуэлями и идеями Тёмного Лорда. Собственно, по последнему пункту он и заинтересовал Беллатрикс. — Я буду представлен ему самому уже очень скоро, — хвастливо рассказывал Уолден. — Думаю, такие волшебники, как я, Тёмному Лорду очень нужны. Я готов действовать, а не сидеть, ковыряя палочкой в носу. Давно уже пора выбить из грязнокровок всю дурь. Когда вижу кого-то из этого отребья, у меня просто руки чешутся наслать проклятье…        Беллатрикс была готова закрыть глаза на грубость молодого человека. Может быть, не по форме выражения, но по сути она была абсолютно с ним согласна. В список священных двадцати восьми семей Макнейры не входили, и Беллатрикс, с присущей ей чванливостью, не считала Уолдена достойной для себя партией. Но поддерживать дружбу с волшебником, столь яро желающим сражаться на стороне Тёмного Лорда, она считала уместным и даже правильным. — Уолден, а что нужно для того, чтобы присоединиться к организации? – спросила Беллатрикс, с интересом глядя на собеседника.        Макнейр, по всей видимости, редко встречающий искреннюю заинтересованность своими увлечениями у противоположного пола, придвинулся к Белле и заговорил с ещё большим энтузиазмом. — Быть чистокровным, прежде всего. Уметь держать палочку в руках — уж в этом я профессионал, ещё со времен Хогвартса любил боевые заклинания. Быть верным идее. А также иметь двух доверенных лиц, которые уже состоят в числе Пожирателей Смерти и могут дать рекомендации. Нужно ведь сохранять дела организации в тайне, поэтому зайти туда с улицы не так уж и просто.        Беллатрикс предпочитала не замечать, какими горящими глазами Макнейр смотрит на неё. В тот вечер Белла была одета в тёмно-зеленое платье с открытыми плечами, а серебряный пояс подчёркивал узкую талию. Не удивительно, что Уолден, ещё в школе посматривавший на неё с заметным интересом, теперь решил попытать счастье. Но самой Белле куда интереснее было узнать побольше про Пожирателей Смерти и Тёмного Лорда. Стоило ей только подумать об этом, как перед глазами, словно живой, вставал образ Милорда. Вспоминалась его речь, по спине пробегали мурашки… Беллатрикс испытывала настоящую потребность служить ему. Ей казалось, что лишь одному Милорду под силу дать выход переполняющей её магии и ярости. И тогда Беллатрикс стала бы собой в полной мере. О, как бы она обрушивала всю силу своей магии на поганых грязнокровок, как бы рьяно очищала их мир во славу Тёмного Лорда… — И ты имеешь таких друзей, которые могли бы дать рекомендации? — полюбопытствовала Белла. — Назвать их имена по понятным причинам я не могу, но да, я имею таких знакомых, — заявил Макнейр, напустив на себя важности. — Если всё сложится удачно, может быть, расскажу тебе о том, как всё пройдет. В общих чертах, конечно. Кстати, Беллатрикс, ты ведь будешь на приёме у Лестрейнджей в субботу? — Расскажи хотя бы то, что можно, — с нетерпением велела Белла. — Я бы хотела знать, как Тёмный Лорд выбирает себе последователей. Впрочем, Уолден, я уверена, что тебя он будет рад видеть в организации.        Польщённый Макнейр расцвёл от слов Беллатрикс и незаметно для окружающих сжал её пальчики под столом. Этакое панибратство взбесило Беллу, хотя их с Уолденом и разделял всего один курс, и в Хогвартсе они неплохо ладили. В былые времена она бы не поскупилась на хорошую затрещину учебником по Истории магии, но теперь была вынуждена вести себя как леди. Тем более, что её в какой-то степени даже забавляли неуклюжие ухаживания давнего приятеля. Воспринимать его серьёзно Белла была не способна. — Ты почти засмущал меня, Уолден, — холодно проговорила Беллатрикс, высвобождая руку.        Рабастан, сидящий за столом по другую сторону от Беллатрикс, засмеялся, но замаскировал это под кашель. Беллатрикс недовольно покосилась на Лестрейнджа, но Макнейр ничего не заметил. Он был не силён по части тонких женских намёков и всё воспринимал за чистую монету. — Так что с субботой? Я могу рассчитывать на танец? — вопросил он, довольный собой и ходом беседы. — Возможно, — уклончиво отозвалась Белла, все мысли которой были обращены к Тёмному Лорду и Пожирателям Смерти. — А что, женщин среди Пожирателей Смерти совсем нет?        Макнейр басисто рассмеялся и чуть было опять не сжал руку Беллатрикс. Она ловко переместила ладонь, сделав вид, что поправляет салфетку на коленях. — Ну-ну, времена ещё не настолько плохи, — заявил Уолден, отсмеявшись. — Не бойся, Беллс, мы сможем защитить вас от грязнокровок.        Беллатрикс от этого пошлого «Беллс» передёрнуло, и она окинула Макнейра таким спесивым взглядом, что тот сконфуженно приумолк, не до конца понимая, что сделал не так. — Как это благородно с твоей стороны, Уолден, — прокомментировал Рабастан. — Разве ты не рада такому защитнику, Белла? — Безусловно, — процедила Беллатрикс.        Как ни странно, Белла вдруг почувствовала себя уязвленной. В дуэльном клубе Хогвартса, насколько ей помнилось, Макнейр не проявлял особых талантов. Оголтело бросался на врага, кидаясь заклинаниями хаотично и бездумно. Смелости и твёрдости руки ему было не занимать, с этим нельзя было поспорить. Но сама Беллатрикс была более ловким дуэлянтом, демонстрировала недурственную скорость реакции и умение быстро сориентироваться. И почему же Макнейр достоин очищать их мир от грязнокровок, а она — нет?..        К счастью, вскоре мужчины отправились в курительную комнату, а дам пригласили в гостиную. Макнейр, полный самых радужных надежд на субботу, оставил Беллатрикс, так и не поняв, какого урагана ему удалось избежать. Белла, поймав смеющийся взгляд матушки, закатила глаза. — Он просто душка в своей простоте, — заметила Друэлла Блэк, когда дочь приблизилась к ней.        Предмета разговора Беллатрикс и Макнейра она не могла слышать. Зато заметила, с каким прямолинейным напором Уолден оказывает внимание её дочери, и как та в свою очередь всеми силами старается не выказать свою гордыню. — Кому может нравиться этакая неотёсанность, — отозвалась Беллатрикс. — Твоя бабушка сказала бы, что это маскулинность, — смеясь, проговорила Друэлла, а на её щеках заиграли очаровательные ямочки.        Белла тоже коротко рассмеялась. Её забавляло то, как недавний друг пытался ухаживать. И всё же до конца вечера она держалась поближе к дамам. Пусть их разговоры не слишком занимали Беллатрикс, но зато это помогло избавиться от неловких потуг Макнейра ухаживать за нею.        Беллатрикс любила наблюдать за матерью, когда они бывали в обществе. То, с какой легкостью и вежливостью Друэлла Блэк могла поддержать разговор, всегда удивляло нетерпеливую, вспыльчивую по своей натуре Беллу. Сама она прилагала много усилий, чтобы вести себя, как полагается, в то время, как Друэлла была неизменно внимательна и терпелива по отношению даже к самым нудным и раздражающим собеседникам. И всё же от Друэллы Беллатрикс унаследовала особый магнетизм. Умела так же завладевать вниманием собеседника, говорить чарующим, бархатным голосом, а когда смеялась — также изящно откидывала головку, обнажая длинную, белоснежную шею. Когда же Беллатрикс удавалось придерживать свою экспрессивность, она и двигалась так же грациозно, как её мать, то заставляя юбку платья волнующе колыхаться, то поводя точёными плечами и приковывая к ним внимание. Только так же чарующе улыбаться, чтобы на щеках были ямочки, Беллатрикс не научилась. В её улыбке всегда читалась Блэковская спесь и какой-то хищный, дерзкий оскал.        Следующим поклонником Беллатрикс неожиданно стал Корбан Яксли. Когда Беллатрикс с родителями явилась на празднование его Дня Рождения, Яксли сразу же повёл какую-то новую игру. Подчёркнуто ухаживал за Беллатрикс, уделял ей больше внимания, чем остальным гостям. Белла сперва даже не обратила на это внимания, ведь в Хогвартсе они дружили. Но когда Корбан дважды пригласил её на танец, наконец, поняла, что отношение Яксли к ней теперь имело другой характер. А когда Корбан отвесил ей четвёртый за час комплимент и поцеловал руку, Беллатрикс попросту рассмеялась. — Не понимаю, к чему ты затеял это паясничество, — проговорила Белла, успокоившись. — Что же тут не понятного? — несколько обиженно уронил Яксли. — Мы оба из чистокровных семей, неплохо ладим… — Корбан, не смеши меня, — поспешила проговорить Беллатрикс. — Мне больше по душе, когда мы обсуждаем политику, а не такие вещи. — Просто удивительно, что вы так интересуетесь политикой, мисс Блэк, — ядовито заметил Яксли. — Судьба Магической Британии волнует меня, — вздохнув, проговорила Беллатрикс.        Яксли кисло улыбнулся Беллатрикс. Он тщетно пытался скрыть свою раздосадованность. Но разве Белла могла иначе реагировать на внимание Корбана, с которым семь лет просидела в учебных классах бок о бок? Даже в его высокой и угловатой фигуре было что-то крайне забавное, не говоря уже о маленькой дурацкой косичке, которую Яксли взбрело в голову отрастить на седьмом курсе.       Насилу отделавшись от Корбана, Беллатрикс вскоре завязала беседу с Филиусом Селвином, который также пригласил её на танец. Селвин был старше Беллатрикс лет на пять и казался очень серьёзным, взрослым молодым человеком. Он носил круглые очки, за которыми светились умом спокойные голубые глаза. — Я разделяю ваши взгляды, мисс Блэк, — проговорил он, обменявшись мнениями с Беллатрикс. — Увы, правление Лича было в высшей степени провальным, а самого министра я бы охарактеризовал некомпетентным. Сейчас ситуация не намного лучше. Дженкинс взяла тот же курс и по слухам даже позволит провести марш в поддержку прав сквибов. Как вам это нравится?        Беллатрикс от негодования со звоном отставила бокал с шампанским на маленький столик. Вперилась в Селвина неверящим взглядом. — Марш за права сквибов?! — воскликнула она, тщетно стараясь говорить не громко. — Мерлин и Моргана, какие же права они хотят получить? Разве мало того, что им позволено жить в нашем мире?        Селвин тяжело вздохнул, выражая солидарность возмущению Беллы. — Они вечно всем недовольны и обвиняют всех окружающих в своей неспособности к магии, — проговорил молодой человек. — Жалуются на притеснения. Требуют финансовой поддержки от Министерства. Сквибов лишают наследства, изгоняют из семей. Как будто сквиб мог бы управлять волшебным замком или находиться в семье волшебников как равный… — Уму непостижимо, — проговорила Беллатрикс с чувством. — Боюсь, что наше общество было слишком добро к ним, раз эти вырожденцы так распоясались. Хотела бы я знать мнение Тёмного Лорда насчёт сквибов…        Селвин задержал на Беллатрикс долгий внимательный взор. — Нетрудно догадаться, какое у него мнение на этот счёт, — негромко заметил молодой человек. — Сквибы абсолютно бесполезны. Ещё один балласт нашего мира. Они не могут работать, не могут быть полноценными членами волшебного сообщества. Но при этом претендуют на такое же отношение к себе, как к волшебникам. Их было бы лучше уничтожать ещё в детстве — так считаю и я, и Тёмный Лорд. Это было бы естественно. Даже в средневековье именно сквибов сжигали на кострах чаще всего, ведь любой даже самый посредственный волшебник мог с лёгкостью уйти от магглов. А сколько раз сквибы подвергали наш мир угрозе обнаружения? Сколько раз в средние века магглы по их наводкам находили жилища волшебников и уничтожали древние ценнейшие книги и артефакты? Вот и сейчас ничего не поменялось — они болтаются между миром магглов и нашим, подобно полоумному снитчу. А какое потомство они могут дать? Наплодить грязнокровок с магглами? Или свести практически к нулю магический потенциал детей от волшебников… Простите, мисс Блэк, я увлёкся. Надеюсь, мои слова не показались вам слишком кровожадными и пугающими?        Белла, слушавшая Селвина с возбужденным вниманием, энергично замотала головой. Ей не было никакого дела до бала, который был в самом разгаре. Наглость сквибов потрясала девушку до глубины души. — Филиус, я готова подписаться под каждым вашим словом. И мне нравится то, как трезво вы смотрите на вещи. Но скажите, это правда, что у Тёмного Лорда точно такое же мнение? Вы знакомы с ним лично?        Селвин, может быть, и не стал бы слишком откровенничать. Но прелесть юной мисс Блэк, её горящие интересом глаза и приятно-фамильярное «Филиус» его подкупали. Он чуть склонился в сторону Беллатрикс, чтобы не делать их беседу достоянием общественности, и продолжил. — Не далее, как неделю назад, я имел честь присутствовать на одном вечере, где Тёмный Лорд высказался на этот счёт.        Беллатрикс испытывала смесь зависти и уважения. Этот скромный и тихий на вид молодой человек в смешных очках теперь казался ей куда более внушительным и интересным, чем каких-то полчаса назад. — Значит ли это, что вы состоите в организации? — шепотом спросила Белла.        Селвин ответил таинственной полуулыбкой. — Скажем так, я на пути к этому. Но если вам, Беллатрикс, захочется обсудить волнующие вас темы или задать какие-либо вопросы, я буду рад побеседовать с вами.        Беллатрикс не стала обращать внимания на лёгкую покровительственность, звучащую в голосе Селвина, и тут же выпалила следующий вопрос. — Намерен ли Тёмный Лорд предпринять что-то в связи с упомянутыми вами маршами за права сквибов? — Разумеется, — проговорил Филиус Селвин со значительным видом кивая головой. — Но будем надеяться, что Министерству всё же хватит ума одуматься от этой безумной затеи. — Или же кому-то придётся вправить этот ум, — констатировала Белла, и, взяв свой бокал, сделала глоток шампанского.        Селвин остался под впечатлением от их беседы и в конце праздника поинтересовался, планирует ли Беллатрикс быть у Лестрейнджей и будет ли она так любезна пообещать ему танец.        Так прошла неделя, за которую Белла ни капли не устала от ежедневных выездов в свет. В Хогвартсе Беллатрикс приходилось держать себя в узде и воздерживаться от слишком жёстких комментариев, зато теперь она могла всласть наговориться с людьми её круга и её взглядов. Воинственность Беллатрикс крепла день ото дня, и дремлющая мрачная сила пробуждалась. Её возмущали сквибы и грязнокровки, воодушевляла борьба Пожирателей Смерти, пусть пока и скрытая, и всё чаще мысли Беллы Блэк обращались к Тёмному Лорду. И вместе с тем крепло желание действовать, найти выход собственному запалу, магии, страсти. Беллатрикс понимала, что Яксли, Макнейр и остальные — лишь звенья большой цепи, и что правит балом именно Милорд. И от этого желание увидеть его ещё становилось всё сильнее.        Макнейр, с которым Беллатрикс виделась ещё раз на пикнике, устраиваемом его родителями, по секрету шепнул ей, что Тёмного Лорда вполне можно увидеть в Лестрейндж-холле. То же самое написал и Рабастан в короткой записке, правда, выражаясь несколько тоньше. «Ожидается особенный гость, который — я уверен — не оставит тебя равнодушной, Белла», — писал Лестрейндж. В контексте беседы с Макнейром вывод напрашивался один. Отчасти поэтому Беллатрикс Блэк готовилась к приёму в Лестрейндж-холле с особенной тщательностью. Кроме того, это было первое большое мероприятие в этом сезоне.        С самого утра в Блэк-хаусе была праздничная атмосфера суеты и подготовки. Туда-сюда сновали домовые эльфы, суетливо чистящие выходные мантии, гладящие одежду мистера Блэка и крахмалящие юбки Друэллы Блэк и Беллатрикс. Нарцисса и Андромеда были слишком малы, чтобы присутствовать на официальном приёме, а потому на вечер они обе должны были отправиться к тетушке Вальбурге. Зато Беллатрикс собиралась с самого утра. Процесс сборов на приём такого масштаба был сам по себе целой церемонией. Белла приняла ванную с розовым маслом, придавшим её коже особенное сияние, потом домовая эльфийка тщательно вымыла её волосы со всевозможными душистыми зельями и занялась укладкой. Пришлось пройтись гребнем по густой волне блестящих локонов не менее полусотни раз, прежде, чем непослушные волосы приобрели нужный вид. Причёска выглядела не слишком затейливой: густые волосы были приподняты над высоким лбом, и забраны в большой пучок на затылке. Удерживалась конструкция специальными фиксирующими чарами и серебряным гребнем гоблинской работы. Одна вьющаяся прядь кокетливо выбивалась у виска. — Неплохо, — резюмировала Беллатрикс. — Теперь одень меня.        У домовой эльфийки уши порозовели от радости. Довольная, что смогла услужить госпоже, она засуетилась с платьем.       Беллатрикс встала из-за туалетного столика и скинула на стул пеньюар. Подошла к большому зеркалу и окинула своё отражение взглядом. — Само очарование юности, — мелодично пропело волшебное зеркало.        Под вечернее платье полагался корсет, уже стиснувший Беллатрикс так, что дышать стало заметно сложнее. Зато какая тонкая была талия, как соблазнительна была приподнятая корсетом грудь! Кажется, за прошедший год подготовки к ЖАБА Беллатрикс сама не заметила, как повзрослела и из девочки-подростка превратилась в девушку — женственную и привлекательную. — У Торри самая красивая госпожа… — восхищенно пропищала домовая эльфийка. — Торри следует поторопиться, чтобы кто-то помимо неё это увидел сегодня, — уронила Беллатрикс.        Эльфийка стукнула себя по лбу за рассеянность, и поспешила одеть свою хозяйку. Чулки сами скользнули вверх по стройным длинным ногам. Нижняя батистовая юбка облаком спустилась через голову Беллатрикс и затянулась на талии, потом пришёл черед шелкового платья с муслиновыми рукавами. Пышность уже уходила из моды, но это были последние годы уходящей женственности — длинные юбки, узкие корсеты и богатые вышивки золотыми нитями… Исчезающая эпоха, которую уже душила маггловская мода. И с тем большим рвением чистокровные волшебницы и волшебники придерживались традиционной одежды, нося её с присущим только им лоском.        Беллатрикс сделала оборот вокруг своей оси и осталась довольна тем, как струится и колышется шелк юбки. Платье было цвета слоновой кости, с открытыми плечами, воздушными шелковыми рукавами и вышитым атласным поясом на талии. К нему была пошита мантия из жемчужного атласа. Застегивая пряжки на туфельках Беллы, домовая эльфийка не переставала восхищенно бормотать о том, какая её госпожа красавица. — Ну, хватит, Торри, — строго оборвала её Белла. — Ты отвлекаешься от работы. Где моя сумочка?        Эльфийка метнулась к креслу и торопливо поднесла Беллатрикс небольшой клатч, расширенный заклятием невидимого расширения. Среди целой кучи дамских мелочей там помещалась маленькая тетрадочка, куда полагалось заносить имена тех, кому были обещаны танцы. Для этого было достаточно лишь назвать их, открыв чистую страницу, и фамилии появлялись на пергаменте сами собой. Приём в Лестрейндж-холле ещё не начался, а туда уже было вписано несколько фамилий. — Кажется, готова, — задумчиво протянула Белла. — Ах, нет! Всё из-за твоей болтовни позабыла!        Беллатрикс подошла к туалетному столику и взяла из бархатной коробочки колье и серьги, подаренные отцом. Этот вечер был достаточно торжественным, чтобы надеть их. И вот бриллиантовые звёзды засияли в ушах и на шее Беллы.       Когда Беллатрикс летящей походкой спускалась по главной лестнице в холл, Сигнус Блэк залюбовался старшей дочерью. Она была исполнена жизнью, свежа и дивно хороша в этот вечер. Даже легкая стремительность и нетерпеливость в движениях была простительна — в этом сквозила молодость, предвкушение, задор. — Моя дорогая, ты выглядишь изумительно! — с чувством проговорил мистер Блэк, беря дочь за руки и любуясь ею.       Беллатрикс с самодовольной улыбкой исполнила танцевальное па и прокрутилась под рукой отца. Зашелестела юбка платья, мантия эффектно закружилась. — Только двигайся помедленней, Белла, — назидательно проговорила Друэлла Блэк. — Леди не пристало бегать как эльфу-домовику. — Я знаю, мама, — ответила Беллатрикс, стрельнув на мать колючим взглядом.       Друэлла покачала головой. С упрямством старшей дочери она уже давно смирилась, но не давать наставления перед столь важным вечером не могла. Если бы только Белла их слушала… — Что же, если все готовы, поспешим в камин, — проговорил мистер Блэк.       Он помог перешагнуть каминную решетку супруге, и Друэлла первая исчезла в зеленых языках пламени. Следом в камин вошёл Сигнус. Прежде, чем сказать "Лестрейндж-холл" и последовать за супругой, он подмигнул Белле. Подождав, пока камин освободится, Беллатрикс ловко подняла подол платья и мантию, и зашла вслед за родителями. — Лестрейндж-холл! — громко сказала она.       О, что за приёмы давали в те далёкие шестидесятые годы… Какая роскошь, какое богатство… Ещё не терзаемый войной и потерями магический мир блистал старыми традициями, пышными празднествами и фамильными бриллиантами. Что и говорить про Лестрейндж-холл, который считался одним из богатейших замков.        Для Беллатрикс не было ничего нового в подобной обстановке. Но всё же огромный зал с зеркалами и золотыми канделябрами, хрустальные люстры, начищенные так, что смотреть больно, и живая музыка небольшого оркестра не оставили равнодушной даже её. После серых будней Хогвартса этот мир, для которого она была рождена, кружил Беллатрикс голову. Впереди был длинный сказочный вечер с множеством танцев, шампанским и фейерверками, и Беллатрикс хотелось поскорее окунуться в атмосферу бала с головой. А самое главное — она надеялась увидеть Тёмного Лорда.        Но нельзя было начинать веселье, не поприветствовав хозяев дома. Блэки медленно шествовали через бальный зал, обмениваясь со знакомыми и многочисленными родственниками то наклоном головы и улыбкой, то ничего не значащими фразами. Со всех сторон сыпались приветствия и комплименты. От резких, возбужденных движений Беллы Блэк не осталось и следа — теперь она несла себя, подобно принцессе крови, прекрасно зная, что все рассматривают именно её. Ещё одну прекрасную представительницу рода Блэк, выпорхнувшую в свет. Сигнус Блэк гордо задирал подбородок, видя, как его дочь себя подаёт. Пусть Друэлла и осуждала Беллатрикс за излишнее высокомерие, сам Сигнус был ровно таким же, а потому считал манеры дочери абсолютно естественными для представительницы их рода. — Вас с Родольфусом ещё не представили? — поинтересовался Сигнус Блэк у дочери. — Нет, но так ли это необходимо? Мы точно виделись в детстве, — ответила Беллатрикс.       Сэр Лестрейндж, коренастый мужчина лет сорока, встречал гостей вместе со сыновьями. Рабастан, увидев Беллатрикс, уже улыбался ей, но Белла задержала взгляд на Родольфусе Лестрейндже. Это был молодой человек чуть повыше неё, с каштановыми волосами, внимательными цепкими глазами и носом с характерной горбинкой Лестрейнджей. И имел он слишком уж важный вид. Беллатрикс поморщилась — в других она не переносила самодовольства, хотя сама этим грешила. — Никто не запоминает друзей младших братьев и сестер, — прошептала Друэлла Блэк. — Вам следует начать знакомство заново.        Ответить Беллатрикс не успела, так как они с родителями уже поравнялись с Лестрейнджами. Сильвий Лестрейндж широко улыбнулся — он всегда имел слабость к очаровательной Друэлле Блэк, а с Сигнусом вёл кое-какие дела уже много лет. — Сильвий, какой прекрасный вечер, — проговорил Сигнус Блэк. — Лестрейндж-холлу всегда был присущ особенный лоск, но сегодня твои домовики постарались на славу! — Сигнус, Друэлла, рад вас видеть, — ответил польщённый Сильвий Лестрейндж зычным, низким голосом. — Сегодня особенный день, если бы Холл не воссиял во всём своём великолепии к возвращению моего старшего сына, каким отцом я бы был?        Беллатрикс с вежливой улыбкой слушала сэра Сильвия, а сама исподволь рассматривала Родольфуса. Он был одет очень изящно, видно, что с иголочки. По последней европейской моде. Коричневый камзол был ему к лицу, мантия, по-модному укороченная, сразу же выдавала франта. Держался, пожалуй, чересчур высокомерно — чего стоил только этот скучающий взгляд! — Вы помните моего сына Родольфуса? — спохватился Сильвий. — Конечно. Вы изрядно возмужали, молодой человек, — заметил Сигнус. — Понравилось ли вам учиться заграницей? — участливо спросила Друэлла Блэк. — Это было познавательно. Но я так и не смог привыкнуть к их кухне, — проговорил молодой человек. — О, я понимаю, — закивала Друэлла. — Родольфус, я полагаю, с Беллатрикс вы знакомы ещё со времен Хогвартса? — риторически вопросил Сигнус Блэк.        По Родольфусу нельзя было сказать, что он помнил Беллатркис, но всё же молодой человек выдавил из себя улыбку и чуть склонил голову. — Да, но я едва узнал мисс Блэк, — проговорил он. — А вот вы ни капли не изменились, — не удержалась Беллатрикс.        Впрочем, её замечание звучало вполне невинно, и только Рабастан ухмыльнулся, догадавшись, что Белла имеет ввиду неизменную заносчивость его брата.       На этом обмен любезностями можно было считать оконченным, тем более, что к Лестрейнджам уже подходили припозднившиеся Мальсиберы. Вскоре Белла, для приличия поприветствовшая родственников и почтенных знакомых родителей, оказалась окружена бывшими однокурсниками и приятелями, ранее закончившими Хогвартс. — Как сияет, — с плохо скрываемой завистью заметила Аманда Селвин, бывшая однокурсницей Беллатрикс, неотрывно глядя на колье Беллатрикс. — Подарок отца на окончание Хогвартса, — небрежно отозвалась Белла. — Передаётся в нашей семье несколько поколений. — Белла, осторожнее, ты вот-вот заденешь люстру носом, — усмехнулся Рабастан, потягивая шампанское из хрустального бокала.        Корбан Яксли злорадно усмехнулся, а Беллатрикс метнула на Лестрейнджа колкий взгляд. — Смотри не задень ваш начищенный паркет, — посоветовала она. — Какой это бокал, позволь спросить?        Рабастан пожал плечами. — Я уже в том возрасте, когда считать их не обязан, — надменно заявил он.        Заиграл вальс, и Беллатрикс заметила, как к ней устремились сразу Уолден Макнейр и Филиус Селвин. — Мисс Блэк, — первым проговорил Яксли, приглашающим жестом подавая Белле руку. — Беллатрикс, — почти одновременно произнёс Макнейр, ускоряя шаг.        Селвин, заметив такой ажиотаж вокруг Беллы, чуть нахмурился, но не смутился. Вклинившись между Яксли и сестрой, тоже обратился к Белле: — Мисс Блэк, прошу вас. Простите, господа, этот танец был обещан мне.        Молодые люди недовольно посматривали друг на друга. Яксли — с таким возмущением, словно Белла уже была его законной женой, Макнейр — с нескрываемой воинственностью, Селвин — сдержанно, но с упрямым выражением лица. Его сестра тем временем была готова провалиться от досады, видя, каким вниманием окружена Беллатрикс. — Минутку. Кажется, тут какая ошибка… — с озабоченным видом протянула Беллатрикс, листая крохотную книжечку.        Рабастан усмехнулся и покачал головой, глядя на Беллатрикс. Но Белла как ни в чём не бывало тянула время. Конкуренция молодых людей доставляла ей определенное садистское удовольствие. Было любопытно, как себя поведут не в меру горячий Макнейр и чересчур уверенный в себе Яксли. Да и Селвин был пока что не понятен ей до конца, а потому особенно любопытен. — Вы точно обещали этот танец мне, — заметил последний с нажимом. — А я вот уверен в обратном, — вклинился Уолден Макнейр, закипая всё больше. — Вы пока разберитесь, а я займу Беллатрикс, — нахально встрял Яксли, опять предлагая Белле руку. — Да, кажется, она испортилась и чары работают неправильно, — вздохнула Белла, убирая книжечку. — Произошло задвоение, что же делать… — Уступить танец отцу, — заметил подошедший мистер Блэк.        Из уважения к нему молодые люди расступились, и Сигнус Блэк сам повёл дочь в танце. На Беллу он смотрел с лёгким укором, она на него — с лукавой хитринкой. — Белла-Белла, найдется ли человек, которому хватит терпения на все твои выходки? — вздохнул Сигнус Блэк.        Беллатрикс невинно пожала плечами. Ей нравилось танцевать с отцом, она гордилась тем, как моложаво и умело он двигается в танце. При этом Белла не забывала смотреть по сторонам в поисках высокой фигуры Тёмного Лорда. Разве не должен он был уже появиться? Может быть, Милорд уже здесь? Временная потеря ухажёров Беллатрикс вовсе не смущала, а вот непреодолимое желание увидеть кумира попросту не давало покоя. Тем временем, стреляя взглядом по залу, Белла ко всему прочему уже дважды поймала на себе взор старшего брата Рабастана. — Родольфус Лестрейндж? — усмехнулся мистер Блэк, перехватив взгляд девушки. — Что же, во всяком случае, он ещё недостаточно хорошо тебя знает. — Как и я его, — хмыкнула Беллатрикс. — Это могло бы быть любопытно. Не то что неловкий флирт со школьными товарищами.        Сигнус Блэк ухмыльнулся. — Несчастный Яксли так старается со своего Дня Рождения, — заметил он. — Яксли почему-то решил, что я ему подхожу для выгодной партии. Не представляю, правда, почему он решил, что сам подходит мне, — презрительно проговорила Беллатрикс.        Сигнус Блэк негромко рассмеялся, а Белла заулыбалась, довольная, что рассмешила отца. — А Лестрейндж показался мне слишком заносчивым, — добавила Белла.        Беллатрикс ещё раз скользнула взглядом по Родольфусу Лестрейнджу через плечо отца. Он на неё уже не смотрел, поскольку был поглощён беседой с сэром Лестрейнджем и… Сердце Беллатрикс пропустило удар, и она нечаянно наступила отцу на ногу. Сигнус Блэк сдавленно застонал, выпучив глаза. — Белла… — с укором выдавил он. — Прости, прости, — повинилась Беллатрикс, стараясь вернуть себе самообладание.       Это получилось сделать только по той причине, что вальс унёс их дальше, и за танцующими парами уже было не видно ни Родольфуса Лестрейнджа, ни его отца, ни… Тёмного Лорда. Беллатрикс старалась дышать ровнее, но перед глазами всё ещё стоял благородный профиль Милорда, который она бы узнала из тысячи. Все мысли вылетели из головы Беллатрикс, она с трепетом вспоминала рождественский приём и так взволновавшую её речь Милорда. Сигнус Блэк, который не мог не заметить возбуждения дочери, удивленно хмыкнул. Конечно, он никак не мог догадаться об истинных причинах, а лишь подумал о том, что, кажется, старший сын Лестрейнджа понравился Белле.        Танец закончился и Беллатрикс вновь окружили её поклонники. Неполадки с бальной книжкой удалось разрешить мирным путём, и вечер бы шёл своими чередом, если бы только Белла не была так взволнована присутствием Тёмного Лорда. Она была решительно не способна думать о чём-либо, кроме него, и постоянно искала Милорда глазами. Беллатрикс лихорадочно думала, как бы сделать так, чтоб её представили Тёмному Лорду. Второй раз оказаться в одном зале с ним и даже не подойти, не заговорить! Нет, этого Беллатрикс никак не могла пережить. Поэтому, едва закончив танец с Селвином, Белла поспешила подойти к Рабастану Лестрейнджу. — Басти, ты должен представить меня Тёмному Лорду, — заявила она. — Белла, Тёмный Лорд — не мой двоюродный дедушка, — возразил Лестрейндж. — Я не могу представлять ему кого-либо по собственному желанию. — Но что для этого нужно? — никак не хотела сдаваться Белла.        В её жилах текла самая чистая кровь в этом зале, в её сердце горел огонь! Она должна была быть представленной Тёмному Лорду! Должна была присоединиться к Пожирателям Смерти!        Рабастан, видя знакомое решительное выражение на лице Беллы, передёрнул плечами и сделал знак проходящему неподалёку Родольфусу. — Мой брат у него в любимчиках. Если кто-то и представит тебя Тёмному Лорду, то Родольфус.        Беллатрикс была готова обратиться за помощью хоть к инферналу, если это увеличивало её шансы на успех операции. Поэтому, когда Родольфус подошёл к ним, вопросительно глядя на брата, начала действовать незамедлительно. — Родольфус, Рабастан утверждает, что Тёмный Лорд мало кого из своих слуг ценит так же высоко, как вас, — с чарующей улыбкой проговорила она, глядя на Лестрейнджа в упор. — Это делает вам честь. Я и сама яро поддерживаю идеи Тёмного Лорда, но не имела возможности быть ему представленной. Уверена, вы поможете мне исправить это недоразумение.        Ни один мужчина не устоял бы перед бархатным, обволакивающим голосом Беллатрикс, перед её мерцающими глазами и обольстительной улыбкой, обещающей благодарность и дружбу взамен на крохотную, необременительную услугу. Но Родольфус Лестрейндж по какой-то невероятной причине ни с того ни с сего нахмурился и отрицательно покачал головой. — Боюсь огорчить вас, мисс Блэк, но это не в моих силах. А даже если бы я и располагал такими полномочиями, то ни за что не стал бы злоупотреблять ими. Тёмный Лорд — не какая-нибудь диковинка, призванная развлекать гостей.        Родольфус говорил сдержанно, ровно, но всё равно у Беллатрикс перед глазами помутилось от неистового бешенства, мгновенно вызванного его словами. Прилагая все силы, чтобы удержать себя в руках, Белла проговорила звенящим от напряжения голосом: — Все члены рода Блэк являются непримиримыми приверженцами чистоты крови. Вы считаете, что я хочу быть представленной Тёмному Лорду из праздного интереса? Я уже давно интересуюсь организацией и желаю лишь одного — быть ей полезной, — отчеканила Беллатрикс, чувствуя, как в ней неотвратимо поднимается волна гнева.       Белла впилась в Родольфуса Лестрейнджа таким бешеным взглядом, что Рабастан на всякий случай сделал непроизвольный шаг назад. Но его брат отвечал на плохо скрываемое негодование Беллатрикс с убийственным спокойствием. — Полагаю, организация сейчас интересует всех, у кого есть глаза и уши, — с невозмутимой светской улыбкой ответил Родольфус Лестрейндж. — Но большинством вчерашних школьников движет желание присоединиться к общему делу и оказаться в гуще событий, только чтобы чувствовать себя причастными к великому делу, потешить самолюбие, воображая, что и они творят историю. Это не так уж плохо, учитывая маггловскую экспансию. И всё же далеко не все желающие примкнуть к организации до конца понимают, насколько серьёзным делом занимается Тёмный Лорд. — В чём в чём, а в желании присоединиться к толпе Блэков никогда нельзя было обвинить, — проговорила Беллатрикс, продолжая буравить Лестрейнджа горящим взглядом. — И уж тем более нам никак не свойственна политическая неграмотность. Вот уже без малого тысячу лет наш род является столпом чистокровного общества, радеет за благополучение Магической Британии и борется с засильем грязнокровок! — Белла, Родольфус, — попробовал робко встрять Рабастан, но на него никто не обратил внимания. — Мисс Блэк, позволю себе напомнить вам, что не только на членах вашей прославленной фамилии зиждется История Магии, — заметил Родольфус. — Вам следовало бы смотреть на вещи чуть более трезво, хотя я понимаю, что барышне ваших лет свойственна некоторая экзальтированность… — Мне хотя бы не свойственен снобизм, — отбрила Беллатрикс.       И, понимая, что ещё немного, и самовыдержка ей изменит, Белла гордо удалилась. Внутри всё клокотало от бешенства. Уму непостижимо — этот Родольфус посмел судить, кто достоин служить Тёмному Лорду, а кто нет! Посмел разговаривать с ней так, как будто она не была Блэк! Ох, встретятся они где-нибудь в другом месте, и она найдет способ рассчитаться!       Беллатрикс раздраженно схватила бокал шампанского с подноса, который нёс домовой эльф, и сделала большой глоток. Внутри всё кипело от бешенства. Да кто такой этот Лестрейндж? Что он о себе возомнил? — Белла, ты кажешься расстроенной, — проговорил подошедший Яксли. — Не хочешь потанцевать? — Нет, — резче, чем следовало, ответила Беллатрикс, всучивая в руки Яксли свой бокал.       Корбана она не замечала. Мозг лихорадочно соображал, что бы ещё предпринять. Но, сколько Белла ни озиралась, Милорда она больше не видела. Досадно, но он, видимо, опять ушёл. Тогда Беллатрикс вновь стала злиться на Родольфуса, который только отнял у неё время. — Что этот Лестрейндж о себе возомнил… — зло прошипела она. — Родольфус вёл себя неучтиво? — встрял Яксли.       Белла удивленно на него взглянула — неужели Корбан всё ещё топчется рядом? Ему-то что нужно? — Не бери в голову, — уронила Беллатрикс. — Прошу прощения, меня искал отец.       Настроение было безнадёжно испорчено. Белла возлагала столько надежд на этот приём, и всё пошло прахом. Подумать только — второй раз быть так близко к Тёмному Лорду и не добраться до него! Не хотелось танцевать, не хотелось веселиться. Найдя отца с матерью, Беллатрикс встала рядом. Силясь не показывать своего дурного настроения, она вступила в какой-то нуднейший разговор с четой Селвинов.        Время приблизилось к полуночи. Белла приличий ради ещё с кем-то танцевала и беседовала, но делала это принужденно, без всякого интереса. Она была разочарована вечером и уже не интересовалась им. Лишь ненадолго Беллатрикс оживилась, когда танцевала с Макнейром. — Слышала новости? На следующей неделе должен пройти марш в поддержку прав сквибов, — рассказывал Уолден. — Лично я обязательно там буду. Покажу выродкам, где их место. — Но там же будут и авроры, я полагаю? — нахмурилась Беллатрикс. — Это действо будет происходить с соизволения Министерства и при его поддержке. — Может, и будут. А ещё там наверняка будут Пожиратели Смерти. Я помогу им, вот и всё, — гордо сообщил Уолден.       Размышления Беллатрикс были недолгими. Она сжала плечо Макнейра, за которое ей полагалось держаться во время танца, и упёрлась в молодого человека пристальным взглядом. — Пойдём туда вместе, — проговорила Беллатрикс твёрдо. — Шутишь? — опешил волшебник. — Там могут быть беспорядки, тебе там не место… — Салазара ради! — шикнула Беллатрикс, ощутимо стукая Макнейра по плечу. — Ты, видимо, забыл, что я держу палочку в руке не хуже тебя? Забыл, как мы тогда сражались с гриффиндорцами после квиддичного матча, и как я отделала их вратаря? — Белла, это другое… — предпринял последнюю попытку Макнейр. — А тебя вывел из строя какой-то щенок с пятого курса банальным Экспеллиармусом! — добавила Беллатрикс, и мстительно ухмыльнулась. — Так что будь так добр, не веди себя так, словно я вдруг превратилась в хрустальную вазу.       Уолден неловко молчал, придумывая пути к отступлению. Он и сам уже был не рад, что вообще начал этот разговор. — Я так ли иначе пойду туда. С тобой или без тебя, — решительно резюмировала Беллатрикс. — А так можешь вообразить, будто ты меня охраняешь… — Ох, Белла, — вздохнул Макнейр. — Ты хуже дьявольских силков… Ладно, лучше уж я буду рядом, чтобы защитить тебя при необходимости.       Беллатрикс удовлетворенно кивнула.       После танца Уолден пытался флиртовать, и довольно неуклюже. Но Белла сослалась на усталость и попросила проводить её к родителям. Время уже близилось к полуночи. Теперь можно было удалиться, не выказав этим неуважения к хозяевам вечера. — Беллатрикс, ты утомилась? — забеспокоился Сигнус, заметив, наконец, перемены в дочери. — Да, папа, немного, — шепотом ответила Беллатрикс.        Показывать своё дурное настроение или усталость на балу считалось дурным тоном. Белле и самой было обидно, что она не может наслаждаться вечером в полной мере. Но ничего поделать с собой она не могла. Всю неделю она ждала субботы, рассчитывая на то, что сможем познакомиться с Тёмным Лордом, и теперь была страшно раздосадована. — Потерпи недолго. У меня есть одно важное дело, — проговорил мистер Блэк.        С Беллатрикс как рукой сняло скуку. — Что за дело? — тут же спросила она.        Сигнус покачал головой. — Тебе не стоит беспокоиться, Белла. Тем более, что много времени это не займёт. — Папа! — с упреком воскликнула Беллатрикс. — Ты сам говорил, что хочешь задействовать меня в делах!        По тому, как тщательно отец подбирает слова, Белла поняла, что упомянутое дело никак не относится к делам поместья. — Тёмный Лорд пожелал поговорить со мной, — не без затаённой гордости сказал Сигнус Блэк.        Беллатрикс ощутила прилив бурной радости и надежды. Вот так, самому провидению угодно, чтобы Тёмный Лорд заметил её этим вечером! — Папа, прошу тебя, представь меня Милорду! — тут же взмолилась Беллатрикс, для верности сжимая отцовский локоть. — Тише, Белла. Ты ведь понимаешь, что это не вполне уместно, — строго проговорил Сигнус.        Белла не сводила с отца молящего взгляда, но Сигнус Блэк ещё держался. — О, папа, тебе это ничего не стоит! Ведь Тёмный Лорд сам захотел поговорить с тобой, значит, ты вполне можешь и меня заодно представить! Это не займёт много времени, — не сдавалась Беллатрикс.        Уговаривать Сигнуса Блэка слишком долго не пришлось. Ему и самому хотелось похвастаться дочерью лишний раз. Поэтому вскоре он уступил просьбам Беллы, и они оба стали ждать знака. Друэлла Блэк в это время вела такую оживленную беседу с леди Макнейр, что как будто ничего и не замечала.       Хотя Белла ожидала и даже надеялась увидеть Тёмного Лорда этим вечером, теперь, когда ей предстояло быть ему представленной, девушка ощутила нешуточное волнение. И некую совершенно глупую радость, которую можно было объяснить лишь выпитым шампанским. Ждать, правда, было совершенно невыносимо. Беллатрикс в принципе не была терпеливым человеком, вот и теперь страдала. Ей казалось, что ждут они уже целую вечность, и что Тёмный Лорд забыл про её отца. Но вот, когда Белла уже совсем измучилась, она вновь увидела Милорда в сопровождении Сильвия Лестрейнджа. Сердце Беллатрикс застучало в ускоренном ритме. — Идём, — коротко приказал Сигнус, подавая Белле локоть.       Беллатрикс с готовностью обвила его. Путь через бальный зал показался Белле бесконечно долгим. Её охватило какое-то лихорадочное возбуждение, и Беллатрикс надеялась лишь на то, что уважение к Милорду возобладает, и она сможет взять себя в руки. — Веди себя сдержанно, — напутствовал Сигнус Блэк. — И оставь нас, как только будет нужно.       О, Белла была готова согласиться на что угодно, только бы иметь возможность быть представленной Тёмному Лорду. Чем ближе они подходили к Милорду, тем большее возбуждение охватывало Беллатрикс. Она жадным взглядом впилась в Милорда, радуясь возможности увидеть его так близко и желая как следует изучить. Как и в прошлый раз, когда Белле довелось его видеть, волшебник был одет во всё чёрное, гладко выбрит и серьёзен. Тёмный Лорд был высок, имел царственную осанку, а его бледное лицо с резко очерченными скулами было полно благородной мужской красоты, хотя было в нём что-то странное, что Белла заметила ещё зимой, когда видела Милорда впервые. Что-то, делающее изначально красивые черты смазанными, слегка размытыми. Отпечаток времени, знаний… магии? А вот темные волосы почти не тронула седина, лишь на висках можно было заметить редкие серебряные нити. Белла не могла с уверенностью определить возраст Тёмного Лорда, но подумала, что ему должно быть около сорока лет.       Подойдя к Милорду, Беллатрикс опять почувствовала ту ауру власти и силы, что исходила от Тёмного Лорда. А когда его взгляд остановился на ней, у Беллы впервые в жизни от волнения задрожали колени — столько силы было в том прямом, пронзающем, как клинок, взгляде. Беллатрикс показалось, что Милорд видит её насквозь, видит все её желания и стремления, видит саму её суть. Белла невольно остановилась, пригвожденная к месту, и замерла.       Беллатрикс кожей ощутила величие и мощь волшебника, стоящего перед ней. Довлеющее, порабощающее осознание масштаба личности оглушило Беллатрикс. Она с животной интуицией почувствовала несоизмеримо большую силу. Ощущение собственной значимости притупилось, платье и драгоценности, приятно щекочущие эго Беллы, предстали в её собственных глазах мишурой. Беллатрикс чувствовала себя нагой под взглядом Тёмного Лорда. Его глаза были тёмными, с багровыми отбликами в глубине, и Белла была не в силах оторваться от них. Её словно швырнуло в адское пламя, по телу прошла та же дрожь, что она ощутила во время речи Милорда зимой, и неожиданно пробудившееся женское начало потребовало от Беллатрикс подчиниться этой великой силе, прочувствовать её мощь на себе. — Милорд, позвольте представить вам мою дочь Беллатрикс, — проговорил Сигнус Блэк. — Она совсем недавно выезжает в свет, но уже яро поддерживает ваши идеи, мой Лорд.        Белла быстро опустила глаза. Великий Мерлин, оставалось лишь молиться, чтобы Милорд не заметил непристойного желания, овладевшего ею так внезапно. Она не смеет, она не должна так думать про него… — Как и всё благороднейшее и древнейшее семейство, я полагаю? — вопросил Тёмный Лорд у Сигнуса.       Говорил Милорд негромко, как человек, привыкший, что каждое его слово подобострастно ловят. Было в его голосе что-то как будто бы змеиное. Шелестящее, обволакивающее, как темные воды подземного озера под Хогвартсом. У Беллатрикс по спине пробежали мурашки, её кинуло в холод, и она опять почувствовала, что стоящий перед нею человек наделен мудростью и могуществом, глубину которого ей пока не дано постичь.        Беллатрикс опять осмелилась заглянуть в темные глаза Милорда. Она словно проваливаясь в багряную бездну, падала куда-то… Взгляд Милорда словно выворачивал ей душу, тянул из самых недр искренний, правдивый ответ. И Беллатрикс, совершенно бессильная перед ним, ответила раньше, чем её отец успел открыть рот. — Все члены нашей семьи являются приверженцами чистоты крови, мой Лорд, — звонко проговорила Белла. — И то, что происходит с нашим миром сейчас по вине магглорождённых, бесконечно тревожит всех Блэков.       Темный Лорд рассматривал Беллатрикс, изучал её, и его взгляд продолжал выворачивать наизнанку, препарировать. У Беллы закружилась голова, но она смело смотрела прямо в глаза Милорда. Скрывать ей было нечего. Она словно говорила «Вот я, вся перед Вами, только увидьте, как страстно я желаю быть самой преданной Вашей последовательницей».       Губы Тёмного Лорда тронула улыбка, которую можно было угадать только по изогнувшемуся краю красиво очерченного рта. — Недурно, — медленно проговорил Милорд. — Ты хорошо воспитал дочь, Сигнус. Я вижу, что она не только красива, но и мыслит правильно.       Обращаясь к отцу Беллатрикс, Тёмный Лорд продолжал смотреть только на неё саму. Белла почувствовала, как её щеки заливает румянец, но отвести глаза не посмела. — Благодарю, мой Лорд, — польщенно проговорил Сигнус Блэк. — Беллатрикс — моя гордость. Она олицетворяет собой всё, что присуще представителям нашего рода. — Я вижу, — проговорил Милорд так, словно знал всё семейство Блэков досконально. — Прекрасно. Но дела не ждут.       Прекрасно.       Приятное тепло расползлось в груди Беллатрикс. Но, поняв, что Милорд хочет поговорить с её отцом без посторонних, Беллатрикс опустилась в грациозном реверансе. — Для меня это большая честь, мой Лорд, — проговорила она.       Темный Лорд чуть склонил голову, кивая. И Белла, не помня себя, на ватных ногах отошла. В голове раз за разом прокручивались слова Милорда.       Я вижу, что она не только красива, но и мыслит правильно. Беллатрикс улыбалась, положив руку на корсет — ей было трудно дышать от волнения. Теперь сердце выпрыгивало из груди от радости.       Прекрасно.       Великий Салазар. О, этот голос… От одних воспоминаний о нём мурашки по коже. А взгляд… Какой взгляд…       Беллатрикс опять бросило в жар. Ноги задрожали, по телу прокатилась дрожь. Мерлин и Моргана, какой восторг, какое блаженство… Как он статен, какую силу излучает, как пронзительно смотрит… Веки сами собой опускались, перед глазами вставал образ Тёмного Лорда, как если бы он вновь оказался прямо перед Беллатрикс. Белла боролась с влечением, охватившим её, ведь это было крамольно — желать Бога. Видимо, она совсем сошла с ума! — Белла, тебе дурно?       Обеспокоенный голос матери вернул Беллатрикс к реальности. Белла распахнула глаза и захлопала ресницами. Она поймала себя на том, что уже несколько минут стоит на месте, будучи не в силах вернуться в реальный мир. — О нет, — выдохнула Белла.       Друэлла Блэк озабоченно нахмурилась. — У тебя нет жара, дорогая? Мне не нравится, как лихорадочно блестят твои глаза. — Это от шампанского, должно быть, — пробормотала Беллатрикс.       Она обернулась, желая ещё раз увидеть Тёмного Лорда. Но увидела лишь его спину — Милорд поднимался по лестнице в сопровождении Сильвия Лестрейнджа и отца Беллатрикс. Величественная медленная поступь, широкие плечи… — Выпей воды со льдом, Белла, — посоветовала Друэлла Блэк. — Ты сама не своя.       Когда Беллатрикс взяла стакан с водой, её пальцы чуть заметно подрагивали. Белла взбудоражено думала о том, что теперь любой ценой должна доказать Тёмному Лорду, что достойна служить ему. Волшебник, который одним взглядом подчинил её, мог перевернуть весь их мир — в этом не было никаких сомнений. И Беллатрикс рационально и даже несколько отстраненно подумала о том, что во время марша за права сквибов она обязана проявить себя в полной мере. Тем самым она напомнит о себе. Покажет, что ей можно доверить честь служить Ему. *Статья Роулинг с Pottermore, согласно которой в начале восемнадцатого века было опубликовано несколько трудов, написанных на основании записей Салазара Слизерина. В них описывались показатели определения статуса чистоты крови: проявление магических способностей до трех лет, раннее овладение полетами на метле, выдающаяся физическая привлекательность, неприязнь к магглам и т.д.