Сделка

Пробуждение нельзя было назвать легким. Свет, бьющий в лицо из незанавешенного окна, был причиной моего подъема. Оказалось, на часах уже во всю полдень, а я, к слову, так и не отчитался родителям о своем отсутствии. Я знал, что мне ничего за это не будет, но как же надоело заставлять маму беспокоиться. Твика рядом не оказалось, что меня неприятно удивило. Понял я это еще до того, как распахнул глаза — его кровать была слишком маленькой для нас двоих, а сейчас, оказавшись без бойфренда, я более чем мог уместить свою тушу на одноместный матрас. Ночью мы засыпали, крепко прижавшись друг к другу, стараясь не причинять лишний дискомфорт. На секунду мне показалось, что вчерашние события — сон, чем-то напоминающий те, что снились мне раньше, но я быстро выкинул из головы бредовую мысль, услышав, как Твик играл на пианино этажом ниже. Я и забыл, что подарил ему инструмент… — Доброе утро, милый. — Спускаюсь по лестнице, весь растрепанный и сонный. Я так и уснул в своей уличной одежде, что не есть хорошо. Твик выглядел по-настоящему счастливым, музицируя в горе мусора, играя на синтезаторе, что наверняка очень долго пытался затащить в дом. Мог бы попросить моей помощи! Вообще, это первый раз, когда я слышу его игру, и мне, черт возьми, очень нравится. Но Твик, лишь увидев меня на лестнице, облокотившегося о перила, перестал производить красивые минорные ноты. Он выглядел так, будто пытался скрыть от меня свои невероятные навыки, и очень напрасно. — Нет, ты играй! Я послушаю. Мне нравится. — Мне все еще неловко играть перед другими людьми. — Твик усмехается, рассматривая свои длинные тонкие пальцы, что секунду назад ловко перебирали черно-белые клавиши инструмента. — Прости за вчерашнее… — Что? — Его взгляд выражал тревогу, причину которой я даже не мог предположить. Неужели он жалеет о том, что мы стали парой? — Ты о чем, милый? — Мне хотелось его так называть. Мне безумно нравится видеть, как его круглые глаза бегают из стороны в сторону, не находя себе места, а бледное лицо заливается персиковым румянцем. Просто прелесть. — Боже, Крейг… — Твик смотрит на меня смущенным взглядом, после чего разводит руками, немым жестом сообщая: «Посмотри на этот разгром!». Тут я и понял, что его беспокоит. — Я правда не подумал вчера и разрушил гребаный дом! Типа, это ничего не дало, лишь очередные проблемы. Теперь у меня не работает телевизор, и лампочек нет! И еще у нас гора мусора, и я не знаю, как мы все это будем выгребать! Я подошел ближе к Твику и заключил его в свои объятия. Возможно, я и выглядел, как бездомный, не спавший неделю (спасибо помятой грязной одежде и немытым волосам), но меня это мало волновало. Твик опять начинал нервничать. И опять по незначительным мелочам! — Тебе же стало легче вчера, правда? — Я заглянул в его карие глаза, которые на секунду мне показались бездонными, будто меня может туда засосать, как в гребаную черную дыру! Теперь уже я неловко отвожу взгляд… — Я бы так же поступил на твоем месте. Ничего страшного в том, что ты решил избавиться от негативных эмоций. А весь мусор мы уберем вдвоем, не переживай. — Я аккуратно целую его в горячий лоб, спрятанный за лохматой белобрысой челкой, отчего, как мне показалось, Твик чуть ли не начал мурлыкать, обхватывая мою шею руками. — Какой же ты… — Пытается подобрать слова Твик, глупо улыбаясь. — Красивый? — Заканчиваю фразу за бойфрендом, накрывая его губы своими. Бархатный поцелуй прерывается смешком Твика. — Умный. Самодовольный умный Такер. Не думал податься в психологи? — Не-а, — пожимаю плечами я, — мне уже хватило. — В Твика будто вселился дух смеха, заставляя улыбаться и хохотать так задорно, что подхватил и я. Никогда раньше у меня не возникало такого сильного желания сделать приятно другому человеку. Вот правда, никогда. Я был в…отношениях, если можно это так назвать, но такие чувства испытываю впервые за свою жизнь. С Твиком хочется быть нежным. Твика хочется зацеловать до смерти. Почему? Я не знаю. Это просто Твик и мои чувства к нему, которые я, наконец-то, смог осознать и принять. Будь у меня машина времени, Крейг Такер из сентября не узнал бы Крейга Такера из конца октября. Точно… конец октября. — У Токена намечается вечеринка. Ну, помнишь, хеллоуин совсем скоро… — Присаживаюсь за кухонный стол, стряхивая с него осколки после вчерашнего сеанса порчи имущества. — Пойдешь со мной? — Я не знаю. — Отвечает Твик, мгновенно меняясь в лице. — Я боюсь реакции других. Они же в курсе всей ситуации. Мне неловко будет в школу ходить, а про вечеринку я вообще молчу! — Он эмоционально вскидывает руки, вновь применяя свое великолепное мастерство показывать настроение жестами. Забавно, что даже после терапии, у Твика осталась эта забавная привычка, которую я нахожу просто очаровательной. — Помнишь, я говорил, что со мной ты в безопасности? — Припоминаю разговор, состоявшийся впервые, когда я посетил этот кофейный домик. Тогда было все наоборот — вылизанный до блеска первый этаж и полностью захламленная комната Твика. Вот удивились бы его предки. — Все ребята поддерживают тебя. Они будут очень рады, если ты придешь. — Пытаюсь ободряюще улыбнуться, но боюсь, мой растрепанный вид способен лишь отпугнуть. Но Твик неловко улыбается в ответ, возвращая свои тонкие пальцы на клавиши синтезатора. — Я подумаю… — Говорит он, начиная играть мелодию, которую я, как мне кажется, раньше где-то слышал… — Что за мелодия? — Вслушиваюсь в красивые звуки и аккорды, а перед глазами сон, который снился мне еще в сентябре, и который я, увы, почти не помнил. Перед глазами пролетали те самые красивые планеты, а под ногами будто зашуршала необычная трава. Я словно почувствовал себя босиком. — Звучит очень знакомо… — Оу, — Твик вновь прекратил играть, оборачиваясь ко мне, — эту мелодию я написал, когда был маленьким. — Мои глаза округлились от удивления. Такую мелодию Твик написал в детстве?! — Я, кажется, тогда посмотрел какой-то космический фильм, и вдохновился. Помню, просто перебирал клавиши и аккорды, и в итоге получилось это. — Твик неловко усмехается, запустив цепкие лапы в белокурые пряди. — А потом я повторял этот мотив раз за разом, и оно само в памяти как-то отложилось. — Это очень красивая мелодия, Твик. — Я не умею достаточно точно выражать собственные эмоции, чтобы в полной мере описать то восхищение, что испытал во время прослушивания, но мои глаза размером с блюдца говорили сами за себя. — Знаешь, это как «Интерстеллар», но круче. — Не вгоняй меня в краску, Такер! — Твик выдергивает из розетки инструмент, улыбаясь во все тридцать два, и я с грустью вздыхаю. — Твоя мама звонила, кстати. Я не хотел тебя будить, поэтому ответил сам. — Твик переводит на меня взгляд полный заботы и нежности. С чего это вдруг? Что ему наплела моя мать? — Мы с ней разговаривали целый час, представь! Крейг, тебе так повезло с родителями… — Что она тебе наговорила? — С долей смущения спрашиваю я. Моя мама иногда бывает слишком эмоциональна, чем-то напоминая Твика, поэтому, боюсь предположить, сколько всяких теплых слов она успела наговорить моему несчастному бойфренду. — Много чего! — Улыбается Твик. — Но только самого хорошего! Это было очень мило с ее стороны. — Твик, наконец, встает со своего места у пианино, после чего подходит ко мне со спины, обнимая. — Она звала нас на ужин. Сказала, что приготовит целый шведский стол! Я знал свою маму как облупленную, поэтому понимал, что вечер действительно будет грандиозным. То, как она готовит — лучшее, что случалось со мной, правда. Ни одна покупная еда не сравнится с маминой стрепней. Даже если дело касается фастфуда, она способна утереть нос тому же «Макдоналдсу» или «Бургер Кингу». — Чур, я съем всю курицу. — Эй! Уборка была долгой. Мы потратили на нее около четырех часов, выгребая мусор и осколки с ковра. Самое грустное то, что дома у Твика не оказалось даже обычного веника! Зато был пылесос, который мы не собирались портить. Большую часть времени, мы обсуждали школу. Вчера я многое утаил от Твика, чтобы не подвергать его лишний раз стрессу, но сейчас, когда ему лучше, я все-таки рассказал про Картмана. Твик почти не удивился. Он сказал, что догадывался о намерениях жирдяя, лишь грустно вздыхая. Единственное, что мы правда не поняли, это то, как люди могли повестись на подобный бред. Что ж, некоторые человеческие создания — неисправимые идиоты. Но это не так важно сейчас. Сейчас нам хорошо, потому что мы вдвоем и у нас гребаные выходные. Вынеся последний мешок хлама на свалку, мы принялись транспортировать разбитый телевизор туда же, еле удерживая его вдвоем. С уборкой покончено, а значит, пришло время отправляться на семейный ужин. Я понимаю, что это мероприятие будет донельзя неловким, но все же, Твик хочет туда пойти, а я просто не могу отказаться от маминой домашней еды. — Итак, — начала мама, — мы очень рады, что с тобой все хорошо, Твик. — Она неловко перевела взгляд на званого гостя, пытаясь придумать, что сказать дальше, но ее опередил отец. — Нам приятно знать, что у Крейга хорошие друзья, а не наркоманы. — С серьезным видом произносит он, приступая к поеданию куриной ножки под недовольным взором мамы. Твик неловко усмехается. Отцу нужно научиться правильно подбирать слова. Даже я не так плох в этом, как оказалось. — Мы все хотим поддержать тебя, Твик. — Мама изменилась в лице. Было понятно, что она очень переживает за него, тем самым вгоняя его в краску. — Можешь приходить сюда, когда захочешь. Наш дом — твой дом. — Миссис Такер, Вы слишком добры ко мне! — Неловко улыбается Твик, все никак не решаясь приступить к трапезе, в то время как я уплетал уже вторую порцию курицы. — Это очень мило с Вашей стороны, но я просто не могу доставлять Вам неудобства… — Брось, пацан. — Отец вновь встревает в разговор. Сегодня он на удивление общительный. — Лора, налей мальчикам вина. Никто не упоминал, что за столом будет алкоголь. Да, после того дня, когда мы все дружно решили выпить по бокальчику, я понял, что мама считает меня более чем взрослым парнем, но все равно подобное с ее стороны оказалось неожиданным. Твик заметно занервничал, хватая меня за рукав толстовки. — Это не проверка, поэтому не отказывайся. — Шепчу на ухо бойфренду, после чего он расслабился. Мама раздала каждому по бокалу, в том числе и Трише, сидящей в телефоне напротив меня. — Триша, убери мобильник. — Строгий голос мамы отвлек сестру от листания ленты. — У нас вообще-то гость, если ты не заметила. — Сейчас, подожди. — Отмахивается Триша, после чего на мой телефон приходит сообщение от нее же: «Смотри, что этот жиртрест выдал». Я непонимающе таращусь в экран под столом, чтобы не заметила мама, и сестра пересылает мне пост Картмана, вышедший буквально пять минут назад: «Как мы все прекрасно знаем, урода Твика выписали из лечебницы. Почему так рано, спросите вы? Очевидно, наркотическая зависимость лечится НАМНОГО дольше, чем сраные три недели. Они его там, что, шоковой терапией к жизни возвращали? Все это — спланированный ход, чтобы забрать кофейню под свое крыло, правда, Твик? Как я уже писал, никто в Южном Парке не догадывался о составе кофе. Почему? Потому что кофе был нормальным, пока наш всеми любимый наркоман сам не подмешал туда вещества! И все это лишь для того, чтобы создать шумиху и по-тихому получить отцовские бабки! Все пили кофе из этой сраной кофейни! И что, никто серьезно не мог определить подставу? В жизни не поверю! Как тебе спится по ночам, Твик Твик, осознавая, что твои родители — люди, которые воспитали тебя, гниют в тюрьме за то, что не совершали? А ты, Крейг Факер, мог бы не выносить на публику вашу с Твиком интимную жизнь. Всех воротит от того, как ты вылизываешь его задницу». Я и не заметил, как Твик устремил взгляд на экран моего смартфона, вчитываясь в содержимое поста. Мы читали его одновременно, пока взгляды всех членов моей семьи были устремлены в нашу сторону. Мы переглянулись с Твиком. В его глазах читалось непонимание и злость. — Мальчики, мы ужинаем без телефонов. — Мама звучала мягче, нежели когда отчитывала Тришу. — Миссис Такер, мы можем с Крейгом отойти на пять минуточек? Нужно поговорить. Непонимающие ничего родители смотрели на нас, как на последних фриков. Отец так и вовсе скорчил неодобрительную гримасу. Мы быстро отлучились в туалет, пока вся семья провожала нас странным взглядом. Триша единственная понимала причину нашего поведения. — Что это за хуйня?! — Твик был разгневан. Ему вновь не хватало биты в руках. — Какого хуя он пишет это на всеобщее обозрение?! — Твик, милый, успокойся, — я коснулся его напряженных плеч, но Твик лишь отмахнулся, скидывая мои ладони. — Как я могу успокоиться?! Этот ублюдок вообще знает, через что мне пришлось пройти в этой гребаной лечебнице?! Его мать — наша, блять, постоянная клиентка! — Солнышко, — нежное слово сорвалось с моего языка, лишь стоило бросить взгляд на растрепанную шевелюру Твика. Черт, его волосы будто живут своей жизнью, подстраиваясь под настроение хозяина! — Успокойся. Ему верят только самые конченые придурки школы. Тебе важно мнение Скотта Малкинсона? А мнение готов тебя интересует? Да они просто обижены на то, что кофейня закрылась! — Готы — единственные ребята, за исключением лузера Малкинсона, кто поддержали идею Картмана в школе, насколько мне известно. Твик однажды жаловался, что они пытаются казаться «крутыми», постоянно заказывая один американо, после чего оккупируют столики, куря прямо в кофейне. И их просто невозможно выгнать из заведения. Не удивительно, что они настроены против Твика. Пытаются быть «не такими, как все». Меня это пиздец как бесит. — Да любое мнение важно, Крейг! Если люди верят в эти байки, значит они работают! — Мы же недавно обсуждали это… — Твик, услышав эту историю, воспринял ее, как должное. Он догадывался, что так оно и будет. Но сейчас почему-то все иначе. — Ты же сказал, что догадывался об этом. — Да, догадывался. Но я откуда знал, что он выкладывает это в интернет?! Да не только Южный Парк в курсе этой ситуации! Если в это верят готы и тупой диабетик — поверят и другие! Я не хочу, чтобы мне писали угрозы в интернете! — Никто не будет писать тебе угрозы в интернете! — Беру Твика за руку. — Мы разберемся с Картманом, когда придем в школу, хорошо? — Я без понятия, как собирался это сделать. Да, большая часть людей была за нас с Твиком, но это не значит, что мы будем затевать драку. По крайней мере, я на это очень надеюсь… — Я выбью из него все дерьмо в понедельник. Что ж. Ладно. Будь, что будет… Остаток ужина прошел… странно. Мама расспрашивала Твика о том, кем он желает стать в будущем и на кого собирается поступать после выпуска. Твик, разумеется, дать внятного ответа не смог. После всего случившегося, я не думаю, что у него было время обдумывать подобное. Уверен, что раньше он рассчитывал продолжить работу в кофейне и не париться насчет своего будущего, ведь кофейня — это что-то родное и знакомое. Очень в стиле Твика, хотя, это лишь мои догадки. Отец старался больше не напоминать о своем присутствии, задумавшись о чем-то своем. Он всегда выглядит потеряно, когда уходит в собственные мысли. Выгляжу ли я так же, проваливаясь в раздумья? Триша тоже старалась не выделяться, давая Твику возможность передохнуть от маминых вопросов, чему я был нескончаемо рад. Сестра повзрослела за считанную неделю. Мы все вместе решили, что я вновь останусь у Твика на ночь. Все-таки, ему было тяжело засыпать не в своей комнате (о чем он сообщил мне еще ночью, рассказывая о том, как тяжело ему давался сон на больничной койке), да и дел у нас было еще очень много. Нужно было привести дом в порядок. Да, мы выбросили тот хлам, который сами же и возвели горами, но это далеко не все, что было в наших планах. Кофейный домик принес много проблем Твику, и поэтому мы решили полностью его изменить. Сделать его личным уголком без малейшего намека на стресс. — Ну, мы пошли, — надеваю синюю куртку, прощаясь с родителями и Тришей. Твик уже стоял на улице, скорее всего решил покурить, поэтому и сбежал пораньше. Внезапно, ко мне подходит не мама, и не Триша, а отец. — Крейг, — его томный голос звучал напряженно и грубо. Он говорит так лишь тогда, когда собирается отчитывать Тришу. Непонимающе смотрю на него. — Не глупи. Я не думаю, что этот твой дружок полностью здоров. — Что? — Тут уже я действительно опешил. Что отец имеет в виду? — Ты к чему это? Твик все еще восстанавливается… — Я не про это. — Он кладет руку на мое плечо. — Я бы не советовал тебе общаться с парнем, похожим на девчонку. — Отец пренебрежительно сводит брови, а я застываю в неподдельном шоке. Неприятном шоке. Твик ни капли не похож на девочку! — Эм, — я скидываю его руку с плеча, — Твик — мальчик, пап. — Я зуб тебе даю, что он голубой, Крейг. Тебе не стоит общаться с такими людьми. Мне стало противно. Нет, даже отвратительно. Картман с его словами о том, что я вылизываю задницу Твика, звучал не так мерзко, как отец прямо сейчас. Но все, что я мог сделать — кивнуть и направиться к выходу. Я даже не попрощался. Закурил сигарету вместе с Твиком и направился к его дому. Самый неприятный разговор с отцом за всю мою жизнь. — Что он тебе сказал? — Спрашивает Твик. Вероятно, наблюдал за нами из окна. — Да так, ничего… Я поступил очень мудро, решив взять с собой ноутбук. Я прекрасно понимал, что сегодня мы уже вряд ли решим делать перестановку дома, поэтому нам нужно занять себя чем-то, для чего не понадобится телевизор. Ноутбук — отличная замена большому экрану. За окном уже было темно, что означало лишь одно — нам остался всего один день перед школой. Надо бы заняться чем-то полезным, например домашкой, но думать об этом совершенно не хотелось. Мы вновь уселись на небольшую кровать Твика, поставив компьютер на письменный стол напротив. Укутавшись в плед, мы включили на фон какой-то фильм с Ди Каприо в главной роли. Я его не смотрел, витая в собственных мыслях, между делом обнимая Твика, пытаясь согреть заботой. Все еще непривычно, но, складывалось ощущение, будто так оно и должно было быть всегда. Будто это самое правильное, что мы вообще могли делать с ним наедине. — Я понял, что люблю тебя, когда мы смотрели тот фильм про ракету. — Подает голос Твик, и к моим щекам приливает горящая кровь. — Я специально пытался подвинуться к тебе, чтобы ты не заметил. Но ты же заметил, да? — Нервный смешок раскрыл коварный план Твика, который я не смог раскусить в первый раз. Вот же хитрый лис! — Нет. Не заметил. — Начинаю хохотать, переводя взгляд на румяные щеки бойфренда. — Я думал, ты слишком вовлечен в просмотр. — Это тоже! Фильм классный был. — Внезапно, я чувствую, как Твик схватил меня за руку под пледом. — Спасибо, что не оттолкнул меня в тот день… — Ты думаешь, я смог бы оттолкнуть такого красавчика, как ты? — Ехидно расползаюсь в улыбке, наблюдая за реакцией Твика. Черт, мои слова слишком странно влияют на него, заставляя тело пылать… — Ты первый с кем у меня был поцелуй. — Признается Твик, пытаясь спрятаться под теплую клетчатую ткань, полностью пропахшую кофе. Мне было трудно переварить полученную информацию. Я был без ума от Твика в этот момент. — Хочешь сказать, что никогда раньше даже в щечку не целовался? — Не-а. Ты первый, кто ответил мне взаимностью… — Грустно произносит он, тяжело вздохнув. — Был один парень, который мне очень нравился раньше. Дуглас. Он был добр ко мне, но стоило лишь заикнуться о своих чувствах — меня послали нахуй и начали смеяться за спиной. — Твик в отвращении морщит тонкий нос. — Тогда я понял, что мне не следует пытаться заводить отношения в Южном Парке. А потом… потом появился ты. — Он вновь смотрит на меня тем самым нежным взглядом шоколадно-кофейных очей. И я вновь в них утопаю, затягивая Твика в такой же нежный, как и его взгляд, поцелуй. Я полностью терял над собой контроль, стоило мне лишь на секунду увидеть его милое личико. Мне хотелось большего… — А что еще ты никогда не пробовал? — Мой томный голос напоминал голос отца, осознание чего неприятно огорошило в самый неподходящий момент. Я слегка прокашлялся и вновь заговорил: — Ну… как видишь, с поцелуями мы уже разобрались… — Я… — Твик застыл, демонстрируя совершенно непонятную и не знакомую мне эмоцию. Это была смесь восхищения и паники… — Блять, Крейг!!! Твик вздрогнул, лишь стоило мне прикоснуться своими губами к его тонкой шее. Я целовал его нежно и медленно, оставляя влажные следы на бледной коже. Он боялся пошевелиться, боялся сделать что-то не так, хотя единственное, что от Твика требовалось в данный момент — закрыть глаза и наслаждаться незнакомыми ощущениями. Нежные поцелуи, осыпавшие хрупкую кожу, сменялись более горячими и настырными. Мелкая дрожь пробрала его тело целиком, заставляя откинуть голову на подушку. — Не бойся, — тихо шепчу на раскаленное ушко Твика, — я не сделаю тебе больно… Его неуверенный кивок — сигнал того, что я могу продолжать. Мне хотелось заставить Твика расслабиться и почувствовать себя любимым. Расслабиться и почувствовать, что он не один. Что я рядом, и я могу защитить его от всех тех проблем, так сильно беспокоящих в последнее время. Я хочу, чтобы Твик полностью забылся, растаяв в моих руках. Я хочу, чтобы он почувствовал себя в безопасности. Я хочу, чтобы он выкрикивал мое имя, полностью потеряв контроль над собственным разумом… — Крейг, подожди!!! — Сняв с Твика рубашку, я застыл, разглядывая его телосложение. Никогда раньше я не видел Твика без одежды. Он не был болезненно худым, а наоборот — подтянутым и спортивным, что нельзя было сказать обо мне. Неужели кружок борьбы так сказался на его фигуре… — Не смотри на меня так… — Твик, почему ты всегда ходишь в закрытой одежде? — Меня искренне интересовал этот вопрос. Прятать такую фигуру — грех. Я был готов любоваться им постоянно… — Что? — Он, кажется, не понял моего вопроса. — П-почему ты так рассматриваешь меня?! Что-то не так?! — Твик не успевает выразить собственное сомнение — я прижимаю его руки к подушке, нависая сверху. Мне полностью открывается все то, что я так сильно хотел разглядывать и зацеловывать: лицо, шея, торс… — Как же мне с тобой повезло, малыш… — Я вновь прохожусь губами по всему, что только вижу и до чего могу достать. С губ Твика срывается вздох, как только я касаюсь его подтянутого животика… — Боже, Крейг… — Его тонкие пальцы, ловко перебирающие клавиши фортепиано, оказались зарыты в мои жесткие волосы, призывая не останавливаться ни на секунду. Не могу сказать точно, сколько прошло времени, прежде чем мы оба оказались раздеты. Я любовался Твиком, а он рассматривал каждый сантиметр моего тела, боясь отвести взгляд. Я никогда не считал себя эталоном мужественности, скорее даже наоборот — думал, будто я самый обычный худощавый задрот, но наблюдая за реакцией Твика, я понял, что зря переживал. А, быть может, мы просто были созданы друг для друга? Кто знает… — Подожди… — Твик нервно закусывает губу и густо заливается багровой краской. В свете одного лишь старого ночника было сложно понять, что именно он делает, но лишь спустя несколько секунд, когда у Твика в руке появляется презерватив, я понимаю, что он рылся в кармане собственных брюк, лежащих на полу. — Что… — Непонимающе разглядываю средство контрацепции, не пойми откуда взявшееся. — Откуда ты это достал? — В аптеке. Когда выбрасывал мусор, решил зайти и купить… — Что это, мать твою, вообще должно значить?! Твик готовился к этому вечеру? Он купил презервативы еще до того, как я вообще все это спланировал… — Твик, — наклоняюсь к его пылающему лицу, оставляя лишь два сантиметра расстояния между нашими губами, — ты просто чудо… Было очень опрометчиво с моей стороны даже не продумать эту деталь, связанную с защитой. Я не сомневаюсь, что Твик, у которого никогда не было сексуально опыта, полностью здоров, но это не отменяет факт того, что я обязан был продумать это заранее! Твик опередил меня. Твик, мать твою, взял и сам все спланировал! Он знал, к чему все приведет. Я восхищаюсь им с каждой секундой все больше и больше… Я старался вести себя настолько нежно и аккуратно, насколько меня вообще могло хватить. Самое страшное для меня — причинить боль Твику. Парню, у которого получилось доверить частичку души такому, как я. Крейгу, блять, Такеру, что выглядит, как один из тех самых недовольных готов, курящих дешевые сигареты на территории школы. Я хочу верить в судьбу. Судьба привела меня в этот город. Судьба выбрала моей целью именно Твика. Именно судьба решила, что мы будем вдвоем. Я уверен в этом на все сто процентов. Ощущая Твика всем своим телом, вслушиваясь в его томное дыхание и отрывистые стоны, я понял, что не жалею о случившемся ни на секунду. Какая разница, что подумают другие люди? Какая разница, если родной отец перестанет считать меня сыном? В это мгновение есть только мы. Только мы и ничего больше. — Почему именно я, Крейг…? — Твик, словно позабыв о том, что только произошло между нами, вновь прячет свое прекрасное тельце под теплый плед. Почему ему вообще нужно разжевывать настолько очевидные вопросы, ответы на которые он и сам прекрасно знает? — Есть же другие парни, которые намного красивее и адекватнее, чем я… — Они — не ты. Вот и весь ответ. — Зеваю, прижимая Твика ближе к себе. Снова нам стало не хватать места на узкой кровати. — Но ты такой крутой парень! — Он краснеет. Опять. Какая милая привычка… — Не так уж я и крут. — Поворачиваюсь чуть боком, чтобы нам хватило места для сна. Вокруг снова стало тихо, а мои глаза начали слипаться. Твик, кажется, тоже успокоился, прижимаясь ко мне всем телом. — Кстати, это тоже мой первый раз. — Что?!