Милый ненавидит умирать

      — Ну… Идём давай. Не хочу ещё на кого-нибудь наткнуться, — неловко попросил Линч, закончив одеваться.       — Да, идём! — мгновенно оживился Джон, метнувшись вдоль реки с такой скоростью, что вымотанный Егор мог разве что кричать ему вслед и тщетно пытаться догнать, бежав трусцой. Заметив это, вампир, конечно, остановился и услужливо подождал своего спутника, а затем наоборот пошёл медленно, видимо боясь вновь оторваться от слабого на его фоне человека, растягивая шаги и что-то отстранённо насвистывая, смотря куда угодно, кроме как на Линча. Любопытный Егор же наоборот не мог оторвать взгляда от Джона, с интересом рассматривая совершенно новое, удивительное и незнакомое для него поведение, внимательно подмечая всякие детали вроде той, что на лбу у вампира от напряжения проступили вены, а обычно бледное, почти белое лицо оставалось красным и румяным, через тонкую кожу передавая ту горячую температуру его тела, также ему обычно не свойственную. После долгих минут в ледяной воде такое тепло очень даже не помешало бы, и Линч неосознанно потянулся чуть подрагивающими холодными пальцами к ярко-красной щеке, опомнившись и одёрнув себя буквально в сантиметре, когда Джон, видимо заметив движение краем глаза, обернулся к Егору. Тот смущённо опустил взгляд в землю, став неловко по-детски теребить пальцы и пинать какие-то камни по дороге, тоже старательно отыгрывая некую отрешённость, но теперь вампир не сводил с него глаз, и Линч, не выдержавший такого давления, поспешил заполнить пространство разговором на нейтральную тему:       — А кто это… был?       Он неосознанно коснулся собственной шеи, чуть надавливая и нащупывая свежие синяки от чужих когтистых рук.       — Чёртик, — слегка растеряно пожал плечами Джон, не сразу понявший мотивы Егора.       — Чёртик? — вздохнув, переспросил Линч, одним взглядом говорящий, что вампир мог бы сразу нормально ответить, а не выдерживать интригу, потому что и идиоту понятно, что простое «чёртик» ничего не объясняет.       — Да, чёртик. Мерзкая мелюзга. Это такой вид Нечисти, внешне они чем-то схожи с людьми. Сами по себе мелкие. На голове – рожки, на пальцах – коготки, заострённые зубки. Ну, ты и сам видел.       — Нет, не видел. Под водой всё размыто.       Егор вздрогнул, поёжившись и сложив руки на груди. Возле реки временами поддувал довольно прохладный ветерок.       — Значит, не зря рассказал. Теперь будешь знать. А, да! Они… Они довольно слабые, поэтому на другую Нечисть не лезут, только если большой стаей. А питаются людскими душами, которые можно отведать только после смерти человека, и всё из-за той же слабости охотятся они на ещё более слабых представителей людского рода. На больных, на тощих, на детей. Иногда вовсе питаются трупами, если у тех души ещё не сожрали. В общем, мелкие, мерзкие, проворные и просто раздражающие. Можешь не беспокоится, от них я легко тебя защищу. В целом, пока я рядом, они даже не полезут.       — Ну и отлично. Только… Разве эти чёртики не в аду обитают? По легендам они мучают грешников, варят их в огромных котлах.       Линч чуть свёл брови к переносице, вспоминая одну из прочитанных в какой-то книге легенд. Со всеми этими происшествиями он постепенно начинал забывать все заученные до дыр за эти двадцать лет книги. Джон мягко усмехнулся:       — Честно, понятия не имею, почему этой мелюзге выделили целый мир в легендах. Но на деле они просто мерзкие слабые трусы, которые дальше лёгкой пищи не видят.       — А… А сейчас они есть где-нибудь рядом? — При всей уверенности в словах Джона, Егора почему-то не отпускало беспокойство.       — Не знаю. У меня нет на них чутья, — вампир только пожал плечами.       — Ясно… Ладно.       И вновь разговор зашёл в тупик. В этот раз как-то продолжать его, искать новые темы и в целом спасать ситуацию никто не решился. Всё остальное время шли молча. Лес казался бесконечным, а из-за темноты – вечно ночным. В какой-то момент Линч даже забыл, что над головой солнце, просто спрятанное за толстым слоем листвы, а на улице день, ясный и обыкновенный, летний. Вспомнил он об этом только тогда, когда подобрался вечер, и начало темнеть, когда тьма стала сгущаться ещё сильнее, окончательно лишая возможности что-либо видеть. Джон не мог оставить это без внимания:       — Темнеет. Ты не сможешь идти по темноте. Да и отдохнуть тебе надо, целый день же шли. Только я не вижу подходящего места для ночлега…       Вампир остановился, водя светящимися красными глазами из стороны в сторону, внимательно осматривая все окрестности своим хищным зрением.       — Можно прям так, на земле, — предложил Егор, указав рукой прямо себе под ноги.       — Плохой вариант, здешнюю землю не греет солнце. Ты можешь заболеть или ещё чего. — Джон продолжал старательно осматривать лес в поисках, вероятно, кроличьей норы или чего-нибудь подобного, что походило бы на более-менее укромное местечко.       — Да ну, не такая уж и холодная. И вряд ли что-то будет от одной ночи на земле. Переживу уж, — всё настаивал на своём Линч, на самом деле просто готовый абсолютно в любом месте рухнуть без сил, едва удерживаясь на уже подгибающихся от усталости ногах.       — Ну… Ладно. Давай здесь ляжем, хоть чуть-чуть укроемся, — Джон указал на что-то рукой, но в темноте удавалось лишь с огромным трудом высматривать один только его силуэт, а о том, что находилось дальше полуметра от зелёных глаз, и речи идти не могло. На всякий случай Егор уведомил вампира об этом:       — Я ничего не вижу.       Как оказалось, не зря. Джон резко обернулся к Линчу и, слегка стукнув себя по голове, сказал:       — А, да! Точно! Забыл… Давай я помогу.       Внезапно холодная рука обвила длинными пальцами Егорино запястье и потянула за собой. После пары шагов появилась вторая рука, лёгшая на плечо, и вместе они стали плавно опускать Линча, пока тот сам не догадался сесть. Справа, сильно сощурившись, ему удалось разглядеть большие изогнутые ветки, выполняющие роль некого подлокотника, на деле являющиеся выпирающими из земли корнями дерева. И вправду как небольшой уголок, в котором можно было укрыться от внешнего мира. По левую руку ещё сел Джон, создавая полное ощущение какой-то защищённости, и Егору даже стало почти комфортно, не считая терзающих воспоминаний и лёгкой прохлады, пускающей мурашки по спине. Но спать ему в любом случае не удастся, поэтому он решил заодно немного подсобить Джону в качестве благодарности за спасение:       — Спи, наверное.       — Нет, тебе сон нужнее. Ты человек, — отрезал вампир, заинтересованно разглядывая лицо напротив своими ярко-красными, светящимися в темноте, как две кровавые Луны, глазами.       — После всего произошедшего я всё равно не усну. А ты хоть отдохнёшь, наберёшься сил. Заслужил всё-таки, — упрямо, но мягко настаивал на своём Линч.       — Мне не требуется сон, чтобы отдохнуть. А для пополнения сил необходима кровь, которую я и так из тебя почти всю выпил. Нужно подождать ещё хотя бы несколько суток, пока ты не восстановишься, поэтому спи и сам набирайся сил, — Джон был непреклонен. Егор решил, что продолжать спор бессмысленно, поэтому сдался, скрестив руки на груди и поджав ноги, и отвернулся, бесцельно уставившись в никуда, в чёрную стену. Не просто так Тёмному лесу дали такое название, в нём и вправду было невозможно хоть что-нибудь разглядеть, во всяком случае ночью и человеческими глазами.       — Боишься темноты? — вдруг спросил вампир. Походу зажатая поза человека натолкнула его на подобную мысль, но истина была полностью противоположна его предположениям.       — Нет, — спокойно ответил Линч, слегка пожав плечами. — Я в ней, считай, почти всю жизнь пробыл. Часто не мог заснуть, вот и бодрствовал ночью. Хотя вот в такой, в полной темноте, мне ещё, кажется, не доводилось оказываться. Но страха всё равно нет.       — Хорошо. Тогда засыпай. Постарайся хотя бы, — как-то нежно попросил Джон, опустив холодную руку на худое плечо. Егор едва заметно вздрогнул, тело вдруг словно молнией прошибло. Слегка замявшись, он запоздало ответил:       — Да, постараюсь…       И на самом деле закрыл глаза, поудобнее устроившись в углу между стволом дерева и его торчащими корнями. Странное чувство копошилось где-то в груди, загнанно мечась там, в маленьком пространстве, буйно ударяясь об узкие тонкие стенки. Неужели это сердце так бьётся? С чего бы вдруг? Реакции собственного тела казались неузнаваемыми, будто кто-то внезапно подменил его на чужое, незнакомое, принадлежащее кому угодно, но точно не Линчу. Сразу вспомнились слова Лили. Когда Егор был ещё ребёнком, она говорила ему, что, однажды, в будущем, его настанут изменения, с которыми ничего нельзя будет поделать и придётся просто свыкнуться. Только вот разве речь шла не про взросление, не про становление маленького Егора полноценным юношей, а после и сильным мужчиной? Вроде и об этом, но тогда что же творится сейчас? Что это, если не изменения? А может, Лили хотела сказать, что их будет много? Сначала взросление, затем ещё что-то? Ничего не ясно, а ответов достать негде! И как прикажете жить с таким безумным любопытством?       Озадачившись кучей вопросов и попыткой найти какое-то решение, Линч перестал беспокоиться о внешнем мире, обделив его всяческим вниманием, из-за чего он неподдельно испугался, дёрнувшись, когда его окликнул беспокойный Джон:       — Эй, не спишь? Вставай! — звал он громким шёпотом, мягко похлопывая Егора по плечу. Даже тормошить не стал, видимо боясь ненароком не рассчитать силы и случайно навредить. От этой мысли где-то в многострадальном районе груди разлилось странное тепло, но времени думать об этом толком не было, и Линч почти сразу откликнулся на зов взволнованного вампира.       — Что такое? — также шёпотом спросил Егор.       — Вот там, смотри. — Джон указал куда-то вдаль, в качестве помощи без спроса повернув чужую голову в нужном направлении. — Свет, видишь? Это охотники. Нужно уходить.       Между деревьев и вправду просачивались всё приближающиеся тёплые лучи огня, а если прислушаться – распознавались несколько пар шагов, тихие голоса и поскрипывания фонаря с амуницией.       — Подожди, я по темноте не смогу, — разволновался Линч, с просьбой о помощи уставившись в горящие красные глаза. Какие же люди всё-таки жалкие по сравнению с Нечистью, зато за счёт технологий даже они смогли превзойти тех, кто априори превосходит их. Только вот при Егоре не было этих самых технологий, лишь его собственный ум и сообразительность, которые, к сожалению, тоже были бессильны в этой ситуации. В одном повезло, один из представителей Нечисти был на его стороне – вампир. Линчу в это до сих пор не верилось. Как так случилось, что тот, кто изначально считал Егора обычной пищей, кто надругался над ним и даже едва не убил, теперь готов был отдать свою собственную жизнь за него, терпеливо оставался рядом и укрывал от всех бед? Как? Неужели такое правда возможно, и Линч не проснётся на своей одинокой кровати в отстранённом доме в этот самый миг, с горестью или радостью осознав, что всё произошедшее – сон?       — Твою ж, у нас нет времени… — процедил Джон сквозь стиснутые зубы, нервно высматривая приближающихся охотников, по воле судьбы всё ещё не заметивших свет красных вампирских глаз. — Я поведу тебя, хорошо?       — Да, — не раздумывая ответил Линч, протягивая руку. Вампир тут же ловко перехватил её, помог подняться и смело повёл за собой подальше от охотников, стараясь предупреждать обо всех пеньках, камнях и ветках, о которые можно было споткнуться. Это всё равно не помогало, Егор время от времени падал, создавая шум, и охотники неспешно двигались за ними, пытаясь разузнать, что это там вечно издаёт какие-то звуки. Не спешили они вероятно потому, что причиной шума мог быть олень или любой другой лесной зверь, но ситуация оставалась неизменной: охотники сели им на хвост. Линч начинал нервничать, суетиться и в попытке что-то исправить лишь усугублял ситуацию, только больше падая и привлекая внимание охотников, явно уже что-то заподозривших. Джон переживал не меньше, всеми силами сдерживая агрессию упрашивал Егора успокоиться, всячески искал хорошие стороны или исходы, пытался не унывать, но всё же мимолётно проигрывал сам себе и переходил на откровенные угрозы, что, либо потащит Линча прямо на себе, чтобы тот точно нигде больше не упал и тем самым не нашумел, либо вовсе вырубит его и также понесёт уже бессознательным, точно не способным создать дополнительных проблем. Егор пугался, но не успевал он и спину выпрямить, зачем-то пытаясь скрыть этот страх, как вампир тут же осознавал свою ошибку и принимался извиняться, ища другие способы решения проблемы. Когда охотники подозрительно ускорили шаг и стали неминуемо приближаться, к обоим пришло ясное осознание, что бежать от них дальше – не вариант. По ёмким переговорам тоже можно было понять, что люди подозревали неладное, что всё меньше верили в «оленя». А значит, требовалось решать проблему куда более серьёзными методами. Либо вступать в бой, либо прятаться. Не сложно догадаться, что парни выбрали номер два. Джон как раз приметил хорошее местечко в кустах, где их точно никто не увидит и при этом откуда можно будет удобно наблюдать за происходящим. Вышло более, чем удачно, Линч даже не нашумел, и они благополучно засели в кустах, наблюдая сквозь ветви и листья приближение света фонаря и прислушиваясь к становящимся всё громче шагам и разговорам.       — Кажись, скрылся, — сказал один из охотников, мысленно прозванный Егором «первый».       — Да погоди ты, может замер! — возразил «второй» охотник, двинувшись вперёд чуть быстрее.       — Вам напомнить, что мы на Нечисть охотимся, а не на оленей? — сказал «третий», явно несогласный со своими товарищами.       — А вдруг это не олень? — всё не унимался «второй».       — Да, слышно же, что две пары шагов было! — поддакнул «первый», судя по интонации сообразив только сейчас.       — Ну хорошо, лосиха и лосёнок. И мы тратим на них время! — «третий» тоже не намерен был сдаваться.       — Да какая лосиха! Точно Нечисть была, нутром чую! — «второй» постучал себя по груди и остановился прямо рядом с кустами, в которых засели парни.       — А я носом, — шмыгнул «первый» запоздало. Два других охотника на мгновение опешили, уставившись на него полными шока глазами, а затем «второй» отвесил ему подзатыльник, возмутившись:       — Так чё ж ты сразу не сказал, дурень?! Чё чуешь?       — Голод, — слегка испуганно ответил «первый», потирая ушибленный подзатыльник.       — Он не про твоё самочувствие, — «третий» закрыл глаза рукой, видимо не выдерживая идиотизма своего товарища. «Первый» мгновенно оправдался:       — Да нет же! Их голод!       И будто специально, будто подслушивая разговор и выжидая наиболее неподходящего момента, у Линча заурчал живот. «Второй», всё это время стоявший почти вплотную к кустам, не глядя протянул руку и ловко схватил Егора за ворот рубашки, с неимоверной силой выкинув его из кустов на свет фонаря. Не успел Линч и в себя прийти, как на него уже набросился охотник, а в Джона, ринувшегося защищать, из лука выстрелил «третий». Завязалась потасовка. «Первый» стоял на месте, пытаясь хоть что-то понять, в то время как Джон метался от дерева к дереву, уворачиваясь от стрел «третьего», а Егор пытался оттолкнуть от себя «второго», тянувшего руки к его горлу в попытке придушить.       — У меня человек! Зеленоглазый! — внезапно выкрикнул охотник, навалившийся на Линча, безуспешно пытаясь убрать чужие руки, защищающие худую шею, в стороны.       — У меня вампир! Берём живьём! — ответил ему «третий», пуская очередную стрелу в направлении Джона и вновь промахиваясь. «Да что они несут?!» — на мгновение промелькнуло в мыслях, невольно отвлёкши Егора от борьбы. «Второй» не упустил возможности воспользоваться секундной слабостью противника, но допустил ошибку, расслабившись, и Линч тоже хитро воспользовался моментом, резко схватив охотника за горло и надавив на него, тем самым оттолкнув от себя. Помог себе ногами, отбросив врага подальше, резво подскочил с земли и со всей скорости прыгнул на приподнявшегося «второго», приземлившись точно ему на голову. Он сильно ударился виском о землю и потерял сознание, а Егор не удержал равновесия и со всей силой рухнул на пятую точку рядом с чужой головой. Удар отдало в позвоночник, разнеся жуткую боль по всему телу, и Линч даже застыл где-то на минуту, не способный пошевелиться от жуткого шока. Наконец, он нашёл в себе силы подняться после такого фееричного и далеко не мягкого падения, но всё уже было закончено. Остальные два охотника тоже валялись без сознания. «Первый» просто лежал на земле, вырубленный тяжёлым ударом, а «третий» сидел возле дерева, прибитый к нему собственной стрелой, торчащей из плеча. Да уж, в драке Джон, как ни крути, настоящий монстр.       — Они живы, — как-то виновато оправдался вампир. Егор опешил от столь внезапной искренности. Ради него Джон поставил себе рамки, не убив ни одного из охотников, ни одного из людей. Иначе бы он не носился по всей поляне, уворачиваясь от стрел, а сразу бы полетел прямо на врага и раздавил его, как мешающую букашку. Удивлённый, Линч не нашёл слов лучшего простого:       — Спасибо.       — Да… — растеряно закивал Джон, видимо не зная, что ответить, а потом вдруг закопошился, опустившись к одному из охотников и став обыскивать его карманы и сумку: — Так… А… А ты умеешь стрелять из лука? — Он вырвал оружие из пальцев охотника и демонстративно поднял над головой, будто Егор мог не понять, о чём идёт речь. Тот неопределённо пожал плечами:       — Не доводилось.       — Ну хоть примерно? Если что, сможешь за себя постоять? — всё не унимался с допросами вампир, как-то уж слишком взволновавшись на ровном месте.       — Думаю, да…       — Я просто хочу быстренько сбегать, поймать тебе чего-нибудь, а то ты голодный. Почему вообще весь день молчал? Я же не знаю, когда ты там проголодаешься, надо говорить мне об этом! — Джон поднялся и стал расхаживать вокруг охотников, сильно размахивая руками от переполняющих эмоций, чересчур задетый этой темой. Линч почему-то почувствовал себя виноватым и начал оправдываться:       — Да я вроде и не хотел есть… И что вообще будет, если денёк поголодаю? Раньше неделями приходилось не жрать толком, пока либо Лили не поможет с едой, либо не удастся поймать рыбу, и ничего!       — Ага, «ничего»! Ты худой! Такой худой, что на тебя даже чёртики бросаются! Это неправильно, человек может умереть от подобного! — Джон совсем разнервничался, повысив голос от фонтаном бьющих чувств. Ответа не нашлось, Егор только опустил глаза и поджал губы, словно подросток, пойманный на небольшом воровстве. Вампир быстро сообразил, что повисшую тишину никто кроме него самого не прервёт, поэтому продолжил более спокойным тоном:       — Так, ладно… Держи, — Он протянул лук и стрелы, принадлежащие «третьему». Линч вынужденно принял их. — Если что – кричи, я сразу примчусь. Фонарь не туши. Далеко не отходи. Всё, я мигом!       И исчез во тьме леса и ночи, не дав Егору хотя бы удачи вслед пожелать, не то чтобы возразить. Вернулся Джон достаточно быстро, где-то через полчаса, и принёс с собой почти целого зайца, частично лишённого головы. Череп бедолаги был раздроблен, вероятно раздавленный тяжёлым камнем или ногой, из-за чего вся морда была изуродована, искривлена, и только длинные уши, за которые вампир и держал свою добычу, напоминали о том, кому принадлежит эта раздавленная голова. Линч, всё это время ожидавший вампира сидя у дерева, невольно сгорбился, с трудом сдерживая рвотные позывы. До жути ужасное зрелище, к которому он ни через пару дней, ни через десятки лет не привыкнет. Вся эта жестокость казалась ему какой-то чуждой. И пусть ему доводилось пару раз видеть в детстве, как местный мясник в их деревне разделывал туши, это не стало для него нормальным, коим являлось для всех остальных. Он всегда отворачивался, закрывал уши, чтобы не слышать удара тесака о стол после отрубания очередного куска, и уходил куда подальше, не перенося этого ужаса. Теперь ему давно за двадцать, он уже не маленький мальчик и даже не подросток, но с возрастом ничего не изменилось.       — Всё в порядке? — вновь забеспокоился Джон.       — Да-да… — отмахнулся Егор, проглатывая вставший поперёк горла ком. — Просто его голова…       — Оу… Согласен, она ни к чему, — улыбнулся вампир, видимо не поняв истинной проблемы, схватился за остатки головы, за исключением ушей, полностью помещающиеся в его руке, прокрутил до характерного хруста сломавшейся шеи и оторвал, бесцеремонно выбросив куда-то в высокую траву. Линч поёжился, вновь стараясь перебороть себя. Ему нужно привыкнуть к подобному, в этом мире, тем более теперь, когда он за пределами маленького домишки и деревни, везде будет встречаться жестокость, здесь от неё никуда не деться. Он тихо, еле слышно выдохнул и снова поднял глаза на Джона, тем временем схватившего одной рукой несчастного зайца за задние лапы, а второй за хвост потянув вниз и резким движением сорвав с животного шкуру. Егор закрыл рот ладонью, отвернувшись, и вновь стал сдерживать рвотные позывы, выругавшись:       — Твою мать…       — Что такое? Тебе плохо? — Вампир по-прежнему не догадывался.       — Нет. Ты… ты освежевал его…       — Ну да, — Джон непонимающе пожал плечами. Помолчал пару секунд, а потом, кажется, наконец понял: — А ты что, никогда раньше не видел, как это делается?       — Видел, просто… Это ужасно. Но ничего, ничего… Мне нужно к этому привыкнуть.       Тяжело перебарывая самого себя, Линч вновь упрямо повернулся к вампиру, с вызовом посмотрев прямо на тело мёртвого зайца, будто проблема была в нём одном, но к горлу вновь подступила рвота, которую Егор кое-как сумел сдержать. Выбора не было, он шустро поднялся на ватные ноги и отошёл в сторону, где благополучно очистил желудок. Джон проникся сочувствием:       — Настолько мерзко? — Он спрятал тушу за спину, стараясь лишний раз не провоцировать тошноту у Линча. Егор оценил этот жест, но виду почему-то решил не подавать, и просто ответил на вопрос как ни в чём не бывало:       — Не знаю. С детства всё подобное не переношу. Только вот лет как пятнадцать рыбу перестал жалеть, но на этом всё закончилось. — Он устало опёрся о ствол дерева плечом, едва не валясь с ног. Всё-таки голод вместе с усталостью пусть и не ощущались, однако на самом деле выматывали. Ещё и эта незапланированная драка, которых у Линча вовсе с подросткового возраста не было.       — Не могу сказать наверняка, но, возможно, дело в том, что ты зеленоглазый, — предположил вампир, по-прежнему не решаясь достать зайца из-за спины.       — Зеленоглазый? Кстати об этом… Охотники тоже обратили на это внимание. Есть что-то особенное в зелёных глазах, о чём я не знаю? Как они тогда связали мои глаза и тебя, то есть вампира? И как это теперь связано с моим омерзением к убийству животных? — Егор озадачился кучей вопросов, которые тут же озвучивал вслух, не решаясь держать всё в себе, слишком уж много их было. Джон, понятное дело, тоже с таким объёмом не справлялся, поэтому поспешил усмирить чужое любопытство:       — Эй, спокойней, всему своё время. Давай ты поешь, поспишь, наберёшься сил. А завтра нам ещё целый день топать до города, времени будет предостаточно, и я на всё отвечу. Хорошо?       — Да… Да, ты прав.       — Скажу одно: то, что ты зеленоглазый, на самом деле может быть связано с тем, что ты не переносишь всю эту… жестокость. А рыбу ты, наверное, просто много ел. Вынужденно. И со временем очерствел, — попытался объяснить Джон как можно быстрее, чтобы сильно не тянуть время и поскорее приступить к приготовлению зайца.       — Бессмыслица какая-то… — От разъяснения вампира появилось лишь больше вопросов и ни одного ответа.       — Да, тут всё не просто. Я лучше завтра тебе всё разложу по полочкам, идёт? А пока… — Джон стал оглядываться, будто выискивая что-то. — Пока разведи огонь вон там, под скалой. Отличное место, как мне кажется.       Вампир, по-прежнему пытаясь укрыть зайца от чужих глаз у себя за спиной, аккуратно поднял с земли фонарь охотников и передал его Линчу, указав нужное направление, куда нужно «просто идти, пока не упрёшься». Егор так и поступил. Как и просил вампир, Линч разжёг костёр под странным резким обрывом, на самом деле похожем на скалу, и уселся возле огня, облокотившись спиной о холодную каменную стену, дожидаться самого Джона. Тот явился совсем скоро с аккуратно нарезанными кусочками заячьего мяса, насаженного на какие-то палки, и двумя сумками, раньше принадлежащими охотникам, одну из которых вручил Егору. И пока вампир жарил еду для человека, он в свою очередь скучающе копался во вручённой сумке, стараясь хоть как-то отвлечься от происходящего. Как бы цивильно теперь мясо ни выглядело, это не меняло его сути и не стирало воспоминания о сдёрнутой резким движением шкуре, из-за чего Линчу по-прежнему было противно, и он даже представить толком не мог, как собирается это самое мясо есть. Вероятно, так же, как и рыбу в своё время, которую приходилось заталкивать в себя силком. Мотнув головой в попытке отогнать дурные мысли, Егор продолжил без особого интереса копаться в, по сути, чужой сумке. Ничего примечательного в ней не было, самые обычные вещи, которые только могли быть у охотника: фляжка с какой-то жидкостью, вероятно алкоголем, небольшой мешочек с деньгами, охотничий нож, в несколько раз сложенная карта с какими-то известными только владельцу отметками. И зачем только Джон её притащил? Решив не держать вопрос в себе и заодно нарушить давящую тишину, Линч поспешил спросить:       — А зачем мне эта сумка?       — Ну, как? Она теперь твоя, — пожал плечами вампир, умиротворённо уставившись на жарящийся кусочек мяса.       — Но это же воровство! — запротестовал Егор мгновенно. — Верни вещи владельцам! — Он протянул сумку обратно Джону. Тот не собирался её никому возвращать, только тяжело вздохнул, будто уставший родитель, не понимающий, как объяснить сложную взрослую вещь своему маленькому ребёнку, и сказал:       — При всём нам нужнее. Они могут заработать ещё денег, могут купить новые сумки, новое оружие. А мы – нет, при этом нужно будет как-то оплатить ночлег в таверне хотя бы на пару ночей, пока не найдём работу. У них она уже есть, и, если они пошли на Нечисть – значит, не лыком шиты, точно не пропадут.       Линч тяжело вздохнул и опустил руку, уткнувшись виноватым взглядом в землю. Джон звучал убедительно и, что самое страшное, правдоподобно. У них на самом деле ни гроша, а они попёрлись в город за лучшей жизнью, думая, что счастье само свалится им на голову, стоит только отдалиться от обозлённой на них деревни. Как жаль, что жизнь устроена не так. Заметив, как сильно погрустнел Егор, вампир поспешил его немного утешить:       — К тому же, я не всё забрал. Им хватит, чтоб встать на ноги. Соврал он или нет – неизвестно, но сам факт того, что он в очередной раз пытался становиться человечным ради Линча грел душу. На лице как-то невольно расползлась улыбка, которую никак не получалось убрать, пока вдруг перед глазами не появилось жаренное заячье мясо, протянутое Джоном. В мыслях за секунду промелькнули все воспоминания, связанные с несчастным животным, и Егор скривился, деревянными пальцами принимая свой ужин.       — Ешь, — мягко попросил вампир, как бы подбадривая. Линч, так и не нашедший в себе сил даже смотреть на мясо, перевёл взгляд на собеседника и спросил:       — А ты, кстати, не голодный?       — Я же говорил, что человеческая пища не…       — Да, я помню, — перебил Егор, — просто не хочу, чтоб ты на меня набросился.       — А… Ну, вообще голодный, но пока потерплю. Ты ещё не восстановился. Так что ешь, набирайся сил. Для нас обоих, — неуверенно настоял Джон, тут же смущённо отведя взгляд. Линч тоже перестал откровенно пялится, вернувшись к ненавистному мясу. Он проделывал в нём дыру взглядом, надеясь, что оно само исчезнет, если настойчиво давить, но ничего не менялось. Мысленно Егор корил себя: «Да какая же ты тряпка, Линч! Соберись! Ты мужик или как?! Не можешь справиться с каким-то кусочком пищи! Ну же! Просто, мать твою, сожри это и всё!» Вновь обозлившись на свою немощность и беспомощность, Линч с каким-то звериным, будто не человеческим рыком вцепился в заячье мясо, по-собачьи оторвав кусок плоти от остальной части и проглотив почти не жуя. Перед глазами предательски промелькнула картинка сдёрнутой шкуры, к горлу подобралась тошнота, только что принятая пища уже настоятельно просилась наружу. Егор стерпел, упрямо проглотил всё, вернув, и продолжил есть. Трапеза далась Линчу нелегко. Его постоянно тошнило, но он из раза в раз всё проглатывал и старался просто не думать, просто есть, всячески мысленно убеждая себя в том, что ему по силам с этим справиться. И не наврал. Всё мясо, которое ему вручил Джон, он съел. А после, сытый и почти довольный, отправился спать. Поудобнее уместился у каменной стены, уже нагревшейся от разведённого рядом огня, с тоской осознал, что при всём желании спать на земле неудобно, и сон будет беспокойным, если вообще будет, и несчастно заворочался, пытаясь понять, куда деть голову. Вдруг совсем рядом почувствовалось какое-то знакомое живое тепло, исходящее явно не от костра. Егор сразу понял, кто это, вариантов было немного. Вампир уселся очень близко, вплотную, и мягко положил человеческую голову себе на плечо. Нежно заправил тёмные, чуть отросшие волосы Линча за ухо и замер, не убрав руку, без какого-либо объяснения принявшись аккуратно поглаживать большим пальцем чужую макушку и будто чего-то ждать. Возник очевидный вопрос, который Егор не смог умолчать:       — Что ты делаешь?       Он слегка отстранился, поднимая голову и заглядывая в синие глаза напротив, такие томные, глубокие, топящие любого, кто в них посмотрит, и утопающие вместе с ним.       — Не знаю… Забочусь.       Невесомо придерживая чужую голову рукой, Джон медленно, как-то рвано, неуверенно стал приближаться к Линчу, взволнованно бегая глазами по красивому лицу напротив, пока их подрагивающие от беспокойства и непонимания губы не соприкоснулись, вовлекаясь в воздушный, будто нереальный поцелуй. Вампир, считай, просто коснулся Егора, точно так же, как если бы он мерил температуру поцелуем лба, прикоснулся и замер, не решаясь на какие-либо последующие действия, дожидаясь ответа. Линч вздрогнул.       — Заткни пасть, — последнее, что услышал Егор, прежде чем необычно горячие губы, обжигающие, накрыли его искусанные и израненные, вовлекая в грубый, требовательный, властный, до трясучки мерзкий влажный поцелуй. Линч всеми силами старался уклониться, старался уйти от этого, отстраниться, но его лишь напористее вжимали в мягкий послушный матрас, прогибающийся всё больше под чужим весом, кусая и без того измученные губы, бесцеремонно блуждая ловким длинным языком по его рту. Егор с бешеной скоростью и усилиями, явно не требующимися против уставшего, почти расслабленного Джона, отстранился от него, вскочил на ноги и отпрыгнул где-то на метр, закрыв рот ладонью. Вампир опешил, разнервничался ещё сильнее, в нервном жесте выставив руки перед собой, как бы показывая: «я не опасен», и бешено затараторил:       — Прости! Прости… Надо было спросить, да? Извини, я… Я не хотел!       Он виновато опустил глаза, обхватив колени руками и уткнувшись в них подбородком, внезапно замолчав. Линч не нашёл, что ответить, лишь пытаясь утихомирить разбушевавшееся сердце и нормализовать сбившееся дыхание, пытаясь из последних сил устоять на дрожащих ногах. Падать было безумно страшно, казалось: рухнешь, проявишь слабость, и вампир тут же накинется, отбросив эту маску человечности и доброты, сожрёт и ничего не оставит. А Джон, будто намеренно отводя подозрения, только смирно сидел, не шевелясь, и терпеливо ждал ответных слов. Убедившись, что их не последует, он тихо и неуверенно продолжил:       — Мне жаль, что так вышло. Я не хотел тебя пугать. Просто… — Он приподнял голову и горько усмехнулся, тяжело натянув на лицо печальную улыбку. — Глупо было надеяться, что всё взаимно, да?       — Чт… Что? Что взаимно? — удивился Егор ещё сильнее, от шока не уследив за ногами и позволив себе осесть на землю. Страх сковывал липкими и в то же время прочными цепями, не позволяющими шевельнуться, почти лишающими воздуха.       — Я… — Джон запнулся, на мгновение подняв глаза на Линча, но, столкнувшись взглядами, тут же опустил их. — Я сам не знаю. То, что я к тебе испытываю… Нечто схожее с теми чувствами к Лили, только… в разы сильнее.       Время словно остановилось, весь мир вокруг померк на фоне вампира и его слов. Егор не мог поверить своим ушам, не мог поверить происходящему. Ему на самом деле только что признались в любви? Джон, который ещё не так давно считал Линча обычным куском плоти, едой, даже за человека не держал. Джон, который буквально изнасиловал его, подвергнув ужасной боли и страданиям. И этот самый Джон вдруг заявляет, что внезапно у него появились чувства к своей недавней жертве и… нынешнему другу? Егор ничего не понимал. Судьба играла с ним какую-то уж слишком злую шутку. Пытаясь найти хоть какое-то объяснение, Линч едва не сломал себе голову, поэтому не придумал ничего лучше, кроме как попытаться сменить тему. Собственные слова, неосознанно вырвавшиеся из уст, поразили до дрожи. Такие резкие, злые, чужие, какие, казалось бы, он никогда б не произнёс.       — Хочешь сказать, над ней ты тоже надругался? — голос предательски надломился, но Егор упрямо проглотил ком, делая вид, что ничего не произошло. Даже от мысли о подобном сердце разбивалось вдребезги, разлетаясь мелкими осколками по всему необъятному миру, навеки теряясь в его бесконечных уголках. Вампир вздрогнул, мгновенно подскочив, и, чуть ли не давясь воздухом, стал опровергать:       — Нет! Нет, ни в коем случае! Ничего подобного! Она ни разу от моих рук не пострадала! Ни разу! Я… Я, безусловно, тоже хотел её, но… Это было гораздо легче контролировать. А с тобой было… Я не хотел вредить, просто… Это… С тобой всё как-то слишком по-другому.       Ненавистное молчание в который раз заполнило пространство, чрезмерным давлением почти что вытесняя из всех возможных границ. Это чувствовали оба. Оба хотели это прекратить, и оба не знали как. Первым нашёлся Джон, заплетающимся языком пытаясь выдавить отчаянную просьбу, мольбу:       — Слушай, я понимаю, что это очень глупо, но… Скажи, пожалуйста. У меня есть шанс? Хоть… хоть какой-то?       Тускло горящие слабой надеждой глаза уставились так пристально, что под их натиском Линч просто сдался. Будь что будет. В конце концов, по какой-то причине вампир тоже заинтересован в том, чтобы Егор был жив и по возможности здоров, а значит во всяком случае смерти в ближайшее время можно не бояться. А насилие можно стерпеть, верно? И без того перепуганный Линч ужаснулся ещё сильнее, только в этот раз не Джону, а собственным мыслям. Мыслям жертвы. Только по-настоящему отчаянный, не видящий никакого выхода человек будет искать нечто положительное в очевидно негативных вещах. С другой стороны, а в чём ошибка? Егор и являлся таким человеком, у него больше не было дома, его везде ждала верная смерть, и только рядом с вампиром была какая-никакая гарантия безопасности. Погрузившись в размышления, Линч и не заметил хода времени. Не дождавшийся ответа, Джон потерял всякую надежду:       — Получается, нет? Ясно… Вполне ожидаемо, вооб…       — Нет-нет! — перебил его Егор неожиданно. Для самого себя тоже. Чуть помявшись, он всё же пришёл к некому решению: — То есть… Ну… Дай мне время, ладно? Обдумать…       — Конечно! Конечно… Сколько угодно… В моём распоряжении буквально целая вечность, — попытался разбавить обстановку вампир, пошутив. Только вот было далеко не до смеха. Слишком всё как-то сложно, вопросов через край. Решив больше себя не мучить, Линч облокотился на стенку прям там, где и плюхнулся из-за подогнувшихся ног, чуть поодаль от костра и Джона, и попытался уснуть. До сюда уже не доставал свет костра, стена и земля излучали холод, отчего по телу периодически пробегались мурашки, вынуждая ёжиться. Одним словом, некомфортно. Но теперь рядом с Джоном будет в разы хуже, так что лучше уж мёрзнуть. Вампир и сам это понимал, и видел, что человеку холодно, поэтому поспешил отойти, освобождая место поближе к костру. Скрывать он ничего не стал, сказал прямо, искоса посматривая через плечо, почему-то не решаясь повернуться лицом:       — Не бойся, ложись возле огня. Я не подойду, если это так важно. Отдыхай.       Он уселся спиной к Егору и костру, всматриваясь в глубокий ночной лес, всем видом демонстрируя, что он точно сдержит слово. Линч ничего не ответил, но доверился, улёгся на прежнее место и, под натиском усталости и расслабляющего тепла, на удивление быстро уснул.