Naturella

Чуя нехотя разливает напиток по бокалам. Он долгое время мог ещё возмущаться, нельзя им ещё виски, шестнадцать лет, но Осаму объяснял, что для смелости надо бы. Совсем чуть-чуть же!! — Умница. – Дазай, довольный, хоть и немного взволнованный, поднимает свой бокал. — Алкаш. – И садится рядом на диван. В комнате мрачно, потому что уже вечереет, а свет им не нужен, даже наоборот, ведь оба парня неспешно распивают, смакуя виски и изредка обмениваясь игривыми влюблёнными взглядами, и вечер должен перетечь в.. — Мы не опьянеем от одного бокала! Тем более, это всего разок.. – Шатен облокачивается на своего парня, уложив пушистую голову ему на плечо и согнув ноги в коленях, которые приобнял одной рукой. Смазливо целует в щеку влажными губами после первого глотка. — Это было вовсе необязательно! Если боишься, то вообще пока не надо. – Игнорируя нежность, отвечает Накахара, заглядывая тому в глаза сквозь полуоткрытые веки. У него они почти скрыты за темной копной чёлки, надо бы убрать, чем он и занимается, отложив напиток на столик. — Не боюсь. Волнуюсь немного. Но я хорошо подумал, просто хочу расслабиться. – Ох, Чуя, именно сейчас, как назло заглядывает в лицо, когда убирает волосы за ушко, а особенно мешающие обзору пряди закалывает маленькими черными заколочками. Щёки красные видно. От неудобства он ёрзает, пытаясь отвернуться хоть немного, но его за эти самые щёки держат. — Хорошо. Если что-то будет не так, то сразу скажи. Я аккуратно. – И целует в нос. У них обоих, теперь уже от гулявшего в крови алкоголя, разгорелась кожа. Не пьяны в стельку, лишь игриво мерцают глаза и теплее стало. — Мы это обсудили, я помню! – Чуя, кажется, даже через чур осторожен, но Дазай ему за это и благодарен. Он чувствует себя спокойно и особо не переживает. Лишь чуть-чуть, в пределах нормы. — Я напоминаю. – Рыжий затягивает их в поцелуй. Нежный, медленный, долгий и страстный, топя в любви и, ласково поглаживая, не даёт отстранится. Воздух вокруг стал сладким. Сладкая вата. Бокалы опустошены и стоят рядом на столике. Диван широкий, потому на нем, кажется, будет удобно. С самого начала вечера они старательно избегали взглядом контрацептивов в уголке, но сейчас они нужны. Дазай усердно готовил себя сегодня пару часов назад, дожидаясь Чую у него же дома и оно даёт свои плоды. С подготовкой сейчас можно не тянуть. Спустя пару минут Осаму остаётся в одном белье и белой тонкой кофте. Они продолжают целоваться и целоваться, оглаживая лица напротив, пока фильм, уже приглушённый, одиноко идёт дальше. Чуя утыкается шатену в плечо или куда-то в ключицу, ощутимо тыкается носом ему в шею и целует. Надо переходить к чему-то более серьёзному, потому уже не только чмокает, но и облизывает, поглаживая обнаженное бедро. Красивое тело, бледная кожа, скрытая за белым кружевом, начинающемся еще выше пупка, стекающее лишь немного ниже начала ног. Он поднимает руку выше, так же приятно оглаживая бок и выпирающие рёбра, уже оставив один след сверху на шее, в ответ на что получил пару поощрительных мычаний. Не первых за всё время их отношений, но сегодня только на них всё не закончится. — Красивый. – Не то что он часто делает комплименты, но в некоторые, особо важные/тяжелые ситуации нужно. Нужно поднять настроение, нужно успокоить и сделать по-максимуму приятно не только самим процессом, но и разговорами, прелюдиями. Он уже и заобнимал, и зацеловал. Только трахнуть осталось. Накахара, заткнув пытающегося что-то ответить парня поцелуем несколько раз, уже спускается ниже. Они сошлись на мнении, что вот так сразу, в первый же секс, снимать всю одежду будет неловко. Им и без того неловко, так зачем? Потому Осаму остаётся в кофте, которую, по ситуации позже, можно было бы задрать, или под которую можно прокрасться руками и потрогать чувствительную грудь, но лучше не стоит. Он и так развалится на части сегодня. Уже разваливается, когда рыжий наклоняется к его почти сведённым бёдрам, оказываясь между ног и целуя на внутренней стороне. Так же и пару раз кусает, на что тот шипит. — Съедят. — Брось, я несильно. – И действительно осторожно кусает ещё пару раз, а затем языком теребит краешек кружева снизу. Это уже опасная близость к промежности. Кажется, тут и задушить могут, но это была бы лучшая смерть, о которой только и мечтать. Он поднимается выше, в его волосах запутывается чья-то любопытная ручка. Её обладатель ласково улыбается и хихикает, когда Чуя касается губами живота пару раз подряд и выдыхает. Дазай даже ноги подгибает, одну коленом к плечу, но не доходя, вторую вовнутрь поджимает. — Щекотно, а? – Улыбается Чуя, заглядвая в сщюренные тёмненькие глазки. — Малость. Носки, пожалуйста. – И сложно сдержать улыбку. Пожалуй, оно и не к чему, вот он и продолжает копошится с нею пальцами в волосах, откинув голову назад, а а второй рукою лениво указывает в сторону Чуи. Точнее, рядом. Его взор, теперь уже, падает на дазаевские стопы.. — Серьёзно? – Но повторять дважды ему не нужно: он чуть надавливает на чужое бедро сзади, под коленом или ниже, а сам привстает, чтобы снять эту ненужную вещь. — Прохладно было. Но мы уже согрелись. – Приятно, как по-царски разлёгся! Его гладят, целуют, до этого покормили клубникой в шоколаде, напоили виски, раздели, вот-вот доведут до оргазма и он чувствует себя о-ху-ен-но. Прям позаботились. Приятно очень. Накахара снова поглаживает гладкую кожу ног, закинув одно колено шатена к себе на плечо, так ещё и поцеловав. У него приятно, но очень несильно крутит в паху. Больше с бабочками в животе сравнимо, чем с возбуждением, и это пора исправлять. Он крадётся рукой к промежности и немного давит прямо через кружево, заставляя того напряжённо укусить губу, чуть сжавшись. Эй, милый, не волнуйся.. — Чшш, хорошо? – И отводит руку немного в бок. Всё ещё на паху, но Осаму немного расслабляется. Это он от неожиданности и не более. И уже спокойнее, когда рука вновь возращается и оглаживает член через ткань. Он лишь немного задержал дыхание, словно в ожидании чего-то или нетерпении. — Да-да. – В знак того, что всё пока нормально, отвечает шатен, и тут с него бесцеремонно стягивают бельё. Вот теперь по-настоящему неловко светить голой задницей перед парнем. — Ох ты ё.. – И отворачивается, немного сильнее краснея, но они договорились не принимать это за нежелание. Он просто тактильностей стесняется, но оно не помешает хорошему первому разу? Неет. А Чуя уже снова наклоняется, чтобы взять в рот головку, в реакцию получая вздрог и рваный вдох. Неплохо на вкус, по крайней мере сейчас, когда ничего кроме слюны не течёт, однако это не очень важно. У Осаму появляется небольшое потягивание внизу живота, плоть становится чувствительней, а Чуя начинает медленно посасывать сверху. Член наливается кровью и постепенно твердеет.. Оно не так, как рукой. Язык горячий, во рту жарко, А ЕГО ГОЛОВКИ КАСАЕТСЯ ЧТО-ТО ХОЛОДНОЕ И МЕТАЛЛИЧЕСКОЕ? — ЧЧ..УЯ.. – Он вздрагивает, но окликнутый только улыбается довольно, щупая гладкий лобок. Для него готовился... — Что? Забыл? – Казалось, он уже достаточно исследовал его рот, чтобы привыкнуть к этому шарику, пирсингу, и оно так и есть: при поцелуе уже приелся так, что он даже не вспоминал, но вот... Внизу... Пока Накахара отвлекся на разговор, то есть отвлёкся буквально именно его рот от своего занятия, он лезет рукой чуть ниже, к шарикам, и перекатывает их. Извращение. — Охренел.. Продолжай.... – Там начинает нетерпеливо крутить, как бы, возьмите уже опять в рот, но его парень умело это игнорирует, снова наклоняясь, но не чтобы взять в рот член, а чтобы дразнящие окунуться в ляжки, целуя и посасывая ИХ. Кажется, будет и засос, причём на постыдном месте - внутренняя сторона бедра высоко у промежности. Настолько внутренняя, что даже почти задняя, от чего только больше хочется уже... кульминацию... Как минимум, само действие, приводящее к этому, но Чуя будет долго медлить. У него уже каменеет!!! — Я не буду тебя долго мучить. – Злорадно улыбаясь, рыжий надрачивает уже рукой, а губами вновь обхватывает головку, кончиком языка полизывая дырочку. Не то что очень умело, но заставляет Дазая захотеть метаться. Он жмурит глаза и закусывает губу, тихонько зашипев, в попытке сдерживать скулеж. — Ноо... Ты ведь себя, кхм, растянул? – Он мог не спрашивать, просто проверить и в этом убедиться, но раз уж освободил рот на время подышать, то почему бы не спросить сразу, а после снова продолжить работать? — Яяях.. Тр-ри пальца. – Как же охота сжаться и сделать всё поскорее! Внизу всё слабо, но требовательно тянет, и это не слишком сносит крышу, но создаёт огромное желание, чтоб сносило. — Тогда я хочу попробовать то, что специально прочитал в интернете! – Он готовился! Как бы неловко это не было, но он сидел дома с отстранённым выражением и гуглил, как сделать лучше, как правильно возбудить, позаботиться об оргазме партнёра и что требуется после этого всего. — Чегоо? – Шатен выгибается и приподнимается на локтях, когда.. — ААХ! – ..судорожно стонает, ведь ягодицы, где-то даже между ними, касается мокрый язык и метал в сопровождении, а его ноги чуть возвышают, согнув в коленях, чтобы иметь туда доступ. — Тц, это должно быть приятным, не пугайся. – Как не сдержался, аж самому неловко стало, хотя Чуя камень, камень, никогда не краснеющий!!! Только сейчас, когда смотрит прямо-таки на жопу своего парня, а его лица никто, кроме неё, видит. Позволительно? Он снова приближается. Руками придерживал чужие ноги прямо под ягодицами, а теперь перемещает большие пальцы на них и разводит. Утыкается близко, теперь уже лизнув именно там, вокруг сморщенной кожи прохода, ожидая, пока Осаму немного привыкнет. — Ё.. – Рвано выдыхая, он уже понял, что сказать что-то связанное сразу не может. Он делает глубокий вдох, выдох, после чего ощущая, как кое-кто внизу начинает уже активнее двигаться, и он хочет просто замыыычать в ответ, обречённо и протяжно, но проглатывает. — Боюсь представить.. Что ты гуглил, чтобы найти такоо-ОЙЙЕ! – На этот раз приходится ему ещё и рукой рот зажать. Брови складываются домиком, а он старается не теряться в ощущениях, сжав собственную футболку. Чуя во-об-ще не останавливается, даже не думает. Он проникает чуть дальше, ритмичнее двигая и... Гос-по-ди, этот серебристый холодный шарик в контрасте с горячей мышцей, горячим воздухом и горячими желаниями.... Просто божественно. Настолько, что хочется выть. — Мфм, – Он бы хотел ответить, да что-нибудь язвительное, однако не стоит открываться от занятия!! Он сильнее, но всё ещё не очень высоко, не до груди, поднимает ноги Осаму, нащупывая его руку и уложив под коленом. Пусть сам держит свои конечности. А руки свои укладывает ему на живот, то и дело подаваясь головою то вперёд, то в стороны, да и самим языком беспрерывно трахая. Неплох на вкус, не зря в заплыв ушёл. — Боже-боже-божжжжжееаххх.. – Сеье под нос скулит Дазай. Больше хочется, больше! И вместе с тем, даже это слишком много, он сейчас расплавится.. Одной рукой Чуя уже опять накрывает скулящий член, и это сногсшибательно: то, как Осаму просит и, пока ещё, быстро возбуждается. — Ты будешь всю жизнь называть меня богом в постели? – Усмехается Накахара, продолжая в спокойном темпе. Тем и сводит с ума. — Я про ситуацию! – Хотя Чуя тот ещё бог. Дазай дрожит. И сжимает вроде, и качается навстречу языку одновременно, при том то разводя принимающе ноги, то их напрягая от переизбытка ощущений и осознания своей беспомощности в этой ситуации. Что за сладкая пытка, Чуя занимает его так уже несколько минут.. Просовывает язык глубже, вертя им внутри, но, блядь, до простаты не дотягиваясь, и это так разочаровывает! Мышцы прохода и сжимаются, и с охотой принимая эту плоть и, ёбаный в рот, сережку в ней, господи, господи... — Чш..уя., я так не могу уже.. – Молящий тон, чего от него не дождешься, победа! Рыжий приподнимается и лыбится довольно, хотя и по-доброму, разглядывая Чужое красное-красное личико, такой же член и дрожь. — Красота какая. Хорошо всё? – Он берёт со стола тюбик и... Он позаботился даже об этой части. Тюбик с удлиненным, узким носиком, чтобы удобнее было смазывать отверстие и половина содержимого не обрамляла простыни так сразу. В процессе всё равно запачкают, а так хоть воспользуются сначала! Впрочем, такой кончик должен вызвать у нижнего ещё и большее нетерпение и дрожь. — Хорошо. Не больно. Приятно. – Разговорился блин! Но надо расслабиться, а не смущаться, так что он вновь старается выровнять дыхание, когда чуть мокрые пальцы прижимаются к проходу, смазывая немного колечко мышц и вокруг. Это заставляет поджать губы, а потом и прикусить, когда носик осторожно скользит внутрь, и чуть дернуться. — Ёееех.. — С охлаждающим эффектом, написано. – Надо будет потом и со жгущим взять, попробовать... Там и помучить можно будет, когда втянуться в половую жизнь! Приживутся, так сказать. — Какой продуманный! – Это такое... Странное ощущение, когда внутрь тебя льётся что-то вязкое, холодное. Оно так заполняет, дразнит, увлажняет, но не давит, как давили в душе его собственные пальцы или как будет скоро-скоро давить Чуин член. — Ага. – И хмурится, и улыбается, из-за чего лицо кажется злорадным. Он уже встаёт на коленях и растегивает ремень, стягивает такие ненужные, давно тесные штаны, удушье. Немного Неловко так вот щеголять, но он, проглатывая это волнение в перемешку со стеснением, открывает презерватив. Фольга не очень плотная, можно было и зубами, как в эротичных сценах из фильмов, но он как-то даже забыл. Не до эстетики сейчас! Накахара аккуратно, боясь ошибиться, натягивает на уже твердого себя резину, немного смазывает головку и пару раз надрачивает, так подготавливаясь. Затем откуда-то берёт подушку, поднимает Осаму, чтобы уложить её под поясницу, и целует пару раз. Глубоко, тягущщще, но чувственно. В тот же момент раздвигает поудобнее его ножки и приставляет головку ко входу. Не давит особо, только дразнит и продолжает лишать воздуха, как может. — Мхххаа... – Да скорее, скорее!!! Когда этот наглец уже просто... Аах, он стонет ещё, когда головка размашисто проходится между ягодицами и случайно касается его собственного члена. Божжже... — Не баллуй..ся.. – Какие тупые слова первыми пришли в голову!! — Немножко можно. – Да-да, надо съязвить, надо помучить, прям очень надо, но сейчас он слишком взволнован и чувствует огромную ответственность. Это все не к чему. Дазая он мягко толкает обратно лежать. Ноги его приподняты и раскрыты - прекрасный вид. Чуя прижимается уже плотнее и немного давит, войдя только на головку. — Нормально? Яя-- — Аааа.. Ещё дальше.. давай... хорошо очень. — Угу. – Толкается вперёд, когда парень под ним и жмурится, и хмурится, и, кажется, доволен. В какой-то момент протяжно, немного пискливо стонет. Чуя отвечает тихим мычанием. Его стенки так давят, сжимают его и почти втягивают, но он пока не входит полностью, давая привыкнуть, а пока опускается с поцелуями к чужой груди: целует ключицы, шею и скулы. — Мхм.. – Осаму охватывает ногами поясницу. Хочется приблизить его к себе, но ноги кажутся ужасно слабыми, да и привыкнуть правда надо, потому только выдыхает. Неплохо. Чуя ужасно красивый. Симпатичный. Классно выглядит вот так: когда надвисает над ним, усталый и смотрит в глаза, в зеркало души. Один такой момент чего стоит... Но это слишком сентиментально, чтобы произносить вслух, однако такой мысли он постоянно неудобно улыбается и прячет лицо в руках. Сейчас сдерживается. — Ну как? – Отдышка немного мешает, он он собирает мысли по кусочкам и сдерживает желание войти уже во всю и оттрахать, как только сможет. Терпение.. — Не маленький у тебя.. Хорошо очень. Можешь продолжать. – И улыбается. Как хорошо, что все хорошо! — Больше твоего, а? – Он теперь придерживает Осаму под одной ногой, медленно входя во всю, отчего тот закрывает рот рукой, видимо, подавляя стон. Эх, а жаль. — Мыы...ааа.. Сравним потом! – Ах ты ж!! Нееет, у него по-любому должен быть больше, хоть и ощущается Накахаровский очень... Просто очень. — Обязательно. Я начинаю. – Пристраивается удобнее и медленно делает толчок. — Таах.. точно. Котёнок. И Чуя двигается в него, в наполненного давлением, сначала медленно, а потом чуть быстрее, в определённом темпе. Дрожа, Осаму обхватывает его плечи, ногами уже плотно прижимает рыжего к себе. Ох, что они творят и как хорошо! Как он... Изменил угол и... — ААААХ.. – Почти скулит. — Боже. Да. Сюда. Здесь. Чуя, быссс.... Ааахх... – Это такое напряжение, головка уже быстрее скользит между стенок и ударяет куда-то в бок, но... ужасно. близко. к. простате. И это дооолгое, сладкое мучение. Дазай скулит, выгибается. Чужие руки оглаживают торс, бока и плечо, только добавляя ощущений. Медленно, но верно, начинает поезжать нахуй крыша, покидает сознание. Он скулит, молит, несёт всякую несвязную чушь, протяжно стонает и голодающе целует, мыча в поцелуй. Больше, больше, очень хочется.. кончить. Шатен почти плачет, хотя нет, в уголках глаз уже накопились слезинки, и как бы лн не сжимал губы, не стискивал зубы, они стекают по горячим щекам. Весь мокрый. — ТЫ ТАК ДАВИШЬ НА МЕНЯЯАХ.. — Чууувствую себя ужасно наполненным.. Таки... Аоаххх, гос-по-ди.. Он растягивается для него. Жадно принимает, при том дрожа. Бесстыдные шлепки, хлюпанье и вздохи наполняют комнату, отбиваются от стен и те тоже давят. Так растянут, так... — Немного.. – Бессильно мычит Чуя и опускается укусить мочку ушка. Не больно, но ощутимо. Её же посасывает и это сводит с ума. Он приподнимает Дазае, держа за бедра или даже за ягодицы одной рукой, когда второй утыкается в кровать на локте. Медленно толкается и кажется.. И натыкается на бугорок.. — БЛЯЯХХХАХХ.. ТАМ, ТАМ, ЕЩЩ..Ё.. – Он плачет, плачет, но как хорошо Чуя ударяет по самой простате несколько раз подряд, потом ускоряется... — Немного, я скоро... Потерпи, скуум-- юррия... – Его низкий голос ужасно хрипит. Не забывая о чужом удовольствии, Накахара тянется к Чужому члену вниз и ласкает головку, большим пальцем размазывая вязкие капельки предэякулята, вызывая ещё больше ощущений. Мальчик под ним мечется, стонет, ноет и просто растекается. — Ты такой мокрый. – И быстро двигает рукой. Немного шипит, вдалбливает в постель. Целует вязко, мокро, вжимая в кровать и голову. Движения в такт друг другу быстро разгоняются, так, так... — ДА. БОЛЬШЕ, БОЛЬШЕ, БЫСТРЕЕЕЕ-АУАХХХ.. – Он так близко с Чуей не был ещё никогда. Обнимает, отчаянно вцепляется в плечи, пока его трогают внизу, пока член внутри скользит, проезжается по комку нервов, ударяет.. Пока от шлепков краснеют ягодицы, пока чужая рука, и без намёка на пощаду, быстро двигает. Быстрее, чем он сам себе дрочет, потому что Чуя может, Чуя не теряет голову Дазая и делает всё необходимое, даде когда Дазай готов рассыпаться, нет, разниться... Но принимает внутрь. Как же хорошо. — Яяя.... – Осаму кончает в чужую руку и немного себе на живот. В голове пятна, это просто... Как же... Но Чуя словно сверх стимулирует, ведь всё ещё вбивается, причём очень быстро и глубоко. Шатен обхватывает ноги под коленями, чтобы сильнее раскрыться, и сжимает Чую в себе.. Такого давления, кажется, всего-лишь человек выдержать неспособен. Рыжий останавливается, замирая прямо внутри... И кончает тоже. Обильно, хорошо. Это. Было. Крышесносно. Он падает прям на шатена, тяжело дышащего. Тот почти мурлычет от удовольствия. С минуту они приходят в себя и Осаму зачесывает пряди с лица ему за ухо, лениво целуя макушку. Ноги становятся ватными, воздух сластит. Приходит расслабление и вместе с ним усталость. Из ануса вытекает липкая, теплая смазка, протекая между ягодицами к ложбинке и на сами бёдра. Липко, немного неприятно, но оно того стоило. Надо подняться? Чуя уже это делает, покрывая лицо шатена тысячей поцелуев, на что тот хихикает, счастливо так улыбаясь, но всё краснея и краснея. Приятный момент близости. — Ну.. Как себя чувствуешь? – Между чмоками спрашивает Накахара. — Охуенно. И мокрро.. – Тянет «рр», насколько хватает сил и воздуха, и обнимает под руками. Хо-ро-шо как... — Яя.. Отпусти, вытру. Но Осаму не выпускает. Вернее, выпускает не сразу, желая ещё немного понежиться. Начинает уже посапывать, но так нельзя, потому всё равно рыжий встаёт по истечению нескольких минут. Укладывает /своего/ парня удобнее, убирает подушку из под поясницы и салфеткой тщательно протирает живот и....... Пожалуй, им обоим лучше поспать. Завтра выходной, родителей дома нет. Они оба валяются, уже закутавшись в одно одеяло, на широком диване, то дремля, то смущённо перебрасываясь фразами в перемешку с поцелуями. Замечательный вечер. Таким же замечательным станет раннее утро завтрашнего дня, даже если мышцы будет неприятно тянуть. Чуя принесёт в постель и завтрак, и обед, а лучше вообще в теплую ванную с пеной, предварительно на руках доставив туда Осаму, но это всё завтра. Один раз не пидорас, а каждый раз как в первый раз :)