***
Парень с довольно громким хлопком двери выходит, хотя, скорее выпрыгивает по своей обыкновенной манере из здания.Только на этот раз без улыбки на лице.
Размазывая растëкшуюся подводку в попытках избавиться от надоедливых капель из глаз, красноволосый без сил, как физических, так и моральных, падает на небольшой бордюр около газона, совсем не заботясь о дальнейшей судьбе грязных вещей. Руки тряслись, голова гудела, внутри всë болезненно переворачивалось. "Это твоя очередная шутка? Иди уже работай, клоун".Больно. Боль... Вот что это такое.
Шутовская любимая шапка была откинута куда-то в сторону вместе с раздражающе позвякивающими бубенчиками. Из глаз всë так же продолжала течь эта мерзкая солëная жидкость, только больше превращая лицо в непонятное измазанное красками месиво. Растрепавшиеся волосы до неприятной боли оттягивались пальцами в разные стороны, дополняя образ морально упавшего в самую глубокую яму с дерьмом человека новыми не распутываемыми колтунами. Искусанные тонкие губы заметно дрожали, во рту отчëтливо чувствовался отвратительный вкус крови. – Пиздец, ëбанный пиздец... – нервный смешок, скорее похожий на крик отчаяния прямиком из глубин, раздался куда-то в пустоту, никому, словно давая себе отчëт в уверенности плачевного состояния психики на данный момент. Руки медленно перешли с головы на колени, непроизвольно прижавшиеся к груди, нервно сжимая ткань штанов, дабы хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей. "Серьëзно? Я конечно отчаянная, но не настолько же". Небо, видимо, тоже решило подсобить – сгустившиеся тучи в миг разгрозились именно над головой бедного паренька, теперь заставляя промокнуть до нитки на холодной одинокой улице под единственной блеклой лампой. Так ещё и какая-то машина успела окатить водой из только недавно образовавшейся лужи... Может, он просто не заметил, как упал, переломав все кости к чëртовой матери? Потому что другого ответа на вопрос возникновения этой кошмарной боли Честер просто не придумал. – И зачем я только старался? – совсем тихий, писклявый, пропитанный горечью голос всë так же не доходил ни до одной живой души, что могла бы хоть как-то поддержать умирающее внутри тело. "Придурок. В зеркало для начала посмотри, потом уже в любви признавайся". Внезапно потяжелевшая голова спряталась, словно испуганный страус, в колени, укрепляя свою временную защиту от общества похолодевшими руками. Не было сил даже на смех, которым тот постоянно отгораживался от проблем. Всë, на что было способно его изнеможëнное хилое тело – слëзы и жалкие беззвучные рыдания. "Да мы совместимы так же хорошо, как и сладости с морепродуктами!". Разве в жизни бывают разочарования? Тогда почему вода из его глаз до сих пор льëтся нескончаемыми водопадами? "Прости, но это не взаимно".Холодно. Мокро. Больно.
Слабое прикосновение заставило дрогнуть обмякшее тело, а дыхание сбиться, однако голова всë так же оставалась неподвижной. Чужая рука аккуратно, будто боясь сломать или разбить, легла на тощее плечо, то ли в знак поддержки, то ли чтобы привлечь внимание. Зато на сухой, не смотря на погоду, коже можно было ощутить приятную ткань перчаток. Похоже, вторая рука уже добралась и до волос, так же трепетно приглаживая ненужные колтуны и убирая выпавшие, совсем не к месту волосы за ухо. Кроме шума дождя, по-прежнему, не было слышно никаких посторонних звуков, однако, каким-то невообразимым образом, парень всем своим телом ощущал вопросительный взгляд внезапного гостя его личного пространства на себе. А это значило только одно... Снова он. – Грей, оставь меня, пожалуйста... – всë такой же дрожащий, слегка приглушённый голос из последних сил пытался послать знакомого куда подальше, только бы тот не увидел его расклеившуюся моську. Да вот только толку это никакого не дало. Лëгкое похлопывание по плечу дало понять о серьëзных намерениях мужчины оставаться до последнего, пока его друг не сдвинется с места. С одной стороны, это нервировало, раздражало до скрипа в зубах, но с другой... Больших сил стоило поднять голову и повернуть еë в сторону "собеседника", держать себя в руках и не впасть в очередную немую истерику с последующими трудностями. Глаза человека напротив полны сожаления, а загримированное поникшее лицо выражало эмоции даже лучше ненужных ему слов. На вопросительный взгляд парень лишь ответил кивком, отводя полные слëз глаза в сторону, уже из последней надежды скрывая свою глубокую печаль, в которую даже сам не верил. Уголки губ актëра слегка приподнялись, после чего Честер, заметив это, насупился и вновь отвернул голову в сторону дороги, рассматривая вывески магазинов напротив, безнадёжно пытаясь перевести неозвученную тему на более нейтральную. Однако, оказавшаяся на бледной щеке рука вновь вернула паренька в реальный мир, легко и без сопротивлений повернув и приблизив немного ближе к миму. Всë та же растëкшаяся подводка неряшливо убиралась с помощью одной перчатки, пока шут безмолвно наблюдал за тëмными, метающимися от одного участка кожи к другому глазами. Такое ровное, чистое, с выраженными скулами лицо вызывало странный восторг, что даже хотелось его потрогать. А руки такие изящные, с тонкими длинными пальцами, вечно скрывающиеся в белоснежных перчатках. Такое же вытянутое стройное тело, обтягиваемое чëрно-серой в полоску водолазкой под белым жилетом с подчëркивающим бледную шею воротом. А смешные маленькие усики и вовсе вызывали умиление.И когда только Честеру стали нравится чëрно-белые фильмы?
Более менее чистые щëки внезапно вспыхнули яркими красками, когда их глаза встретились. На такую реакцию друга Грей лишь беззвучно усмехнулся, остановившись на пару секунд в раздумьях. О чëм он, интересно, думает? О том, как же Чес жалко выглядит? Может, о погоде?... – Ты строительной краской чтоли пользуешься? – неуверенный в понимании вопроса мим со слегка приподнятой бровью уставился на улыбающегося шута, что только ещë больше заулыбался и негромко засмеялся, легонько проведя рукой по чужому загримированому лицу – У меня от слëз то всë потекло, а тут дождь уже сколько времени идëт... Неужели чëрная магия? Мужчина расплылся в глупой улыбке, подражая повеселевшему пареньку, совсем забывшись в этой тëплой, до трепета сердца родной атмосфере. От искрящихся вновь оживших глаз на душе вдруг стало так легко и приятно. Особой тактильностью тот не обладал, поэтому тупо смотрел на всë ещë грязную мордашку шута, не хотя уходить от сюда. Честер, на своë же удивление, придвинулся буквально вплотную к актëру, сжав руки на его плечах и сократив расстояние до нескольких сантиметров, что можно было даже почувствовать обжигающее, но предельно спокойное дыхание. Еле как отлипнув взглядом от бледных губ, глаза сфокусировались на более важной детали, а именно – на расширившихся тëмных зрачках, томно смотрящих прямиком в душу. "Да тебя только душевно больной полюбить сможет!".Значит, они оба тяжело больны.
Сухие искусанные губы жадно впиваются в чужие, словно от этого зависит чья-то жизнь. Восхитительный до искр в глазах запах одеколона с приятной ноткой цитруса дурманит разум по-хлеще ядерной шипучки, впечатываясь в память как самый прекрасный аромат в его жизни. Руки переходят с плеч к тонкой изящной шее, оглаживая такую же загримированную кожу и небольшой, ровно подстриженный загривок. На губах всë больше чувствуется непонятный, но желанный привкус. Отвратительная боль потихоньку начала уходить в отдалëнные уголки сознания, заменяясь более яркими, возбуждающими эмоциями и ощущениями. Не чувствовалось абсолютно никакого сопротивления. Только чужие губы и руки на тонкой талии. Где-то на заднем плане послышался довольно громкий хлопок двери.