Роковая ошибка

- Боже, это самый вкусный круассан в моей жизни! Я откусила большой кусок воздушной и мягкой как облако булочки, бессовестно роняя на плед крошки от хрустящей корочки, и с интересом взглянула на обнажившуюся сердцевину. — Ты только посмотри, он внутри как перистое облако! — я с энтузиазмом пыталась придумать как можно более красивое сравнение для этого произведения кулинарного искусства — он как пчелиные соты, только пчелы были немного пьяны, поэтому соты такие неровные. — Интересное сравнение — мужчина мягко улыбнулся, разглядывая мое лицо. — Попробуй — я уверенно поднесла выпечку к его губам. Немного поколебавшись, мужчина сделал скромный, совсем девчачий, укус. Осознав, глядя на мой вопросительный взгляд, что ему всё же придётся дать свою оценку, мужчина изобразил лицо инспектора Мишлен и, призадумавшись, озвучил вердикт: — Мм, неплохо, но твои губы вкуснее. — Мм, обожаю мелких подхалимов. Я сделала маленький глоток из картонного стаканчика, восхищяясь своей смекалкой так хитро припрятать вино от посторонних глаз. Пусть думают, что я пью кофе, а не четырехлетний Кариньян. Это ли не сказка? Я сижу на Марсовом поле, с головокружительным видом на Эйфелеву башню, ем потрясающе вкусные круассаны, а рядом лежит самый лучший мужчина во всей вселенной. Да я гребаный везунчик, я выиграла эту жизнь! — Посмотри как здесь красиво! — Смотрю. — мужчина лежал на спине, закинув руки за голову. Я опустила голову вниз, что бы перевести на него взгляд, и встретилась с глубокими, сияющими, серыми как пепел глазами. — Ты не смотришь! — Я смотрю. Через твои глаза. Мне всё прекрасно видно. Он — безоговорочный чемпион и мастер спорта по вгонению меня в краску. Ну, и еще по кое-чему. Я перевела тело в горизонтальное положение, устроившись рядом, и зарылась носом в его горячую шею. Мужчина сгреб меня в охапку, как медведь бочонок мёда, и вдохнул запах моих волос. — Амала… — Киллиан… -Амала — Ммм… — Амала! — Что?! — вышло значительно грубее, чем я могла себе позволить. Я нервно обернулась на источник звука, так беспардонно вырвавший меня из полета сладких фантазий. — Любовь моя, ирисы или орхидеи? Какие цветы тебе больше нравятся? — голос Амрита был мягким, но в глазах читалась легкая обеспокоенность моим столь дерзким ответом. Я ненавижу! Ненавижу когда кто-то так нагло смеет вторгаться в мое личное пространство, в мои мысли, в мои фантазии, в мой мир! В своем мире я была безоговорочно счастлива, а сейчас, по милости этого зеленоглазого наглеца, снова сижу на огромной мрачной кухне под пристальным взором пяти пар глаз. — Ромашки! Мне нравятся ромашки! — мой тон всё еще звучал резко. — Моя махарани, я никогда не встречал свадьбу с ромашками. Я хочу, чтобы всё было шикарно и достойно твоей красоты. Может, всё же орхидеи? — Какого чёрта тогда тебя вообще интересует мое мнение? Можете хоть плющом всё украсить! — я и сама понимала, что сейчас выставляю себя не в лучшем свете, но ничего не могла поделать с разыгравшимся раздражением. — Амала, перестань сейчас же! — мама зашипела как змея, метнув в меня полный гнева взгляд, я в ответ наградила её точно таким же. — Миссис Кхан, всё в порядке. — Амрит ласково накрыл мою ладонь своей. — Любовь моя, я понимаю, ты сейчас нервничаешь. Поверь, я переживаю не меньше и… — Простите, я неважно себя чувствую. Хочу прилечь. Я не в силах была больше терпеть это показное собрание родственников и, что бы окончательно не сорваться и не нахамить всем присутствующим, решила удалиться. Вырвав руку из ладони Амрита, грубее, чем он того заслуживал, я спешно направилась в спальню. Я лежала под бархатным пледом, прижав колени к груди, и думала лишь о том, чтобы Амрит не ринулся за мной следом. Черт, ненавижу бархат! Он такой же неприятный на ощупь, как и персики! Через три недели я стану женой Дубея, самого завидного холостяка, пожалуй, всей Индии, наследником рода высшей касты, преемником многомиллионной империи, зеленоглазого поджарого красавца, недосягаемой мечты практически всех молодых женщин. Не какая-нибудь выгодная партия из брахманов, а я — индианка-полукровка, выросшая в Великобритании и не имеющая не малейшего представления о местной жизни. И пусть на государственном уровне кастовая иерархия уже давно упразднена, но никто не отменял бытовые и религиозные взгляды семьи. Счастлива ли я? Наверное, мне должно быть ужасно стыдно, но я до сих пор не способна ответить на этот вопрос утвердительно. Я чувствую себя глубоко несчастной птицей в золотой клетке. Зачем осталась с ним тогда, девять месяцев назад? Я и сама до сих пор не ответила себе на этот вопрос. Тогда он очаровал меня, буквально пленил своими сладкими, медовыми речами, своими пьянящими признаниями в любви, своим трепетным отношением ко мне, словно к бесценной хрустальной вазе. Мама посчитала Амрита наиболее выгодной для меня партией. «Стерпится, слюбится» — говорила она. Но не стерпелось, и не слюбилось. «Только посмотри как он любит тебя, готов боготворить, весь мир уронить к твоим ногам!» Только вот я не люблю. И это гнетёт, неподъемным камнем на шее тащит на самое дно, на дно где я несчастлива. Меня раздражает в нём буквально всё! Его совершенное загорелое тело, его нежные руки, его горящие любовью глаза, его бархатный голос, его трепетные прикосновения, его чрезмерная забота, его свежезаваренный чай в постель по утрам, его искусные комплименты, его слова безграничной любви. Меня раздражает этот огромный дом, постоянно приходящие люди для выбора свадебных угощений, цветов, ткани для сари, которое меня тоже раздражает! Было ли так всегда? Безусловно нет. Первые пару месяцев мне даже казалось, что я счастлива и со временем смогу полюбить Амрита, не так как он меня, хотя бы чуть-чуть, до его любви мне было непреодолимо далеко, но не случилось даже этого чуть-чуть. Дверь медленно отворилась, предательски поскрипывая под тяжестью собственного веса, Амрит осторожно заглянул в комнату, было уже достаточно темно, но его глаза светились так, словно в каждый было ввинчено по маленькому зеленому светодиоду. - Свет мой, ты не спишь? - Нет. Амрит неспешно подошел к кровати, снял рубашку и брюки и аккуратно опустился рядом со мной, взяв мою ладонь и переплетя наши пальцы. - Как мне помочь тебе? - ласковый полушепот заполнил собой всё свободное пространство. - Помочь в чём? - В твоём состоянии. Как улучшить твоё настроение? Мне кажется у тебя начинается депрессия. Хочешь, я найду лучшего психолога? - беспокойство, звучавшее в его голосе, было невозможно подделать. Он был неправ только в одном. Депрессия не начиналась, она была моим верным и постоянным спутником на протяжении последних нескольких месяцев. - Не нужно. - Амала, зачем ты противишься? Я ведь хочу помочь. Мне больно видеть тебя в таком состоянии. - Амрит, мне не нужна помощь, у меня всё в порядке. - Как скажешь, моя махарани. Он начал нежно перебирать мои волосы, открывая доступ к шее и покрывая её множеством легких поцелуев. Пальцы, еще недавно переплетённые с моими, теперь повторяли контуры талии, медленно двигаясь вверх-вниз. Я отчётливо чувствовала его возбуждение, оно всегда вспыхивало резко, как спичка. Я сослалась на плохое самочувствие. В очередной раз. Я делала это часто, слишком часто. И меня всегда удивляло то, с каким холодным спокойствим Амрит к этому относится. В такие вечера он просто молча обнимал меня, позволяя заснуть. Утром, едва открыв глаза, я увидела на столике поднос, на котором в компании с чашкой красовался заварочный чайник с тем самым, сука, раздражающим утренним чаем! День сурка сводил с ума, постепенно превращая меня в потенциального пациента психиатрической лечебницы. Собрав все остатки сил и воли в кулак, я заставила себя одеться и спуститься на кухню. Там, перелистывая очередной свадебный каталог, уже оживленно о чём-то щебетали моя мама и мама Амрита. Едва завидев меня, будущая свекровь принялась рассыпаться в объяснениях: - Амала, дорогая, Амрит не захотел будить тебя и уехал с отцом выбирать машину для торжества. А к тебе сегодня приедет портной на примерку, сказал сари получилось сказочно красивым, нам не терпится увидеть тебя в нем! - миссис Дубей светилась так, словно это она собирается замуж. - Опять, снова, раздражает! Нет! Уже бесит! - Хорошо. Если вы не против, я прогуляюсь, хочу купить чего-нибудь сладкого. - Милая, я дам распоряжение водителю, он привезёт всё что нужно, чего ты хочешь? - Нет, спасибо, я хочу сама прогуляться по рынку. Не дожидаясь железобетонных аргументов со стороны миссис Дубей, я быстро втиснула ноги в любимые кеды и выпорхнула из дома. Честно признаться, очень уж хотелось "загуляться и опоздать на примерку", поэтому лучшей идеей показалась пешая прогулка. Неспешным шагом добравшись до центрального рынка, я поставила перед собой цель перепробовать все сладости, какие здесь только представлены, и пусть я потом умру в инсулиновой коме. Я сновала от прилавка к прилавку, общалась с торгашами, прикупила пакет спелого мягкого инжира, перепробовала весь аппетитный на вид стритфуд, вобщем, создавала впечатление дамы, которой просто некуда девать свободное время. Сколько прошло? Час, два? Да чёрт его знает, меня это вообще не заботило. В голове на фоне пустынного пейзажа медленно двигалось перекати поле, следом за которым неспешно и вальяжно ступала жующая корова. Меня вообще не заботило ничего, ровно до тех пор, пока в поле зрения не оказалась до боли знакомая татуировка. - Быть того не может! Мои глаза скользнули выше и меня парализовало, я замерла не в силах пошевелить даже пальцем, сердце замерло вместе со мной. Голова с густыми каштановыми волосами сделала поворот в мою сторону и мой растерянный взгляд встретился с серыми, точно грозовое небо, такими знакомыми глазами, расширившимися от удивления. - Амала? - Киллиан. Мы стояли как два кретина, увидевшие друг в друге нечто паранормальное и не находили что сказать. Это был он, мужчина, чьё сердце девять месяцев назад я безжалостно разорвала в мелкие клочья, разбила на миллиард осколков, растоптала как клочок ненужной бумажки под ногами. Мужчина, который любил меня и с которым мне хотелось просыпаться в одной постели. Мужчина, с которым я была счастлива все эти девять месяцев в своем вымышленном мире и который, наверняка, уже никогда не будет моим. - Как ты здесь? - Не поверишь! Мне настолько везёт, что я снова оказался в командировке в этой грёбаной Индии, будь она неладна. Я не могла поверить своим глазам и ушам. Я думала я никогда больше не увижу эти сияющие глаза, эти прекрасные скулы, эти до одури манящие губы. Но реальность говорила обратное, сейчас он стоял прямо передо мной, всё такой же, не изменился ни капли. - Надолго ты здесь? - Слава богам эта неделя уже прошла, завтра утром улетаю. Осознание этой информации прошло по телу мощным разрядом тока. - Ты здесь уже целую неделю? Но почему не нашел меня? - Зачем? Амала, у тебя новая жизнь, ты с другим мужчиной, счастлива, надеюсь. И он, чёрт возьми, был прав во всем, за исключением лишь одного. Я не была счастлива! - Да, но... Незнакомый мужской голос окликнул Киллиана, сообщив о том, что нужно успеть собрать вещи и документы. - Амала, мне пора. Я был рад тебя видеть. - он тепло улыбнулся и, подмигнув, поспешил к товарищу. Я открыла рот, но так и не нашла нужных слов, да и кому их было уже говорить, спина Киллиана стремительно удалялась. Сердце начало колотиться в бешенном темпе, хотелось закричать от боли на всю улицу, хотелось прям здесь сесть на асфальт и начать плакать, хотелось разбивать кулаки от бессилия и безысходности. Но вместо этого адреналил уже нёс мои ноги следом. Да, чёрт возьми, я как грёбаная собака-ищейка шла следом, я шла за ним, не знаю зачем, но я следила, следила за тем, в какую гостиницу он идёт. Мозг не объяснял причин, он просто заставлял действовать. Я проследила за ним до самого отеля. - Окей, мозг. Теперь я знаю в какой гостинице он остановился, и что дальше? Но к тому времени уровень адреналина в крови уже стремительно падал вниз и мозг больше не находил весомых причин этого сумасбродного порыва. - Что ж, Амала, это твоё наказание. Ты сама виновата во всём! Теперь мучайся и живи с этим всю жизнь! Всю свою оставшуюся несчастливую жизнь с нелюбимым человеком. Надеюсь, я хотя бы опоздала на примерку. Размечталась! Я зашла в дом точно следом за портным. Впереди меня ждали полтора часа мучительных примерок, которые после произошедшего давались мне с таким трудом, будто астматик покоряет Эверест. Да, сари и правда был божественно красиво. Ярко-красный мисорский шёлк, несчетное количество замысловатых узоров, вышитых золотой нитью, сверкающие камни, обильно украшающие рукава и зону декольте, но всё это раздражало вдвойне! Я просто стояла, кивала головой на все вопросы и молилась всем богам, чтобы это поскорее закончилось. - Амала, милая, ты самая красивая невеста, которую я только видела. - мама Амрита едва ли не плакала от счастья. - Да, дорогая, о вас с Амритом будут пестрить все газеты! - Тебя только это интересует, мама?! А замуж то ты выходила по любви или за британского бизнесмена и его денежки? Амрит вернулся спустя час после примерки. - Как тебе сари, любовь моя? Мама говорит, что ты сказочно красива. Но ты невероятно прекрасна даже в этой домашней футболке. - Амрит двумя руками взял мою ладонь и оставил на ней лёгкий поцелуй. - Красиво. Не знаю с помощью каких сил мне удалось спокойно отсидеть очередной семейный ужин, но после него ноги уже несли меня в гостиницу Лайтвуда. Я выскочила из дома как одержимая, никому ничего не объяснив. Амрит, каждый день наблюдающий моё нестабильное состояние, очевидно, мог списать это на очередной нервный срыв, а потому не отправился следом, давая возможность мне "подышать свежим воздухом". И я дышала. Нет, я уже задыхалась от быстрого шага, которым я направлялась к своей цели. Под снова разыгравшимся адреналином, меня даже не смущали сумерки, по которым я шла совершенно одна. Стыдно признаться, но я бессовестно пользовалась фамилией Дубеев в своих интересах, пытаясь выудить у портье конфиденциальную информацию о размещении гостя. К моему счастью фамилия работала безотказно и через минуту я уже стояла перед нужным номером. Я постучала, вышло совсем не аккуратно, даже нервно. Киллиан открыл почти сразу. Он стоял передо мной в одних спортивных штанах и ошарашенно смотрел. - Амала? Ты что здесь делаешь? - Можно войти? Я не знала как и что буду говорить, но чувствовала, что мне это необходимо как воздух. - Конечно, проходи. Киллиан закрыл за мной дверь и бросил в мою сторону обеспокоенный взгляд. - Что-то случилось? Он тебя обидел? - Нет. Киллиан, мы не успели поговорить. - Амала, о чём? Что стряслось? - Киллиан, я скучала. Он молча продолжал смотреть на меня большими удивлёнными глазами. - А ты? Ты скучал? Мужчина шумно вздохнул и прикрыл глаза. Я шагнула ближе. - Киллиан, скажи мне! Скажи мне прямо сейчас, что не скучал и я уйду! Несколько секунд он стоял, не отрывая взгляда от моих глаз. - Не скажу. Эти слова пролились сладким тягучим мёдом по моим ушам. Я не раздумывая бросилась к нему и, вложив все силы, что у меня были, крепко обняла его за шею. Пару секунд поколебавшись, руки Киллиана сомкнулись за моей спиной. - Киллиан, ты даже представить себе не можешь как я скучала по тебе! - Амала, если это очередной порыв страсти, то нужно остановиться прямо сейчас. Я не хочу снова уезжать отсюда с раной на сердце. Я отстранилась и заглянула ему прямо в глаза. - Забери меня отсюда! - Что? Куда забрать? - Куда угодно! Забери меня от этого мужчины, из этого дома, из этой проклятой страны! Просто забери меня! - Ты сейчас серьёзно? - Киллиан, за эти девять месяцев не было ни одного дня, в который я бы не думала о тебе! - я говорила и плакала одновременно. - Если ты еще хоть немного меня любишь, пожалуйста, забери меня отсюда! Но он молчал. А мои слёзы лились уже неконтролиуемым потоком. Я уже пожалела, что ввязалась в эту авантюру и пришла сюда. Но неожиданно Киллиан взял мои щеки в свои огромные ладони. - Родная... И я увидела в его глазах тот самый блеск! Это был тот самый Киллиан, который беспамятно любил меня! - Чёрт возьми, я безумно скучал. - он прижался своим лбом к моему. Я потянулась к его губам, но он не позволил и, под бёдра подхватив меня на руки, опустил на кровать. - Как же я скучал! Он осыпал поцелуями моё лицо, мои солёные от слёз щеки, мои руки, гладил мои волосы. А я понимала, что невероятно соскучилась по его телу. И он, видимо, тоже. Все наши телодвижения напоминали предсмертную агонию. Он покрывал поцелуями мою шею и ключицы пока стягивал с меня чёртову футболку, целовал мою грудь и живот, я зарывалась пальцами в его шелковистые волосы, гладила его крепкие руки и спину. Нам обоим было катастрофически мало друг друга. Его губы жадно исследовали каждый миллиметр моего дрожащего тела, с упоением задерживаясь на особенно чувствительных участках. Оказавшись лицом на уровне моей груди, он мягко сжал каждую обеими ладонями, не отрывая глаз. Он с восторгом, как художник, смотрел на то, как идеально моя округлая грудь подходит для его больших ладоней, словно нужные детали пазла друг другу. Мягкий горячий язык опустился, старательно очерчивая контур торчащего от возбуждения соска, а затем губы втянули его внутрь, заставляя меня выгнуть спину от наслаждения. Я нетерпеливо направила руку вниз и с нажимом провела ладонью по большому возбужденному члену, который бессовестно оттягивал серую ткань штанов. Киллиан шумно вдохнул сквозь зубы. - Бесстыжая, дай насладиться твоим прекрасным телом! С этими словами он резко, даже чуточку грубо, стянул нижнюю часть моего кружевного синего комплекта и без колебаний прильнул губами к моим, накрывая влажным языком клитор и и втягивая его внутрь, точь-в-точь как он еще минуту назад поступал с моим соском. Я с громкий стоном, больше напоминающий хищное рычание, обеими руками зарылась в его мягкие волосы. Ритмично двигая бедрами под его умелым языком, я чувствовала внизу живота такое знакомое, сладкое, нарастающее ощущение и еще сильнее сжала его волосы, показывая тем самым не останавливаться. Но у Киллиана были другие планы, он оторвал губы в самый неподходящий момент, заставляя меня громко и недовольно застонать. Через секунду он уже навис надо мной, опираясь на вытянутые руки, благодаря чему мышцы его предплечий соблазнительно напряглись, демонстрируя идеальный рельеф, а венки на запястьях вздулись. Он заполнил меня нежно, не торопясь, как будто в первый раз, наслаждаясь каждым моментом. Я не могла оторваться от его губ. Мы движением тел наперебой показывали как нам не хватало друг друга. Он двигался то замедляясь, то ускоряясь, но не прерывался ни на секунду. Мы так истосковались, что не решались закончить, раз за разом оттягивая кульминацию. Но в какой-то момент я больше не смогла держать это в себе, и оргазм мощной лавиной накрыл меня с головой, заставляя кричать и до боли царапать спину Киллиана. Он финишировал буквально сразу же, даже не пытаясь сдерживать стоны удовольствия. Мы продолжили лежать, не решаясь отпустить друг друга из объятий. - Амала, ты ведь понимаешь, что сбор твоих вещей займёт не один день? Мне придётся поменять билет. - Мне не нужны никакие вещи, только документы. Уже через час, в глубокой ночи, я пробиралась в некогда свой дом, пока Киллиан ждал меня в такси. Я молилась, что бы Амрит не услышал меня и не проснулся, но к моей великий удаче в спальне мужчины не оказалось. - Вот это везение! Я наспех собрала самые необходимые необходимые вещи и документы в небольшой рюкзак, оставила на прикроватном столике фамильное помолвочное кольцо и на кошачьих лапках спустилась вниз. Проходя мимо кухни я увидела его. Амрит сидел в полумраке на высоком барном стуле, сложив руки на стойку. Он смотрел прямо на меня, но не проронил ни слова. Наверное, он всё прекрасно понимал без лишних слов. В его глазах не было ни единой эмоции. Ни злости, ни обиды, ни разочарования. - Амрит, прости. Я быстро выскользнула из дома ничего не объясняя. Уже в такси я вынула из телефона сим-карту, и разломив её пополам, выбросила прямо на дорогу из открытого окна. - Мама, я обязательно свяжусь с тобой когда всё уляжется, и мы поговорим. Спустя шесть часов самолет взлетал над Калькуттой, я смотрела в иллюминатор, нет, не с тоской, с блаженным облегчением. Я больше не птица в золотой клетке, я больше не загнанная истеричка, я больше не живу с нелюбимым человеком! Я ни о чём не жалею! Теперь всё так, как должно быть. Я посмотрела на Киллиана, он нежно улыбнулся мне в ответ. - Я люблю тебя! - А я люблю тебя!