Мы ещё встретимся

Света неспешно стала собирать вещи. Их оказалось совсем немного, в основном это была форма. Но всë же было платье и костюм, купленный Ваней. А самый дорогой его подарок — янтарные бусики, она хранила при себе. В мыслях вновь пронеслись картинки, сменяясь в хаотичном порядке. Как они с Ваней сидели в кино, надеясь, что война наконец кончилась, что наступила мирная жизнь… Как спокойно они гуляли по улицам в свободное от работы время и ни о чëм не думая. От всех этих воспоминаний сердце сжалось, обливаясь кровью, а из глаз тонкими ручейками полились слëзы. Хотелось думать что это всë просто страшный сон, еë опасения. Хотелось стереть из памяти всë, что произошло в ту ночь. Но как можно забыть того, кто подарил лучшие годы жизни, кто согревал даже в самую холодную погоду, рядом с кем было не страшно! Спустя некоторое время в квартиру зашëл Григорий Иванович. — Светлана Петровна, нам ехать нужно. — Хорошо, Григорий Иванович, иду. — с дрожью в голосе ответила Света. Ей так не хотелось никуда ехать. Хотелось просто забиться в угол и выть от своей беспомощности. Она чувствовала Ваню в каждом углу этой квартиры. Где-то до сих пор остался запах его одеколона, смешанный с горьким запахом табака. Когда всё вещи уже были собраны, Света в последний раз прошлась по квартире в надежде, что ничего не забыла. И вновь нахлынула буря воспоминаний: вот здесь, на кухне, они с Ваней пили чай и обсуждали, когда же наконец поедут в Одессу, к Сан Санычу. Здесь она написала свой стих, впервые за долгое время, но так и не смогла прочесть его Ване. — Пора идти. — сказала она сама себе, в последний раз осматривая квартиру И вот Света закрывает двери квартиры из которой ещё совсем недавно они с Ваней выходили вдвоëм. На улице еë уже ждали Григорий Иванович, Дрëмов и Дуденков. Небо было затянуто серыми тучами, солнечный свет едва пробивается сквозь мрачные дождевые тучи, и все вокруг казалось хмурым и унылым. — Можем ехать. — сухо произнесла Света, сложив всё свои вещи в машину — Светлана Петровна, это вам. — протянул небольшую плитку шоколада и небольшой треугольник с письмом Дуденков. — Спасибо, Саша. — с небольшой улыбкой ответила Света. Всë же сейчас ей было сложно улыбаться. — Ну, хорошей вам дороги! — Дрëмов пожал руку Федоренко. — Хорошей дороги, Светлана Петровна! — подошëл он наконец к Свете. Он хотел сказать ещё что-то, но после холодного взгляда Елагиной в его сторону, он был словно оглушëн и совсем забыл, что хотел сказать. И вот наконец машина тронулась. Света смотрела в окно, мельком вспоминая места, где они с Ваней часто гуляли вместе. На душе вновь стало паршиво. Она так долго смотрела в окно, что сама того не заметив, заснула. Всë же, не спала она уже несколько дней. Григорий Иванович, заметив это, накрыл еë тëплой шинелью. Он сильно волновался за Светлану Петровну, ведь за четыре года войны она и Иван Григорьевич стали ему как родные дети. Поэтому он, как и Света, очень тяжело переживал смерть Ивана Григорьевича. Но понимал, как никто другой, насколько Свете сейчас важна поддержка. Он ведь знает, что такое лишиться семьи.