12:17 РМ
— Вы всё купили? — с подозрением двигает бровью Чан, озираясь на младших. Тяжело сказать, что подобные выходки происходят впервые, однако эти праздники определённо надолго запомнятся для каждого. Ребята были знакомы почти всю жизнь, что и заставило их съехаться в такой момент. Всё внутри снятого домика кипело и тарахтело: чудовища давно проснулись, и они уже вовсю гремят вилками-ложками в гостиной. Собираться раньше в этой комнате было почти традиционно, с годами менялись только здания. Образовывается особенная миссия: войти в атмосферу новогодних чудес! Следует особенно поднажать и постараться, ведь парни успевают собраться вместе только в самый канун. И условно у них ещё несколько часов, а в голове целая пустошь: и как теперь быть?! Как вдруг над головой возникла волшебная лампочка, и Кристофер решился исправлять Новый Год вручную. Такой себе старик Мороз. Раздав мальчишкам задания он хочет успеть сотворить самое настоящее чудо. Они все — сонные и голодные — почти готовы стать создателями новых ярких моментов в своей жизни. Итак, а теперь по порядку! Банчан является самым старшим, а потому и ответственным за планирование всего торжества. Вообще-то он не с этих земель, трудно сказать, как он вообще здесь очутился, будучи рождённым в Австралии. Его принято уважать и сторожиться (только когда он сердит), но на самом деле он тот ещё милашка. Просто усердно это скрывает. Чанбин — его лучший друг — отправляется с ним за ёлкой, чтобы выбрать самую лучшую и донести ценное дерево до дома, не упав в сугробы. На его крепкие руки точно можно положиться, не думая о всяких последствиях. Джисон же, будучи их третьим лучшим другом, отправляется вместе с Хёнджином — высоким красавцем из Сеула — украшать каждое помещение в этом домике. Хан до жути много шутит, и, кажется, это неисправимо. Эти двое спелись вместе быстрее всех. В этом месте давно сдаются комнаты, но Чан никогда бы не подумал, что это будет так вовремя. Найти уютное место в разгар праздников — самая настоящая удача. Четыре жилые комнаты для восьми ребят — вполне сносная сделка, в которой каждый из них будет ощущать комфорт. А что самое главное — ребята здесь не ссорятся. Знаете, это как следить за маленькими щенятами: малявки всё время требуют внимания, они кусаются и лают, просят погладить за ушком, но, в конце концов, радуют до лёгкой улыбки. Заставляют сердце наполняться кровью и стучать на пару децибел громче обычного. Крис и не предполагал, что они так сплотятся в одно целое, а теперь не может представить жизнь без этих экспонатов. Да уж, столько хлопот с ними было (зато сколько счастья!). Продолжая этот небольшой список, сделаем остановку на Феликсе — веснушчатом австралийце с солнечной улыбкой. Он здесь самый яркий и запоминающийся, ведь лезет к каждому, пробираясь в само нутро, поднимая настроение и заряжая энергией на весь оставшийся день. Своеобразный человек-батарейка. С ним увязывается Сынмин, который, вообще-то, не самый общительный, но очень хороший в глубине души. На самом-самом дне, ведь снаружи он колкий и прямолинейный, что порой заставляет столбенеть. И всё же победить его в своей же резкой игре мог только Минхо — тот самый, что был слеплен из мрамора. На вид холоден, как и большинство по началу, а позже становится домашним, как пушистый кот с рыжей шубкой. В грации он посоревноваться мог, разве что, с Чонином. Ян в этом сборище младший, но один из самых хитрых. Умудряется обдурить всех своих хёнов и при этом остаться не пойманным. Чудо и чудовище. Исторически складывается, что у Феликса есть природный талант — готовка. На его творения обычно смотрят с изумлением, а когда едят, то довольно мычат в восхищении. В помощь ему всегда идёт Минхо, ведь сам по себе любит работу с кухонными инструментами. И когда эти двое увлекаются, то в любом здании будет царить только гармония напополам с умиротворением. «Это незаконно — уметь так вкусно готовить», — однажды высказывается Чанбин, отчего Феликс оказывается крайне довольным. А факт, что Чонин является самым близким человеком для Сынмина, совсем никого не удивлял. Они друзья с самого детства, а потому всегда витиеватыми дорожками выстраивались темы для разговоров. Со временем всякая колкость стала восприниматься как шутка, и только в эти моменты Ким облегчённо выдыхает — Ян не обижается, а это самое главное. Вот поэтому их вдвоём и просят закупить украшения для всего дома, не забывая про бенгальские огни. Невольно вспоминается то волнение, которое они испытали, встретившись вместе. Изначально они знали друг друга только через одно-два рукопожатия, из-за чего создавались небольшие проблемы по поводу коммуникации между собой. Всё решил роковой день создания их общей группы под шутливым названием «Бродячие дети». Оттуда и пошло никогда не надоедающее прозвище Чана — «отец». И только он всегда остаётся недовольным: топает, хмурится, отпивает горький кофе и сверлит взглядом часы. Даже снег, казалось, начинал мести всё сильнее. Перенервничав, Крис проснулся раньше, чем зазвенел бы будильник, и теперь не знает, куда себя деть. Чанбин уехал к родственникам неподалёку, чтобы поздравить их с праздником. По его плану младшие должны были прийти домой с минуты на минуту, так как до самого главного момента остаётся всего лишь двенадцать часов. И куда они подевались?!8:56 АМ
За окном солнце не грело. Холод пробирал по самое не хочу, а румяные щёки торчали из-под шарфов. Сынмин сегодня ощущал себя самым недовольным на свете, и дело тут вовсе не в лютом морозе! Чонин с самого утра так шумел, крутясь где-то в комнате, что он в какой-то момент не выдержал и бросился на бедолагу с подушкой. Бойни, конечно, не было, но даже так младший издавал свои дельфиньи ультразвуки, якобы от боли и непоправимого ущерба, нанесённого Кимом. Какие же они всё-таки идиоты. Встретиться спросонья с нервозным Чаном — то ещё испытание, поэтому парни с отточенной ловкостью стараются его избегать. Ну, если точнее, то пытается это делать только один из них, потому что Чонин уже вовсю вертится около поникшего Криса. Кто-кто, а Ян — самое нужное успокоительное для старшего. Помогает снять это режущее напряжение. — Тебе ведь тоже кажется, что мы совсем ничего не успеваем? — с похолодевшими глазами спрашивает австралиец. Плечи расслабляются под весом чужих рук, делающих усыпляющий массаж. Не то, чтобы получалось изумительно, но толику умиротворения это всё же принесло. Глаза закрыты, дыхание выравнивается. — Не переживай, Чан-хён, мы точно справимся! — старается ободрить его Чонин. Парень мечтательно всматривается в окно, выискивая снежинки в стёклах, прежде чем продолжить. — Ты же знаешь нас! Мы разве подводили тебя когда-нибудь? Чан только по-доброму смеётся и отнекивается. Мебель в этом месте пропитана теплом — она почти вся округлая, что добавляет лёгкость и домашность. Цвета не яркие, и это оставляет приземлённость: обои светлых тонов, а занавески тёмных; обстановка уютная. Ковры разных размеров разбросаны по комнатушкам, люстры развешаны аккурат в центре каждого помещения. Лестница из тёмной древесины смотрелась как никогда утончённо, провожая гостей вглубь обжитой пещеры. Не место, а рай! Чан только машет руками своим зверькам на прощание: Чонин в своей ярко-красной курточке схож с лисом, а Сынмин натянул вязаную шапочку со свисающими ушками, поэтому его теперь не отличить от пёсика. Ребята стараются уложиться во все сроки, перетирая подошвами только что упавшие снежные комочки, но бегать по улицам Кристофер чётко запретил: «Вы что, там гололёд же!». Хорошо то, что они его слушают. На улице светло, а люди в своих пуховиках похожи на надутые шарики разных цветов. Все магазинчики по пути украшены сверкающими новогодними атрибутами, а их вывески блестят в лучах утреннего солнца. Мерцающие огоньки вселяют надежду и любовь в сердца людей. Стрелка на часах не тормозит ни на миг, и им приходится сделать остановку в одной из таких причудливых лавок. В помещении всё сияет и покачивается — мишура улыбается лохматыми боками, развешанная у потолка здания. Две девушки за прилавком хихикают, обращая внимание на только что вошедших клиентов. Место было просторным: шагов так тридцать к очаровательным леди, и ещё сорок в бок. Всюду стояли ёлочки-колючки, украшенные маленькими шариками и милыми фигурками. Чувство, что здесь можно влюбиться. Девушки интересуются, не нужна ли им помощь, но они только крутят головами, мол, сами всё выберут. Что же, они не возражают. С самого утра посетителей мало, и одна из них уходит чуть дальше в зал, чтобы проконсультировать девушку в малиновом шарфе. Кажется, она выбирала один из тех запоминающихся стеклянных шариков, которые можно потрусить и тем самым запустить искусственный снег. Кусочек магии в руках человека. — А вы не могли бы помочь нам выбрать бенгальские огни? — всё-таки подходит к кассирше Чонин, не прекращая глядеть на эту сказку. Да здесь даже маленькие гномики стоят, одетые в праздные шапочки! — Конечно, пройдёмте за мной, — улыбается она, головой наклоняя в сторону нужных полочек. Обе эти продавщицы одеты в нарядные костюмы, а на головах красуются самые настоящие оленьи уши. Сынмин мысленно сравнивает их со своими и расслабляется в лице. На именном бейджике написано «Сана». — Вы хотите, чтобы они были какой-то формы? — девушка проводит рукой по шкафчикам, рассматривая ассортимент. У них такой громадный выбор, что глаза могут разбежаться. — Может быть эти? — указывает на стандартные прямые палочки, а затем повторяет вопрос, но показывает другие, по форме напоминающие сердечки. — Сынмин, как ты думаешь? — Может, пока что не стоит так ярко экспериментировать? Это же наш первый Новый Год вместе. Достаточно того, что атмосфера будет соответствующей. И после этого решают обойти ещё пару других полочек. В своём небольшом списке у младшего выписаны все те украшения, которые им понадобятся дома, и они с Сынмином действительно находят всё то, что искали. Аккуратные ёлочные игрушки с золотыми краями, гирлянды всех тонов и режимов свечения, мишуру приятного оттенка. Вот только не хватает ещё некоторых декораций, поэтому старший уже хмурит свои брови, обдумывая, куда им идти дальше. У них есть ещё около двух часов, чтобы забежать в другой магазинчик и пулей вернуться в дом. Во всяком случае, им важно сотворить чудо на этот праздник. Снова этот волшебный хруст под ногами, сводящий челюсть в улыбку. Народу набегает всё больше и все они куда-то торопятся, но Ким их понимает, ведь они с Яном точно такие же — потерянные и нуждающиеся в веселье. Мальчики идут под руку, чтобы не упасть на скользком перекрёстке и не потерять только что купленные украшения, как вдруг Чонин указывает прямо на закрывающиеся двери через дорогу. Вывеска выглядит так же, как и висящая на прошлом магазине, в котором они удачно скупились. Это однозначно о чём-то говорит! Кажется, они выигрывают бинго. Торопятся, чтобы выбрать нужные безделушки, и крутятся в очереди. Прямо перед ними стоит старушка, что держит в руках снеговичка-свечку и красивый поздравительный конвертик. Ах, точно! — Сынмин, а если мы тоже купим такие конвертики? Знаешь, такие открытки, которые мог бы написать каждый из нас, чтобы поздравить. — И наклеим милые марки? — наклоняет макушку он, уточняя план парнишки. Вязаные ушки на шапке свисли прямо на лицо, а утвердительный кивок уберегает голову от сомнений. — Остальным то-о-очно понравится, — ухмыляется Мин, выходя из очереди, чтобы выбрать карточки разных палитр для каждого друга. Их обслуживает девушка с такими же оленьими рожками, что невольно радует Чонина, находящего везде и всюду щепотки торжества. Только теперь на её бордовом костюме висит именная табличка «Чеён». Младший шепчет Киму о том, что они с Саной очень мило выглядит в этих новогодних атрибутах, поэтому хочет выпросить у него эти аксессуары. — Хотите такие же? — указывает она на свою макушку. — Мне принести со склада? Там, кажется, осталось всего четыре штучки. — Только четыре… — А давай возьмём ещё четыре шапки Деда Мороза? — не даёт ему расстроиться Сынмин, что так вовремя ухватывается за проскальзывающую в голове мысль. — О, конечно! — роговицы глаз тут же сияют, ловя на себя свет от ламп. Жаль только, что они так и не нашли звезду для ёлки. — Несите ещё четыре шапки! Кто бы мог подумать, но стоять в очередях, оказывается, то ещё испытание. Словно время замедлило свой ход или прекратило его вовсе — Ян никогда бы не подумал, что отсюда захочется уйти так быстро — атмосфера поглощала его с головы до ног. Всё казалось таким необычайным и правильным в этом царстве из гномиков, что скорое расставание с этим миром дало ему пинок куда-то под грудь. «Как несправедливо! Как так можно?!» — голосили бы они, будь на их месте Хёнджин (ох уж этот король драмы). Выходят они как никогда довольные, но Сынмин, пока проходил мимо очередного сугроба, спотыкается об него, из-за чего негромко ойкает и теряет равновесие. Единственное, за что он мог ухватиться — это был Чонин, поэтому теперь они оба валяются в снегу. Встают, отряхиваются и потирают ушибленные места — слава всем святым, что они целы и здоровы. Чонин только-только наклоняется, чтобы собрать выпавшие ёлочные игрушки, но Сынмин подпрыгивает на месте от переизбытка чувств и кричит: Я нашёл! Гримаса на лице младшего только что сменилась испугом, удивлением, изумлением и восторгом. Около них располагался ещё один склад с сокровищами. Ребята без сомнений входят в лавку и звенят колокольчиками, подвешенными над дверьми. Прежняя атмосфера веселья сменяется на простую и чуть более домашнюю (не такую, какой обладает их дом, но по-своему очаровательную). Чудаковатые картины развешаны на стенах, а обои по цвету напоминают оливки. Как будто это и не магазинчик вовсе, а чьё-то жильё: стеллажей здесь не так много, да и собрание декора не блестит на свету. Зато выделяются наконечники для хвойных деревьев. — Вау… Замирает, рассматривая здешний интерьер — это местечко выглядит так знакомо, как будто всё детство здесь пробыл. Чонин теребит свой шарфик и неуверенно крутится вокруг блестящей фигурки-звезды. Скульптура так изящно выгравирована узорами снежинок, что дыхание затаивается и прячется от лёгких. Его глаза наполнены восхищением и Сынмин, довольно хихикая, принимается оплачивать этот шедевр.12:06 РМ
— Чани, мы дома! Раздаются шорохи слоёв одежды: куртки, шапки и перчатки, сапоги, шарфы и сказки. Они проскользнули в дом, как тихие мышки. Пакеты с накупленным добром стоят у шкафа слева, и они складывают свои вещи, пока не слышат громкий крик из кухни: — Ай! Ты не мог бы поаккуратней?! Очевидно, это злой Минхо. Парни прошли вглубь комнаты, замечая самое настоящее стихийное бедствие: Феликс плачет из-за того, что нарезал лук; Хёнджин бежит с аптечкой из ванной комнаты, пока Чан промывает ладонь Минхо; Джисон стоит в уголку комнаты и выглядит таким виноватым, что щемит сердце, он роняет извинения каждую минуту, кланяясь с каждым разом всё ниже. И что они пропустили, пока были в магазинах? — А, — вовремя замечает их Банчан, — Так вы уже дома. Всё купили? — с подозрением интересуется он, выгибая бровь. — Да, — коротко режет Сынмин, наблюдая за перевязкой пальца. — Кажется, у вас тут раненый, — кивает он на Ли. — И не говори, — вздыхает Хёнджин, становясь около Феликса. Пахнет здесь, как и в любой мечте — невероятно вкусно. Совсем недавно случилась аварийная ситуация: макнэ столпились на кухне, толкаясь и вертясь, из-за чего нож нечаянно утыкается в ладонь Минхо. Джисон обеспокоенно уводит его в гостиную, чтобы тот отдыхал, а Кристофер проверяет пакеты на наличие нужных украшений и счастливо улыбается: здесь даже больше нужного. Чонин вовремя спохватывается и достаёт из глубин мешков алую шапочку. Цепляет её на голову удивлённого Чана и гордо твердит: «Вот он, я поймал Санту!». Пока Минхо в получасовом отпуске, Хёнджин помогает Феликсу с нарезкой овощей для будущих салатов. Из окон виднеется зимняя небылица: ветви деревьев обернулись тонким слоем снега, дороги блестят чарующим льдом, а около домов выросли небольшие снеговики, такие, какие бы слепили детские ладони. Невольно хочется ощутить вес снежков в своих пальцах. Они собрались только день назад, хотя по их плану подготовка к торжеству должна была идти всю предыдущую неделю. У австралийцев был перенос рейса, а у оставшихся ребят были свои заботы, связанные с учёбой и работой. Как бы они не старались, но почти невозможно передать то, как ребята соскучились друг по другу, будучи разбросанными по разным континентам. История их знакомства завязывалась на таких нелепых и простых ситуациях, когда, казалось бы, ничего особенного не происходило, но уже тогда их линии жизни пересекались, создавая крепкую дружбу. Она сравнима с полотном ткани, в котором превыше всего качество и количество связанных нитей. Хёнджину всегда казалось, что они составляют собой одну систему, которую невозможно сломать. Такие составляющие двигателя: сердце, которое невозможно ощутить; роза, которая никогда не завянет. Примерно в тот же момент и тронулся лёд (корабли с красочными флагами утонули где-то в том же месте). Пальцы начало приближать один к другому — они складывали замочек, которому не нужен ключ. Страшно было признавать, но жизнь друг без друга казалось навечно зависшим телевизором, который нельзя починить даже самыми умелыми руками. Половины сердец нашлись и склеились воедино, отказываясь распускать один единый шов, что их соединяет. Сложно указать, когда и кто полюбил (и каждый — по-разному). А страхи и нестёртые границы отвечали сами за себя. Это как стандартная игра в прятки, и ты боишься, что тебя совсем скоро найдут, пока ты осознанно сидишь на самом видном месте. Становилось всё тяжелее держаться, не признаваясь, а прикосновения выдавали больше, чем хотелось бы. И сейчас, в этих ленивых объятиях, так тепло, что хочется забыть обо всём на свете. Это их первый Новый Год вместе, когда сердце может обливаться кровью от любви, а не тоски за счастьем. Как будто их всех в этом доме накрыло защитным куполом — стеклянным, прозрачным и тонким — который способен уберечь от всего зла в этом мире. И Феликс не спеша обвивает его ручонками-верёвочками в ответ, пока кто-то у двери громко зевает. Банчан с нежностью улыбается им и без слов уходит, оставляя парней в покое. Если это ещё не произошло раньше, то сейчас, на этой пропахшей вкусной радостью кухне, глаза Ёнбока искрятся пушистыми снежинками. Остаётся только дождаться Чанбина, чтобы пойти воровать ёлки.3:38 РМ
Хан Джисон всё никак не уймётся! Сколько уже было споров о том, куда перевешать гирлянду? Наверное, около сотни. И дело не вовсе не в украшении, не в расположении, а в его придирчивости! Якобы он является ярым ценителем-перфекционистом, которого всё должно устроить. Что же, Хёнджину придётся пострадать часик другой. Мальчики начинали подготовку с комнат, чтобы потом пройтись и по коридорам. Второй этаж съедает их, утаскивая вглубь помещения: персиковые обои с белыми узорами отвечают за тёплую обстановку, а чуть более тёмные занавески подчёркивают гармонию и спокойствие. Увлажнитель воздуха включён в розетку и пыхтит полупрозрачным паром. На полочках аккуратно сложены книжки уникальных переплётов, а под столом валяется кучка блокнотов для рисования. Судя по всему, здесь живёт сам Хёнджин, раз он так спохватился, чтобы собрать вещи. — Я ещё не всё разобрал, — смущённым тоном оповещает он Джисона, что хихикает и затаскивает нужные пакеты. — Давай ты начнёшь со стороны Сынмина? Я свою сам сделаю… — Ты так мне не доверяешь, — Хан показательно надувает губы и отворачивается, хватаясь за грудную клетку. — Ты разбил мне сердце! А дальше работа шла размеренно. Советуясь, они меняли позиции мишуры и праздных огоньков, творя уют в каждом уголке. Небольшие свечки в форме снеговиков обжили деревянные полочки с разных сторон. Второй комнатой на этаже стала берлога Чана и Чанбина. Берлога она только потому, что здесь много самого разного барахла, в котором очень просто затеряться. Куда не глянь, а здесь найдётся и ноутбук с небольшими колонками, груда гантель и специальных эластичных резинок для занятий спортом, совместное фото в рамочке на стене и даже свинка-копилка. Не все отсюда уедут сразу, и это объясняется тем, что некоторые работают удалённо и могут позволить себе пожить с друзьями чуть дольше. А остальные ученики-мученики вернутся в свои города. Как бы сильно не хотелось расставаться с зимним дворцом — однажды придётся разъехаться. Хорошо, что они могут связаться друг с другом с любой момент, ведь иначе сердца-перчатки грозятся разорваться на ниточки. Коридор верхнего этажа изначально и был тёмным, практически непроглядным, поэтому Хан предлагает навешать здесь гирлянд-фонариков побольше. Крис своё разрешение дал, а значит можно приступать! — Куда ты лезешь?! — шипит на него Хёнджин. — Это что, твоя рука? — округляет глаза Сон, не веря увиденному. — Я думал, что это ручка вешалки! Дом медленно оживает: его хмурые внутренности теперь сияют, а снежинки на окнах застывают в ледяной мозаике, веночки сотканных елей добавляют сказочности и уюта. Для цельности картинки не хватает только свежего хвойного дерева. Ребята бы вертелись вокруг него, нацепляя шары разных цветов и размеров, вешая своеобразные фигурки. Подарки давно готовы и сложены в ярких упаковках. Безделушки ждут своего золотого часа. Пробегая по первому этажу, они заглядывают к парням в гостиную, чтобы порадовать своими успехами в своём задании. Банчан только смеётся на то, что теперь у них появляются ещё один олень Джисон и Дед Мороз Хёнджин. У Сынмина, кстати говоря, тоже оленьи рога (видимо, суждено ему быть животным). Чонин невероятно доволен всем происходящем, и он, счастливый, пропихивается между Крисом и Кимом. Они смеются над происходящим в кино: мужчины только что упали, сбив друг друга набранными в руках подарками, а их жёны только хихикают и извиняются. Хотелось такого же простого и весёлого настроения. Из кухни проносится пряный сладкий аромат: имбирные пряники запекаются и готовятся к тому, что их в скором времени покроют сахарной глазурью. Феликс, весь измазанный светлым кремом, пытается отвлечь Минхо, чтобы тоже его запачкать. Ли старший активно уворачивается от проворных ручек, но всё же остаётся запятнанным. Он недовольно ворчит и умывается салфеткой, пока Хан с Хваном наблюдают за этим шоу и гогочут, как антарктические тюлени. Парни прокрались на кухню и просят, чтобы кулинары дали им попробовать глазурь. Ликс спешит делиться вкусной радостью с Джинни, набирая на ложечку заветный крем. Но Минхо только недовольно смотрит на умоляющего Джисона, притворяясь злым жадиной-гадюкой. Старший всё-таки сдаётся и протягивает мешочек со сладостью, а человеческая квокка тут же его заобнимала, благодаря двоих поваров за этот дар. Дальше ребята двигались к комнате Минхо и Чонина. У них вещей наставлено меньше всего, отчего немного трещит единым швом сердце, но вскоре это проходит. На стороне старшего в забавной рамочке красуются коты — Суни, Дуни и Дори. Хан улыбается, доставая красочные ленточки, вешая их на стены. Хёнджин складывает цветные и монохромные комиксы Яна, наставляя в уголки кроватей подушки в форме низеньких гномиков. Они минуют коридор и слышат знакомый голос. Чанбин, по виду, совсем не изменился: такой же небольшой и такой же большой одновременно. Ох уж это телосложение мелкого качка. Парни тут же побежали его встречать с тёплыми объятиями, душа своими руками. Бинни не успел даже снять верхнюю одежду, как его припечатало телами юношей со всех сторон: «Задавите, отпустите!», — вырывается из его горла вместе со смехом. Слово шло за словом, и они ещё немного топчутся рядом с ним, медленно сплавляясь кто куда: кухари отправились на свой остров, Сынмин с Чанбином уселись на диван, а Банчан с Чонином отошли в комнату по вопросам организации открыток-сюрпризов. Только Джисон с Хёнджином плетутся в последнюю на сегодня комнату. Говоря честно — Хван совсем не ожидал, что у них так хорошо получится украсить каждую комнатку, но со своей задачей они справились на отлично! Конечной остановкой есть убежище Феликса и Хана на первом этаже. Их расположение ближе всего к кухне, чему каждый несказанно рад. Со стороны австралийца есть несколько особенных вещей: его мягкие игрушки, блестящие серьги и ночничок-ромашка. Хёнджин с тоской вспоминает, как младший делился о своих кошмарах, поэтому подарил ему светильник. Джисон обустраивает свою часть и сгребает разбросанную одежду. У остальных в комнатах тоже не было сильного беспорядка, просто пара тройка валяющихся вещиц, потому что сразу после приезда они устроили вечер кино. Многие уснули прямо там, на мягком диване, поэтому старшие позаботились о том, чтобы всем было тепло. И вот, когда финальный этап упаковывания дома завершается, то они торопятся сообщать об этом оставшимся ребятам. — Стоп, а где Чанбин? — недоумевает Джинни. — Он же только что был здесь? — Хани приподнимает брови и смотрит по сторонам. Не мог же он спрятаться ото всех. Ну, если в целом, зная его характер… — О, они с Чаном-хёном пошли ёлку искать, — тут же вмешивается Чонин, переключая на пульте каналы. Должно быть, ищет «Один дома» или что-то в этом роде. — Знаете, мы тут кое-что придумали, — улыбается Ян и подбегает к парням. Вот так их и заставили участвовать в очередной неразберихе. Хотя это так и не назовёшь: заготовленные открытки, ручки и шевелящиеся мозги. Взяв однажды этот листик в руку, ты словно наполняешься волшебством — письмо украшено сердечным штампом, а марка у каждого особенная, со зверьками. Каждый из друзей должен написать поздравление для всех, выражая свою любовь в нескольких предложениях. Уже все были написаны и сложены, так что оставались Хан и Хёнджин.5:47 РМ
— Ты серьёзно думаешь, что эта рухля подойдёт? Ёлка выглядела едва ли живой. Сообщая кратко — их путь вился от самых оживлённых улиц к наиболее пустым. Если тяжело представить это в голове, то Феликс показал бы на рисунке: на карте яркими мелками будет изображена самая настоящая психоделия. Маршрут перестраивался около пятнадцати раз за всю поездку, и Банчан не выдерживает, останавливаясь у ближайшей кофейни. — Так дело не пойдёт. Нам срочно нужна ель! Чанбин на такие заявления только с досадой цыкает. Им сейчас некуда деваться, ведь это дерево — самое главное в празднике! Ну, помимо висящей в снежинках радости и снеговиков. Бин отпивает ещё глоток и жмурится — они побывали во многих ближайших супермаркетах и простых магазинах с украшениями, но совсем ничего не нашли. Все хвойные деревья там были либо полулысые, либо просто искусственные, а мальчишки в доме очень слёзно просили настоящую ёлочку. Надо что-то делать: срочно вспоминать маршруты и обходные пути. — Эй, слушай, — ласково начинает старший, замечая негодование на чужом лице. Он ловит руками Чанбиновы плечи и останавливает крутящегося в мыслях юношу. — Мы не сдадимся, правда же? А ответ и не нужен: этот чудак громко вскрикивает «Эврика!» и запрыгивает в машину, дожидаясь смятённого Чана. И что это было? Неужели так замёрз, что мозг и трезвые мысли рассоединились? Чанбин только что крутился, как самый настоящий пропеллер, мыча себе под нос всякие разности, а потом и вовсе на сиденье залез. В любом случае — это точно в его стиле. «Думаю, поэтому мы и дружим», — тихонько добавляет австралиец. Пока они уезжают из центра, Крис машинально вспоминает, как праздновал Новый Год вместе со своей семьей. Если честно — это мало чем отличается от их сегодняшнего чуда, и Чан только больше улыбается своим мыслям. Получается, что вместе с друзьями он обрёл и вторую семью. Это осознание светится в сердце ясным маяком, пробивая через грудь лучик солнца. Когда он был маленьким, его отец часто наряжался в костюм Санты, чтобы вселить под крышу дома ещё больше праздной атмосферы. Маленькие ручки всегда тянулись к подаркам, ожидая увидеть в коробках самые заветные желания. Младшие брат и сестра тоже мелькали в этих воспоминаниях, и Крис запинается в собственных мыслях. Неужели он забыл их поздравить?! Обещает себе позвонить всем близким родственникам, когда они вернутся. Чётко помнит, что у Ханны всегда были красивые шарфики на холодное время, а у Лукаса — забавные шапки, которые выбирала мама уже как по традиции. Где-то в душе щемит от пришедших чувств, и он ощущает себя по-настоящему счастливым. За окном фонари сменяют друг друга, так как солнце вовремя зашло отдыхать. Круглобокая луна выходит на работу, чтобы освещать путь всем тем, кого укрыла тень. Чан невольно задумался: как давно он не встречал своих знакомых? Наверное, многих не видел ещё со школьных лет, а некоторые потерялись где-то во взрослой жизни. Хотя стариком Крис себя назвать и не может, но он нарисовал эту видимую черту между прошлым и настоящим. Теперь он не сожалеет ни о чём и почти уверенно шагает вперёд. Чанбин всю дорогу напевает песни, что крутятся по радио: весёлые такие, новогодние. Но все не похожие, что добавляет этому миксу свои вкусовые пятна. Посыл лёгкий и прямой — новогоднее и рождественское чудо, которое заставляет спокойно распрямить плечи, расслабившись в ощущении торжества. Сегодняшний день кардинально выделяется среди остальных, ведь с самого начала ребята в спешке. Они пытаются завладеть временем или замедлить его, чтобы успеть к самым первым салютам. На улицах людей уже почти нет — все спрятались в своём окружении близких. Но, не смотря на это, многие проводят такие дни в одиночестве, и Чан прекрасно понимает природу этих людей, потому что однажды и сам такое испытал. Парни останавливаются в не самом приятном месте: тут точно не найдёшь хоть что-то на подобии магазина или рынка. Да и многие уже закрываются, так что пытать удачу — не самый лучший вариант. Грудь тяжело вздымается, со свистом выдавливая горький вздох. Вокруг непроглядно темно, а они должны успеть домой на совместный ужин. Ещё и Бинни со своими: «У меня тут кузен поблизости жил раньше, здесь точно был один странный магазинчик, я тебе говорю!». Они топчутся ещё совсем немного, перед тем, как заподозрить нечто неладное: что-то двигалось. И это что-то было человеческих размеров. Чан с опаской косится на Бина, вот только тот никакого страха не выражает, только задумчивость проглядывается в его лице. «Может не сюда?», — запоздало спрашивает Бан, наблюдая за уходящим другом. Ох, и почему он только соглашался на это… Вокруг только множество окон с дверьми: где-то светятся огни, а у кого-то виднеется ёлочка. Пусть вокруг и сыпет снег — Крису давно не холодно. Только поправляет шапку и всматривается в жизни совсем чужих людей. Кое-где грохочет смех, а с другой стороны слышно пение. Пришлось пойти за Чанбином. Ранее озадаченное лицо сменило удивление и по-дурацки поднятая улыбка. «Да ну вас, быть такого не может», — чертыхается про себя австралиец, находя в этом чудаке своего знакомого. Немолодой дядюшка подтанцовывал песне играющей из магазина, будучи выряженным в костюм эльфа. Такой заметный и почти детский наряд, даже уши острые нацепил на себя! С зелёной шапочкой и смешным колокольчиком-бубенчиком. Боже, а как Чан сначала напугался, увидев хаотичные движения человекоподобного существа. Он улавливает издалека только некоторые отрывки разговора: — У вас найдётся ёлка? Классный бубенчик, кстати! — О, — ухмыляется старик, — Это вы по адресу обратились. Мужчина пригласил их внутрь, поздоровавшись с Чаном — а вот он совсем не изменился. Такой же самодовольный и весёлый чудик, любящий жать руку до побелевших костяшек. И даже вывеска здания — это его инициалы. «JYP» — короткое название светится золотым слитком. Внутри парни находят целый клад — ёлок было немерено. И все разные: тёмных цветов, выцветших; высокие, стройные, низенькие, колючие. Странно только, что они не на улице. — Не успели всё продать? — озвучивает свои мысли Чанбин, осматривая деревья и щупая иголочки. В ответ ему только грустно кивает тот дядюшка, оставляя выбор на них самих. Австралиец осматривает прилавок и подумывает над покупкой гостинцев для ребят. — Хочешь, продам тебе самые вкусные леденцы со скидкой? — весёлым тоном проговаривает знакомый голос. Чан ошарашено поднимает голову и встречается с лицом своей знакомой. Такими темпами он с каждого магазинчика по другу соберёт! — Джихё?! Подожди, дай мне прийти в себя, — Чан ярко улыбается и жмурится от пощекотавших кожу ощущений. Она смеётся и завязывает недолгий диалог, оживляя и освежая их заведение. — Мы не виделись ещё со времен старшей школы! Я совсем тебя не узнал сначала. — И не говори! Ты тоже заметно подтянулся, — продолжает улыбаться и предлагает обменяться контактами, чтобы вспомнить былые времена уже в иной обстановке. Банчан из прошлого был старостой класса, а она ему в этом помогала, из-за чего они хорошо ладили. — Всё, я уже выбрал. Берём эту, — Чанбин выскакивает вместе с красивой ёлкой, средней по размеру и тёмной по цвету. Он гордо держит её в своих руках и здоровается с кассиршей. — Хорошо-хорошо, — из кармана вытягивается кошелёк. — Джихё, упакуй нам, пожалуйста, лучшие леденцы! Бинни дёргает носом из-за скопившейся влаги — разница температур внутри и снаружи просто невероятно ощутима. «Счастливых праздников!», — кричат парни на прощание, перед тем как закрепить дерево к машине. Снег хрустит и шуршит под ногами, а на небе ярко мигают звёздочки. Пора домой.7:23РМ
— Ну когда же они придут? — Чонин с тоской бросает взгляд на часы и кладёт голову в свои руки. За столом их было шестеро: Хёнджин, приобнимая Джисона, сидит справа от Феликса; Сынмин расположился сразу после Хана, и только Чонин с Минхо сидят на другой половине, ожидая прибытие остальных. Больше всего не терпится приступить к еде Хёнджину, который облизывался на курочку в сладком соусе ещё с обеда, когда забежал на кухню, чтобы подурачиться с Джисоном. Скатерть они одолжили у хозяев, пообещав всё отстирать — ткань светлая и украшенная незамысловатыми узорами. В тарелочках и пиалах насыпаны угощения: салаты, закуски, блюдце мандаринов и чаши с напитками. Ребята изначально планировали посидеть часик за столом, чтобы позже перебраться в гостиную и продолжить марафон просмотра новогодних фильмов. Но что-то в этом дне не так, и никто не может понять почему. Сладости лежат чуть дальше к краю: шоколадные и грильяжные конфеты, имбирные пряники в цветастой одёжке, желейные медведи и динозавры. Печенье пару раз было захвачено чьими-то цепкими руками, однако никто не подал виду. Все были слишком уставшими для этого. «Хочешь, покажу фокус?», — Чонин кивает, а Сынмин показательно прислушивается и считает вслух: — Один. — Два, — он специально тянет небольшую паузу, прежде чем хлопнуть и уставиться на дверь. — Три! — и тычет прямо на появившихся друзей. — Чани-хён! — Ян сначала пугается, а потом подскакивает и с улыбкой несётся к старшему, чтобы снести его вместе с объятиями. Чанбин ехидно хихикает, когда к нему приходит Ким, и тянется его обнимать. Ёлочка стояла прямо у дверей, а остальные подтягиваются, чтобы рассмотреть праздничное дерево. Они тащат ель ближе к стене в гостиной, установив её в специальную бордовую подставку. Остаётся только принарядить её, чтобы гирлянды завораживающе сверкали в темноте. Наконец-то стало так, как нужно. Это ужасное чувство незавершённого дела душило каждого, обещая принести за собой какие-то неполадки. Дом хохотал вместе с ребятами, мерцая радугой прямо из окон. Парни позволяют себе расслабиться, начиная самыми банальными разговорами и доходя до воспоминаний доисторических времён. Истории, что длятся всего минуту, ощущаются как вечность, и каждый проживает их по-своему. — И всё же, — стучит пальцем по столу Хван, выпив стакан шампанского раньше всех. Все переводят своё внимание на него. — Как ты угадал, что они появятся в тот момент? Сынмин довольно ухмыляется и скрещивает свои руки. Чанбин и Чан с подозрением косятся то на него, то на Хёнджина, пока младший всё же не ответил скромное: «Магия и никакого мошенничества». Одинаковые свитера устраиваются на восьми телах, обвязывая красными нитями плечи. В ход давно пришли бутылки с полупрозрачным спиртом, и поэтому беседы шли всё веселее. Ранее не тактильные ребята стали настоящими прилипалами, пока остальные просто шутили над картинками в телевизоре. Банчан, будучи самым трезвым, выбегает в комнату, чтобы поздравить свою семью с праздником. Поднимаясь по лестнице, он смотрит вниз на ребят и на тот уют, что от них исходит. Крис с нежностью улыбается и набирает наизусть выученный номер, заходя в свою комнату. Удивляется наставленным украшениям в виде снеговичков и гномов и хихикает находчивости ребят. Такие юные и такие сплочённые.***
— Скажите «Чиз»! И вспышка освещает лица: Минхо — чем-то недовольное, Чонина — озорное, Чанбина — хихикающее, и остальных — улыбающееся. Хёнджин клацал на кнопку ещё несколько раз, чтобы словить композицию, в которой каждый будет выглядеть презентабельно. Но, по правде говоря, ему больше нравятся те настоящие фотографии, в которых ребята выражают искренние эмоции. Как те картинки, где они дуются и смеются, негодуют и гневаются. А ещё те, на которых можно разглядеть искреннее счастье. Рассаживаясь по местам, Феликс предлагает приступить к делу и зачитать их поздравления. Совместно решили начинать с самых младших, поэтому Чонин сел перед ними, смущённо прикрыв лицо своей же открыткой. Марка с изображением лисёнка была приклеена на уголке картонного листочка.«С Новым Годом! На самом деле, пусть я с вами знаком не так давно, я вас всех люблю. Хёны, будьте здоровы и много кушайте. Надеюсь, что мы будем дружить ещё очень много лет! Ян Чонин»
— Ах, это было так мило, — Чанбин расплывается в улыбке, и остальные тают в тёплой обстановке. Чан крепко обнимает Яна, чтобы угомонить лезущую наружу неловкость. — Будет больно видеть то, как вы покидаете дом, — с открытой печалью молвит Хан, разглаживая рисунок оленя на одежде. Свою руку накрывает чужая, с бинтиком. — Мы обязательно увидимся снова, — шепчет ему Минхо, мерцая глазами — драгоценными камнями. — И соберёмся где-нибудь ещё! — продолжает за него Ёнбок, поддерживая позитивный настрой. — Обещаете? — уточняет Чонин, пытаясь выкарабкиваться из каменной хватки Кристофера. — Обещаю, — целует его в голову Чан, притягивая к себе поближе. Парни затихают на какое-то время: вечно гудящие пчёлы уснули. Каждый копошится в своих мыслях, наслаждаясь моментом, проведённым вместе. Остаётся всего час до события, к которому они сегодня готовились. Руками жмутся друг к другу, пропитывая всю комнату душевностью. — Ну что вы такие милые! — не выдержал Чанбин и пустил слезу, Хёнджин только тыкает его в щёки и по-доброму смеётся. Сынмин протягивает свою руку к голове Бинни и аккуратно поглаживает, перебирая волосы между пальцев.«Счастливого Нового Года! Вы самые настоящие дураки, но я вас за это ценю. В следующем году оставайтесь такими же весёлыми, чтобы мне было с кого посмеяться! Ким Сынмин»
В конце трудового дня Сана смогла встретиться с Чеён из второго отдела. Девочки давно знакомы, но при распределении на рабочие места оказались в разных углах улиц, поэтому и виделись реже. Когда-то давно они встретились на уроках вокала, а теперь общаются ежедневно. Подруги давно планировали отпраздновать что-то вместе, поэтому счастливые плетутся к своим знакомым — Момо и Наён. Вместе их сплетают браслетики дружбы и любовь к музыке. Хохотушки встречают гостей с сияющими улыбками, приглашая вглубь украшенной кухни, пока девушки расспрашивают одна другую о том, как прошла неделя. В настенных картинах с цветами кроется целая история.«С новым годом! Я передаю свою жаркую любовь через это послание и обнимаю всех очень крепко. Пускай в новом году вам будет с кем хорошо провести свои дни, а дома всегда ждут вкусные брауни! Ли Феликс»
На улицах морозом разбрасывается ветер, а снеговики намертво примёрзли к земле. Они наряжены в вязаные шапочки и красные перчатки. С периодичностью в один двор на невидимых шеях можно увидеть и шарф. Все как один — с добрыми глазами-камешками и вечной улыбкой. Считанные полчаса остаются для последних пожеланий, и чудо действительно начинает заряжать воздух шипящими электролитами. В горах всё такой же постоянный снег. Подводное царство ушло в спячку, а наземное бодрствует и резвится в ожидании чего-то особенного. Банчан не может сказать об этом вслух, но он ощущает счастье почти так же материально, как и людей под боком.«Счастливых праздников! Однажды я напишу для вас целый альбом, но пока могу обещать только одну песню. Вы, чуваки, подарили мне надежду и вдохновение. Желаю благополучия! Хан Джисон»
— Ханна, иди скорей сюда! За столом сидит семья Бан, а под ним спряталась Берри — маленькая негодница. Она недовольно стучит лапкой и крутится между ног. Традиционно напяленные на ёлку новогодние игрушки поднимают дух праздника: красно-золотые шарики, светлые снежинки, мастерски сделанные фигурки животных. Лукас и Ханна привычно хохочут, пока родители едят и наслаждаются вечерним концертом на экране телевизора. Конфеты шуршат в полосатых упаковках, а шкурки мандаринов изрисованы смешными рожицами. Подарки завёрнуты в пёстрые обёртки и украшены сверху объёмными бантами. Всё, как и раньше, но с каждым годом радость внутри сердца становится иной.«С праздником! Спасибо за этот год, без вас он бы не был таким хорошим. Вы вдохновили меня кое на что, и я хочу посвятить каждому особенную картину! Будьте сыты и довольны в новом году! Хван Хёнджин»
— Знаешь, я не думал, что ты согласишься провести Новый Год со своим старым дядюшкой, — по-доброму ухмыляется Джинён. Он задумчиво смотрит на бокал шампанского. В магазине давно пустошь, ведь после ребят так никто и не зашёл. Пак не закрывает магазин, но всё равно выглядит поникшим. Вместе с Джихё они выдвинули один из столиков в подсобке и разложили заранее приготовленную еду. В окружении ёлок и щелкунчиков сидит большущий эльф, который листает каналы старенького ящика и вздыхает, когда находит нужный. — Всё когда-то случается впервые, так ведь? — девушка улыбается и поднимает бокал, чтобы чокнуться ими за счастье. Они никогда не были близки, но этот год подкинул много новых жизненных развилок, чтобы это исправить. Сейчас, когда все родственники Джихё находятся на другом континенте, она думает только о том, какие же смешные эти бубенчики на костюме её дяди.«Йо! С Новым Годом всех вас! Я желаю вам быть сильными и крепкими! А ещё вам стоит хорошо кушать! Хочу в следующем году отправиться в путешествие, как вам идея? Со Чанбин»
С самого начала они клеились друг к другу, как засахаренные леденцы. Они любили встречаться на закатах, чтобы вместе проводить рассвет, прячась от родителей в стеклянных кафе и круглосуточных магазинах. Тихие посиделки с лакрицей во рту постепенно превращались в живопись. Юношеские души уносило любовью и дружбой, пока лица взрывало улыбками-энергетиками. Аквамариновое сердце билось со скоростью птичьих взмахов. Ребята обменивались номерами и жвачками, листами-открытками и светлыми рубашками.«С Новым Годом! Это прозвучит странно, но вы так же дороги мне, как и мои коты. Будьте здоровы и хорошо ешьте в следующем году. Ли Минхо»
Пьяные парни впопыхах пытаются догнать время: салют вот-вот начнётся, а стрелки укажут полночь. Куртки и застёжки — это всё неважно, ведь перед ними укрытый снегом двор и царство звёзд, мерцающее вдали. Люди греются сердцами и стучат зубами в ухмылке, загадывая последнее в этом году желание. Жмурятся и верят в хрупкие мысли, мечтая только о самом важном. Банчан мечется по дому, пытаясь найти подготовленные заранее бенгальские огоньки. Скользкие от алкоголя мысли не успевают перестроиться в нужный порядок, и он мигом проносится воспоминаниями по сегодняшнему дню: от раннего утра до самой ночи. За сутки произошло столько всего: прогулки, выпечка, пение песен, закупка украшений и просмотр тематических фильмов. Он выходит последний и замирает, не в силах отвести глаза от вида на самых дорогих ему людей. Каждый из них восхищённо смотрит наверх в ожидании фейерверков, а ещё секундой позже хором выкрикивают: «С Новым Годом!». Стеклянный блеск в механическом сердце Кристофера стрекочет от переполняющего упоения. Чанбин ласково берёт Сынмина за руку, напевая с ним очаровательную праздную песнь, и это редкое выражение радости ярко отпечатывается у Кима на лице. Юноши хохочут, вваливаясь к остальным. Минхо заворожен — его взгляд вцепился в Джисоновы глаза, сквозь которые видно искры блестящих салютов. Хан дарит ему сердечную улыбку и быстро чмокает в губы, тыкая в небо и громко проговаривая: «Только глянь!». Хёнджин крепко обнимает стоящих рядом Чонина и Феликса, мелко подпрыгивая от прилипшего ликования. Он легко поправляет ребятам шапочки и вслух повторяет поздравление, еле-еле проворачивая язык. Чан подходит тихо, шурша ботинками по ледяной тропинке, но на него тут же наваливаются друзья. Крис даёт ребятам огоньки и поджигает их. В душе грохочет тепло, а в глазах плещется восторг. Быстро разгорается волнение, что от счастливого выражения лица начнут болеть щёки и появятся морщинки. Они перестают барахтаться и дарят объятие длинной в шестнадцать рук, передавая пальцами по капельками любовь.«С Новым Годом! Что же, начнём с самого начала? Ещё с момента рождения нашей дружбы я чувствую много радости. Знаете, вы такие громкие ребята! И даже не представляете, как сильно изменили чужую жизнь. Я помню то, чему учил вас, и помню то, чего научили меня вы. Я искренне желаю, чтобы в новом году мы оставались счастливыми вместе. Кристофер Бан Чан»
Наспех застёгнутые куртки едва ли согревают, а поднявшиеся вверх салюты остаются на сетчатке глаза. Ветер перестал выть, улицу освещают одинокие белые фонари. Санки в гараже покрашены бордовым, и желание испытать детскую радость становится выше всякой адекватности. Шарф болтается на голой шее и взору открывается вид на самое главное в его жизни — наконец-то он видит счастье.