Рюмочная дружба

— Я ненавижу, когда он так говорит, — пожаловался Миша и вздохнул. Лежать на коленях Тиграна и переживать о ссоре с патриархом самое то. Изливать друг другу души во времена вынужденного одиночества довольно уютное мероприятие. — Мой тоже ворчит почём зря. Виноват я что ли, когда Рона не пускает? — пожаловался армянин, передавая бутылку виски товарищу. — А знаешь, когда он так из-под очков сердито глядит и ничего не говорит! Ждёт моего раскаянья. Причину я сам должен угадать! — Миша улыбается, находя понимание в глазах Тиграна. Таких же тёмных, как и у него самого. — А твой тебя ревнует? — интересуется армянин и запускает пальцы в волнистые мягкие волосы, с намерением пожалеть несчастного друга. — Ещё как! Он когда о Бобби слышит, так морщится! — восклицает Таль манерно разводя руками. «Мол, я не виноват, что умею дружить.» — Мой тоже ревнует… Я бы тоже насторожился, сколько вы с Бобби времени проводите! — подметил армянин, припоминая другу, как Фишер на турнире претендентов поселился в номере 315. — Ты, что, сбежал во вражеский лагерь? — придавая лицу обиженное выражение, спросил рижанин. — Да какой он вражеский? Помиритесь, Мишенька… Комнату заполнила тишина. Миша пытался представить, как Ботвинник перешагивает через собственную гордость и прилетает в Ригу. А Тигран рассматривал лицо приятеля, подмечая некоторую схожесть с самим собой. Он любит острить, спорт и хорошо выпить. Ещё Таль хорош собой — у него тоже тёмные глаза, чёрные волнистые волосы, острый носик и тонкие губы. Как это, поцеловать самого себя? Смог ли с этой задачей справиться Нарцисс?! Тигран тряхнул головой, смахивая хмельные мысли. Миша нарушил тишину, смачно зевая. — Это я так, для словца. Знаешь Тигранчик, я спать! — Прям на мне, что ли? — возмутился Тигран. Миша поелозил на чужих брюках щекой, пока поворачивался из профиля на бок, и замер, наблюдая, как смущение заполняет лицо армянина. — Оу, видимо вы давно поссорились! Дружеская… Помощь пригодится? — Миша присел напротив Тиграна и протянул другу бутылку. Его взгляд стал задумчивым. — Ты серьёзно, Миша? А я тебе что? А, если они? — Тигран отхлебнул от абсурда мысли и поперхнулся, услышав ответа приятеля. — Они никогда не поймут. Ты молчишь, я молчу. Компромисс, — Таль хитро улыбнулся и приобнял друга за плечо. Тигран в голове обозвал себя «пакостью», Мишу «искусителем» и сдался: — Давай. Миша склонился и провёл носом по щеке, поднимаясь к уху. Томно прошептал: — Мне быть обходительным и последовательным или сразу подрочить тебе? — Как чувствуешь, — Тигран приобрёл приятный вишнёвый оттенок, робея повернуться в сторону «копии» себя. Новая сторона Таля придавала ещё большую тяжесть его душе, да и не только ей. Тигран раздвинул пошире ноги, чтобы хоть как-то облегчить вожделение. — Сразу видно, что ты под Виктором, — констатировал рижанин, перебравшись к Тиграну на колени, чтобы тот не смог отвернуться, стесняясь, как школьница. Тигран принял подколку, попавшись на неё, как на отравленную пешку. Сердитый взгляд метнулся к весёлым чёрным напротив. Армянин сострил не хуже товарища: — Будто ты над патриархом. Никогда не поверю! — И правильно. Ибо я под патриархом. Он же никогда не может подчиниться, сам понимаешь, — пожаловался Миша и посерьёзнел. Правильно ли он делает?! А, к чёрту! Пуговица на брюках вышла из петли, разъехался замок, рижанин сполз на пол, показывая жестом, что партнёру нужно приподняться. Бельё вместе с брюками съехало до колен. — У меня тоже упёртый баран. Ах, Миша! — Тигран откинулся на спинку дивана, закрывая ладонями лицо. — Что?! — член выскользнул из плена чужих губ. Миша непонимающе посмотрел на друга. — Так не пойдёт, Тигранчик! Я тебя уже видел без штанов в писсуарах много раз. Чего ты так реагируешь? — вздохнул Миша и перелез обратно на диван. Тигран извиняющимся взглядом посмотрел на товарища. — Разденься тоже. — Как скажешь. Только отпусти ситуацию и получай разрядку, — Таль завозился с пуговицами на рубашке, но Тигран перехватил его ладони и помог избавиться от неё. А потом и от другой ненужной сейчас одежды. — Двигайся ближе, — попросил Миша. Плюнув на руку, он взялся за оба возбуждения, соединяя трением в одно удовольствие. — Я могу сделать кое-что? — выдыхая в приоткрытые губы, уточнил Тигран. Миша качнул ресницами в знак согласия и совсем перестал моргать, чёрный взгляд бегал, изучая новые ощущения. Тонкие губы накрыли чужие. Сердце забилось быстрее. Как это приятно, поцеловать себя! Пусть копию. Миша близок к нему настолько, что хочется побыстрей кончить. Мокрые звуки коротких поцелуев заполнили пространство, на время приглушая тихие стоны. — Отзывчивый, — прошептал Таль. — Настойчивый, — ответил Тигран. — Кто быстрее? — хихикнул Миша, меняя темп. — Тот сосёт, — вырвалось у армянина. Сейчас по его мнению, был применён грязный приём. Правой рукой рижанин массировал мошонку, и скользнул ниже, укладывая партнёра на спину. Он перестал дрочить, поменял руки: теперь правая скользила на члене друга, а левая — мокрая, проникла в анус, поглаживая внутри, в поисках простаты. — Я тебя убью, жулик, — захныкал Тигран, подаваясь задницей вперёд. Кажется, он не стал бы сопротивляться, не только пальцам, но и самому Мише. — Ты будешь сосать, я знаю, — с торжеством в голосе пояснил Таль, чувствуя, как сокращаются мышцы партнёра на его пальцах. Тигран излился себе на живот. — Ты точно чёртик какой-то! — армянин пребывал в неге, не желая подниматься. — Все хотят связать моё обаяние с тёмными силами. Ну, и пусть! Ты же всё равно проиграл! Вставай! Миша лёг, забрасывая одну ногу на спинку дивана. Чёрная макушка проигравшего, раскачивающаяся вниз вверх делала хорошо. Тигран умело справлялся с поставленной задачей, временами беря горлом. Последнее воодушевило Мишу зарыться рукой в тёмную завивку и продлить момент соприкосновения головки с задней стенкой горла. Партнёр поперхнулся, пощекотав нежную кожу головки, и, рижанин едва успел отстранить его, пачкая семенем щёку Тиграна. — Додружились, — подвёл итог вечера Тигран. — Додружились, — согласился с ним Миша.