***
— Не смей приближаться к ней, — раздался леденящий душу шепот. — Никогда даже не смей смотреть на нее, проклятое отродье! — прошипел Ооцуки Надзима. Саймей подняла голову и увидела его окровавленный клинок, который спас ей жизнь, отразив удар кинжала. Девушка сглотнула и смотрела, как тьма клубится у его ног, готовая в любой момент сожрать все вокруг. — У меня не хватило сил убить тогда, зато хватит сейчас, — Надзима сделал шаг и закрыл собой Саймей. — Как ты можешь такое говорить, братик, — всхлипнул отчаянный женский голос совсем рядом, — мы же всегда были вместе, ты и я! А она кто? Она пришла и разрушила всю нашу семью! — вскричал голос. «Братик?» — кожа Саймей покрылась мурашками. Этот голос… Той, кто пыталась ее только что убить… Голос той единственной, кого она считала своей лучшей подругой и за которую чуть не отдала жизнь десять лет назад. Этот голос… Шрам на спине Саймей болезненно заныл, его словно охватило огнем. — Ты больна, Асами! — взревел Надзима, направляя меч на перепуганную сестру, что умело скрывалась все эти годы в публичном доме в качестве ойран. — Ты все подстроила тогда, десять лет назад. Ты подставила Кацухиро, обвинив его в том что он тебя обесчестил. Ты подставила Саймей, заставив мстить за тебя. Ты настоящее чудовище! — Нет! — Асами кинулась к ногам Ооцуки и обняла его колени, — я всегда любила тебя! А когда она появилась, ты перестал обращать на меня внимание! Я всего лишь хотела, чтобы мы всегда были вместе… — Асами зарыдала, сотрясаясь всем своим телом. — Я так надеялась, что когда-нибудь мы сможем быть вместе. Ты и я. Нам ведь никто не был нужен! Помнишь? — Ты хоть понимаешь, как отвратительно это звучит, — прошипел Надзима, — ты моя сестра и я всего лишь заботился о тебе! — И что?! — плача закричала девушка, — Я теперь не могу любить тебя?! В благородных семьях братья часто женятся на своих сестрах, чтобы сохранить… — Замолчи. — гневно прошептал Ооцуки и вскинул свой меч над головой Асами, — замолчи сейчас же! Саймей встала и пошатываясь направилась в сторону Централи, под которой находился Мукен. Так вот из-за кого их схватили во время венчания. Ичиго и Ренджи, которых отправили сопровождать Асами наверняка выдвигались в ту же сторону. И она сдала всех… Из-за нее Бьякуя сейчас заточен в Мукене. Позади послышался глухой звук упавшего тела, но Саймей было все равно. Ее глаза были широко распахнуты и смотрели отрешенно. Из них сами по себе катились слезы. Сначала она найдет Бьякую и освободит его. А то, что Ооцуки был не виноват все эти десять лет… То, что они могли быть сейчас счастливы в браке и возможно у нее были бы дети, которых она всегда хотела… Что всего этого ужаса не было бы, позволь она убить Асами тогда… Об этом она подумает потом. Ноги Саймей подкосились и она упала на землю, воя как раненый зверь. «Десять лет!!!» Девушка спрятала лицо в ладонях и ее плечи затряслись от рыданий. Она потеряла десять лет жизни! Ненавидела того, кого любила, с кем хотела построить счастливую семью! Думала, что он монстр и чудовище! А монстром оказалась его сестра, подстроившая весь тот кошмар. Десять лет! В груди все сдавило в тугой ком. На голову легла теплая рука. — Все кончено, — Ооцуки провел рукой по ее волосам и притянул к себе, позволяя Саймей уткнуться в его теплую грудь и плакать столько, сколько ей было нужно. На его лице застыла горькая улыбка, полная печали и нежности. — Прости… Прости меня, — шептала Саймей, сжимая его капитанскую форму так, что ее костяшки побелели. — Я не знала… — Она была больна, — с горечью произнес Надзима, касаясь губами ее лба. Тьма сомкнулась вокруг них подобно защитному кольцу. — Я знал это, но никогда не подавал виду. Думал, что моя поддержка и любовь помогут ей справиться с этим. Но все только усугубилось… Саймей подумала о том, насколько же Асами ненавидела себя и весь мир вокруг, раз решила «отомстить» брату тем, что стала элитной шлюхой. Это точно происходит наяву? — Ты же понимаешь, что они не дадут нам уйти живыми? — прошептала Саймей, не в силах посмотреть ему в глаза, которые когда-то любила. — Знаю… — Ооцуки крепче обнял ее и вдохнул аромат ее волос. — Но я никогда не позволю им схватить тебя… Вдруг мощное духовное давление камнем опустилось на их плечи. Саймей стало трудно дышать и она беспомощно хватала ртом воздух, ощущая чудовищную силу всех капитанов Готей-13. Надзима оттолкнул ее от себя и в следующую секунду между ними опустился зазубренный меч Зараки. — Черт, промазал, — усмехнулся Кенпачи и, не обращая никакого внимания на Саймей, кинулся на Ооцуки, тьма вокруг которого разрослась до размеров скалы. Повсюду раздавался звон мечей и полыхала реацу. Капитаны яростно возвращали себе Сейрейтей, так ловко захваченный изнутри Кацухиро и его армией супер-солдат, накаченных препаратами для повышения духовной силы. Один солдат был равен капитану. Но век их был недолог. Неподготовленное тело не могло вмещать в себя столько мощи. И уже после нескольких минут сражения на пределе возможностей — солдата разрывало на части. Это было ужасное зрелище. Но этих людей уже никогда нельзя было спасти. Несколько дней капитаны вынуждены были прятаться в окрестностях Сейрейтея, продумывая стратегию. Пока вернувшийся откуда-то Кенпачи не разрушил все их планы, просто ворвавшись в Сейрейтей и начав крошить всех подряд. Стратегия была уничтожена и им ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ним. Саймей пыталась ползти к укрытию, но изможденное тело отказывалось ей подчиняться. Вокруг все взрывалось и гудело. Мимо головы пронесся смертоносный огненный шар, заставив девушку пригнуться. Да уж, она со своей ограниченной способностью управлять кровью тех, чья реацу не превышает ее, была здесь словно маленькая беспомощная букашка. Ее раздавят и не заметят… Бой длился вечность. Или прошло несколько минут? Саймей не заметила, как все вдруг стихло и лишь душераздирающий вопль раздавался в тишине. Капитаны застыли с поднятыми мечами, в недоумении наблюдая за происходящим. Сначала до Саймей не дошло. Она медленно повернула голову и увидела, как собственная тьма пожирает Ооцуки изнутри. Он кричал, как раненный зверь, а тьма вокруг выплескивалась с неконтролируемой силой, разрушая все вокруг. Вены на его руках стали черными как ночь, глаза закатались. Из рта вырывался поток тьмы, который заставил прогнить землю под его ногами. Никто из капитанов не рисковал приближаться к нему, но никто и не был уверен, что со смертью Ооцуки им не придется сражаться с неконтролируемой силой, вырвавшейся из его души. Если он умрет так, а тьма останется, то Сейрейтею конец. Значит, нужно убить его первым. Несколько капитанов встали в боевую стойку, собираясь атаковать его разом. Из глаз Саймей хлынули слезы и она кинулась к Ооцуки, желая помочь. Но перед ней вдруг возникла стена из розовых лепестков, преграждая путь и защищая ее от неминуемой погибели. Девушка резко обернулась и встретилась со стальным взглядом своего мужа. Муж. Какое непривычное и чужеродное слово. Но откуда он появился? И почему мешает ей? Почему не дает спасти того, кого она когда-то любила? Саймей заплакала, уронив голову в ладони. А затем вскинула на Кучики полные слез глаза. — Пожалуйста? — с мольбой прошептала она, глядя на него. — Дай мне его спасти? Кучики долго смотрел на нее, словно искал в ее полном боли взгляде ответы на все свои вопросы. Внутри что-то кольнуло. Неужели она все еще любит Ооцуки? Несмотря на все их признания? Бьякуя втянул носом воздух и закрыл глаза, чувствуя как его сердце разрывается на части. Розовое облако Сенбонзакуры опало, открывая Саймей путь. — Что она делает? — вскричал Тоширо, смотря как девушка наступила на черную липкую тьму, что пожирала землю. — Кучики, она же умрет! Бьякуя не ответил, напряженно наблюдая за тем, как тьма удивительным образом расступается перед Саймей с каждым ее шагом. Она была единственной, кому Ооцуки не мог навредить. И даже тьма в его душе не могла устоять перед крошечной искрой света, чистой и всепоглощающей любви к этой женщине. Саймей медленно подняла с земли меч Ооцуки, с которого сползла липкая черная жидкость и посмотрела на него другими глазами. Она увидела перед собой человека, что незаслуженно страдал всю свою жизнь. Человека, которого никогда не любили и унижали родители, чья сестра сломала ему жизнь. Человека, что собрал волю в кулак и убил всю свою паршивую семью, вырезав ее как рак на теле всего общества. Человека, который всеми силами хотел изменить этот мир к лучшему, но выбрал неверный для этого путь. Она просто обязана спасти его душу. Хисаги ласково коснулась щеки Ооцуки и тьма на мгновение отступила, возвращая ему человеческий облик. Голубые глаза прояснились и посветлели, когда он увидел ее. Надзима улыбнулся. — Пожалуйста. Сделай это… Ради меня, — Надзима с нежностью коснулся ее щеки и слабо улыбнулся. — Я люблю тебя. И всегда буду любить… — его голос дрогнул. Внутри все перевернулось от этих слов. Что-то сломалось, словно лопнула туго натянутая струна. К горлу подкатывал ком. Но она не подала виду. Она улыбалась ему, ее трясло, а из глаз текли слезы. — Я люблю тебя, — тихо прошептала Саймей и вонзила меч в грудь Ооцуки, крепко обнимая его. Хисаги заплакала, закрыв себе рот другой рукой и не смея пикнуть. Аристократ уронил ей голову на плечи, в последний раз вдыхая ее аромат. А Саймей почувствовала как ее затошнило от того, что он сделала. Нет. Она должна держаться. Его последние мгновения должны быть наполнены радостью… — Помнишь, в академии мы играли в маджонг? — дрожащим голосом прошептала девушка, стараясь не кричать от боли, разрывающей ее сердце. Теплая кровь любимого человека все текла и текла по ее руке, а она изо всех сила делала вид, что все в порядке. Надзима слабо усмехнулся и крепче прижал ее к себе. Его сердце испуганно колотилось, отчаянно борясь за жизнь. Он вдруг вспомнил тот самый день, когда впервые увидел ее в академии. Такую радостную и счастливую. Уверенную в себе. Она отругала его. Потомка благородной семьи. А он, как мальчишка, смотрел в ее блестящие серые глаза и боялся, что она увидит, как кровь прилила к его щекам, а бешеный стук его сердца, казалось, раздавался по всей аудитории. Удивительная женщина… — Я же сказал, что верну тебе деньги, — с трудом проговорил Ооцуки, чувствуя что это его последние минуты. И он наслаждался ими до конца, вдыхая ее родной аромат. Надзима улыбнулся, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете. Наконец-то на его душе легко и спокойно. Он избавился от тьмы, что пожирала его. И он был так благодарен это женщине за то, что она когда-то полюбила его. Его! Того, кто не знал любви с самого рождения. Кто считал себя недостойным ее и ненавидел весь мир. Она спасла его от одиночества и заставила поверить себя. И сейчас эта же удивительная женщина вновь спасла его. — У некоторых людей совершенно отсутствует терпение… — улыбка на лице Ооцуки слегка дрогнула. Рука безвольно упала соскользнула со спины Саймей, — Тогда я буду ждать… — Хисаги не выдержала и расплакалась, чувствуя щемящую вину за потерянные годы. За то, что не поверила тому, кого любила и кто любил ее больше жизни. Она ненавидела себя за то, что до конца своих дней он защищал и заботился о ней, даже когда она проклинала его существование и считала убийцей. За все годы ненависти и презрения, которыми она одаривала его. Она — ужасный человек. А сейчас он благодарит ее. И сердце его полно прощения. Почему?! Почему?! — Так хорошо… — на губах Ооцуки расцвела счастливая улыбка и он закрыл глаза. Саймей закричала и упала вместе с ним на землю, плача и зарываясь носом в его макушку. — Нет, нет, нет, пожалуйста… Не уходи… — шептала она, безутешно укачивая его в своих руках. Внутри все сжалось в тугой комок. Сможет ли она когда-нибудь простить себя? Последнее пристанище Ооцуки Надзима нашел в объятиях любимой женщины. Отправляясь в лучший мир. Возможно тот, за который он всегда сражался.***
— Саймей, не пора ли тебе вернуться в Общество Душ? Ты торчишь тут уже три месяца, — недовольно пробурчал Ренджи, раскидываясь на кушетке и наблюдая как девушка в легком белом платье топит дровяную печь. — Капитан скучает, уже всех в отряде замучал. А меня особенно! Сил уже нет терпеть его! Нет у тебя совести, Хисаги! Ее бывшая фамилия остро резанула слух. В обществе душ никто не знал, что они с капитаном Кучики тайно поженились. Она сама запретила ему говорить об этом. И видимо, он все еще злится на нее за это. — Потерпи, — миролюбиво ответила Саймей со слабой улыбкой на лице. — Мне пока здесь хорошо. — В жизни не поверю, что Мир Живых лучше общества душ! Скукота смертная! Что тут вообще делать? — недовольно пробурчал Абараи, скрещивая руки на груди. — Я вас обоих не понимаю. Капитан же души в тебе не чает! Любит тебя! И ты его любишь! Почему вы вообще расстались? — Ему не нравилось как я готовлю, — отшутилась Саймей, отворяя окна и позволяя свежему морскому ветру хлынуть в дом. — Очень смешно, — скривился Ренджи и, устало вздохнув, поднялся. — Ладно! Не хочешь говорить — не надо. На самом деле я пришел, потому что мы с Ичиго устраиваем вечеринку на пляже и я хотел тебя пригласить. Там будет Мацумото, Орихиме, капитан Хитсугайя и Икакку с Юмичикой. Мы подумали, что тебе не повредит развеяться немного. А то тухнешь тут в одиночестве. Уже небось забыла, как в карты играть, — хитро ухмыльнулся Ренджи, наблюдая как Саймей с грустной улыбкой смотрит на океан. — Хорошо, — умиротворенно прошептала она. — Правда?! — брови Абараи полезли на лоб. Он безуспешно пытался вытащить ее в люди все эти три месяца, и сейчас он уже предвкушал ее привычный отказ, но неожиданное согласие обрадовало его. — Вот увидишь! Вечеринка будет потрясная! Мы ждем тебя в девять, не забудь! Саймей неопределенно угукнула, не отрывая взгляда от океана и наслаждаясь легким вечерним бризом. Солнце давно село, окрасив небо над водой в темно-синие и бордовые краски. Чайки привычно кружили над водой, в поисках рыбы, а привязанная лодка со стуком билась о причал. Влажный морской воздух пахнет спокойствием и умиротворением. Как же хорошо и спокойно… Сколько времени прошло? Ренджи уже ушел? Он что-то говорил про вечеринку. Наверное надо сходить. Наверное она соскучилась по своим друзьям. Или может остаться? Саймей накинула на плечи легкий шелковый платок и вышла из домика. Бьякуя арендовал его для нее, когда она сообщила ему, что хочет уйти из Общества Душ и стать обычной душой, а он уговорил ее не спешить и взять бессрочный отпуск. Отдохнуть от всего, подумать, расслабиться. Конечно, для шинигами это была неслыханная дерзость. Но для главы клана Кучики не было ничего невозможного. Саймей медленно брела по песку, наслаждаясь исцеляющим шумом волн. Ветер игриво трепал подол ее легкого платья, а ноги утопали в теплом песке. Если в первое время здесь она отрешенно смотрела вдаль, наблюдая как день сменяется ночью, то сейчас на душе было так спокойно и легко… Будто внутри что-то вдруг начало оживать. Она была безмерно благодаря капитану за то, что он заставил ее отложить свое решение и подумать. Она снова начала скучать по нему. Вдалеке горел костер, слышалась музыка и веселые голоса. Саймей улыбнулась. Они знали, что она тут живет и решили как бы ненавязчиво устроить вечеринку на соседнем пляже. Почти рядом с ее домом. Когда она подошла — никто не замолчал и не прервал своего веселья. Ее усадили на плед, рядом с костром, дали в руки красивый бокал с коктейлем и вручили кусок арбуза. — Он такой сладкий, — с наслаждением закатила глаза Орихиме. Рангику намазала арбуз ореховой пастой и начала носится за своим капитанчиком, убеждая того попробовать этот шедевр. — Самое главное в выборе арбузе — это звук! — гордо воскликнул Ренджи и шлепнул Икакку по залысине, — примерно такой! Все рассмеялись, и Саймей тоже. Эта компания была настолько шумной, уютной и такой родной, что она просто не могла грустить в их окружении. — Да, кстати, Саймей, у нас для тебя небольшой подарок! — сказал Ичиго, присаживаясь рядом с Орихиме. — Ой, точно! — воскликнула девушка и поспешно вытерла руки о любимые шорты Иккаку, которые тот оставил, когда отправился плавать. — Ичиго рассказал мне о том, что вам пришлось пережить, Саймей-сан, и я так хотела вам помочь, но вы не выходили на связь… В общем… Позволите ли вы мне излечить вас? — Иноуе вскинула к ней добрые глаза, а Саймей непонимающе уставилась на нее. — Излечить? От чего? — Этот шрам… — Орихиме указала на свою щеку и Саймей тут же приложила руку к своему лицу. А она уже и забыла о нем! — Ты правда можешь это сделать? — с надеждой спросила Саймей. Неужели она снова станет красивой? Компания друзей решила оставить их наедине и они удалились вылавливать Икакку из моря. — Да! Я залечу все ваши раны, — радостно воскликнула Иноуе и вытянула руку вперед. Саймей окружил золотистый купол. Внутри было так легко, тепло и уютно. Она почувствовала как силы начали наполнять ее, а шрам на щеке разглаживаться. Хисаги почувствовала что-то еще. Реацу? Девушка с удивлением посмотрела на Орихиме. Она может восстановить реацу? Интересно, а она сможет помочь Бьякуе? Ведь у него был разрушен сон души. Надо будет спросить ее об этом. — Орихиме! Быстрее! Там падающие кометы! — крикнула Рангику и Иноуе, которая уже скоро собиралась завершить лечение, извинилась и убежала к Мацумото. Саймей было тоже дернулась, но барьер опалил ее кожу, не выпуская, и тут же восстановил ее. Удивление Хисаги росло с каждой минутой. Она что, богиня? Девушка тоже хотела посмотреть на кометы, но про нее кажется забыли, оставив в этом барьере. Интересно, если здесь остаться надолго, она сможет помолодеть лет на пятнадцать? Было бы неплохо. От нечего делать, Саймей выпила коктейль до конца, но он так сильно обжег ей горло, что она поспешно закусила его арбузом. Но он вдруг попал не в то горло, и девушка судорожно закашлялась, хватая ртом воздух и колотя себя по груди. — Боже, — прохрипела Саймей, утыкаясь лицом в песок и чувствуя что больше не может дышать, — какая тупая смерть! — Наконец-то узнаю свою жену, — усмехнулся бархатный голос над ее ухом, — Ты будешь первой, кто умер внутри исцеляющего кидо, — Кучики присел рядом и, сломав барьер, похлопал Саймей по спине. Девушка выплюнула кусок арбуза на песок и уставилась на него задумчивым взглядом. — Даже не вздумай! — капитан шестого отряда бросил сверху горсть песка, не давая своей жене съесть эту гадость. — У тебя вообще есть хоть какие-то границы, дорогая моя? Это же отвратительно! Надо будет отправить тебя на уроки этикета. — Только через мой труп, — прохрипела Саймей, поднимаясь с песка и боясь поднять на него глаза. — Или через твой. Тут в принципе без разницы… Саймей ощутила легкое прикосновение к своей щеке. — Я скучал… Девушка опустила глаза и погладила его ладонь своей. — Я тоже… — Тогда почему ты не смотришь на меня? — он приблизил к ней свое лицо и легко коснулся губами. Она вздрогнула и поцеловала его в ответ. Медленно и осторожно. — Пойдем, — вдруг сказал он своим мягким низким голосом и поднялся, протягивая ей руку. — Куда? — удивленно спросила Саймей, только сейчас осмелившись посмотреть ему в глаза. — Я хочу все сделать по правилам! — Кучики помог ей подняться и, галантно взяв под руку, повел в сторону от компании. Они шли довольно долго, пока не пришли к белоснежному тенту посреди пляжа, украшенному цветами и тканью. Играла живая музыка, вокруг мерцали свечи. Шум волн сливался с музыкой, создавая какую-то поистине волшебную атмосферу. — Что это? — пораженно прошептала Саймей. Но Бьякуя ей не ответил, он пристально смотрел в ее глаза, собираясь с мыслями. Кучики взял ее руки в свои и заговорил своим низким бархатным голосом: — Я решил, что прошлое нужно оставлять в прошлом. Это груз, который не дает нам двигаться дальше. Он заставляет нас застыть во времени, смакуя страдания и одиночество, словно это сможет защитить нас от потерь в будущем. Но это лишь угнетает наши души и заставляет страдать еще сильнее. Я долгое время наслаждался болью, когда потерял близкого человека. Ты тоже. С этого момента я предлагаю нам обоим начать все с чистого листа. Здесь и сейчас. Прошлое — в прошлом. Настоящее — здесь, вот оно. Я смотрю на него, я трогаю его, я люблю его. Свое настоящее - тебя. И поэтому я хочу начать все заново, — Кучики опустился на одно колено и достал из кармана черную бархатную коробочку. — Я знаю, что ты без ума от этих странных сериалов из мира живых, поэтому решил сделать как ты любишь, — улыбнулся Бьякуя. Саймей счастливо засмеялась, смотря на него влюбленными глазами. Да уж, они оба любят нарушать все традиции. Как же ей повезло с ним! — Ты выйдешь за меня снова? — А мне можно будет называть тебя мусиком при всех? — Нет. — А котиком? — Только через твой труп, — ласково улыбнулся Бьякуя. — Фу, как скучно! Не хочу выходить замуж за зануду, я еще так молода! — фыркнула Хисаги и картинно отвернулась. — Ну, нет так нет, — Кучики захлопнул коробочку с кольцом и встал. — Жаль, а ведь я уже забронировал нам отдых на лучшем курорте в Мире Живых, — он широко улыбнулся, наблюдая как его жена изменилась в лице. — Что же ты сразу не сказал? Милый, — Саймей счастливо повисла на его шее и он поцеловал ее. Затем все-таки открыл коробочку и надел ей кольцо на палец. Саймей вытянула руку вперед и изучающе смотрела на розовый бриллиант в форме цветка сакуры, который сверкал на фоне звезд. — Не десять карат, конечно, но так уж и быть! Раз ты умоляешь. — Дурочка, — Кучики счастливо улыбнулся и поцеловал ее так нежно, что сердце девушки забилось в предвкушении сладкой ночи. В его объятиях все тревоги уходили прочь. Не это ли исцеление? Сердце заколотилось как сумасшедшее и Саймей словно слетела с катушек, распаляя поцелуй и делая его почти что развратным. — Я тут забронировал нам домик… — попытался вставить слово Бьякуя, но Саймей целовала его как сумасшедшая и повалила капитана на песок. Кажется она решила провести первую брачную ночь здесь, прямо на глазах музыкантов. — Саймей… — попытался остановить ее Бьякуя. — Заткнись, — девушка села на него сверху и поспешно стянула с него легкую шелковую рубашку, продолжая страстно целовать. — У меня секса не было три месяца! Музыканты сфальшивили пару раз и тактично свалили, опрокинув стулья. — Ты просто удивительная женщина, — улыбнулся Бьякуя и, запустив свою руку в волосы Саймей, нежно положил ее на песок.