Ранее днем
— С наступающим! — раздалось хором под звон бокалов. Но громче всех кричал Сашка. — Ребята, я вообще предпочитаю так рано не напиваться, но в такой хорошей компании, — начал весело Арсений, но его перебили громким хохотом друзья. — Да кому ты заливаешь, — добавил Антон Захарьин в костюме символа наступающего года, — ради него тут собрались всей театральной бандой, — и разлил по новой. — Нет, ну просто двенадцать дня… — О! За то, чтобы всегда и везде успевать! — довольно хрюкнул Влад, которому, как и многим присутствующим, нужно было успеть на самолёт.Спустя час
— А ведь мог, — облегчённо выдохнул Арсений, не став продолжать мысль — всё равно захмелевший мозг отказывался формулировать длинные предложения. — Пошли? — Куда? — Туда, — неопределённо махнув руками во все стороны и зашатавшись от столь активных действий, Антон выставил руки в боки, очевидно, пытаясь удержать самого себя на грешном полу аэропорта. Диалог складывался что надо. Суть вопроса, разумеется, не передавал, но мужчины нашли где сесть и продолжили беседовать. — Счастлив? — глубокомысленно изрёк Арсений. — Кто? — Дед Пихто. — Конечно. Повисло недолгое молчание. О чем думал Захарьин, Арсений не знал, только его все мысли были о Позовых. Новый год — семейный праздник, его надо проводить с теми, кого любишь, с теми, кого гордо можешь назвать своей семьёй. Родители под эту категорию подходили на все сто процентов, только… Птенец уже выпорхнул из гнезда, ведь не маленький уже. Да, мама с папой скучают, просят чаще звонить. — Я стараюсь! — воскликнул Арсений, и недовольно стукнул задремавшего Антона по колену. — А! Что? — У меня просто график! — принялся что-то доказывать ничего не понимающему другу Арс. — Деньги — опиум для народа, — изрёк Антон, дёрнул щекой, что нарисованный ус забавно зашевелился, и снова погрузился в дрему. Арсений, впрочем, этого не заметил. Он продолжил размышлять, иногда вслух, о том, кого любит, кого можно назвать своей семьёй, с кем нужно встречать Новый год, перебрал все поговорки и присказки, даже те, что к теме не относились. Антон периодически покачивал головой и мычал что-то в подтверждение слов. Наконец, прозвучало объявление на посадку, и Арсений остался в гордом одиночестве. — А где все? Уже уходим? — вернулся Сашка, которого за философскими беседами друзья успели потерять. Откровенно говоря, они забыли о нём как только пришли, так что Арсению пришлось проводить его на такси, а то совесть не давала покоя. Как оказалось, дома Сашку ждала семья. — Счастливый, — шмыгнул носом Арсений, морщась от холода, — ждут. — А тебя? — Никто. Неожиданно Арсений почувствовал себя таким несчастным, что ещё немного и хлюпал бы носом вовсе не от зимнего ветра. — А родители? — Какие родители? — Сашка на это лишь нахмурился, слишком озадаченный вопросом. — А-а, ждут. Но другие нет. — А зачем тебе… другие родители? — А? — растерянно захлопал глазами Арсений, а потом, придя к мысли, что Позовы тоже родители и довольно-таки замечательные, заявил: — Да! Но они все равно не ждут… — Как так? Всем ждать! — уточнять, о ком именно речь, всё же не стали, только таксист ухмыльнулся, предвкушая сумму, которую сдерёт за простой. — Я сказал им, а надо было, но я, а они… — Куй железо, не отходя от кассы! — Сашка схватил Арсения за голову и заглянул в глаза, что-то безмолвно объясняя. Потом показал кулак, ткнул пальцем в грудь, добавил: — О-го-го! Понял? Ну как же старого друга и не понять? Арсений уверенно кивнул, показал кулак в ответ и посадил в такси. Уже уезжая, Сашка вылез в окно и закричал: — Ты кузнец! Понял? Кузнец! — Я кузнец, — тихо выдохнул Арсений и пошел домой. Только ноги упрямо повели его обратно в аэропорт.Сейчас
— Так это я к вам прилетел оказывается? Черт, а родители? Надо ж им позвонить. — А ты уже управился. Пообещал им зачем-то звонить каждый час, ну и признался, что любишь нас до гроба. — И как они отреагировали? — простонал Арсений, еще больше спрятавшись в одеяле. Хоть бы сердце не прихватило ни у кого. — Ладно, конспиратор, мастерство не пропьёшь. Ты отлично шифровался всю жизнь и сейчас не оплошал, — успокаивающе погладил его Дима по плечу. — Но Катя умилилась, что-то вроде: «Я там, где меня любят, и я люблю до луны… и куда-то там!». Ты, когда выпьешь, такой романтик, оказывается, умереть клялся, если они против будут. И продолжил, даже когда забрали телефон. У Арсения совершенно не хватало слов, чтобы описать все это безумие. Устроил, называется, праздник. Наговорил всякого Позовым, родителям… «Интересно, — подумалось ему, — с кем именно я говорил? Мама могла и понять, только нафантазирует теперь всякого… А если с отцом? А Димка с Катей? Еще и при детях… и за все время ни слова упрека. Подшучивает, но успокаивает, по голове гладит…». — Я поэтому лежу у тебя на коленях? — Отчего-то Арсению захотелось это узнать, и в ответ он увидел мягкую и добрую улыбку. — Да. Мы пытались тебя уговорить отдохнуть немного, но ты принялся кричать, что стоит тебе проснуться и новогодняя магия исчезнет, мы испаримся как чудное видение, и останется гений чистой красоты в полном одиночестве. Еще ты несколько эмоционально утверждал, что недостоин нас. — Я устроил истерику? Нет, не надо, не говори. Я уже потерял все свое достоинство, не добивай, пожалуйста. — На лице Арсения отразился весь ужас этого мира, который вновь утихомирил ласковый взгляд Димки. — Катя убедила тебя, что мы будем охранять твой сон. На самом деле, ты уснул на её коленях, еле оторвали, Арсюх, — рассмеялся Дима. — Ты что-то бормотал во сне. — Как вы меня не выгнали вообще? — Ну как тебе сказать, во-первых, мы тебя тоже очень любим, а во-вторых — это было просто невозможно. — А дети как? — Савина тебя поддерживала во всех шалостях, хорошо хоть ничему плохому ее не научил. А Тео глянул с осуждением и продолжил дальше смотреть мультики. Ладно, хватит валяться, надо помочь Кате. Или хочешь полежать еще? Арсений отрицательно покачал головой. Выпутаться из вороха пледов оказалось непросто, Дима даже пошутил про вылупление бабочки и пошел за «нектаром для красавицы». Вода оказалась слишком вкусной, чтобы сдерживать блаженный стон. Комната выглядела как после детского утренника, повсюду валялось конфетти, блестящие ленточки, запутанные вместе с серпантином. Сам Арсений оказался в огромных меховых носках с весело подмигивающими Дед Морозами и красноносыми оленями. — Ты в них пришёл, не смотри на меня так, — поднял руки Дима. — Прямо поверх джинсов. — Точно… — и воспоминания закружились ярким вихрем.Несколько часов назад
— Да чертовы сапоги, — бубнил Арсений уже минут пять, как только понял, что застрял и не может разуться. Кто-то с силой дернул за каблук, и нога наконец-то появилась на свет. — О-о, Димочка, что б я без тебя делал. Ай, осторожнее! — возмутился он, когда из второго сапога его с силой выдернули, и тем самым чуть не уронили. — Но все равно, иди расцелую тебя, о мой спаситель! Дима даже возразить не успел, как звонкий и влажный чмок приземлился прямо в лоб. А вот Кате досталось больше: ей Арсений зацеловал щеки, заставив выпутываться из объятий под звонкий смех. — Ты у нас, Арсений, человек-праздник. Рада, что приехал, — улыбнулась она и вновь утонула в объятьях. Следующее воспоминание было связано с Савиной. — Ты самая настоящая принцесса, — глаз срочно зачесался, грозя устроить небольшой дождик счастья. Поэтому отвлекающим маневром прозвучал хлопок и в комнате засверкали цветные квадратики, плавно опускаясь к полу. — Такая красивая. — Девочка кружилась в своем платье под радужным дождем, то и дело становясь в какую-нибудь позу, а потом вновь кружилась, взмахивала юбкой и очаровательно смущалась каждому комплименту. — Арсений, мама говорила, что тебя не будет с нами, — спросила она, подбежав поближе. — Как ты думаешь, разве я мог оставить свою принцессу в такой праздник? Слушай… — задумавшись всего на несколько секунд, Арсений выпалил: — У настоящей принцессы должен быть пони. Хочешь пони? Обсудив все за и против, состоявших в основном из «ты достойна самого лучшего пони в мире» и «родителей я беру на себя», юные любители животного мира поспешили за подарком. Уже в прихожей их перехватили Дима с Катей. — Вы куда собрались? — В зоопарк, — ответила Савина как ни в чем не бывало, накидывая на шею шарфик, — мы идём покупать пони! — Так, Совушка, сегодня выходной, зоопарк не работает, — принялась отговаривать дочь Катя, чем слегка её огорчила. — Не переживай, — заверил главный заводила, — с тобой Арсений Попов, мы любые двери откроем. — Вот скажи, где мы будем его держать? — Катя не оставляла попыток вразумить дочь. — За ним же нужно ухаживать, а у нас времени совсем нет. Ему будет у нас плохо и одиноко. Внимательно слушая маму, Савина стала раздеваться. Возможно, она не так сильно и хотела этого пони, но Арсений был способен подбить её на любые приключения и этот поход, как ей казалось, стал бы их лучшей историей. Но они обязательно придумают что-нибудь еще, так что девочка позволила себя увести обратно в комнату. — Арс, какой пони, тебе его никто не продаст, — голосом разума продолжал Дима. — Тогда мы его украдем! Ты знаешь, как страдают животные? Это спасательная операция! Нам потребуется морковка, на входе в зоопарк ведь продают же еду, потом… — Арс, ну ты в своем уме? Тоже мне, питерский Робин Гуд. — Дима его приобнял, стянул шапку с головы и продолжил ласково: — Тебе пора отдохнуть, ты уже устал. Тем более, опять влазить в сапоги, а на улице еще и холодно, пони околеет… — напоминание о застрявшей из-за носков обуви заставило Арсения поморщиться, и он сам не заметил, как засеменил с Димкой подальше от прихожей. — Но ведь у каждой принцессы должен быть пони, — грустно протянул он, уткнувшись в плечо Димы и шмыгнув носом. — Я знаю, Арсюх, знаю. — Поглаживания по голове и спине немного успокоили и неудавшийся похититель воспрял духом. И из-за этого ему снова захотелось поцеловать Димку. — Дэнс баттл! — очередное воспоминание ворвалось прямо как Арсений на середину комнаты. — Три часа дня, а у нас дискотека века. — Не душни, Димон, ты просто боишься проиграть. Девчонки — судьи! Тео, давай с нами. Первым, конечно же, блистал сам Арсений Попов, показывая всё на что был способен, красиво выгибаясь, застывая в смешных позах так, что девочки улыбались и не могли не ответить на трепетно бьющееся сердце в его руках только для них двоих. Вскоре к нему присоединился Димка, а потом, когда поменяли песню на одну из тех, что нравилась Тео, то подключился и он, в запале чувств врезавшись в каждого из конкурентов. Савина сгибалась от смеха пополам, а потом выскочила танцевать, стоило только Арсению пригласить её своей партнершей. Катя же, отыгрывая роль строгого судьи, на приглашение Димы отказалась. Безоговорочная победа досталась Тео, который чувствовал ритм и продолжал задорно махать руками даже когда все устали и увалились на диван. — Прости, Арсений, но тут вообще без шансов. — Дорогу молодым, — подхватил Дима, хлопнул Арса по ляжке и укоризненно глянул, мол, нечего тягаться с ребенком и отбирать победу. Даже с целью доказать, что ты ещё молод и полон сил. — А ты так и не потанцевала, — обратился Арс к Кате, проигнорировав осуждающий взгляд, но приятно взбудоражившись от непродолжительного поглаживания бедра, — я видел, как ты отказала Димке. — Танец со мной — это утешительный приз последнему месту, — пояснила она и включила медляк. Арсению нравилось наблюдать за тем, как красиво сливались в танце Позовы. Они умели так чувственно двигаться, даже если это обыкновенное покачивание в объятьях друг друга, что сердце замирало на мгновение. Не сдержавшись, он поделился своими размышлениями с Савиной, что прижалась к нему поближе. — Ты танцуешь лучше всех, не переживай, — заверила она его, за что тут же получила аккуратный и полный нежности поцелуй в макушку. — Тебе не кажется, что хватит? — Откуда в руках Арсения появилась бутылка игристого память не напомнила, а вот Димку со скептически вскинутыми бровями сразу же. — Нет, праздник даже не наступил, а я само трезвышко. Да и что там той газировки? — с этими словами пробка громко выстрелила в потолок, а само шампанское полилось бурным фонтаном. Арсений честно пытался спасти ситуацию, но увеличив напор своим пальцем лишь сильнее намочил все вокруг, еще и Кате досталось. Хотя Диме все же сильнее — с него прям капало. — Ой… — Все равно вы были в домашнем, а так хоть в нарядное… — пытался оправдаться Арсений, когда они избавились от всех луж, а Дима быстро ополоснулся и рыскал в шкафу в поисках одежды по вкусу. — Нет, я серьёзно, вы выглядите просто отвратительно, это все вам совершенно не идёт. Эти толстовки, ужас… Немедленно раздевайтесь. Вам вообще одежда не идёт, авторитетно заявляю! Подобные слова совершенно не разрядили атмосферу, как бы Арсений ни старался выглядеть соблазнительно и заманчиво. Медленно провести языком по нижней губе, прикрыть глаза и откинуть голову, оголяя шею. Ничего не работало, каким бы томным он не становился. — Я не знал, что так получится, извините… Катя недовольно цокнула, но посмотрев на провинившегося, как он со скорбным видом обнимает почти пустую бутылку, не выдержала и всё же засмеялась. — Арс, я даже не знаю, как бы прошел этот день без тебя, но явно не так весело. — Весело, просто оборжаться, — проворчал Дима, вытащив темный гольф. — Да ладно тебе, ничего страшного не случилось, — отмахнувшись от источника бубнежа, Катя подошла к Арсению, выхватила бутылку из его рук и сделала глоток. — М-м, персиком отдаёт, моё любимое. А ты же так и не попробовал, не хочешь? — И она вновь прижалась губами к горлышку, только медленнее, лукаво посматривая из-под ресниц. Арсений всегда отлично понимал намёки и этот момент не стал исключением. Сладость персика и нотки алкоголя, именно такой и была на вкус Катя. Легкой и пьянящей, нежной и желанной. Прижимать её к себе так привычно и в тоже время всё так же трепетно и волнительно, словно в первый раз. О, как он скучал по этим губам, по ее маленькой, но сильной фигуре, по требовательным ладоням на своей талии. — Эй, я всё ещё сержусь, — как-то оскорблённо отозвался Дима, прервав их идиллию. Переодеться он уже успел и выглядел просто неотразимо, черный шел бесподобно. Катя с Арсением просто протянули ему ладони, приглашая в свой тесный круг. Шампанское опробовали все. Поцелуи Димки отличались остротой ощущений, требовательными покусываниями, сердитым спутыванием волос… и такой страстью, что Арсений застонал, сжимая руками всё, до чего мог дотянуться. Ему хотелось утонуть в этом всём, раствориться, стать единым целым. Ласковыми поглаживаниями по плечам, Катя утихомиривала их бурю, возвращала равновесие, но её вновь утянули в поцелуй, и она почувствовала, как подкашиваются ноги от напора чувств. Она всё знала, ощущала каждую промелькнувшую искорку кончиками пальцев, даже когда вновь всё внимание было предоставлено Диме. Хорошо, им всем было хорошо. — Арсений! — раздался голос Савины, остановив это безумие. — Как хорошо, что у нас есть дети, — простонала Катя, понимая, что ничего кроме поцелуев ей пока не светит. — У нас их целых два человечка, — подхватил Дима, посмеиваясь ей в шею. — Я нас люблю, — прошептал Арсений тихо-тихо, обнимая каждого. — Никого и никогда так не любил. Это что-то такое невероятное, — он хотел продолжить, но голос Савины раздался где-то совсем рядом за дверью. — Иду, принцесса. А вы — снимите это безобразие и не смейте ничего надевать, — шутливо добавил Арсений, шлепнув перед уходом Димку по заду. — Алле-оп! — мир выглядел вверх ногами, зато Савина весело хлопала в ладоши. — И тебя могу так научить! Долго Арсений так не простоял, как-то подозрительно замутило, но вот встать девочке на голову возле стенки помогал с огромной радостью, а еще придерживал платье, ведь не будет же счастливая принцесса светить своими колготками? Только жалко вазу, кажется, она очень нравилась Кате. Опытные нарушители сделали все, чтобы скрыть следы преступления. — Купить горошек? Угу. И майонез, — пробормотал через некоторое время в трубку Арсений, — зачем столько есть на ночь? — Вот всегда вы с отцом так говорите и первые же все съедаете! Еще бы сыра… так ты когда будешь? — М-м, завтра-послезавтра, как получится. — Заканчивай юморить, не на работе все же. Скорее домой, мне очень нужен майонез. — Мамуль, а я не в Омске… — Ну люблю я, и с этим ничего не сделаешь! Я счастлив, как никогда, и всё потому, что меня любят в ответ лучшие люди этого мира! — продолжал громко Арсений, совершенно не обратив внимания, что телефон у него забрали несколько минут назад. — Тише-тише, Арсюш. Я говорил, ему хватит, — вновь ворчал Дима, волоча на себе буйное счастье. — Пузырьки они ж это, ух, быстрее действуют, да успокойся ты… — Я не уйду, я никогда не уйду от вас, — протяжно клялся Арсений, словно что-то страшное случилось, и цеплялся за все подвернувшиеся стены, — выгоните — я у двери буду жить, лишь бы с вами, рядом, хоть так. — Арсюш, тебя никто не собирается никуда выгонять, успокойся, — успев схватить Арсения за ладонь, Катя постаралась максимально переключить его внимание на себя. — Откуда ты только эти глупости взял, м? Хороший наш, мы же тебя любим. — Да на диван мы тебя ведем, на диван! Ну тише-тише, — Арсений вцепился в Диму как клещ, и точно так же не отпускал ладонь Кати, тихо бормоча что-то несвязное. — А теперь постой ровно. Я никуда не уйду! — Без вас хочу сказать вам много, при вас я слушать вас хочу, — неожиданно для всех, трогательно всхлипнув Арсений принялся читать им один за другим стихи о любви, порой сбиваясь и пытаясь вспомнить строки, но он не переставал клясться им в своих чувствах и верности. — Это же семейный праздник, только с вами, только с вами… Сердиться на него очевидно не получалось, ведь сперва Катя, а потом и сам Димка сжали его в объятья. — Кать, ты такая красивая. — Это не самый удачный ракурс, — тихо рассмеялась Катя, поглаживая лежащего на ее коленях Арсения. — Катюша, — протянул он, — и имя такое красивое. Ка-атя. — Закрывай глазки и спи, хорошо? Я посторожу твой сон, а потом мы все вместе встретим Новый год. Договорились? — Расскажи мне что-нибудь. Что угодно. Хочу слушать твой голос. — Жил однажды один мальчик, и был он сыном графа. — Это называется виконт, — сонно пробормотал Арсений. Постепенно голос Кати становился все тише и тише, пока воспоминания не прекратили свой бег. — Как же стыдно, — бормотал Арсений, схватившись за голову. — И за что вам такое наказание? Простите меня. — Не убивайся так, держи, — протянутая мандаринка принесла с собой запах счастья и тепла. — Со всеми бывает, и ничего сверх необычного не произошло, считай, обыкновенные будни Арсения Попова. Ну побаловался немного на пьяную голову, главное, что все счастливы и здоровы. — приободряюще похлопал по плечу Дима и достал телефон. — Алло, Кать, ну это чудо проснулось, вы как? Ага, будем. Целую. — Она не сердится? — Зовет покататься с горки, сказала, захватить ледянки. Ты как? — С вами. Только дай мне нормальные носки. Интересно, почему раньше их не снял? Нога ж не дышит… Улица их встретила морозом, щиплющим нос и щёки, редкими снежинками, что слетали с крыш домов и деревьев, и хрустом белоснежного ковра под ногами. Их путь вёл в парк, по снежной дорожке, плохо посыпанной песком, и Арсений позволил себе такую шалость, как взять Димку под руку, прижаться поближе и идти вместе, словно в этом нет ничего такого. — Не знаю, что происходит в твоём удивительном мире Арсения Попова, но хочу, чтобы ты знал. Я тебя очень сильно люблю. Прям пиздец как. — А я тебя пиздец как хочу поцеловать. Прямо сейчас. Здесь. По дороге им встретился еле мерцающий фонарь, а то и вовсе гаснущий на несколько мгновений. Они внимательно осмотрелись и, господи, как же им хотелось быть свободными от всех этих мер предосторожности. Целовать, когда захочется, кого захочется и как. Людей было мало, в основном они все направлялись в парк, и, подождав, когда пройдут дальше, Дима провел языком по нижней губе, словно приглашая. Жаркое дыхание двух людей смешалось, согревая в такую морозную погоду. Любовь грела сильнее всех меховых носков, любых пледов и одеял. Ничего не могло быть лучше в эту минуту. — Что-то вы долго, — подозрительно произнесла Катя, поглядывая на их покрасневшие губы. Она грела руки о стаканчик кофе, пока дети, схватив ледянку помчались на горку. Ее румянец на щеках создавал впечатление того, что она тоже успела покататься. — Без меня развлекались? — Совсем немного, — счастливо улыбнулся Арсений и оставил быстрый поцелуй на ее щеке. — Ты прокатиться не хочешь? Слушайте, вон лежит замечательная картонка, мы все поместимся. — На ней, вроде, кто-то катался из детей. — Ничего не знаю, владельца ведь не видно. Да и не холодильник мы заимствуем. Рядом с Арсением никто не мог оставаться взрослым, если уж он решил чудить, значит все будут чудить, балуя своего внутреннего ребенка. На горку они бежали наперегонки, обогнав Тео с Савиной и победно размахивая найденной картонкой. — Ну что, уважаемые любители санного спорта, — не удержался Арсений и захихикал в шарф, — усаживайтесь в порядке очереди, кто будет помощником первого пилота? Так и плюхнувшись на картонку, Арсений почувствовал позади себя мягкие объятья Кати, Димка же замкнул их своеобразный паровозик, выслушав наставления ни в коем случае никого не потерять. Ветер в лицо, счастливые крики, совместное падение в снег и безудержный хохот. Раскрасневшиеся лица всей семьи, с которых ни на мгновение не сходили улыбки, а глаза задорно блестели даже если и казалось, что темно на улице. Они катались втроём, вдвоём, вместе с детьми, и хохотали так, как если бы им было лет шесть. В один момент Димка слишком медленно поднимался, и Арсений подбил Катю уехать без него, для профилактики, и тому пришлось догонять вместе с Тео на ледянке. В конце концов они все вместе стали огромной смеющейся кучей. Было не разобрать кто и где, так что первой поцелуй достался Кате, на которую Дима приземлился. Арсения, успевшего подняться и сделать фотку, вновь уронили, вызвав сперва недовольный стон, а затем и полный наслаждения. — Ребятки, а ведь совсем немного и Новый год. — Заявил через время Димка, когда дети устало пили чай на скамейке, а взрослые поблизости потягивали глинтвейн. — Надо что-то сделать… — неугомонный Арсений принялся скрести лоб, размышляя о вариантах. — У нас осталось еще несколько бенгальских огней, будет красиво. Маленькие салютики заискрили в руках пятерых людей, освещая их довольные и раскрасневшиеся лица. Они буквально светились от счастья, смотря друг на друга. Тео сидел у папы на руках и завороженно смотрёл на огонёк, Савина устроилась на спине Арсения и весело размахивала рукой, совсем слегка пугая его новой прической как у папы летом. Катя же слегка вышла вперед и делала селфи, пытаясь уместить всех и поймать лучший кадр. Люди на улице принялись отсчитывать последние секунды, а Арсений срочно позвал Катю, схватил её ладонь своей, а затем и Димки. — Как Новый год встретишь, так его и проведёшь. — пояснил он. — Вместе сейчас, вместе всегда, — усмехнулась Катя и крепче сжала его ладонь. — Весь год на улице торчать? Ладно, я с вами. Три. — Два. — Один. Их бенгальские огни уже успели потухнуть, зато на небе расцвели разноцветные салюты. Яркими вспышками всё озарялось вокруг, но никто не обращал внимания на пятерых людей, что все смотрели наверх вместе, так и не разнимая рук. Катя прижалась к плечу Арсения и прошептала ему на ухо: — Я так счастлива. — И Арсений приобнял ее, прижимая к себе ближе. — Димка, слышишь? Мы счастливы. Димка на это лишь расплылся в улыбке. Домой они вернулись уже уставшими, Тео начал капризничать и сонно потирал глаза, Савина все рвалась получить свои подарки, обещанные лишь после сна. В кармане Арсения что-то зашелестело. — Дим… это что? Вытащив какие-то бумаги, глаза Арсения широко распахнулись, и написанному он отказывался верить однозначно. — Это ты расскажи, когда успел? Или это было не похищение, а торжественное вручение? — Вы о чем? — решила уточнить Катя. — Он купил пони! — Я не покупал! Совершенно точно этого не помню… — Ну конечно, он сам прискакал, вложил на себя документы тебе в куртку и вернулся обратно вязать на себе красный бант. — Дим, да я клянусь! — Написано, что можно просто содержать его и иногда проведывать, — начала озвучивать Катя, как тут прибежала Савина. — Пони? — в глазах мечтательной девочки казалось появились сердечки, и она бросилась обнимать Арсения. — Спасибо! Спасибо, ты самый лучший! Что на это ответить, Арсений не нашёлся, лишь погладил девочку по голове и беспомощно посмотрел на её родителей. — Ну хоть стойло в новой квартире строить не надо, — пожал плечами Димка. — Я буду содержать его, или ее… — вяло отозвался Арсений. — У тебя девочка, Арс, зовут Звездочка, — не выдержала Катя и звонко засмеялась. — Звездочка! Как у настоящей принцессы! Когда все, кто хотел перекусили, искупались и услышали самые милые признания в любви в виде сказок, Арсений лежал в спальне Позовых и откровенно недоумевал, когда же он успел столько натворить. Неожиданно вспомнилась неприятная девушка в аэропорту, что отказывалась продавать билеты. — Стоп! Он же их так и не купил. Не было билетов на ближайшее время и только с пересадками, прилетел бы только первого января. Вспомнилась ещё и фраза Димки «три часа, а у нас дискотека». Да и светло ещё было, когда стоял счастливый на улице и осматривал дом Позовых. — Кать, когда я приехал? — Не помню, Арсюш, после двух где-то, может, в два. — Невозможно… — Что случилось? — зашёл в комнату Димка. — Что я сказал, когда пришёл к вам? Что-то про сани Санты. — Да, что прилетел на них. Ты дурак такой иногда. — Походу это правда, — ошеломлённо произнес Арсений и принялся пояснять: — получается и пони купил не я! — Не пытайся оправдать свои пьяные чудачества. Ложись уже спать. — Но это правда! Я физически не мог… — Такой как ты? Только ты и мог, Арсюш. Может, время перепутал, или еще что. Всему можно найти объяснение. — Но… — А теперь спать, не знаю как Катя, но я лично замахался с тобой. Было весело, не спорю, но надо бы отдохнуть. — И он увалился рядом, закинув руку Арсению на талию, не давая и шанса пошевелиться и бунтовать. А затем мягко коснулся губами его губ, пожелав спокойной ночи. — Знаешь, — прошептала Катя тихо-тихо, и прижалась к груди Арсения, — если кто и мог встретить настоящего Санту и прокатиться на его санях, то только ты. Неожиданно Арсений понял, что его главное новогоднее желание исполнилось. Ему вновь тепло, мягко и уютно, скоро будут сниться самые добрые, самые счастливые сны. Только ему больше ничего не чудится, сейчас действительно Катя и Дима рядом и обнимают его крепко-крепко. Ее волосы щекочут нос и пахнут апельсином, а мягкий поцелуй все еще чувствуется на щеке. И от Димки слабо веет сигаретами и снежным морозом, и бубнит он что-то на ухо про «свалившееся на их голову чудо». А Арсений обнимает их, прижимает к себе и знает, что не он их никогда не отпустит, а они — его. И вовсе не мифический Санта причастен к этому. Он всего лишь собрал их конкретно в этот день. А у них есть своё, особое волшебство, что помогло быть вместе уже несколько лет. Говорят, это самая сильная магия в мире. Говорят, нет ничего сильнее любви. А вот Арсений это знает наверняка.