~~~
Вскоре после выздоровления Баркод посещает своего врача, сдаёт последние тесты на гормоны и с нервной дрожью ждёт их результатов, потому что мысли, навязчивые, таранящие мозг, всё чаще посещают его голову и заседают, обосновываются там надолго, как зверьки вытаптывают себе место. Альфа до умопомрачения сильно хочет почувствовать запах Джеффа. Узнать, чем именно пахнет этот изумительный, великолепный омега, в которого Тин влюбляется всё больше и больше с каждым днём. И хоть иногда он впадает в уныние, когда напоминает себе, что Сатур известен всем и каждому тем, что не приемлет поползновения альф, отшивает всех и каждого, в первую же секунду давая понять, что его трогать нельзя, что он сильный, красивый и самодостаточный омега, который не нуждается ни в чьей опеке и поддержке. Но также Баркод знает, что Пи’Джефф позволяет ему многое из того, за что другим альфам оторвал бы уже руки. Разрешает сжимать плечи, хватать за ладони и предплечья, аккуратно приобнимать и прижиматься ближе. Правда, Код готов в любую секунду сделать шаг назад и убрать руки, стоит в глазах омеги проскользнуть хоть толике недовольства или злости, потому что он никогда в жизни не уподобится бывшему партнёру Сатура, который бесцеремонно лез, обнимал, лапал и буквально нападал с поцелуями. – Баркод, эй, – Крими дёргает брата за руку, привлекая внимание, – ты чего завис, тебя доктор позвал ещё пять минут назад. Парень вскидывается, спотыкаясь о собственные ноги, и заходит в кабинет с табличкой, выведенной золотыми буквами. – Баркод, присядь, пожалуйста, – Пи’Шин указывает на стул перед своим столом, – твоему гормональному фону что-то мешает стабилизироваться, и я могу только предполагать, что это из-за того, что у тебя сейчас в окружении много взрослых половозрелых альф и омег, и это влияет на твой организм. Я бы, конечно, хотел ещё через время тебя увидеть здесь, потому что остаётся шанс, что именно сейчас на тебя повлияла болезнь, но вероятность этого ничтожно мала. Тин смотрит на свои сложенные на коленях руки, которые совсем немного подрагивают от досады, и проговаривает: – То есть, я всю жизнь буду ходить с этими блокаторами? – он пытается звучать незаинтересованно и буднично, будто интересуется между прочим, но доктор всё понимает и считывает: – Баркод, посмотри на меня, – он дожидается, пока парень поднимет на него глаза, – стабилизировать твои гормоны поможет секс и вязка с омегой, – Тин немного краснеет скулами и прикусывает губу, пока врач договаривает, – а пока тебе действительно стоит ходить с блокаторами, чтобы не стало плохо. Код слушает вполуха остальные наставления доктора Шина, погружаясь в свои не совсем весёлые мысли, в которых вязка и Джефф находятся на одном уровне – уровне событий, которые произойдут в ближайшее «никогда», потому что Баркод даже не может представить, что в какой-то из вселенных произойдёт чудо, и Сатур обратит на него внимание в том самом ключе. И даже не разрешает себе ни на что надеяться, видеть в действиях и взглядах омеги нечто большее, заталкивая вглубь сознания воспоминания о чужих прикосновениях. Потому что это всё ещё ничего не значит. И потому что Код – неправильный, неполноценный альфа, которому просто нет места рядом с Сатуром. И совсем не важно, что сам омега буквально вскипает от собственнических чувств, стоит хотя бы кому-то подойти к Тину слишком близко.~~~
Джефф ко всем ребятам в касте относится хорошо. С кем-то прямо дружит, к кому-то относится с неким уважением, но сохраняет дистанцию, остальных считает просто коллегами. К последней категории людей Сатур относил и Та, здороваясь с ним, перебрасываясь парой фраз и на этом предпочитая заканчивать их отношения. Всё изменилось слишком резко и стремительно, когда Баркод нашёл друга в лице Нанкуна. И всё бы ничего, но Та был свободным омегой, не скреплённым ни с кем отношениями. Омегой, который позволял себе обнимать Тина, виснуть на его плечах, толкаться и перебрасываться шутками. Омегой, которого хотелось оттащить за шкирку в сторону, хорошенько встряхнуть и запретить вообще приближаться к Коду. – И что на этот раз тебя бесит? – устало интересуется Байбл, усаживаясь рядом с явно нервничающим другом, который невидящим взглядом уже минут десять пялится в противоположную стену. С другого угла комнаты периодически доносились волны смеха и подтруниваний, когда Тин в очередной раз умудрялся продуть в какой-то стрелялке, в которую они с Нанкуном рубились уже пару дней кряду. – Всё нормально, – бросает Сатур, сжимая телефон в руке покрепче и слыша приглушённый треск. – Настолько «нормально», что у тебя сейчас айфон превратится в горстку нерабочего пластика? – ехидно замечает альфа, хлопая Джеффа по плечу и получая грозный взгляд из-под нахмуренных бровей. И хоть омега не особо скрывал от своих друзей, что ему, гхм, интересен Баркод Тиннасит, что ему нравится проводить с парнем время, да и все сами видели и могли сравнить поведение Сатура с Геймплеем и с Кодом. Разница была ощутимо огромной. Но и никто откровенно не спрашивал Джеффа о том, собирается ли он как-то дальше развивать эти отношения, потому что прекрасно знали характер бойкого омеги, который с ужасом думал о возможности пустить альфу в свою постель. Даже такого заботливого и очаровательного, как Тин. – Мгм, – неопределённо бурчит омега, стараясь расслабиться, а потом слышит очередную волну смеха и вцепляется в ногу друга с такой силой, что Байбл громко ойкает, не ожидая такой подставы. – Я понял, понял, отцепись, – он отдирает чужую руку от своего бедра и переводит взгляд на веселящихся парней, – знаешь, Джефф, ревность – это максимально хреновая штука. А здесь ещё и неуместная. – О какой ревности ты говоришь? – Сатур пытается выдавить смешок и абстрагироваться от окружающих его звуков, но звонкий смех Баркода не оставляет ему ни шанса. – О той самой, из-за которой Код выглядел утром побитым щенком, и из-за которой Та сейчас сгорит заживо, – он задумывается и добавляет, – если бы, конечно, при помощи взгляда этого можно было добиться. – Ты несёшь полную чушь, – омега всё ещё пытается отрицать очевидное, а потом сдаётся, понижая голос и жалея, что Апо и Тонга два дня точно на студии не будет, потому что с ними говорить о таком проще. Но Байбл больше не поддевает, слушает внимательно и Сатур не выдерживает, – какая к чёрту дружба может быть между альфой и омегой?! – выпаливает он тихо, так, чтобы его услышал только рядом сидящий парень, который дёргает омегу за плечо, чуть разворачивая его к себе, и показывает пальцем на себя, потом на Джеффа и снова на себя: – Вот такая, – Байбл отпускает его, но удерживает зрительный контакт, чтобы постараться донести информацию, – причём, ты сам знаешь, между нами это не «мы потрахались, нам не понравилось, будем дружить». Ты в курсе, что мы друг друга не привлекаем в плане секса, так чего тебя колбасит из-за того, что Код решил пообщаться с кем-то ещё? – Я просто не понимаю, когда они успели спеться, – он скрещивает руки на груди и делает глубокий вдох, пытаясь взять под контроль разыгравшиеся эмоции. – Пока ты мотался по концертам и выступлениям. Тебе наоборот нужно радоваться, что мальчишка начал, наконец, социализироваться, а то когда тебя не было на съёмочной площадке, нам с Биу едва ли удавалось вытянуть из него три предложения. А с Та они не обжимаются и не тискают друг друга, сидят, играют и ржут, как кони, – альфа пытается убедить друга, потому что знает, что ревность – слишком неприятная вещь, которая отбирает много сил и ресурсов, вытягивает энергию и заставляет накручивать по максимуму себя, и делает больно партнёру. – Но сегодня и вчера я здесь, а он торчит там, – Джефф звучит даже немного беспомощно и обиженно, совершенно нетипично для себя. – Если бы я не знал тебя уже больше двух лет, мне бы тоже было стрёмно подходить к тебе, когда ты сидишь с таким лицом, будто готов свернуть шею каждому, кто окажется рядом с тобой в радиусе километра. И Код хотел подойти, но тебе так нравилось буравить стену взглядом, что он расстроенный свернул на полпути и ушёл к Нанкуну, – после этих слов Байбла Сатуру становится стыдно за своё поведение, за необоснованный приступ этого гадкого чувства, а ещё он злится на себя, потому что ревность – это первый признак неравнодушия, хотя, откровенно говоря, парень и так знает, что оставаться равнодушным в адрес Тина у него уже не получается. Джефф прислушивается к словам Байбла, делает горькие, обезоруживающие выводы. И ему даже удаётся обуздать себя и свои чувства, в этот же день он подходит к Баркоду сам, присаживается рядом с альфой и заводит разговор ни о чём, всеми силами пытаясь показать своё благодушие. Код напрягается только первые пару минут, а потом уже и сам не замечает, как начинает болтать без умолку, сжимая предплечье и плечо омеги, пуская по коже разряды тока. И Джеффу кажется, что он справился с этой проблемой, но когда перед концертами в Таиланде он узнаёт, что в его отсутствие Баркода поселили в отеле с Та, чёрный ревнивый зверь вцепляется в него с новой силой. Только в этот раз Сатур действует хитрее и ловчее, чтобы не привлекать к своим манипуляциям излишнего внимания, да не расстраивать мальчишку. – Код, привет, – Джефф взмахивает рукой, когда видит парня посреди коридора, а в следующую секунду его лёгкие наполняются запахом мяты, усилившимся из-за нескрываемой радости в тёмных красивых глазах. – Пи’Джефф, – восклицает он и, позабыв об осторожности, обвивает руками чужую шею и прижимается к парню, радостно смеясь, – я соскучился! И такая, казалось бы, банальная фраза заставляет Сатура расплыться в ответной улыбке и обнять альфу поперёк спины, то ли похлопывая, то ли поглаживая горячую даже через ткань кожу. – Не хочешь после ужина посмотреть фильм у меня в номере? Я всё равно живу один, – Джефф даже с лёгким сожалением разжимает объятия, чтобы его в следующее мгновение снова сжали, как в тисках, потому что: – Конечно хочу, Пи’, – и омеге так невероятно хорошо от осознания, что Код, не колеблясь, принял предложение, – пошли тогда скорее ужинать, – и тянет парня за руку в сторону столовой, сверкая улыбкой во всё лицо. После ужина Баркод сбегает, чтобы принять душ у себя в номере и предоставляет Сатуру право выбора фильма на вечер. Джефф не особо заморачивается, тыкая в «Человека-паука» и оставляя его загружаться, пока он сам тоже идёт в ванную. В итоге, они смотрят фильм краем глаза, развалившись на широкой постели и обсуждая всё подряд. – Экзамены ещё не начались, а мне уже столько раз во всех красках рассказали, что со мной будет, если я их не сдам, – жалуется Тин, устроившись головой на плече омеги и едва ли не млея от лёгкого поглаживания по волосам. – Ты обязательно справишься, ты же у меня умница, – Сатур мягко улыбается и зевает в кулак, разморенный разговорами и уютным теплом под боком. Баркод хмурится, слыша зевок, и приподнимает голову, смотря внимательно на красивого, но откровенно заёбанного парня. – Пи’Джефф, ты устал, тебе нужно беречь себя и больше отдыхать, – с беспокойством в голосе произносит он и садится ровнее, продолжая смотреть в чужие глаза цвета гречишного мёда, – я лучше пойду к себе, – Баркод легонько, невесомо гладит ладонь омеги, которая минуту назад перебирала его волосы, и уже упирается пятками в матрац, чтобы отползти к краю, когда Сатур делает самую нерациональную для себя вещь – он сжимает чужую руку и дёргает Кода на себя, не давая уйти. – Оставайся у меня, кровать большая, не подерёмся, – а у Тина нет моральных сил и столько добродетели, чтобы отказаться от возможности побыть с Джеффом хотя бы ещё немного, наслаждаясь тем уютом, который дарит омега одним своим присутствием и улыбкой. Поэтому он аккуратно достаёт свою руку из чужого захвата и выключает телевизор, на который транслировался фильм, а потом возвращается к Сатуру в постель. Они ещё немного говорят перед сном, предварительно разместившись на разных краях, чтобы не мешать друг другу, а потом даже не замечают, как сон накрывает их тяжёлым, ватным одеялом. Омега просыпается среди ночи из-за странного ощущения, а в следующую секунду чувствует, как мерно вздымается чужая грудь, прижатая к его лопаткам. Его окутывает мятный, убаюкивающий аромат, и Джефф понимает, что ему не хочется сбрасывать руки, которые так нежно и бережно обнимают поперёк талии, а местечко между шеей и плечом обдаёт жаром чужое дыхание. Мысль о том, что это место для метки принадлежности, пускает по телу неровный строй мурашек. Но она, именно сейчас, почему-то не пугает. Сатур решает подумать об этом утром, накрывая чужую руку на животе своей и теснее прижимаясь спиной. Потому что так – хорошо и приятно, и от этого не хочется отказываться хотя бы в данную секунду.~~~
Концерты в Тае проходят в возбуждённо-волнительном настроении, Баркод скачет по сцене и в прямом смысле кричит, чем заставляет испугаться Та, и приводит в полный восторг Джеффа, который еле держится на ногах, но смеётся громко и заливисто, смотря на то, как мальчишка буквально сходит с ума от затапливающей его эйфории. И выглядит альфа настолько очаровательно красивым в своём счастье, что это заряжает энергией и самого Джеффа. Но под конец вечера Сатур в прямом смысле спотыкается на ступенях, и только чудом его успевает поймать Нанкун, помогая спуститься вниз со сцены, и говорит так, чтобы перекричать всё ещё грохочущую музыку, но не привлечь внимания остальных: – Пи’Джефф, у тебя вот-вот начнётся течка, – Джефф напрягается всем телом, чтобы держать себя в положении стоя, но с другой стороны его подхватывает Баркод, делая своим запахом только хуже. Потому что Сатуру хочется повернуться полностью к нему, обвить руками шею и прижать к себе, впитывая его запах, потираясь всем телом, и смешивая со своим. А потом тихо хотеть сдохнуть, позволив себе такое. И Сатур почти вырывается из рук Та, но омега удерживает крепко и бросает Тину, – Пи’ немного нехорошо, позови, пожалуйста, Пи’Тонга, – и буквально уволакивает парня на себе в противоположную от всех сторону и усаживая на стул. Тонг прилетает взлохмаченной птицей и сразу засовывает в рот Сатуру таблетку, а потом помогает запить её водой: – До отеля должно хватить, а там я отвезу тебя домой, – парень сидит перед ним на корточках и гладит обтянутое джинсой колено, дожидаясь, когда блокатор подействует. Когда Джефф перестаёт поверхностно дышать и смахивает со лба пот, он выпрямляется на стуле и говорит тихим, хриплым голосом: – Не нужно, Пи’, я маме позвоню, она меня заберёт, – он улыбается блёкло, а потом переводит взгляд на всё ещё стоящего рядом омегу, – спасибо за помощь, Та, – потому что он действительно благодарен этому парню, со всей искренностью, на которую вообще способен. Нанкун тоже улыбается и кивает, похлопав по плечу приближающегося к ним Кода. – Пи’Джефф, ты как? – он присаживается рядом с Тонгом и смотрит на омегу снизу вверх, внимательно отслеживая чужие эмоции, – очень жарко, да и ты уставший, – а Сатуру становится от чего-то немного досадно, что альфа не слышит изменений в его запахе. «А может просто не умеет различать», – пытается успокоить он себя и наклоняется чуть вперёд, чтобы погладить чужое угловатое плечо и постараться выглядеть убедительно: – Со мной всё хорошо, малыш Код, не волнуйся, – после этих слов Джефф встаёт и уже ровной походкой уходит за кулисы, по дороге набирая номер мамы и пытаясь погасить внутреннюю досаду. Тонг смотрит пристально на альфу, улавливает в его взгляде беспокойство, грусть и безмерное обожание, хлопает по плечу и тоже встаёт, бросив напоследок: – С ним всё будет в порядке, это же Джефф, он у нас стойкий и выносливый, – а Баркода воротит от этих слов, потому что он ощущает, какой на самом деле Сатур хрупкий и ранимый, как иногда устаёт прятаться за этой своей маской, но продолжает это делать, потому что боится, что к нему станут относиться по-другому, если он станет хотя бы на толику слабее. Альфа поднимается на ноги и остаток вечера отбивает на автомате, погружаясь в свои невесёлые мысли и не отрывая взгляда от омеги, который хоть и выглядит лучше, но всё равно остаётся напряжённым.~~~
Джефф ещё раз перебирает струны гитары, а потом со вздохом откладывает её в сторону и берёт следующую. Так скрупулёзно и дотошно он никогда не выбирал инструмент даже себе, всегда ограничиваясь несколькими вариантами и проверяя их на звучание. Сейчас же консультант разложил вокруг него с десяток разных гитар, отличающихся фирмой, цветом и моделью. – Спасибо, я позову вас, когда выберу, – бросает Сатур, желая избавиться, наконец, от навязчивого внимания парня-альфы, которому, видимо, не объяснили, что строить глазки и пытаться потрогать клиентов – это высшая степень непрофессионализма, которой, отнюдь, этот магазин никогда не славился. «Видимо, новенький», – слегка раздражённо думает он и тянет снова руку к гитаре со светло-коричневым корпусом от Taylor Swift. Из всех выбранных вариантов она звучит лучше и чище всего даже без настройки, поэтому омега несколько минут играет на ней, а потом идёт на кассу, чтобы попросить для неё чехол и расплатиться за покупку. Сатур выходит из музыкального магазина, укладывает инструмент на пассажирское сидение, усаживается сам за руль и задумчиво смотрит на своё приобретение. Он не может сказать, что это – импульсивная покупка. Так же, как и не может сказать, что пытается сейчас привлечь внимание фанатов, которые обязательно проведут параллель между ним с Баркодом и Кимом с Чэ. Просто ему до безумия сильно хотелось порадовать этого солнечного, трепетного и обаятельного мальчишку, который продолжал скромно и застенчиво улыбаться, всё ещё с уважением относился к личному пространству Джеффа, и не претендовал слишком сильно на его внимание (хоть сам Сатур стремился этим вниманием его окружить и одарить сполна). Никуда не девается страх перед чувствами, которые зарождаются внутри каждый раз при виде Кода или при звуке его голоса, но теперь парень учится жить с ними, принимать их и разрешает себе чуть больше, чем когда-либо позволял рядом с альфой – омега не запрещает заботиться о себе, не рычит, когда Тин интересуется, успевает ли он есть и спать, как чувствует себя и не нужен ли ему отдых. Всё это греет душу и делает слишком тепло и приятно, чтобы от этого отказаться. – Я думаю, ему понравится, – улыбается себе под нос Сатур и выруливает со стоянки, направляясь по делам. Подарить гитару на сам день рождения не получается, но и отправлять её с курьером Джефф не хочет, поэтому пишет Коду, что подарок ждёт его, а на следующий день везёт инструмент лично, просто до ужаса волнуясь – и это явно не чувства Кима к Порчэ, Сатур смог понять и решить для себя это уже давным-давно. Дверь открывает сестра Баркода – симпатичная альфа по имени Крими, которая с радостью встречает Сатура и приглашает войти в дом. – Он вчера полночи не мог уснуть, так радовался поздравлениям, поэтому сейчас ещё спит, ты проходи в гостиную, а я его разбужу, – Крими показывает на дверь слева, но Джефф опережает её вопросом: – А могу я сам его разбудить? – и сжимает покрепче ручку футляра, в котором хранится подарок. – Ох, да, я думаю, да, – девушка делает шаг в сторону, пропуская Сатура вперёд, – только не пугайся, у него там сейчас такой беспорядок, – и тихо смеётся, уже представляя лицо братишки, когда он увидит перед собой своего обожаемого омегу, о котором треплется постоянно, а на любые подтрунивания бурчит и сразу же закрывается, переводя тему или вообще сбегая. – Меня таким не испугать, – улыбается парень и поднимается по лестнице, слыша: «вторая комната справа». Джефф подходит тихонько, аккуратно заглядывает внутрь, а потом заходит и прикрывает дверь. На самом-то деле, не сильный у Тина и беспорядок. Разбросанные вещи да всякие конспекты для подготовки к экзамену, в углу свалена гора подарков, половина из которых ещё даже не распечатана. Сатур улыбается, а потом переводит взгляд на постель и с умилением смотрит на тихо посапывающего парня. Ему сразу вспоминается, как после совместной ночёвки в отеле, омега разбудил Баркода ни свет, ни заря. Джеффу тогда что-то стукнуло в голову, и он решил, что должен поднять Кода в семь утра, предварительно выпутавшись из его объятий и даже немного сожалея об этом. Потому что тогда Сатуру впервые в жизни было комфортно и приятно спать с кем-то в обнимку, чувствовать на себе чужие руки даже тогда, когда он наименее защищён, а именно во время сна. Но от Баркода никогда не исходило волн опасности, никогда от него не хотелось спрятаться и закрыться. Может быть, за исключением тех дней, когда омега оставался дома и искренне злился на альфу за то, что сам его хотел. Тогда он, естественно, кочевал из одного состояния в другое, сначала желая вот сейчас под бок вкусно пахнущего мятой Кода, а в следующую секунду ненавидя себя за это желание. Сейчас же Сатур в полной мере отдаёт отчёт своим действиям, тихонько подходит к постели и гладит парня по плечу, стараясь мягко вырвать из объятий сна: – Ко-од, соня, просыпайся, – он улыбается на то, как морщится в недовольстве чужой нос, как размыкаются чуть обветренные губы, а потом звучит тихое: – Пи’Джефф, можно я ещё пять минуточек, а потом будем петь, – что заставляет Сатура тихонько засмеяться. Тин моментально реагирует на этот смех, распахивает глаза, садится на кровати и сонно моргает. Он успевает только рот открыть, когда слышит: – С прошедшим днём рождения, Код, – омега кладёт ему на колени футляр с гитарой и улыбается довольным котом, считывая чужие яркие и искренние эмоции. Тин молча протягивает чуть подрагивающие руки к застёжкам, открывает их и откидывает крышку, а потом мягко, боязно гладит тонкие струны и светлый корпус. – Хорошему музыканту нужен хороший инструмент, – добавляет Джефф, радуясь тому, что подарок Баркоду понравился. Но совсем не ожидает, что он аккуратно сдвинет чехол в сторону и буквально подскочит с постели, обвивая руками чужую шею. Сатур на автомате обхватывает его поперёк спины и прижимает к себе, слыша тихое, почти надсадное: – Спасибо... Спасибо, Пи’, – он улавливает тихий всхлип и уже хочет отстранить альфу, чтобы успокоить и утешить, заглянуть в красивые тёмные глаза, но Код не позволяет, обнимает ещё крепче и прижимается теснее, обдавая шею горячим дыханием, – я такого подарка совсем... совсем не ожидал, – продолжает говорить он, роняя слёзы одну за другой. Ещё совсем неокрепший, ранимый, чудесный альфа, который заставляет всё трепетать внутри Джеффа. Трепетать и плавиться, словно находясь на раскалённых углях. Вот только это не больно. Волнительно, может даже страшно, но уж точно не больно. Сатур утыкается носом в волосы и ласково гладит по спине и лопаткам, стараясь успокоить мальчишку, чтобы он перестал перебивать мятный аромат солью. – Баркод... Малыш Код, перестань, – омега шепчет тихо-тихо, опаляя дыханием щёку и невесомо, неосознанно прижимаясь губами к виску, – и если что, это подарок не для отсылки к «КиннПорш», эта гитара от Джеффа Баркоду, – у парня всё же получается немного отстраниться, он продолжает одной рукой обнимать за пояс, а второй гладит раскрасневшуюся скулу, стирая подсыхающие слезинки, – ты же это понимаешь, да? Код кивает, а потом просто наклоняется вперёд и мягко целует в щёку, краснея ещё больше и тихо повторяя: – Спасибо, Пи’Джефф. А Сатур просто замирает в этом моменте, борется с желанием накрыть след от поцелуя ладонью, буквально впечатать в кожу, на память, чтобы сохранить и оставить себе, как напоминание о прикосновении этих пухлых губ, на которые он невольно опускает глаза, желая прикоснуться к ним своими. Они оба замирают в этом моменте, сталкиваются взглядами, одинаковыми в своей эмоциональной окраске, нежно-жаждущие, трепетные. Влюблённые. Джефф придвигается ближе, чуть наклоняя голову в сторону, и ему кажется, что он уже ощущает вкус чужих мягких губ, ласкает их своими, касается их языком и обдаёт горячим дыханием, когда слышится стук в дверь, а в следующую секунду к ним заглядывает Крими, заставляя их буквально отскочить друг от друга. – Мама зовёт всех на завтрак, – она смотрит на часы и смеётся, – ну, или обед. Спускайтесь, – девушка уходит, а вместе с ней испаряется и атмосфера чего-то. Омега мнётся несколько десятков секунд, а потом берёт себя в руки и поднимает взгляд на смущённого Баркода, который смотрит куда угодно, только не на Сатура. – Я пойду вниз, а ты умывайся и переодевайся, – он уже почти выходит в коридор, когда Код хватает его за запястье и чуть тянет на себя: – Ты же останешься, да? – Конечно останусь, – Сатур тепло улыбается, – гитару ещё нужно настроить, так что я буду внизу. Да и когда я отказывался от еды? Баркод облегчённо выдыхает и отпускает его руку. Как только Тин остаётся один, он хлопает себя по щекам и оседает на кровать, не веря тому, что только что могло произойти – если бы не Крими, они бы с Джеффом поцеловались. Наконец исполнилось бы желание Кода, которое он вынашивает и баюкает уже столько месяцев. Ему иногда так сильно хочется прижаться к губам Сатура своими, что он буквально сбегает хоть куда-нибудь, чтобы избавиться от этого навязчивого желания. Но кто может осудить его, когда у этого невероятно прекрасного омеги пухлые, красиво очерченные, слегка обветренные губы, которые так и приковывают его взгляд. Баркод стонет в подушку и расплывается в улыбке, потому что присутствие Джеффа в его доме, его подарок на кровати, его прикосновения на коже ощущаются внутри, как сладкая, тягучая патока, которую хочется попробовать на вкус. Тин чистит зубы и натягивает свежую футболку и штаны, а потом спешит вниз, чтобы присоединиться к общей трапезе, внутренне переживая, что омега мог передумать и уехать, сославшись на дела. В итоге, они с Сатуром действительно проводят целый день вместе, перебрасываясь шутками и настраивая гитару, а потом вместе поют. Джефф, как всегда, пристаёт к Тину со своей «Hide», даже сестра заглядывает к ним снова и спрашивает, почему он воет. Из-за этого вопроса парней разбирает смех, а девушка просто машет на них рукой и удаляется. Уже поздно вечером Баркод провожает парня к его машине и снова аккуратно обнимает. Джефф с некоторой заминкой отвечает на объятия и слышит тихое: – Это лучший день рождения, спасибо за него, Пи’Джефф, – и Сатуру бы поспорить, сказать, что он ничего такого не сделал, но искрящиеся счастьем чужие глаза не позволяют ему открыть рот и сказать что-то подобное. Вместо этого он произносит: – Я очень этому рад, Код, – и садится в машину, пожелав, напоследок, сладких снов. Уже по дороге до дома омега, наконец, закапывается в свои мысли и понимает, что несостоявшийся поцелуй вызывает только одну эмоцию – сожаление. Сожаление о том, что он не случился.