Птичка и Король

– Какого хрена, Кейт? – Какого хрена что? Я ору на весь коридор, пока Ласвэлл ведёт меня за собой. Если бы Кёниг сразу сказал, куда везёт нас, я бы не задумываясь выпрыгнула на ходу из машины. Готова убить его на месте. Конечно, он знал куда меня везёт и зачем. Он не задумываясь назвал Кейт по фамилии, а значит она просила за меня. Зачем? Мне хватило прошлой нашей встречи, чтобы понять, что с ЦРУ сотрудничать - себя не уважать. Кёниг плетётся позади меня, я не вижу его, но уверена - он здесь. Кажется, он даже тень отбрасывает, загораживая меня от света. Даже если бы не знала, что он идёт за мной, его присутствие ощущается каждой клеточкой тела. Этот мужчина странно на меня влияет и от этого становится страшно. Ласвэлл толкает тяжёлую дверь, и мы буквально влетаем в зал, заставленный столами и компьютерами. Какие-то схемы, геолокация, фотографии незнакомых мне людей и карты. Даже разбираться не хочу в этом, хочется только побыстрее убраться отсюда. – Какого хрена ты лезешь туда, куда не просят? - чувствую, что уже закипаю от злости, и поэтому позволяю согнать её на Кейт. Она опять вмешалась. Влезла туда, куда ее не просили. Да, она спасла нас, помогла, но лучше бы нас убили там, чем опять работать вместе с Кейт Ласвэлл. – Сколько раз ты меня подставляла? Два! Два, сука, раза я тебе доверилась и что получила? Однажды я уже просила не лезть в мои дела. Ты опять сделала всё по-своему! Тебе напомнить, чем все закончилось в прошлый раз? Она стоит с абсолютно невозмутимым выражением лица. Подкуривает. Я и забыла, что она курит - единственная вещь, которая мне нравится в Кейт и которая нас связывает. Откуда-то появляется пепельница. Кёниг протягивает мне пачку сигарет, и вместо того, чтобы взять одну, я забираю все, чуть ли не со злостью вырывая картонку у него из рук. Злость во мне буквально кипит. Я готова рвать и метать, крушить все на своём пути. Кто угодно, но не Ласвэлл. Она и так уже наделала достаточно. К тому же, Кейт знает обо мне больше, чем я сама, а поэтому знает, как давить на меня. Чёртова сука. – Да, я помню, чем все закончилось. Сколько ты тогда потеряла? - Кейт остаётся стоять, опираясь на стол. – Больше половины отряда! Сколько понадобилось, чтобы набрать новых? Я тебе говорила, сто раз говорила не лезть туда самой, что мы сами разберёмся! Говорила? - я молчу, давая ей высказаться, при этом снимаю куртку, отдавая её Кёнигу. – Ты меня не послушала! И пришлось просить их! Ласвэлл машет рукой в сторону Кёнига, который абсолютно не заинтересован в нашем разговоре. Он лишь молча наблюдает за нами, будто готовый вмешаться в любую минуту. А Ласвэлл все никак не умолкнет: – Мне пришлось попросить их, чтобы они нашли вас и вытащили! С голыми руками против Аль-Каталы! Дура! Делаю ещё три глубокие затяжки и тушу сигарету. Хочется пить, есть, спать и желательно подальше от Ласвэлл. Какой идиот согласится с ней работать? А, вот он, стоит позади меня, как ни в чём не бывало. Терпение заканчивается, хочется врезать Кейт, чтобы она наконец-то закрыла свой рот. Это её ошибка, её приказ исполнили и мои люди погибли. Я даже не осознавала, что так могу кого-то ненавидеть. Не могу успокоиться, не могу расслабиться. Не могу даже отвлечься. Я позволила себе это в машине, по дороге сюда, засмотревшись на Кёнига, и быстро об этом пожалела. Потому что оказалась здесь. – Я дура? - опираюсь руками на стол, копируя позу Кейт. – Они погибли, потому что твои люди влезли, когда у меня уже был готов план! Вместо того, чтобы действовать, я слушала твои советы! Это ты отдала приказ сравнять комплекс с землёй! Мне повезло, что я могу тут разговаривать с тобой. Я уже молчу о том, что было до этого. На самом деле, это невезение. Я знаю, почему могу быть здесь, и это единственный положительный момент в том задании. Три года назад я могла бы отправиться к праотцам из-за приказа Ласвэлл, если бы не чистая случайность. Разворачиваюсь, намереваясь выйти, но Кёниг меня останавливает. Он хватает меня за предплечье, но не ожидает моих действий. Заламываю его же руку за спину. Удар под колено, и он падает на обе ноги. – Никогда больше так не делай! - цежу я сквозь зубы. Рейч знает, что в таком состоянии меня лучше не трогать, иначе могу покалечить, сгоняя свою злость на первом попавшемся. Кёниг же видит меня впервые, рискует и оказывается в незавидном положении. На самом деле, он бы с лёгкостью мог скрутить меня в рогалик, но мне повезло только с фактором внезапности. Вряд ли мужчина ожидал такого от хрупкой с виду девушки. Будет уроком. – Фогель! Голос Ласвэлл меня одёргивает. Успеваю уловить взгляд Кёнига. Боже, лучше бы он не смотрел. За эти глаза можно душу и тело продать. В этот же момент в зал открывается дверь. Сперва показалось, что Ласвэлл вызвала охрану, или что сейчас здесь появятся Рейч и остальные. Но всё куда хуже. В зал входят именно те, кого я ожидала больше никого не встретить. Хвалёный отряд Ласвэлл. ОТГ-141, чёрт бы их побрал. Они смотрят на нас с Кёнигом, потом на Кейт, потом опять на нас. Уверена, картину, которая сейчас предстаёт, они ещё долго будут обсуждать между собой. Я всё ещё держу Кёнига, хотя он даже не сопротивляется. Кейт докуривает уже вторую сигарету. Цвет моего лица можно сравнить с варёным раком. Отпускаю Кёнига, подкуриваю себе ещё одну сигарету. За последние пару часов я скурила их больше, чем за несколько дней. По крайней мере, это хотя бы не даёт мне уснуть прямо на ходу. Понимаю, что отряд Ласвэлл не в полном сборе - пришли только Прайс и Газ, остальных нет. В нервном напряжении потираю нос. Привычка детства. Кейт о чём-то разговаривает с Прайсом, но я их даже не слушаю. Вспоминаю, что в заднем кармане штанов спрятала бумаги. Я собиралась сама изучить их, как только будет возможность, но теперь решаю отдать их. Может, Ласвэлл сосредоточиться на них и отпустит меня и мой отряд. Достаю бумаги, с громким хлопком кладу их на стол, прерывая её разговор. Про нож решаю не упоминать. – Пожалуйста, - в улыбку вкладываю весь сарказм, на который способна. – Плохо работают твои люди. Кёниг позади меня напрягается от моих слов. Конечно, я сказала это не о нём. Он как раз-таки работает хорошо - если бы не его выстрел, меня бы здесь не было. Но мне нужно чем-то уколоть Кейт и ОТГ. Просто нечем это сделать, к сожалению. Она долго смотрит в бумаги, перекладывая их между собой. – Где ты их нашла? – Там, где вы нашли меня. Кейт отдаёт бумаги Прайсу для изучения. Тот, в свою очередь, долго смотрит в них вместе с Газом, после чего удаляются из зала. Смотрю на дверь с желанием плюнуть вслед. – Всегда, каждый раз, когда ты появляешься в моей жизни, они, - показываю пальцем на закрытую дверь, – тоже появляются. И происходит беда. – Фогель, ты… Она пытается успокоить меня, но я не слушаю: – Иди-ка ты нахрен! Я мгновенно вылетаю из зала, пока она не успевает меня остановить. Даже Кёниг отшатывается, когда я толкаю дверь, будто видит во мне разъярённую фурию. С его-то ростом бояться глупо. Но мило. На него даже разозлиться не получается. Выхожу на улицу тем же путём, которым меня сюда вела Ласвэлл. За углом здания нахожу пустующую лавочку, на неё и присаживаюсь. Вернуть куртку Кёнигу было ошибкой - теперь мороз снова заставляет поёжится, а ноги снова замерзают. Не могу сказать, что я на самом деле сержусь на Кейт. Скорее, ее методы не очень подходят мне. И если бы эти методы не касались меня и моих людей, я бы и слова ей не сказала. Взъерошиваю волосы, позволяя им упасть на плечи. Пряди цепляются за пальцы, а на руках остаётся неприятное ощущение. Горячий душ был бы сейчас очень кстати. Временами я задумываюсь чего стоит эта работа. Ежедневного риска? Возможно. Но всё-таки приятнее осознавать, что ежедневно вместе с риском быть убитой на земле становится на пару-тройку боевиков меньше. Я сама выбрала себе работу, и знаю, что она нужна и важна. Улыбаюсь, понимая, что мои мысли скорее детские и наивные. Что-то вроде «хочу стать врачом, чтобы спасать людей» или «полететь в космос, чтобы исследовать его». На деле же все не так, как мы это себе представляем. Нашу жизнь вряд ли можно назвать нормальной, а мечты - лучезарными. Наш предел мечтаний - дожить до следующего дня. Рассматриваю свои руки, когда понимаю, что кто-то загородил мне солнце. Поднимаю голову и встречаюсь с голубыми глазами Кёнига. Он даже тут меня нашёл. Не могу сказать, что его компания мне неприятна, но он вызывает странные ощущения. – Если ты пришёл рассказать, какая я плохая и как я обидела Ласвэлл, то можешь не стараться. Немецкая педантичность - последнее, что мне сейчас нужно. Замечаю мелкие морщинки в уголках его глаз, по которым можно определить, что он улыбается. Кёниг садится рядом со мной, накидывая мне на плечи ту же куртку. Его не пугает даже мой гонор, он остаётся сидеть. Подкуривает две сигареты, одну отдаёт мне. В моей голове проскальзывает мысль, что это слишком интимно, но я не придаю ей значения. – Я и не собирался. И я австриец. Ухмыляюсь скорее удивлённо. Ловлю Кёнига на том, что до этого он разглядывал меня так же, как я его в машине, но, когда поворачиваюсь к нему, он отворачивается, продолжая что-то сосредоточенно рассматривать на горизонте. – Если бы не Ласвэлл, ты бы умерла там. Только благодаря ей мы тебя нашли. Нам не удавалось это почти сутки. – Мы прекрасно справлялись и без вас. – Тем не менее, мой выстрел спас тебе жизнь. Спорить с этим бессмысленно. Он действительно спас мне жизнь. Правда, потом он привёз меня прямо в руки Кейт, с которой я все это время не хотела иметь дел. Так что лучше бы застрелил. – Спасибо, что ли. Он заставляет меня улыбаться. Это странно. – Знаешь, меня восхитила твоя борьба, - теперь уже удивлённо поворачиваюсь к нему в ответ на его слова. – Нет, правда. Не у каждого солдата есть столько сил бороться за жизнь. – Второй раз благодарности от меня не дождёшься. Больше мне нечего сказать, хотя я вижу, как он улыбается. Курим уже вторую сигарету подряд, и сейчас его импровизированная маска также натянута, как и в машине до носа. Стараюсь больше не пялиться. Какое-то чувство внутри меня подсказывает, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но это не мешает мне думать о Кёниге. Почему-то мне кажется, что без этой тряпки он невероятно красив. Чего стоят только угловатые скулы и тонкие пальцы, которыми он держит сигарету. А глаза… Блять, в этих глазах можно утонуть… Не хочу задерживаться на этой мысли, но выходит само собой. Моё любопытство ничего хорошего нам обоим не принесёт. В любой момент мы можем распрощаться, у каждого из нас появится своё задание, а привязываться нельзя - я это усвоила на собственном опыте и стараюсь всегда придерживаться этого правила. Выходит пока что не очень. Собираюсь уходить, но Кёниг меня останавливает: – Вы пока останетесь здесь. Слишком много шума вы наделали. Пытаюсь возразить, но он опять так смотрит на меня, что я мгновенно затыкаюсь. Нет, определённо его глаза - моя погибель. Он встаёт вслед за мной и ведёт меня переплетением коридоров. От усталости я даже не могу запомнить маршрут, чтобы потом выйти самой. Мы останавливаемся перед обычной деревянной дверью, выкрашенной светло-коричневой краской. – Твоя комната. Отдохни. Поспи. Я зайду позже, если будет за чем, - он подталкивает меня к двери. – Моя комната в параллельном крыле. Не заблудишься. Захожу внутрь. На ближайшие несколько дней — это мой дом родной. Кровать, шкаф с большим зеркалом, стол, тумбочка. Ещё одна дверь, видимо в душевую. Ничего лишнего. Несмотря на повальную усталость, поворачиваюсь к Кёнигу сказать, что я ни минуты больше здесь не проведу, но его уже и след простыл. На кровати кто-то любезно оставил пакет со сменной формой и ботинки. Как мило с их стороны. Очень хотелось отказаться и свалить куда подальше. Но я не смогла. Моим людям нужен какой-никакой отдых. Нам всем нужен отдых. Восстановление сил тоже не помешает. У некоторых серьёзные ранения. Сама бы, может, и ушла, но я не могу поступить так с остальными. При первой же возможности нужно будет поговорить с Рейчем и решить, что делать дальше. Сейчас как никогда мне нужна его помощь и поддержка. Под душем наконец-то согреваюсь. От горячей воды краснеет кожа, от пара становится трудно дышать, и в какой-то момент мне кажется, что я вот вот упаду и усну прям здесь. Промываю несколько раз волосы, сама отмываюсь до скрипа. Рану на руке чищу с особым энтузиазмом. Когда от горячей воды становится больно, заматываюсь в большущее полотенце и начинаю шарить по ящикам в поисках аптечки. За время своей работы я узнала много интересного. Например, сложно наложить повязку самой себе на руку. Приходится изловчиться, чтобы аккуратно, но туго замотать руку, а после ещё и завязать. Хорошо, что здесь нет Кёнига. Он бы с удовольствием посмеялся с моих попыток, ведь его шов вышел слишком уж аккуратным. Кого я обманываю? Я впервые за долгое время улыбнулась именно ему. Не считая Рейча, конечно, но он мне скорее брат. Пусть даже это по большей части походило на язвительную ухмылку, тот факт, что он не остался с Ласвэлл, пришёл ко мне, и даже принёс куртку, чтобы я не замёрзла, действительно радует. Уже много лет я не позволяла себе думать о мужчине в сексуальном плане. Последний раз, когда это было, чуть не лишил меня головы. Сейчас же работа, задания, да и в целом служебная этика лишила меня этой возможности. Но вот опять. Только и делаю, что ловлю себя на мыслях о Кёниге. Его голос с таким ярким немецким акцентом. Шёпот, когда он впервые назвал свой позывной. Тряпка, которая скрывает его лицо, чем невероятно раздражает, и от этого хочется её снять. Руки, большую часть времени затянутые в зелёные тактические перчатки. Их тепло, которое обжигает кожу в долю секунды. То, как он возвышается надо мной. Он настолько большой, что хочется залезть к нему на колени и скрыться от всего мира. То, как он курит. Как хочется заменить сигарету своими губами! Как он смущается, когда я ловлю его взгляд на себе, и как откровенно при этом пялится сам. Я не была девственницей, у меня не было предрассудков вроде «хранить себя до свадьбы», но был принцип - никаких отношений на работе. Даже «на один раз». На самом деле, мне абсолютно плевать, кто и с кем в отряде в каких отношениях. Если это не влияет на службу, это их право. Но себе я такого позволить не могла. А поэтому приходилось справляться самой. И сейчас, стоя здесь, в самом ненавистном мне месте, почти падая от усталости, ужасно хочется, чтобы Кёниг оказался здесь. Что-то в нем вызывает подобное желание. Если я сниму это напряжение внизу живота, общество этого мужчины будет переносить легче. Я надеюсь на это. Опускаю пальцы на клитор, приподнимая полотенце. Аккуратными, круговыми движениями, другой же рукой сжимаю грудь, пальцы находят сосок, сжимают. Поднимаюсь выше, к шее. Представляю, что это могла быть его рука. Что он так же сжимал бы шею, перекрывая кислород, вдалбливаясь сзади, удерживая свободной рукой за талию до хруста костей. Как он бы шептал на немецком, как ему хорошо со мной, а я умоляла не останавливаться. Как он бы перехватил мои руки за спиной, не давая свободы. Сука, я готова умолять, чтобы он сейчас появился здесь. Ноги не держат, подкашиваются, и мне приходится опираться рукой о раковину, чтобы не упасть. Разрядка наступает слишком быстро. Стараюсь сдержать стон, отчего не глаза наворачиваются слёзы. В горле пересохло. Пытаюсь отдышаться, но только задыхаюсь. Тело максимально расслаблено, а на душе чувство опустошённости. Сердце отбивает рваный ритм. На месте возбуждения появляется злость к себе - мне нельзя думать об этом мужчине так. Выползаю из душевой. Осматриваю форму, оставленную на кровати. Надеюсь, мы свалим отсюда раньше, чем Ласвэлл успеет ввязать нас в какое-то заведомо провальное задание. Нужно переговорить с Рейчем, так мне будет проще определиться с дальнейшими действиями. Стук вытаскивает меня из моих мыслей. Резко разворачиваюсь на месте в сторону дверей, руками крепче сжимая полотенце на груди. Кто бы мог подумать - в дверях стоит Кёниг. Облокотившись о косяк, он скрещивает руки на груди и осматривает меня с ног до головы, будто оценивает. Чёрт, чёрт, чёрт… Насколько долго он тут стоит? Да, он постучал только сейчас, но что, если он тут стоит с тех пор как я ушла в душ? Я не заметила его, когда выходила. Закрывала ли я дверь в ванную? А в комнату? Блять, в дверь врезан замок, почему я, дура, об этом не подумала? Он всё слышал? Или видел? Или он только зашёл? Мысли хаотично пробегают в голове и одна страшнее другой. Не могу даже сдвинуться с места, только стоять, не решаясь посмотреть ему в глаза. Его взгляд перестаёт блуждать по мне, задерживаясь на моих руках, удерживающих полотенце. От стыда по моей спине пробегает холод. – Тебя Ласвэлл зовёт, - тон, сначала серьёзный, приобретает игривые нотки. – И да, тебе бы лучше одеться. Ты не в её вкусе. Я уверена, что он улыбается от своей остроумной шутки, но мне не до смеха. Бросаю в него первое, что попадётся под руку. Это вроде бы шампунь, но Кёниг уже закрывает дверь с другой стороны, поэтому, к сожалению, бутылка не достигает цели. Я бы с удовольствием посмотрела, как она попадает ему в лоб. Наспех одеваюсь, мокрые волосы кое как собираю резинкой. Через час они высохнут и будут торчать в разные стороны. Три раза глубоко вдыхаю и выдыхаю, оставляя всё, что было в душе, в этой комнате. Кёниг ждёт за дверью. Он опять осматривает меня, но теперь уже не так заинтересовано. Извращенец чёртов. Немного опережаю его, чтобы как можно меньше на него смотреть, хотя даже понятия не имею куда идти. В какой-то момент Кёниг даже подталкивает меня в правильный поворот, когда я начинаю идти не туда. Теперь в его присутствии я буду чувствовать неловкость. Почему-то мне кажется, что он слышал всё. Надо взять на заметку - избегать Кёнига как можно чаще. Может быть, тогда я смогу забыть об этом. Прежде, чем открыть дверь, он снова берёт меня под локоть. Почти как тогда, когда я её вывернула ему. Но смысла делать так сейчас уже нет - этот приём он выучил и вряд ли позволит мне сделать так ещё раз. Хрупкое мужское эго не выдержит. – Обещай, пожалуйста, что не пустишь ей пулю в лоб прямо с порога. Из чего? У меня даже оружия нет. Выдёргиваю свою руку. Жест выходит через чур резким, но мне даже нечего сказать. Чувствую, как щеки снова горят. – Обещаю. Прям с порога не буду.