Воплощение легенд

Дым поднялся к потолку, когда изящная женщина сделала еще одну затяжку из своей трубки. В темноте было трудно заметить недостатки в существе Цукиеми. И все же они были там. Измученные глаза с мешками под ними. Ее волосы и одежда были грязными и мятыми, абсолютный контраст с ее совершенством, которое она представила клану Санджоуно. И вместо вежливой маски она явно рычала, когда подняла свою чашку и одним глотком осушила саке. Вздохнув, она покачала головой, постукивая трубкой по столу перед собой. — Этот чертов дурак… Какой полный беспорядок. Все началось достаточно невинно. Информация от ее родинок, что клан Санджоуно и, следовательно, Нейтральная фракция, имели доступ к временным повышениям уровня Харухимэ. Конечно, она знала Хачимана. Он был не из тех, кто вообще использовал такую способность. Именно из-за этого Цукиеми разослал приказ о строгом соблюдении только для всех участников. Хотя это изменило правила игры, действовать слишком поспешно было глупо. Количество усилий, направленных на то, чтобы избавиться от Харухимэ, смертельно или не смертельно, если что-то случится, фракция Шторма была виновником номер один. Таким образом, она составила планы на случай, если они понадобятся. Это было ключевое слово. На всякий случай. И все же ее глупый пес, Багровая Луна, хотел попробовать крови. Он взял ее наполовину готовые планы, извратил их своим собственным идиотизмом, и теперь все они были в этом беспорядке, где ей пришлось поклониться низкому смертному и Аматерасу! Аматэрасу, маленькая девчонка, которую просто все любили! Что было такого хорошего в том, чтобы все время быть таким теплым и приятным?! У нее не было класса, что еще… — Ты уверен в этом? Голос вырвал ее из ее собственных мыслей. Она поняла, что ее трубка начала трескаться. Глубоко вздохнув, она покачала головой, расслабляя сжатые руки. Ах, как неудачно. Она была готова впасть в ярость, думая об этом Ребенке Солнца. К счастью, ее дорогой капитан был здесь, чтобы успокоить ее… хотя бы с помощью ее собственного нытья. Как всегда, она полностью скрыла свои черты, спрятавшись за капюшоном и вуалью. Не то чтобы она возражала. Она знала, как выглядит, и часть Цукиеми не хотела ни с кем делиться этой красотой. Тем не менее, ей пришлось закатить глаза, когда ее ребенок встал, негодование ясно читалось в том, как ее кулаки были прижаты к бокам. — Издержки… — Я хорошо осознаю цену! — Цукиеми сорвался. Девушка вздрогнула, опустив голову. Потирая виски, богиня снова села, прислонившись к стене. — Но если это успокоит их идиотские души, нам придется. Мы не можем позволить себе фронтальную войну. Особенно не с этим драконом. Вопреки распространенному мнению, Цукиеми не был «злым». Не в смысле Эвилус. Она искренне верила, что хаос вообще не приносит пользы. Разрушение порядка, разрушение ради разрушения. Какая абсолютная чушь. Хотя ее напарнику нравилась его изрядная доля раздора, он тоже не был диким зверем. Грубый да, но даже он признал, что начинать далеко на Дальнем Востоке было контрпродуктивно. В конце концов, он слишком заботился о своих собственных детях. Так что, по крайней мере, на данный момент баланс был сохранен. Ценой больших денег и территории, которые Цукиеми пришлось отдать. Она стиснула зубы при этой мысли. Глупый смертный. Такой высокомерный и могущественный сам по себе, только потому, что ему была дана сила, которую позволили боги. Санджоуно даже не потрудились притворяться, вместо этого просто избили их всевозможными санкциями, не заботясь о том, что само по себе могло обострить ситуацию. Она сделала еще один глоток, прежде чем покачать головой с кривой улыбкой. — Кроме того… — Ее глаза, казалось, светились злобой, когда она улыбнулась своему скрытому капитану. — Продажа четвертого уровня компенсирует наши временные потери. Преимущества наличия резервных планов. Тот факт, что Багровая Луна была свободной пушкой, означал убийство двух зайцев одним выстрелом. Потери были не такими болезненными, и она избавилась от этого животного. Ее улыбка все еще была плоской. Хрупкая. Неприятное чувство поселилось в ее сердце, но она изо всех сил старалась подавить его. К сожалению, ее капитану пришлось сегодня быть голосом разума. — …Я этого не одобряю. — В конце концов, он был обузой. Он дорого нам обошелся. Меньшее, что он может сделать, это вернуть нам немного денег, — возразила Цукиеми, пренебрежительно махнув рукой. Но ее капитан покачала головой. — Богиня. Вы знаете о слухах. О том, что делает Королева ночи. — Ее голос звучал затравленно, когда она смотрела в землю. — Если он до сих пор не мертв, он пожалеет об этом. Цукиеми прикусила губу. Неприятное чувство возникло снова. Чувство отвращения. Возможно, даже немного вины. Не за то, что избавилась от самого парня, а за то, что заставила своего капитана просмотреть передачу. За заключение сделки с дьяволом. Она вздохнула, прежде чем встать. Она нежно погладила своего ребенка по голове с кривой улыбкой на лице. — Моя дорогая. Я ненавижу ее так же сильно, как и ты. То, как они делают вещи… бесчеловечно. — Но? — Но предоставление им… продуктов означает ресурсы. И это избегает их внимания. Лучше пожертвовать теми, кто этого заслуживает, чем позволить гиенам вторгнуться к нам. Она повернулась и открыла дверь на балкон. Выйдя, позволив дыму выйти из комнаты, она осмотрела прекрасную жемчужину, которая была ее городом. Аккуратно отложив трубку, она сложила руки перед собой, закрыв глаза с мрачным выражением. Пока она держала этих сумасшедших подальше от своего дома, Цукиеми была готова на все. Даже если это означало проклятие других душ.

***

— Хм. Ты определенно осмелела, пока меня не было. Печенье остановилось прямо перед ртом Аматерасу, который собирался откусить от него. Сузив глаза, она надулась, прежде чем приступить к еде. Перед ним, скрестив ноги, совершенно неподвижно сидел мужчина, который, казалось, был посредником, соприкасаясь кончиками пальцев. Или было бы точнее назвать его горой мускулов. Аматерасу казался карликом, его грудные мышцы напряглись под черным дуги, который он носил. Его хмурое выражение стало еще более заметным из-за черных волос на лице. Борода, которая окружала весь его рот, соединяясь с короткими волосами. Это придало ему внешность медведя в некотором смысле. Достаточно сказать, что если бы кто-нибудь, кроме Аматэрасу, оказался перед ним, ей было бы трудно дышать, поскольку он излучал удушающую ауру, выражая свое недовольство. Лидер нейтральной фракции, Бог битвы, Хачиман. Она фыркнула, покачала головой и положила костяшки пальцев на бедра, не смущаясь его присутствием. — Эй, не говори так, будто это моя вина, Хачи! К чести мужчины, его бровь дернулась, например. Если бы не ее наметанный глаз, она бы полностью пропустила это. Тем не менее, ее самодовольная улыбка исчезла, когда он бросил на нее острый взгляд. — Твои дети были в центре всей этой неразберихи с кланом Санджоуно. — Они помогали! — Аматерасу закричала, вскакивая со своего сиденья на подушках и раздраженно вскидывая руки. — Конечно, Рема действовал слишком самостоятельно, и Оре полностью переборщил с точки зрения материального ущерба, который, к счастью, был оплачен заносчивым «Я старше тебя» Цукиеми. Ну и что? В конце все хорошо, и в жизни Харухимэ было немного волнений, вместо того, чтобы быть чрезмерно прославленной марионеткой этого старого пердуна! — Но при ее эмоциональном всплеске Хачиман просто закрыл глаза, медленно выдохнув, когда он сосредоточился. — А похищение? — Спросил он нейтральным тоном. В ответ Аматерасу ощетинилась. — Это называется освобождение! Ты знаешь столько, сколько… Хачиман резко открыл глаза, заставив ее замолчать, когда она сжала губы. — Это не наше дело. Пока она Санджоуно, у нас есть свои обязанности. Аматэрасу подняла палец, помахала им несколько раз, прежде чем со вздохом сдуться и упасть на свое место. — Знаешь, иногда твоя природа, связанная честью, причиняет боль, — пробормотала она себе под нос. Хачиман в ответ кивнул. — Принципы должны соблюдаться, — он развел руки и положил их на колени. — Я согласен, что глава — дурак. Но я не желаю быть тираном. — Он поднял бровь, глядя на нее. — А ты? — Конечно, нет, — немедленно ответила Аматерасу. Она помнила все слишком хорошо. Где она и другие боги прибыли в эту бесплодную землю, пораженную болезнью. Охваченный хаосом, где кланы пытались убить друг друга за каждую мелочь. Итак, в конце концов, они поддержали и позволили одному клану «править безраздельно», лишенному божественного влияния после этого небольшого толчка. Иногда она жалела, что они не выбрали другой клан, потому что Санджоуно определенно становились высокомерными из-за своей власти. Тем не менее, это уже закрепилось в глазах людей. Лишение этого статуса означало лишение символа порядка. В конце концов, если они не захотят еще одной эпохи хаоса, им придется принять силу, которую они им дали. Это, конечно, не означало, что ей это должно было нравиться. Внезапно снаружи послышались быстрые шаги. Два бога повернулись к двери, которая была отодвинута в сторону, открывая довольно нервного вида человека-кота, уши которого сильно подергивались. — Лорд Хачиман. У вас посетитель… — Кто это? — Спокойно спросил бог, сузив глаза, когда его ребенок сглотнул и потянул себя за воротник. — Это… Это леди Харухимэ. Их глаза расширились. В одном случае Хачиман набросилась на Аматерасу, которая немедленно подняла руки, отступая назад. — Это не моя вина! Это не моя вина! Мужчина вздохнул, держась за переносицу. Затем он кивнул ребенку, который кивнул, прежде чем уйти. Ожидание ее прибытия было мучительным. Но прошло всего несколько минут, когда она вошла. Глаза Аматэрасу расширились, когда она увидела, как она входит в комнату, в то время как Хачиман скрестил руки на груди, терпеливо ожидая ее. Казалось, у нее были лучшие дни. Грязь, которой никогда бы не позволили, прилипла к ее мятому кимоно. Под ее глазами были мешки, красные от ее собственных слез. Ее волосы, честно говоря, были в беспорядке, лениво собранный конский хвост прилипал к голове. И все же по какой-то причине ее улыбка казалась искренней. Даже расслабился. Это было парадоксальное появление. Хачиман не выказал никакого замешательства, вместо этого вежливо поклонившись. — Юная Сан… — Теперь это просто Харухимэ. Широко раскрытые глаза встретили ее кривую улыбку. Это вообще не было принуждением. Она искренне казалась счастливой. И все же боль была очевидной. В конце концов, это было вполне естественно, тупо подумала Аматерасу. Если ее слова означали то, что она думала, что они означали… любой ребенок пострадал бы, независимо от того, насколько сильно они хотели бы притвориться иначе. — Что…? — Пробормотала богиня, не желая в это верить. Но в конце концов, именно Ренар покачала головой в знак смирения, наконец раскрыв правду. — Отец отрекся от меня, — смесь насмешки и фырканья вырвалась у нее, когда она потерла глаза, морщась от изношенной кожи под ними. — Цитируя его: «если ты так сильно хочешь уйти, тогда уходи». Я чувствую некоторую жалость к своей матери, вынужденной… Аматерасу услышала достаточно. С рычанием она быстро шагнула к выходу, закатывая рукава. — Хорошо, я надеру его чертову задницу и исправлю это! Я знала, что он зашел слишком далеко! Но прежде чем она смогла сделать еще один шаг к выходу, Хачиман протянул руку, легко отталкивая ее назад. В то же время Харухимэ покачала головой и подняла руку. — Пожалуйста, не надо, — она прерывисто вздохнула, прежде чем закрыть глаза. — В некотором смысле… Я хотела этого. — Ты хотела, чтобы от тебя отреклись? — Недоверчиво спросила Аматерасу, заставив ее кивнуть. — Их это никогда не волновало в первую очередь… Таким образом, я действительно могу делать то, что хочу сейчас. — И чего ты хочешь сейчас? — Спокойно спросил Хачиман, крепко держа Аматерасу, которая явно начала кипятиться. Ни один ребенок не должен так говорить после того, как от него отреклись! Она недооценила, насколько черствой может быть эта чертова семья! Но когда девочка, которую она видела взрослеющей, покорно выступила вперед, она выдохнула жар, изо всех сил стараясь успокоиться, чтобы выслушать ее. — Я слаба. Телом и духом, — пробормотала она, остановившись перед богами, не встречаясь с ними взглядом. — В прошлом моим самым большим желанием было спастись. Сияющий герой, который мог бы забрать меня из моей собственной клетки. — Она покачала головой, слабо смеясь над собой. — Но это просто замена одной тюрьмы на другую, не так ли? Я бы все равно осталась прежней. Никогда не менялась. Она глубоко вздохнула, и ее руки сжались в кулаки. — Я решила… с меня хватит, — она оскалила зубы, прежде чем посмотреть божественному прямо в глаза, разочарование заполнило ее черты, когда она разрезала воздух перед собой. — Мальчик, который не был благословлен, рисковал своей жизнью, чтобы защитить меня! Того, кто должен был защитить его! — Она указала на себя, и ее голос стал хриплым. — Я… я устала бояться! Быть беззащитной принцессой, которой нужны другие, чтобы охранять ее в позолоченной клетке! Я не смогу стоять рядом с ним, если останусь такой! На мгновение Аматерасу показалось, что она потеряла сознание, когда упала на землю. Но вместо этого она прижималась лбом к земле, стоя перед ними на коленях. Нет, перед Хачиманом. — Пожалуйста… Лорд Хачиман, обучите меня! — Она умоляла, рыдания звучали в комнате. — Пожалуйста, помогите мне измениться! Богиня немедленно повернулась к Хачиману, который, в отличие от нее, тоже плакал, сохраняя каменное лицо. Казалось, прошла вечность, пока он смотрел на смертного, умоляя его. Затем он закрыл глаза и повернулся к ней спиной. Аматэрасу собиралась сорваться, когда бог оглянулся на Харухимэ. — Если ты преуспеешь, ты получишь мое личное внимание. До тех пор ты будешь просто еще одним учеником. Девушка вскочила, ее широкая улыбка наполнилась надеждой. Она немедленно выпрямила спину и поклонилась. — Поняла! — Тренировка начинается на рассвете. Они покажут тебе комнату, Харухимэ, — вошли две женщины, нежно сопровождая плачущую девочку, которая плакала от радости. Аматорсу шмыгнула носом, вытирая собственные слезы. Она могла только улыбнуться своему собрату-богу. Возможно, шутка была уместной, как Хачиман поймал такую милашку для себя. Но, в конце концов, у нее не хватило духу на это. Поэтому вместо этого она решила быть честной, глядя на удаляющуюся спину Харухимэ. — Я просто никогда не устану от них. Впервые Хачиман выдавил улыбку, одобрительно кивнув и скрестив руки на груди. — Действительно. Всегда приятно видеть, как кто-то выходит за свои пределы, ментально и физически. Аматерасу задумчиво вздохнула, подперев щеку рукой, и рассмеялась про себя. — Уверен, что дела снова пойдут на лад, хм? Это должно было стать началом другой легенды, о которой будут петь в грядущие эпохи. Но эта история была историей для другого времени.