Родственные души найдут путь друг к другу

      Лет пятьдесят назад, уходя из деревни, Мадара не подозревал, как сильно его решение может повлиять на его жизнь. На жизнь других людей. Тем более, о ком ему беспокоиться? Изуне было вполне хорошо и со своим альбиносом-соулмейтом. Хаширама тоже светился весь. А больше никого у него и не было.       На самом деле, был, но в тот момент Учиха об этом не думал. К слову, об этом он позже частенько жалел.       Поэтому с чистой совестью он жил в неплохом местечке в стране Земли.

***

      Наруто жила намного позже Мадары. Ну как жила, скорее выживала. Бытность Джинчурики в Конохе было ужасна. У неё никогда не было семьи. Ни родителей, ни одного единственного брата или сестры. Не было и друзей. Все взрослые смотрели на неё, как на самое страшное чудовище.       Это вовсе не значило, что они её боялись. Нет, все ненавидели Наруто. Дети копировали поведение взрослых. Те хоть не опускались до прямых воздействий. Её ровесники считали своим прямым долгом унизить то, что явно не нравилось их родителям.       Выкрикнуть что-то обидное в её адрес, испортить её бенто, поставить подножку, испачкать или вовсе испортить её вещи. У неё даже оставалось несколько шрамов, полученные ещё до того, как её милый лисёнок смог использовать свою чакру и лечить её.       Наруто выносила всё с яркой улыбкой. Пусть и совершенно не искренней. Как-то проще было скрывать свою ранимую часть и принимать «удар» на стойкую маску тупицы-весельчака.       Но это было больно. Больно, когда все смеются над тобой. Больно, когда обвиняют во всех грехах. Больно, когда обзывают демоном. Больно, когда дразнятся и говорят, что у неё не будет соулмейта. В конце концов, у демонов нет души, а значит и пары быть не может.       Единственные милые к ней люди — Теучи, Аяме и Сандайме. Возможно, если бы не тягость его обманчивых слов, она бы доверяла Третьему. Но нет.       Немного легче стало, когда она встретила Кьюби. Теперь Наруто хотя бы знала за что её ненавидят. Тем более сам лис не казался таким уж злым. Даже подсказал, где найти оставленные родителями свитки с техниками и помог выучить их. Конечно, это было весьма сложно. Но Наруто смогла использовать Хирайшин во время путешествия с Джирайей.       Само это путешествие стало для Узумаки отдушиной. Выйдя из Конохи, она словно смогла вдохнуть полной грудью. Она никогда не могла предположить, но без этих людей ей было намного легче. Нет, это не значит, что Наруто перестала использовать свой образ. Он был весьма удобным, чтобы отказаться от него. Блондинка совсем не хотела выставлять на показ и без этого подбитую настоящую себя. Она боялась и не стеснялась в этом себе признаться.       Сейчас она была в мире призыва. На своё шестнадцатилетие Наруто хорошенько насела на мозги Саннина и вытребовала обучение Сеннин Модо. Джирайя оставил её на месяц мире призыва и смотался «заниматься важными делами» вместе с её кошельком. И проблема была даже не в этом, а скорее в том, что до возвращения сенсея ещё полторы недели, а режим она уже освоила полностью. Даже Расенсюрикен успела улучшить природной чакрой.       Кроме того, Наруто устала питаться жуками. Именно поэтому, оставив жабам клона, девушка выбралась из мира призыва, снова оказываясь в относительно реденьком лесу Тсучи но Куни. Узумаки бы, пожалуй, не отказалась от пары-тройки мисок Ичираку Рамена, но выбирать не приходится, поэтому жаренное мясцо кролика тоже было бы не худшим вариантом.       Что угодно могло быть лучше, чем супы с червями, пюре из жуков, чая на червях и любой другой пищи с членистоногими       Однако, пока Наруто выискивала мохнатую тушку, она почувствовала нечто странное. Никогда. Никогда раньше она не чувствовала ничего подобного. Всё её естество будто пело и тянуло вглубь леса.       Непонимающая, что происходит и несколько испуганная, Узумаки растрясла лиса, пытаясь вызнать у него объяснение происходящему и медленно идя в том направлении.       — Чего у тебя? — поморщившись, пробормотал Кьюби.       — Я… я не знаю, — растеряно ответила Наруто, — я искала нормальную еду, а потом меня потянуло туда, — лёгкий кивок в сторону, куда она и идёт. В подсознании послышался смачный зевок, и в голове девушки появился потягивающийся лис.       — Ну, Кушина так встретила твоего отца. Возможно, там твой соул, — растягивая предложения в ленивой манере, высказал своё мнение Курама, хотя в нём чувствовался интерес.       — Но разве…       — Так мелочь! Продолжишь слушать безмозглых людишек, и я съем тебя, ясно?       — Да-да, — проворчала Узумаки, хотя и не сдержала слабой улыбки. Её рыжая шизофрения была очень милой временами.       Глубоко вдохнув и выдохнув, она направилась дальше. Возможно, это ошибка? В конце концов, даже Ку не уверен полностью. А если всё же? Разозлится ли он, что ему досталась такая, как она? Наруто не знала. Ей оставалось только надеяться.       Она шла несколько минут, пока, с другой стороны, не увидела мужчину. Он шёл в её сторону и, учитывая отсутствие команды и сплошной лес вокруг, было не так много вариантов, кем он мог быть.       Мужчина казался огромным. Он был высок. Да, возможно, она была низкой, всё-таки даже в классе все были выше, чем она. Но, чёрт подери, он обгонял её на полторы головы! Густая грива чернющих волос, наверное, она не могла точно узнать, волосы были за спиной доходила едва ли не до его бёдер, скрывала почти всю правую половину лица. Светлая кожа почти, как у неё. Чуть нахмуренные тонкие брови и… сливающиеся со зрачком радужки глаз, беззастенчиво рассматривающих её.       Узумаки почувствовала себя совсем беззащитной и ещё более маленькой рядом с этим человеком. Он шёл тихо, почти беззвучно, с грацией весьма опытного шиноби, его аура уверенности и мощи только сильнее убеждала её, что встреченный мужчина был силён. Кроме того, Наруто, как неплохой сенсор, могла чувствовать, как его чакра плотным одеялом покрывала ближайшее пространство. Это вызывало в ней странную смесь опасения и спокойствия.       Возможно, даже сильнее, чем ей подумалось изначально, решила блондинка, когда лис высказал своё предположение о личности этого человека. В конце концов, чакру Шарингана чувствовал он весьма отчётливо. И это было намного сильнее, чем у большинства. Вкупе с мощностью его чакры, превышающую обычных шиноби, картинка складывалась.       Наруто подумала, что стоило бы начать разговор, ведь… они стоят и пялятся друг на друга уже несколько минут. И эта тишина сильно давила на неё.       — Я — Наруто, — тихо представилась она. — Узумаки Наруто.       — У… кх… Учиха Мадара, — прочистив горло, произнёс он, подтверждая догадки лиса. Блондинка посчитала, что голос ему очень подходил. Глубокий с хриплыми нотками. — Ты не выглядишь удивлённой, — протянул он.       — Я… — рука метнулась к печати лиса, — догадывалась.        — Вот как, — чуть приподняв брови в удивлении, сказал Мадара и всё-таки задал вопрос, который эти несколько минут был в его голове, когда он смотрел на зажатую, чуть бледную, словно… испуганную девушку. — Ты боишься… меня?       — Я не знаю, — неуверенно ответила Наруто. Учиха чуть наклонил голову. Он, пожалуй, мог бы разобраться с проблемами его соула чуть позже, сейчас ему хотелось получше узнать её.       — Прогуляемся до моего жилища? Пещерка — не хоромы, но и я не плотник, — осторожно протягивая ей руку, опасаясь напугать блондинку ещё больше, предложил Мадара.       Он внимательно наблюдал, как нерешительно и медленно Наруто вложила свою руку в его. Её тонкая ладонь потонула в его хватке, заставляя его несколько умилиться, и неторопливо, но уверенно направиться к своему своеобразному дому.

***

      Мадара степенно нагревал воду в чайнике, смотря на ёрзавшую на стуле Наруто. Он наскрёб на стол всего по чуть-чуть, для перекуса в самый раз. Поэтому, поставив кружку чая перед ней и сев рядом, Учиха продолжил разговор.       — Расскажешь о себе? — предложил он. Узумаки чуть кивнула.       — Я из Конохи, — тихо сообщила она. Мадара на секунду даже пожалел, что ушёл из деревни, мог бы раньше встретить её, — и Джинчурики.       — Кьюби? — ох, он помнил этого лисёнка.       — Да, я — сирота. Мои родители погибли, когда лис вырвался из прошлой Джинчурики. На самом деле…       Она чуть сжала кружку, неуверенная, что может рассказать ему. С одной стороны он был её соулмейтом. Наруто чувствовала подсознательную уверенность в нём, но сама… она не могла так легко довериться абсолютно незнакомому человеку. Но она будет стараться, хотя бы попытка.       Узумаки моргнула, почувствовав на своём плече руку Мадары, что словно делился с ней своей уверенностью. Это немного помогло. Возможно, поддержка тоже была бы хорошим решением проблемы.       — На самом деле, мои родители Намиказе Минато и Узумаки Кушина, но об этом почти никто не знает.       — Йондайме? — чуть удивлённо переспросил Мадара.       Наруто кивнула, посмотрев на него. Учиха чуть дёрнул уголками губ, видимо, пытаясь чуть улыбнуться ей, что чрезмерно умилило её. А одна мысль, что тот самый беспощадный и могущественный Учиха Мадара, покинувший Коноху, вернувшийся, чтобы уничтожить её, прямо сейчас пытался улыбнуться ей.       Если бы ей рассказали о чём-то подобном, она бы никогда в это не поверила. Но доказательство сидит прямо перед ней.       — Неплохие родители тебе попались, — хмыкнул Учиха. — Рассказывай, пожалуйста, дальше, — попросил он.       Наруто задумчиво промычала, думая, что рассказывать дальше. Всё-таки оставшаяся часть её жизни не была привлекательной. Вздохнув, она решила сказать всё, как есть. Может быть, он смог бы понять её? Она несколько беспокоилась.

***

      Узумаки вертела в руках собачку от куртки, стараясь не смотреть на злого мужчину рядом. Мадара, стараясь особенно не разводить Ки вокруг себя, поджимал губы, сжимая кулаки. Коноха. Его собственная деревня. Опустилась до того, что изводит детей. Ради которых, вообще-то, всё это и задумывалось.       Нужно было остаться в деревне, стать Хокаге и самолично всем вправлять мозги. Джинчурики? И что? Как связан демон, запечатанный в ней и она сама? Кроме того, что Наруто сдерживает этого самого демона. Куда смотрит верхушка? Даже с самой чёрствой точки зрения допускать такое отношение к сосуду Кьюби очень опасно.       Посмотрев на словно боящуюся его гнева Узумаки, Учиха вздохнул, потерев переносицу. Было некое желание случайно уронить метеорит на Коноху, но пусть, так уж и быть, пока существует. В любом случае, он не собирался отпускать её обратно. А пока что он позаботиться о восстановлении своего соулмейта.       Хотя бы, чтобы она перестала бояться его. А потом уж и с коноханинами можно будет разобраться.       Ещё раз вздохнув, Мадара осторожно, боясь случайно спугнуть, приобнял Наруто.

***Timeskip***

      Мадара даже не хотел предполагать, что там произошло в Конохе из-за пропажи гЛаВнОгО оРуЖиЯ дЕрЕвНи. Собственно, поэтому он об этом и не думал. Хотя даже до него со всеми торговцами, что ходили недалеко и у которых он иногда закупался, долетели слухи о взбучке, устроенной саннину. О причинах не говорилось, но имея у себя под боком Джинчурики, он может сказать за что тот отхватил.       Впрочем, это была не единственная новость. Говорят, пять наций готовятся к войне в с неким… он не сдержал истерического хохота в тот момент, даже Наруто пропустила тихий смешок… Учиха Мадарой. Оказывается, он объявился на собрании Гокаге и попросил оставшихся Биджу, чтобы организовать Муген Тсукуёми. Что за идиот решил создать технику из плит Рикудо настоящий Мадара даже думать не брался, но явно нездоровый человек.       В конечном итоге, когда Каге дали ему отворот-поворот, он объявил им войну. Учиха всё ещё разрывается между желанием посмотреть на этого «Мадару» и нежеланием выставлять под угрозу Наруто, тем более там её наверняка увидят шиноби из Конохи. Он планировал побеседовать с самой Узумаки на этот счёт.       К счастью, та начинала всё больше доверять ему, что, несомненно, его очень радовало.

***

      — У нас мало времени, — объяснил Орочимару четырём Хокаге и ещё одной личности Учиха, больно похожей на Саске.       — Мало времени? — удивился Сандайме.       — Война в самом разгаре. Учиха Мадара, очевидно, намерен стереть шиноби с лица земли, — ответил змеиный саннин.       Братья Сенджу переглянулись, издав странные фырко-хмыкающие звуки, не обращая внимания на шокированных Минато и Хирузена.       — Я действительно ощущая сильную чакру в направлении на два часа… — пробормотал Тобирама, — однако, — альбинос подошёл ближе к стене, — я ощущая чакру Мадары, но совершенно в другом месте. Он даже не рядом.       — Мадара ещё жив?! — удивлённо-счастливо спросил Хаширама у брата.       — Определённо, но он далеко на Северо-Западе, в стране Земли, а война — на Восточной стороне.       — Сенсей, мы не понимаем… — пробормотал Хирузен.       — Разумеется, вы не понимаете. Анидзя никогда не рассказывал этого.       — О… да. На самом деле, Мадара не нападал на Коноху, он просто ушёл из деревни. Помню, как мы в баре тогда посидели… ммм       — Пфф, а к утру нам пришлось возмещать ущерб за твой пьяный дебош, — фыркнул Тобирама.       — Но если это не Мадара, кто начал войну? — спросил Минато.       — Честно говоря, тогда и я не знаю, — неуверенно ответил Орочимару.       — Возможно, Мадара придёт повидаться с тобой, так что может он больше сможет сказать.

***

      Хаширама лениво оглядывал собравшееся войско, в пол уха слушая разговор Коноха 10. Смысла собирать столько людей он не видел. Такую махину, как Джуби нужно продавливать мастерством, а не мясом. А так только терять огромное количество людей в массовых атаках Биджу.       Где-то с Юга их пытался догнать Учиха-гаки, Джуби, кажется, ещё приходил в себя после прошлой атаки. Сенджу надеялся, что он будет подольше в таком состоянии. По крайней мере, его радовало приближение другой чакры. Интересным фактом было ещё и то, что давний друг был не один.       Хаширама поморщился, когда буквально в трёх метрах от него что-то приземлилось со скоростью метеорита и подняло столп дыма. Время идёт, а любовь Мадары к пафосу не проходит.       — Прошло много лет, Хаширама, — послышалось из-за занавеса пыли, а в следующий момент из него выходит сам Учиха Мадара, приобнимая молодую блондинку.       К слову, Сенджу мог сказать, что и сам Мадара не выглядел на свой возраст. Сколько ему сейчас должно быть? Под девяносто? В любом случае, по виду ему едва можно было дать четверть века. Учитывая, что блондинке рядом не было и двадцати, в этом не было чего-то необычного.       Его друг сильно не изменился. Правда в этот раз без излюбленной им красной брони, лишь в плаще с моном Учиха. Ну и высокий хвост был точно не тем, что предпочитал Мадара раньше, отдавая предпочтение распущенным волосам.       Хаширама с интересом перевёл взгляд на блондинку. У него был небольшой диссонанс в голове от разительных отличий этой парочки. Как… инь и ян. Хотя она тоже имела весьма длинные волосы, и её кожа был лишь на несколько тонов темнее, чем у его друга. Однако блондинистые, словно налитые солнцем волосы рядом с иссиня-чёрными волосами сильно контрастировали, как и яркие светло-голубые глаза, когда радужку Мадары он едва находил на фоне зрачка и в лучшие дни. А с красным Шаринганом контрастировали ещё лучше. Необычные полоски на щеках девушки добавляли ей некой изюминки.       — И правда, Мадара, — весело хмыкнул он, — с каких пор ты делаешь хвосты?       Судя по растерянному лицу, Учиха либо не заметил своей причёски, либо забыл о ней. Блондинка пропустила тихий смешок в кулачок, и Хаширама едва сдержал челюсть на месте, когда Мадара, тот самый чёрт подери Мадара, что на насмешки мог разве что врезать, кинул на неё обиженный взгляд.       — Не смотри на меня так, я предлагала тебе подумать, что ты мог забыть, — блондинка говорила очень тихо, он едва слышал её со своего места.       — Пффф, — красноречиво фыркнул Мадара.       — Постоять несколько секунд и подумать это разные вещи, — она даже умудрялась понимать пфки, фырки и хнки Учиха. Хаширама скромно посчитал, что это главное качество, необходимое соулмейту любого Учиха. Тобирама тоже вон так умеет.       Хмыкнув, Мадара распустил волосы, чуть поправив свою гриву. Он не замечал ошарашенно-испуганного взгляда Сандайме Тсучикаге и предпочитал игнорировать взгляды молодого поколения шиноби Конохи.       — Даааа, аники, может ты и подкаблучником стал? — поиграв бровями, спросил Изуна.       — Тебе ли говорить мне об этом, отото? — махнув рукой в сторону брата, обжимающегося с альбиносом-Сенджу.       — Ну-ну, будет вам, — хмыкнул Хаширама. — Познакомишь нас с твоей подругой?       Блондинка чуть вздрогнула, неуверенно посмотрев в его сторону, и, кажется, чуть прижалась к Мадаре. Учиха едва заметно озабоченно нахмурился, кинув взгляд в её сторону. Притянул девушку ещё ближе к себе за плечи, чуть прижав к своей груди спиной.       Мадара наклонился к её уху, что-то зашептав. Услышать возможности не было, но если стоять с определённой стороны, то можно было прочитать по губам, чем и воспользовался Хаширама.       — Не бойся его. Он — мой друг, он не обидит тебя. Я обещаю. А рядом и вовсе мой брат, даже Тобирама хоть и бывает ублюдком не обидит тебя, понимаешь? Тем более тут твой отец, м?       Конечно, Сенджу льстило, что его друг так доверял ему. Даже Тобираме доверял, что и вовсе его несколько шокировало, однако его несколько беспокоило то, что происходило с его соулмейтом. Она была тихой и, казалось, несколько боялась окружающих. Хотя она не выглядела полностью доверяющей даже самому Мадаре, но он, однозначно, оказался в приоритете.       — Итак, Наруто, — Хаширама заметил краем глаза, как смотрел на девушку Йондайме, и вдруг понял, что те очень похожи, а ещё, все ближайшие шиноби с хитайате Конохи неожиданно обернулись на них. — Это Хаширама, — Мадара указал на него, и он не удержался и отвесил шуточный поклон, удостоившись едва заметной улыбки от блондинки, — ну, думаю ты и так его знаешь. Как и Тобираму, — он указал на его младшего брата. — Альбинос, Нидайме, создатель твоих любимых клонов и соулмейт моего брата — Изуны, — он указал на Учиха рядом с ними. — А это уже мой соулмейт. Узумаки Наруто.       — Приятно познакомиться, Наруто-чан, — улыбнулся старший Сенджу.       — Просто Наруто, пожалуйста, — чуть улыбнулась она, — и взаимно, Х… — блондинка кинула быстрый взгляд на Мадару, словно не уверенная, как ей лучше назвать его и после такого же короткого кивка, она продолжила, — Хаширама… -сан?       — Просто Хаширама, — тепло улыбнулся он, внутренне радуясь за друга. Ему достался очень милый соулмейт.       — Надеюсь, мой вредный аники не обижает тебя, Наруто? А то ты говори, — Изуна с улыбкой показательно хрустнул кулаком, на что Мадара не менее показательно закатил глаза, пряча слабую улыбку за воротником плаща.       — Не беспокойся, — чуть неуверенно ответила она, видимо, непривыкшая обращаться к кому-то вроде них на «ты», — твой аники очень милый, — стараясь подавить улыбку, явно затылком чувствуя возмущённый взгляд Мадары. — А ещё…       — Наруто!       — Добрый…       — Нару…       — Чуткий…       Мадара быстро развернул девушку, прижав в свою грудь уже лицом, мешая дальше говорить, хотя плечи блондинки потрясывались от смеха. Хаширама, старавшийся держаться изо всех сил, всё-таки расхохотался. Даже Тобирама тихо усмехнулся.       — Наруто, — неожиданно подавший голос Йондайме, прервал их смех. Названная повернулась в его сторону.       — То-чан, — чуть улыбнулась она. Мужчина чуть развёл руки, как в предложении объятий, и блондинка выскользнула из рук Мадары, шмыгнув к отцу.       Учиха, чуть улыбаясь, наблюдал, как мужчина обнял его соулмейта. Наруто рассказывала ему немного об отце. Об их короткой встрече в подсознании. И хотя он не понимал его решения запечатать Биджу в своём ребёнке, он казался не таким уж и плохим.       — Потанцевать пришёл или мимоходом? — тихо спросил Хаширама у него, не желая отвлекать двух родственников, но припоминая привычки друга.       — Я не хочу помогать этим людям, — также тихо признался Мадара. — Просто… хотел немного поговорить?       — Наруто, почему ты ушла из деревни? — несколько возмущённо прозвучал голос девушки. Вроде бы Сакуры. — Джирайе-сама из-за тебя сильно досталось. Якобы он потерял оружие деревни, а ты просто ушла!       Узумаки напряглась в объятиях отца. Да и сам Минато выглядел удивлённо, видимо, не зная об этом. Хаширама с интересом поднял бровь и посмотрел на ощетинившегося Мадару. Впрочем, если бы Мито называли оружием деревни, он бы тоже разозлился. Сильно.       — Тебя спросить забыли, смотайся и сделай вид, что ничего не говорила, — агрессивно выдал Учиха.       К удивлению Хаширамы присоединился ещё и Изуна. Пусть его брат никогда не был слишком дружелюбным, но свою деревню всегда любил, что же произошло? Они осторожно подошли к Мадаре.       Учиха проигнорировал их приближение, сверля взглядом розововолосую девчонку.       — Аники? Ты чего? — осторожно спросил Изуна.       — Кроме того, что эти люди едва не сломали моего соулмейта совершенно ничего, — разведя руки, сказал Мадара наигранно лёгким тоном. Слишком наигранным.       — Что ж… — голос Минато, слишком резкий, чтобы считаться добродушным, — Наруто, иди к Мадаре, — мягко попросил он у дочери и поднял взгляд на самого Учиха. — Намиказе Минато, приятно познакомиться.       — Взаимно, — чуть кивнул Учиха, заметно успокаиваясь, когда в его руках снова оказалась блондинка.       Минато же, всё также резко-добродушно улыбаясь, подошёл ближе к Сандайме, наградив его острым взглядом, разгладил броню на плечах и с лёгкой улыбкой, притянул к себе за грудки, приподнимая над землёй.       Его наигранное добродушие слетело, сменившись ледяным спокойствием и тяжёлой Ки, когда льдинисто-голубые глаза сверлили Сарутоби.       — Единственное, о чём я Вас попросил, когда умирал, это позаботиться о моей дочери. Она защищала эту чёртову деревню от мощи Кьюби. Плевать вы хотели на мои слова, не так ли, Сарутоби-сан?       За словами последовали сцены избиения, а от некоторых ударов морщились даже Тобирама с Мадарой. Но оно того стоило, как и бледно-полотняные лица абсолютно всех шиноби Конохи.

***

      Только через два дня после этого все задались вопросом куда пропал лжеМадара и Джуби, но искать их никто не стал. В конце концов воскрешённые были способны себя защитить, а на некоторые деревни им было всё равно.