If There's Forever

      В конце концов Денджи убирает руки с лица, но Аки не рискует взглянуть на него. Вместо этого он наблюдает, как маленький демон жуёт фрукты, виляет хвостом и каждый раз попадает им о кровать. Охотник бросает быстрый взгляд на своё перевязанное предплечье, где он порезался. Мда, неужели он действительно пошёл на это? Аки не "почти" сошёл с ума; на данный момент у него явно не всё в порядке с головой.       Почита издает тихий любопытный звук, переводя взгляд с раненой руки охотника на его лицо; это почти как если бы он беспокоился или спрашивал, всё ли в порядке. Аки гладит его в ответ, и маленький демон закрывает глаза, издавая звуки блаженства – гууу! – которые грозят заставить охотника улыбнуться. Он успешно сопротивляется глупому побуждению.       — Аки… спасибо, что спас нас. Опять, — тихо говорит Денджи, — я думал… на этот раз нам действительно конец. Думал, я умру.       — Я же говорил, ты не умрёшь..       — Д-да. Ага. Я вовсе… я вовсе не умираю, верно? — блондин нервно смеётся.       Аки ненадолго закрывает глаза и качает головой. — Что за палка у тебя в заднице?       Денджи хмурится, отводя взгляд; он бросает несколько быстрых взглядов на Аки, а щёки снова краснеют. — Ты сейчас действительно стараешься над намёками? Это специально или как?       На самом деле это не было нарочно, но если это означает, что Денджи будет продолжать нервничать, то Аки определенно продолжит. Однако прежде чем он успевает придумать что-нибудь еще, дверь в комнату открывается.       — Хаякава-кун.       Охотник встаёт быстрее, чем успевает моргнуть. Он наклоняет голову, чтобы поприветствовать Макиму, на его лице отражается удивление. — Макима-сан! Почему Вы здесь?       Она закрывает за собой дверь и проходит дальше внутрь; Почита тыкается в ногу Аки. Охотник подхватывает его на руки, не сводя глаз с рыжеволосой и её вечной улыбки, мысли проносятся со скоростью тысячи миль в час в поисках причины, почему она решила навестить его. — Я узнала, что ты был ранен, поэтому зашла проверить, как дела, и… Я лично хотела познакомиться с Денджи-куном, который тебе так нравится.       — Э-э? Денджи– Денджи-кун–! Это я, я Денджи-кун! — заикается блондин; взгляд Аки останавливается на нём и подмечает как тот покрылся румянцем с головы до ног, — Приятно познакомиться!       — Приятно, — здоровается она в ответ, — Я Макима, босс Хаякавы-куна.       — Ч… Аки, ты никогда не говорил мне, что работаешь на милашку!       — Ах. Спасибо за комплимент, Денджи-кун. Ты тоже очень милый.       Денджи издает звук закипающего чайника, что-то вроде визга, сдавленного из-за удушья. — Правда?       — Конечно, — она улыбается, склонив голову набок. Денджи хихикает, выглядя настолько пораженным, будто в любой момент может начать выдыхать сердечки.       В животе всё сжимается от дискомфорта; Аки хмурится, сжимая челюсти.         Иисус Христос; хватит уже любезностей. Тошнит.         — Макима-сан, вы получили мой отчет? — Аки спрашивает, во всяком случае, чтобы отвлечь её внимание от Денджи и наоборот. — Я заполню соответствующие документы позже, а сейчас…         Макима переводит удивленный взгляд на Аки, заложив руки за спину. Туда их. — Да. Якудза были одержимы зомби-дьяволом и впоследствии убиты. Это улаживает твои дела с ними, Хаякава-кун?         Он слышит, как Денджи что-то бормочет: «Дела?» – но Аки игнорирует это; он не хотел, чтобы блондин знал, чёрт возьми. Лучше сыграть хладнокровно.       — Более или менее. Некоторых из них там не было, включая человека, который, кажется, и заключил контракт с демоном, — заверяет он окончательно; он сосчитал каждую отрезанную голову и уверен в своих цифрах: — Я позабочусь об этом, как только мы выйдем из больницы.         — Мм.         Взгляд Макимы опускается на Почиту, лежащего на руках Аки. Она поднимает нежную руку, чтобы погладить его, но Аки делает шаг назад и крепче сжимает демона, это тяжёлое скользящее нечто в его животе снова даёт о себе знать, горький вкус оседает на его языке, достаточно густой, чтобы его можно было узнать.         Ревность.         Его демоническая собака. Его маленький лев.         — Он кусается, — лжёт Аки.         — Ах, вот как? Спасибо за предупреждение, Хаякава-кун, — говорит Макима; Аки не может не чувствовать, что демонёнок ей почему-то ужасно интересен, — Что касается оставшихся якудза… оставь это мне. Я с ними разберусь. — Она смотрит на Почиту, а затем снова на Денджи, в её глазах что-то блестит. — Ты будешь занят обучением этих двоих.         …о, нет. О, нет -         — Вы имеете в виду…!         — Денджи-кун, Почита-чан. До меня дошло, что вы охотились на демонов для якудза. Хотели бы вы поработать со мной и Хаякавой-куном в качестве государственных охотников на демонов?         — Ха… Мы и на госслужбе?! — взволнованно спрашивает блондин, — Хе-хе. Э-хе-хе. Макима-сан, да? Мы можем встать в пару? Мы вдвоём? — спрашивает он с ухмылкой, которая по идее должна быть  очаровательной, но терпит неудачу во всех возможных отношениях.         Если бы только Денджи знал, насколько прекрасны его искренние улыбки.         Перестань, Аки. Просто остановись.         — В твоих мечтах, — отвечает охотник, прежде чем Макиме взбредут в голову какие-либо забавные идеи, — Ты, вероятно, будешь под моим крылом, - поправляет он, взглянув на своего босса в поисках подтверждения, на что она отвечает лёгким кивком.         — О! Хе-хе, я буду работать со старшим братиком! — поёт счастливый Денджи, — Но ты всё равно будешь моим боссом, верно? Макима-сан.         — Да.         — О, круто!         Охотник сглатывает, изо всех сил стараясь сохранять самообладание. Всё нормально. Он в порядке. У него нет причин ревновать, проявлять собственничество или вообще что-либо в этом роде. Даже если бы он это сделал… даже если бы у него была причина. Денджи всё ещё... он всё ещё маленький львёнок Аки. Он не стал бы прыгать на колени к Макиме при одном лишь её виде, какой бы великолепной она ни была.         — Означает ли это, что ты в деле, Денджи-кун? Если да, то мне нужно, чтобы ты был хорошей собакой. Нам не нужна хорошая родословная, но послушание обязательно. — Она предупреждающе прищуривает глаза, — Нам не нужны бесполезные собаки, которые не могут выполнять приказы.         — Да… да! — Денджи откашливается: — То есть… гав!         Аки больно, будто что-то в груди сдавило. И от того, что он услышал, как она говорила с Денджи так, и от немедленного согласия блондина. Достаточно того, что он, должно быть, привык к тому, что с ним обращаются как с дерьмом; думать, что ему так хочется быть собакой Макимы, это просто…         Чёртов ад; это не должно быть так больно. Действительно не должно.         — Очень хорошо, Хаякава-кун, я оставляю документы тебе.         Аки кивает. Он даже не смотрит на неё.         Может быть, она прощается, может быть, нет; в любом случае он не в настроении быть дружелюбным. Не тогда, когда Денджи визжит и потирает щёки, как влюбленный полный идиот. — Аки! Аки, ты это видел? Я думаю… я думаю, я ей нравлюсь!         — Это просто вежливость, — заставляет себя поправить Аки; он сажает Почиту обратно на кровать и смотрит в его большие чёрные глаза, одновременно лаская его гладкую шерсть, стараясь не смотреть на Денджи.         — Может быть, но она внезапно предложила нанять меня; думаю, я ей нравлюсь, — усмехается блондин, прерывая себя вздохом. — Подожди, как думаешь, она действительно хочет быть моей девушкой?!         Аки позволяет себе взглянуть на Денджи и не чувствует ничего, кроме сожаления. Блондин выглядит беззаботным, энергичным, восторженным. Аки снова смотрит на Почиту и не знает, то ли просто отвлечься, то ли попросить: «Пожалуйста, помоги мне, Почита, я не в порядке».         — Я не знаю, Денджи.         — Хм. Чего ты такой угрюмый? Ах, только не говори мне, что ты тоже в неё влюблён!         Аки фыркает, качает головой и выпрямляет спину, неохотно отказываясь от комфорта, который обеспечивает Почита. — Раньше был. Больше нет.         — А, серьёзно? Такое вообще возможно?         — Похоже на то, — Аки делает медленные, болезненные шаги к двери. Он задерживается в дверях, глядя в пол и закусив нижнюю губу. Его ладонь впивается в деревянный косяк, костяшки пальцев побелели и напряжены, в горле комок. Я полюбил другого, хочет сказать он, но не выходит. Вместо этого он бормочет полуфальшиво: «Мне нужно покурить. Скоро вернусь», и делает последний шаг из комнаты.         Аки закрывает за собой дверь, приседает, складывает руки на коленях и утыкается в них лицом. Ему кажется, что ему хочется заплакать, но ничего не выходит, ни малейшего всхлипывания, ни единой слезинки; всё остаётся запертым в пределах его рёбер.         Может быть, на самом деле плачет его сердце.         Ты ничего не почувствовал в этом поцелуе, Денджи?         Я почувствовал.         — Мне очень жаль, — шепчет он себе, — я больше не могу видеть в тебе своего младшего брата.