Картой звездного неба на теле

      Когда на запястье расплывается очередной синяк, Злат недовольно цокает, хватаясь за руку. Его нерадивый соулмейт получил очередную травму, которая как и всегда отразилась на теле Злата. Он и так ходит весь с головы до ног расписанный синяками: не только своими, но и чужими тоже, целыми элементами карты звездного неба на теле. Кожа пестрит лиловым, синим, зеленым и желтым, и каждый раз, глядя на себя в зеркало, Злат отстраненно думает, что похож на жертву домашнего насилия.       Кто вообще придумал, что любая травма соулмейта будет отражаться на теле второго соулмейта синяком? Как будто Злату и без того недостаточно своих синяков, нет же, надо еще и чужие прибавить.       Впрочем, он относится к этому довольно по-философски. Занимаясь фехтованием, Злат получает достаточно синяков: в конце концов, даже несмотря на защитную экипировку, уколы бывают довольно болезненными и зачастую оставляют следы на коже. А еще он растягивал связки и подворачивал ногу, стесывал колени, стирал ноги до кровавых мозолей… С некоторым отстраненным злорадством Злат думает, что его соулмейту достается ничуть не меньше, чем ему.       Злат встряхивает рукой, стараясь таким образом сбросить боль, и снова садится в боевую стойку. Ничего, привыкнет: и не такое бывало, иногда попавший прямо под гарду захлест в разы больнее, чем спонтанно полученный от соулмейта синяк. Злат вздыхает; под маской душно, лицо мокрое от пота, хочется поскорее закончить бой и пойти попить водички, вытереть лицо или даже умыться, но с дорожки просто так не сойти, иначе велик шанс получения смачного пендаля от тренера.       Он сосредотачивается на бое с Рагнвиндром, который все это время терпеливо ждет, пока Злат соберется с духом, и они снова начинают передвигаться по дорожке. Рагнвиндр – сложный противник, преимущественно предпочитающий действовать через сильные четверки и шестерки, и Злату не всегда удается с ним совладать. Однако возможность пофехтовать с чемпионом Мондштадта того стоит: в конце концов, это опыт, самое ценное, что можно вынести со всетейватских сборов.       Злат с ощутимым трудом вытаскивает бой со счетом пятнадцать-тринадцать и с облегчением сдергивает маску, чтобы наконец-то как следует вздохнуть. В зале душно, пахнет свежескошенной травой, дует едва уловимый ветерок – август очень теплый месяц, и это не лучшим образом сказывается на проведении тренировок. Всетейватские сборы – огромные, серьезные сборы, на которых собираются лучшие фехтовальщики со всех семи элементальных регионов, и отлынивать, потворствуя своей лени, он не имеет права.       Мрачный донельзя Рагнвиндр пожимает Злату руку, резко разворачивается и идет отцепляться. Очевидно, он недоволен, и Злат с трудом сдерживает колкость: в конце концов, они не так уж и близки, чтобы он мог оттачивать на нем свое красноречие. Конечно, время от времени они перебрасывались парой слов на соревнованиях, но этого определенно не достаточно, чтобы считаться хотя бы знакомыми.       Злат скидывает маску, ловит ее ногой у самого пола и позволяет скатиться по ступне на металл. Он вынимает шнур из тройника, кладет шпагу рядом с маской и встряхивает рукой. Запястье неприятно ноет; Злат расстегивает перчатку и невпечатленным взглядом окидывает расплывающийся по коже синяк.       Восхитительно. Ничего нового, впрочем, в этой жизни: чуть что, как всегда страдает Злат. Если кто-нибудь особенно ловкий сделает захлест – жесткий и резкий, как полагается, – Злат может лишиться руки. Он утрирует, конечно, но болеть будет знатно.       Ну почему его бестолковый соулмейт решил что-то сотворить со своей рукой прямо в разгар сборов? Не вторая половина, а сущей воды наказание, ей-богу.       Злат вытирает лицо полотенцем, а затем с наслаждением припадает к бутылке. Пока к нему никто не подцепился, у него есть немного времени, чтобы отдохнуть. В форме ужасно жарко и мокро, и он с недовольством думает о том, как будет вечером просушивать ее на батарее, потому что иных способов высушить форму, увы, не существует. Хорошо еще, что им разрешают забирать чехлы по номерам, иначе было бы совсем печально…       Слышится веселый гомон, задорный звон клинков, скрип обуви о дорожки, писк аппаратов. Привычная, уютная обстановка, которая безумно нравится Злату: он фехтует уже с десяток лет и свой спорт нежно-пренежно любит. Может быть, он не сильнейший спортсмен в своей категории, но кое-что тоже может: недаром же у него на полках дома стоят с десяток кубков, которыми так обожают любоваться близнецы.       В Снежной довольно сильная школа фехтования: оттуда выходят фехтовальщики, определенно внушающие уважение. Злат вспоминает заносчивого Куникудзуши, стервозную Розалину, хитрого Виктора и меланхоличную Надю, и ему становится весело. Он встряхивает головой, зачесывая влажные волосы со лба, и едва заметно морщится, увидев, кто к нему подцепляется.       Аякс, рыжая бестолочь. Ну зачем фехтовать с тем, с кем ты и так можешь от души нафехтоваться дома?       Будто услышав внутренние возмущения Злата, Аякс поднимает голову и улыбается во весь рот, очевидно, невероятно довольный собой и своей идеей. Если тренер Пульчинелла увидит, что они фехтуют друг с другом, их ждет стопроцентная выволочка. Может, отцепиться и сбежать, пока можно?..       – Даже не думай, – предупреждает Аякс, ухмыляясь. Он практически не глядя цепляет карабин к кольцу на куртке и подтягивает шнур со спины, а затем залихватски колет себе в носок кроссовка, проверяя шпагу на работоспособность. Аппарат разражается веселым писком, лампа загорается красным.       Злат страдальчески кривится.       – Аякс, уйди с дорожки, пока не поздно, – предупреждает он. Что-то ему подсказывает, что едва ли его послушают. – Нам Пульчинелла устроит такую головомойку, что уж лучше бы кросс пробежали, а не его лекции слушали. Тебе что, правда хочется слушать его нудеж?       – Мне хочется пофехтовать с тобой, и я пофехтую с тобой, – пожимает плечами Аякс, подходя ближе. – А что там Пульчи будет ворчать – так это ж потом будет, не сейчас, верно?       Никакой сознательности и заботы о будущем, о да, Злат оценил. Наглющий Аякс пришел к ним сравнительно недавно из какой-то другой спортшколы и теперь старательно делал себя круче, чем он есть на самом деле. Справедливости ради, фехтовальщиком Аякс был сильным и более чем опытным, только вот его сила была сопоставима с размером его эго, а потому и то, и то ощущалось непомерным.       Сбить спесь с нахального новенького пока еще никому не удалось, тем более Аякс выиграл последний турнир имени Морены и ходил задрав нос. Интересно, как его чувство собственной важности не потеснило корону на голове?       Злат, выражая все свое несогласие с данной идеей, все же подцепляет шпагу носком ботинка и подкидывает ее, после чего ловит и подключает шнур к тройнику. Он застегивает перчатку, старательно прилаживая липучку, затем нагибается и берет маску, подхватывая ее подмышкой. Аякс зажигается, как маленькое солнышко, и небрежно выполняет приветствие. Злат следует его примеру, но в более строгой форме, и идет проверять гарды.       Ни у кого не пробивает, уже неплохо. Злат бросает на Аякса долгий взгляд и говорит:       – Если Пульчинелла спросит, чья это была идея, я отвечу, что твоя, и убегу в закат со злобным хохотом.       – Не могу представить, чтобы ты – и злобно хохотал, – парирует Аякс, прищурившись.       Злат пожимает плечами.       – О, ты многого обо мне не знаешь, – невозмутимо отвечает он и, отходя на линию начала, надевает холодную, влажную маску. Бр-р-р.       Они начинают бой. Стиль Аякса Злат изучил давно: Аякс быстрый на движение и реакцию, предпочитает нападение через защиты и ближний бой, но удивительно плохо финтит и выполняет обманки, зато прекрасно на них же ведется. Безусловно, Аякс сильнее, однако его проще вывести из равновесия, и Злат даже знает, как именно.       Первые уколы оказываются обоюдными, но Злат чувствует, что Аякс не то чтобы серьезно относится к бою, для него это, скорее, так, развлечение. Что ж, в таком случае стоит его немного поддразнить: достаточно нанести какой-нибудь особенно мерзкий укол, чтобы заставить противника изменить свое поведение. Злость – один из лучших мотиваторов, а злость Аякса обычно мотивирует его принимать поспешные решения и бежать куда-то сломя голову.       О, да, Злат обожает выводить людей из себя, в частности Аякса. Особенно Аякса, он всегда… так забавно реагирует.       Злат делает финт, Аякс ожидаемо ведется и не успевает защититься от флэш-атаки: наконечник чиркает ему по груди, и Злат стрелой пролетает мимо, чтобы остановиться через пару-тройку шагов. Он разворачивается, возвращаясь к линии начала, и невинно говорит, поравнявшись с Аяксом:       – Что-то подустал ты, Аякс. Реакция какая-то не та. Может быть, тебе стоило немного передохнуть, прежде чем идти фехтовать?       – Сам разберусь, – ожидаемо возмущенно отвечает Аякс. Злат хмыкает, проходя мимо, а затем разворачивается и садится в стойку на линии начала.       Несколько уколов он позволяет Аяксу отыграть, расслабиться, снова почувствовать себя в своей тарелке, а после переигрывает Аякса на его же сильной стороне: в ближнем бою. Аякс тихо шипит, Злат весело хмыкает, чем лишь раззадоривает противника. Аякс не любит, когда над ним смеются, ох как не любит; на соревнованиях Злат бы никогда не позволил себе подобного, однако Аякс его раздражает, а они находятся на сборах, поэтому ничего страшного, если Злат немного побесит Аякса, не произойдет.       Следующий укол, аккуратный и незаметный, приходится Аяксу в стопу, в самый край кроссовка. Злат довольно усмехается под маской, возвращаясь на линию начала, и для себя решает, что возьмет перерыв сразу после этого боя. Сходит на улицу, подышит душным августовским воздухом, постоит на солнышке – хотя бы немного. Тренировка и так скоро подойдет к концу, ничего страшного не случится, если он потратит пару минут на отдых.       Почему-то любое взаимодействие с Аяксом его страшно выматывает, но Злат никому в этом не признается.       Аякс решает повторить его успех, но Злат к этому готов, а потому встречает попытку уколоть в ногу сверху и попадает куда-то не то в спину, не то в плечо. Около шеи почему-то вспыхивает боль, и Злат неуютно ведет плечом, думая, что, возможно, что-то умудрился потянуть, хотя казалось бы, он прекрасно размят, но черт его знает. Само пройдет, не суть важно.       Подловить Аякса на следующем уколе оказывается донельзя просто: тот делает резкое торопливое движение рукой, и Злат встречает его жестким захлестом с размаху. Загорается зеленый фонарь, Аякс сгибается от боли, прижимая руку к груди.       Следом за ним почему-то от боли сгибается Злат.       – Какой же ты придурок, да прям в то же место, куда и Камисато недавно, как, черт подери, ты вообще туда попал? – рычит Аякс, распрямляясь. – Ты что, за мной повторяешь?       – Что ты, вовсе нет, как я могу, – выдыхает Злат, с ужасом осознавая, что это может значить. Какой же он идиот, раз раньше не догадался и ничего не сопоставил. Великий слепой, чтоб его. Ладно Аякс, но он-то? – Ну-ка, давай, хлестни меня по бедру.       – Что? – недоуменно переспрашивает Аякс, растеряв всю спесь.       – По бедру хлестни, говорю. Или уши для начала проверь, а то ты, похоже, стал плохо слышать, – невозмутимо отвечает Злат, поглаживая пострадавшее запястье. – Хлестни так, чтобы наверняка был синяк. Что, не справишься?       Аякс замахивается и бьет клинком по бедру. Злат подскакивает от боли и шипит, прижимая ладонь к бедру, которое горит огнем; Аякс подскакивает одновременно, неверяще ощупывая и бедро, и зад одновременно.       – Да ладно, мы соулмейты, – выдыхает Аякс.       – Ага, – кисло отвечает Злат.       – Так это же здорово! – восклицает Аякс, скидывая с себя маску, и неожиданно оказывается практически вплотную к Злату. От него пахнет потом, гелем для душа и стиральным порошком. Злат отступает на шаг, разрывая дистанцию. – Хотя знаешь, когда мое правое бедро вдруг опоясал огромный черный синяк, было как-то не очень здорово.       – Тогда я разорвал связки, – вздыхает Злат, снимая маску. Кажется, вопрос с боем разрешился сам собой, правда, чует сердце, теперь им вставят люлей за праздную болтовню на дорожке. – Не поверишь, но мне тогда тоже было не до смеха. Да и сейчас, знаешь, как-то тоже.       – Придешь ко мне сегодня починить шпаги? – спрашивает Аякс, будто не слышит сказанного Златом. Злат закатывает глаза. – Ну пожалуйста? Пожалуйста? Пульчи говорил, что ты клево переклеиваешь провода, а у меня с этим не лады.       – Да тебе же еще десять минут назад плевать на меня было, что изменилось сейчас? – фыркает Злат. – Да еще и на свидание в свой номер зовешь. А на что-нибудь поприличнее не хватило фантазии? Что-то я не горю желанием лицезреть твои разбросанные носки и трусы.       – Ничего я не разбрасываю! – возмущенно вскидывается Аякс и принимается дуться. Смешной. Как будто это сработает, учитывая, сколько у Злата младших братьев и сестер. – Ну, я просто хочу узнать тебя получше. В конце концов, не просто же так мы соулмейты, верно?       – Ты что, невинная девица на выданье? – качает головой Злат, отцепляясь. Все равно они уже больше не смогут пофехтовать, так пусть дорожка достанется кому-нибудь другому. – Еще покрасней и смущенно потыкай пальчиками друг в друга. Можешь оставить свои розовые романтические фантазии…       Аякс хватает его за руку – за больную, мать ее, руку, всю в синяках! – разворачивает к себе и неожиданно целует. Кто-то свистит на фоне, слышится грохот, но Злат настолько ошарашен, что не может даже отпихнуть бестолкового соулмейта куда подальше. Губы у Аякса изумительно умелые и настойчивые, и на мгновение Злат забывает, как его звать.       – Ого, – выдыхает он, когда Аякс наконец-то его отпускает.       – Вот тебе и ого, – самодовольно усмехается Аякс. В Злате моментально просыпается желание съездить ему по лицу, но он сдерживается. Аякс облизывается, радостно сверкая глазами, и спрашивает: – Ну, может быть, у тебя есть идеи получше касательно нашего первого свидания?       – Ответ «нет» тебя устроит? – интересуется Злат без особой надежды: он догадывается, что теперь Аякс будет строить из себя бульдозер, сметающий все препятствия на своем пути. Уж чего-чего, а упрямства в нем было хоть отбавляй.       – Не-а, ни разу! – улыбается Аякс и смешно трясет головой, как большой пес.       Прожигающий взгляд Пульчинеллы Злат чувствует кожей, но его мысли занимает отнюдь не грядущая кара от тренера.       Улыбка Аякса завораживает, и с этим определенно надо что-то делать.