Я тебе разрешаю всё

Мокрые и холодные, они долго рассматривают и ощупывают друг друга, будто видят в первый раз, а потом Андрей так заботливо прикладывает палец к всё ещё кровоточащей губе, что Горшок фыркает: — Князь, отъебись. Будешь надо мной трястись, как влюблённый принц над своей телкой, выгоню нахуй. — До принцессы тебе как до Китая, — Андрей убирает руки и серьёзно говорит. — Миха, это самое… Давай проясним один вопрос. Что именно я могу делать? Я… Ну, знаешь, я не хочу причинить тебе настоящую боль. — Андрей, — он долго подбирает слова, не отводя взгляда, — я разрешаю тебе всё. Вообще всё. Понимаешь, да? Хочешь — убей меня. — Могу затрахать до смерти, — шутит Андрей, пытаясь разделить безграничное доверие и бескрайнюю глупость. — Нет, если серьёзно… Я вот слышал, в БДСМ есть стоп-слово. Нам оно тоже нужно. — Ну… Предлагаю хуй, — ржёт Миха. — Я не отреагирую на него, ты чё. — Тогда пизда, — снова блещет остроумием Миха. — Да ну тебя. Может, сделаем по цветам? Как на светофоре. Красный — стоп. — Пусть так, — соглашается Мишка и стукается задницей об холодную эмаль ванны, поверженный сильным, но точным и аккуратным ударом. Он ещё не успел переключиться, а Князь уже вернулся в образ властного хозяина. — Знаешь, что ждёт тебя сегодня? — Андрей неожиданно наступает босой ногой на яйца, и это прекрасно настолько же, насколько больно. — Нет… — хриплый голос с трудом прорывается наружу. — Ебля, дорогой мой раб, — не церемонится Князь. — В лучших её проявлениях. Поэтому надо подготовиться. Клизма есть? — Откуда? — Миха пугается и возбуждается одновременно, желая провалиться сквозь дно ванны куда подальше, но, желательно, прямиком на хуй Князя. — Я же не семидесятилетняя бабка, у которой неделю запор, неделю понос. — Жаль. Тогда сделаем проще, — он выбирается из ванны, медленно откручивает от душа лейку и шлепает шлангом о ладонь. — Ложись на бок. Живее! — Андрей, нет! — Мишкины глаза расширяются от ужаса. — Только не это, блять, не смей! — Красный? — бровь Андрея пускается в привычный насмешливый полет. — Зелёный, — бурчит Миша и обречённо подтягивает ноги к животу. — Смазку возьми в шкафчике. — А откуда она у тебя? — ухохатывается Князь и достает початую баночку. — Пробовал делать самомассаж простаты? Миха молчит, и Андрей повышает голос: — Отвечай! — Да нихуя не массаж. Не люблю дрочить насухую. — Не ври мне. Я тебя насквозь вижу. — Пытался, — отворачивает краснеющую морду Миха, удивляясь тому, что ещё может чего-то стыдиться. — Хуёво получилось. — Повернись ко мне лицом, — грубо хватает его Князь и щедро выдавливает смазку. Холодный палец легко проскальзывает внутрь, а Мишка прикусывает губы, чтоб ненароком не издать ни звука. — Рассказывай в подробностях. Что ты в себя пихал: огурец, морковку или, может, сардельку? — Князь прибавляет второй палец и взрывается хохотом, настолько нелепой кажется вдруг ему ситуация. — Размечтался, сардельку. На твой хер размерами похожа только сосиска, и то отдалённо, — пыхтит Миха, отползая подальше от выскользнувших пальцев, и тоже смеётся, аж похрюкивает. — Блять, Андрюха, как вообще с тобой можно трахаться? Ты же прикалываешься всё время, а там, где смех, там оргазма не жди, ёб твою. — Слушай, захлопнись. Не отвлекай меня, а то кляп воткну, — Князь угрожающе подбирает мокрые дырявые носки и размахивает ими перед носом Горшка. Тот кое-как затыкается, давясь смехом, а Андрей разбирается с кранами, чтобы понять, как быстро настроить нужную температуру воды. — Ну всё, поехали, — наконец, решается он и медленно вводит кончик душевого шланга. — Ай, блять, аккуратнее, Гагарин хуев, — резко огрызается Миха, который до сих пор не готов к такому повороту. Андрей открывает воду и с интересом следит за его реакцией, попутно снимая с себя джинсы. — Пока у нас есть время, подбери пять красивых эпитетов к моему члену. — Мне сейчас вот вообще не до этого, — сипит Миха. Вода медленно растекается по кишечнику, и единственное, что он хочет — свернуться в позу зародыша и так замереть, дыша через раз. — Не тормози. Говори! — Андрюха отвешивает любимую пощёчину, хлёсткую и жгучую. — Какой он? — Маленький, тонкий и кривой. — Охуел, что ли? — Андрей прибавляет напор, и Миха совсем скрючивается в грязно-белом холоде эмали. — Вторая попытка. — Толстый. Красивый, блять. Почти ровный, как шоссе в Калифорнии, — озадаченным прерывающимся шёпотом говорит Миха. — Вкусный. Не знаю, ну какой ещё? Твёрдый как эта твоя скала, с которой ты хочешь прыгнуть. Доволен? Блять… — Сойдёт, — кивает Андрей и поглядывает на Мишку со скрытым беспокойством. — Чё, Мих, как? — Ба, куда же делся злобный садист-мучитель? — тянет Миха, тяжело дыша, и признается. — Херово, Дюх. Хорош уже. Выключай. — Понял. Жду тебя в комнате. Быстрее только, и не вздумай дрочить тут в одного. — Ё-моё, да мне нахуй это сейчас не надо! Сука, да не так резко же, Князь! Никогда ещё в жизни Миха не рвался к унитазу с такой скоростью. Закончив все свои дела, он жмётся лбом к кафельной плитке и несколько раз глубоко выдыхает. О боги, что же они оба творят… Чем это закончится? Миха, помотав головой, шагает в комнату и тут же оказывается в железной хватке Андрея. Князь тащит его к дивану, опрокидывает на спину и быстро стягивает руки и ноги ремнями. Миха дёргается для виду и шумно сглатывает. До чего же приятно подчиняться Андрею. Просто полный кайф. Обнажённый Князь, в отблесках света от уличного фонаря кажущийся чуть ли не Апполоном, нависает над Михой и широко улыбается. — Попался! Вот теперь ты весь мой, с потрохами. — Смотри, не подавись моими внутренностями. Они плохо перевариваются. — Мне ли не знать, — хмыкает Андрей и ложится на Миху всем телом. — А, сука, раздавишь же! Кабан, бля! — Терпи и не вякай, я лёгкий, как пушинка, — Андрей приподнимается и дразняще гладит кожу. Миха еле сдерживает стон. Желание накатывает из глубины, и вскипевшая кровь бьёт сразу во все нужные места. — Молодец, — хрипло шепчет Князь, почувствовав быструю эрекцию. Мишка вздрагивает, когда оголившаяся головка касается живота Андрея, и непроизвольно двигает бёдрами, пытаясь об него потереться. — Лежать смирно! — командует Князь и, сдвинувшись, упирается своим членом в Мишкин напряжённый сфинктер. — Эй, Андрей, так не надо! Ты порвёшь меня, как Тузик грелку! — Да ну? У меня же не хер, а захудалая сосиска? — Князь пережидает взрыв хохота и говорит тише и проникновеннее. — Не ссы, трусишка. Я буду аккуратен. Шуршит презервативом, шумно дышит, выдавливает смазку. Много смазки. — Блять, скользко… Холодно… — Да заткнись ты! — А что будет, если… Нет, Андрей! Сволочь уебанская… Не надо! — Больно? Терпи. Ты же любишь боль. Какой узкий ты, охуенно. — Ненавижу-у-у… Сука ты… С… Бля… Михе очень хочется вцепиться в Андрея руками, но он полностью обездвижен. Сбежать нельзя, ебануть с ноги тоже. Остаётся смириться, сжимая зубы, и терпеть эту муку, которая медленно оборачивается невиданным наслаждением. — Какой цвет? Красный? — спрашивает Андрей, заметив капли пота, блестящие на лбу. Михины ругательства размазываются, как сопли об стенку, когда Князь резким толчком задевает нужное место. — Зелёный. Ещё… Еби, Князь, я весь, сука, твой. Ещё… — задыхается Миша, проглатывая стон. Внутри обжигающе, охуительно, горячо. Мозг сдаётся и взрывается сотнями искр. Князь очень резок и груб, и теперь это то, что нужно. По-мужски. Он шлёпает, сжимает, царапает, а порой откровенно бьёт. Тяжёлая грязная лавина ощущений сбивает с толку и почти выдёргивает Миху за пределы сознания, когда Андрей, ускоряясь, берёт в кулак его член. — А… Ан… Андро… Мм… — стонет Миха и заливается ярким румянцем, когда Андрей, протяжно выдохнув, падает на него сверху. — Хороший… Ты хороший, Мишка. Любимый… Князь неожиданно нежно целует везде, куда может достать, а потом уходит из комнаты. Миха прислушивается, с замиранием боясь услышать щелчок входной двери, но Андрей возвращается через пару минут, садится рядом и вынимает сигаретную пачку. — Я думал, — Миха зажимает в зубах сигарету, которую сунул ему в рот Андрей, — ты уйдёшь, как обычно. — Уйти? — Андрей распускает ремни и разминает затёкшие запястья и щиколотки. — Нет. Конечно, нет, Андро. — Не называй меня так, чё ты, сдурел? — Андро, любимый, — Миха, пародируя Князя, растягивает губы в ухмылке, поворачивается к нему, выдыхает в лицо дым и крепко целует, обнимая, а потом притирается к плечу лбом. — Давай будем вместе? — Чё? — делает вид, что ничего не понимает Князь. — Хуй через плечо, ё-моё. Чё слышал, — сонно отзывается Миха, пригреваясь в тёплых объятиях, и засыпает, чтоб утром проснуться и со всей нежностью чмокнуть Андрея в нос, а вечером с той же нежностью выполнять любые его желания.