Все тайное рано или поздно становится явным

Пройдя в комнату, Гермиона удивленно ахнула, от изумления у неё даже открылся рот. Она ожидала увидеть всё в цветах его факультета, но интерьер комнаты её поразил. На светлых стенах висели колдографии известных игроков в квиддич и команды Драко. Бежевая мебель была расставлена хаотично, но со вкусом. На полочках можно было заметить книги для углубленного изучения анатомии и травологии. Беспорядок на столе свидетельствовал о том, что парень активно готовится к предстоящим экзаменам. Не у одного него такой «порядок», ведь Гермиона тоже хочет построить успешную карьеру в министерстве, поэтому у неё стол завален ещё больше. С факультета змей только зеленое одеяло, которым застелена двуспальная кровать. Пока Малфой закрывал дверь, гриффиндорка набиралась смелости с помощью рома. Обжигающая горло жидкость моментально разливалась по организму, попадая в кровь. Вот теперь более смелого человека ещё поискать нужно. Без всякого стыда она сняла черную кофточку и положила её на стул. Она раздевалась элегантно и медленно. Девушка могла бы сказать парню отвернуться или выйти, но так совсем неинтересно. Чтобы не показывать, что её трусики промокли сразу после провозглашения задания для Малфоя, Гермиона пыталась сделать вид, что делает это только потому что не хочет ходить завтра с хвостом и ушами. Повернувшись лицом к гриффиндорке, парень оцепенел. Не каждый день видишь лучшую ведьму века в лифчике, а ведь это только начало, дальше будет ещё жарче. От такой картины, в его штанах стало слишком тесно. Когда она вот так стоит к нему спиной в полутемной комнате, непроизвольно создается атмосфера будущего жаркого секса. От проникающего лунного света кажется, что кожа девушки светится. Ровная спина, шея, прикрытая густыми локонами, тонкая талия, которая будто затянута невидимым корсетом. Она действительно самая лучшая ведьма. Ночка сегодня будет очень интересной. А завтра школа будет гудеть о том, что кто-то подарил Теодору несколько ящиков самого элитного алкоголя Великобритании. Драко об этом точно позаботится. — Малфой! Малфой! Блядь, Драко! Гермионе пришлось несколько раз позвать парня, чтобы он наконец обратил на неё внимание. Похоже, в присутствии этой милой мисс мозг у него вообще отключается, особенно когда она стоит перед ним в таком соблазнительном виде. — Что? Немного прокашлявшись, он пытается прогнать хриплые нотки из своих интонаций, но это не помогает, его голос всё равно звучит, как во время простуды, но это последствия действия, загаданного Тео. Слизеринец загляделся на девушку, поэтому не сразу услышал, что его зовут. Такое чувство, что он вообще выпал из этого мира. С момента, когда он увидел Гермиону в одном лифчике, он, кажется, застыл на месте, словно на него взглянула Медуза Горгона. Что же тогда будет, когда она разденется полностью? Честно говоря, даже Мерлин переживал, чтобы блондин не упал в обморок. До такого состояния его не доводила ещё ни одна красавица. — Я тебе стриптиз танцевать не собираюсь. Заметь, я согласилась на задание, чтобы спасти твою шкуру, и ты не ходил завтра с рогами оленя, хотя они тебе бы подошли. А знаешь, я наверняка все-таки хочу завтра посмотреть на тебя такого. Она принялась осматривать кофту и крутить её, чтобы понять, как правильно надеть. До блондина наконец-то дошло, что она хочет отказаться от задания. Ну как отказаться... надо немного повыёбываться, а то сразу раздеться перед слизеринским принцем как-то не "по-Гермионовски". Эта маленькая игра "Раздражить Драко Малфоя" разжигала внутри девушки огонь, который сжег бы любого другого, но только не её. — Заметь, Гермиона, — он подошел к ней поближе, почти впритык, лишь несколько жалких миллиметров не давали возможности соприкоснуться их губам. Он растягивает её имя насмешливо и эротично, бросая вызов. Гриффиндорка внимательно смотрит ему в глаза, ожидая последующих действий. Они как две змеи, пытающиеся загипнотизировать друг друга. — Задание для нас двоих, поэтому если ты сейчас уйдешь, то завтра не я один буду ходить с рогами. Правдивость его слов, в перемешку с наглой ухмылкой победителя окончательно убеждают Грейнджер в том, что она просто обязана отомстить. Пришло время показать им кто что умеет делом, а не только пустыми словами. Они стояли рядом лишь несколько секунд, но для них это время тянулось гораздо дольше. Глаза, уже достаточно привыкшие к темноте, с легкостью могли разглядеть фигуры друг друга. Слизеринец чуть выше Гермионы, поэтому девушке пришлось немного задрать свой острый носик, чтобы смотреть прямо ему в глаза. Студенты молча стояли так близко, что каждый слышал биение сердца и обжигающее дыхание другого. Девушка впихнула свою черную кофту ему в руки, встав на носочки. Ведьма наклонилась к его лицу настолько близко, что ее губы на мгновение коснулись его скулы. Играть с огнем — любимое дело всех гриффиндорцев. Развернувшись к Драко спиной, она подошла к прикроватной тумбочке, возле которой стояла бутылка принесенного ею алкоголя. — Это одна из моих самых любимых кофт. Если с ней что-нибудь случится, то так просто ты не отделаешься. Она знала, что за вечер сегодня будет, поэтому выбор белья как никогда очень удачен. Будучи только в изумрудном лифчике и желтой мини-юбке, она на носочках направилась к тумбочке, ступая осторожно, словно по полу рассыпали тысячи маленьких осколков от стекла. Девушка не зря поставила ром не на мебель, а рядом, на пол — чтобы взять бутылку, ей пришлось нагнуться. Грациозно наклонившись как настоящая кошка, девушка схватила темное горлышко своими длинными пальцами, задержавшись в таком положении дольше, чем нужно. Малфой знал, что у главной заучки школы много секретов и скрытых талантов, но делать так сексуально обычные вещи может только она. От такого нового открытия в его боксерах окончательно стало тесно. Драко ожидал и дальше плавных движений вместе с продолжением игры, правил которой он не знал, но она его и здесь удивила. Резко развернувшись на 180 градусов, она посмотрела на него дерзким взглядом. Не прерывая зрительного контакта, Гермиона поднесла бутылку к розовым губам и немного отпила. Когда она убрала спиртное, на губах осталась капля алкоголя. Облизав языком нижнюю губу, гриффиндорка свободной рукой провела по контуру губ, словно там размазалась помада, которой точно не было. — Будешь? Девушка протянула бутылку парню и мило улыбнулась, показывая свои белоснежные зубки. Все это время слизеринец стоял и боялся даже вдохнуть, чтобы не испугать эту нимфу. Лишь глубокие и частые удары сердца свидетельствовали, что он ещё жив. Парень с желанием во взгляде, не скрывшимся от девушки, следил за каждым движением, едва сдерживаясь, чтобы не прижать её к себе. Ну все! Терпению Малфоя пришел конец. Один рывок, и он оказался у горячего тела. Используя невербальное заклинание, он включил все возможные источники света, чтобы лучше рассмотреть сексуальное тело гриффиндорки. Резкое освещение заставило их двоих зажмуриться на долю секунду. Так в полной красоте видно в каком они состоянии. Желание наброситься друг на друга горело в глазах, это было видно из-за расширенных зрачков, делавших их глаза чёрного цвета. Оказавшись рядом с Гермионой, он обнял ее за талию и притянул к себе. Выпавший из ее рук алкоголь никого не беспокоил — очистительное заклятие утром и белоснежный ковер снова будет как новый. Парень нежно, но одновременно резко схватил её за запястье, чтобы точно убедиться, что это не сон, а девушка перед ним — реальная. Другой рукой, обнимающей хрупкую талию, он притянул и прижал её ближе, чтобы она почувствовала его желание. Ладони смелой гриффиндорки в мгновение оказались на твёрдых мускулах. Даже сквозь ткань белой рубашки, парень почувствовал, как короткие, но острые коготки вонзились в его кожу. — Еще есть время отказаться от задания. — Я не собираюсь ходить завтра по школе с лисьим хвостом. Не упуская ни секунды, они одновременно поддаются вперед. Накрыв губы Гермионы своими, Драко почувствовал всю их сладость, идеально сочетавшуюся с остатком алкоголя. Такие противоречивые — его, сухие от частого дыхания, и ее, пропитанные различными спиртными напитками, — губы так идеально соединились в этот момент. С каждой секундой их поцелуй становился все более раскрепощенным, а границы дозволенного растворялись в воздухе, наполненном запахом предстоящего секса.