The death of the Beginning and the birth of the End.

Два крыла твои, нацеленные в эфир,— Оттого что мир — твоя колыбель, и могила — мир! М. И. Цветаева.

      Страх смешался с ненавистью. Крик отчаяния заглушил все чувства и надежды, теплившиеся в бесконечно добром и чистом сердце. Слезы, горькие, горьче чем соль, стекали по лицу юной девушки, что так отчаянно хотела спасти мир. Мир, к которому даже не пренадлежала. Она была маленькой яркой звездочкой, как и её любимый брат. Звездой надежды. Звездой погибели. Концом всего, и в то же время — новым светлым началом. Какого это, когда все твои планы, выстраиваемые кирпичек за кирпичеком, требующие такой самоотдачи, вдруг начали падать в бездну, в небытие? Обида ли это? Злость? Нет... Это самое страшное, что может случится с душой любого существа, будь то бог или примитивная форма жизни, — всепоглащающие отчаяние, такое бесконечное, рвущее на части.       Девушка схватилась за голову, её голос охрип, а может, это звуки притихли, и слышен лишь глас безумия, порожденного безысходностью и разочарованием. Мир был объят пламенем. Так рождался конец. — Люмин! Ты слышешь меня!? Прошу, молю! Все впорядке, я рядом. Тише, тише-е.. Мфф...       Юноша с глазами - сапфирами и светлыми волосами прижимал к себе девушку, что обезумила и твердила одно и тоже. « Весь этот чёртов мир, все эти лжебоги, сгинте, сгинте в бездну!?»       Так они пробыли невесть сколько. Всхлипы Люмин стали все тише и тише. Она прижалась к груди парня, целовавшего её руки. Подняв свои глаза, похожие на две галактики, две звезды, девушка погладила щеку юноши. — Дайн, мой милый, Дайн... Ты со мной? Я правда сейчас смотрю на тебя? Я так устала, пошли домой... — Я отправлюсь за тобой хоть к далеким звездам, хоть в глубины бездны. Но никогда не брошу тебя. Ни за что.       Тот, кто назывался Дайнслейфом, поцеловал руку Люмин ещё раз. Видеть падение своего мира( миром Дайна также является Люмин) подобно смерти. Нет, даже смерть великодушна. Это что-то между рождением и смертью. Что-то невыносимо щемящее в груди и звенящее в голове. Чувство вечности и мимолетности. Начало и конец.       Дико болело тело, словно пронзенное сотней тысячью иглами. Ноги не могли идти, залетались. Юноша шел, слегка запинаясь, перешагивая через мертвые, раздавленные, с кишками наружу, сгоревшими в инквизиторском огне, телами. Под сапогами хлюпала кровь его народа. Эти "грешные земли" затопила кровь "грешников", перечащих воле небес. Такова плата за грехи. Равноценный обмен за непослушание. Око за око.       Путники без будущего расположились в руинах какого-то здания, постоенного при цивилизации древнее, чем Каэнри'а. Священный, богом забытый храм. Если, конечно, на него когда-либо падал взор жестоких богов. Дайнслейф снял свой запачканный кровью и изодранный мундир и укутал в него девушку. От истерики её тело пробирало мурашками, плечи дрожали. Но она уснула. Юноша гладил Люмин по светлым волосам, твердя себе оберегать её от всех бед. Его глаза начали закрываться. Дайн поцеловал девушку в лоб и провалился в глубокий сон, надеясь на бесполезную вещь. Спасение.