А я, что, не человек?

"Ты уже заслужил смерть." Тюрьма - отнюдь не похожа на потенциальное место для раскаянья. Скорее изматывающая пелена собственных демонов, с которыми тебя запирают на весь отведенный срок, разбавляя, или же развлекая только тяжелым физическим трудом и сокамерниками, что явно угодили за решетку по собственной глупости. Хван Чоль Бом хотел бы презирать каждого, с кем пересекался взглядом в этом "заведении", но у него не получалось. Еженощные кошмары, что доставали голову бывшего "мафиози" не давали покоя с того самого дня... "Если бы, да ка бы" - не самая лучшая игра для мозговых извилин, но именно то болото, в которое затягивает с каждым разом все сильнее и быстрее тех, кто способен сожалеть о содеянном. "Прощение?... Ха. Оно только для людских ошибок." Хван помнил каждое чертово слово этого "святоши". Каждое. Последний разговор оставил слишком эмоциональный отпечаток в памяти заключенного. Да настолько, что периодически повторялся даже во снах. - Даже черт тебя не поберет, Отец Ким... - усмешка, ставшая то ли паразитом, то ли спасением в стиле защитного механизма, снова исказила губы брюнета. - Ты решил везде меня достать, да? - глухой удар по стене кулаком не значил ничего хорошего, особенно для сокамерников Чоль Бома, что итак были зашуганы всем, чем можно и нельзя. "Я не дарую необдуманное прощение. Именно оно погубило этот мир." Единственное, что грело душу в этом не прекращающемся кошмаре - безмозглые мальцы, которые следовали за Хваном все это время с тех самых улиц, постепенно выходили на свободу. Чоль Бом ничего не мог поделать с тем, что привязался к этим полудуркам, хоть и отрицал до сих пор даже в собственной голове. - Эй, вставай, к тебе посетитель! - стук дубинки по двери камеры, сопровождающий столь раздражающе наглое обращение, вывел все крошечное помещение из тишны, будто пинком. Хван поднялся, рыча, перебирая в памяти, кто должен был прийти на этот раз. *** "Думаешь, я убийца?" - Да блять... - разрезавший тишину почти рычащий шепот совершенно не вязался с благоговенной атмосферой католической церквушки. Зато прекрасно вписывался в одну композицию с тлеющей в пальцах священника сигареты. Отец Ким, что итак не особо соответствовал своему статусу, курил уже четвертую сигарету за час. Хэ Иль устал. Устал вертеть в голове фразы этого отброса, устал копать могилу собственным принципам и убеждениям, с которыми прожил так много лет... Устал сомневаться. Да и спрашивать совета у Господа тоже не оставалось никаких сил. "Разве раскаяние не гарантирует прощение?" Все было бы замечательно. Без сучка и задоринки. Преступники сидят. Герои получают награды. Каждому воздается по заслугам. И почти каждого в каком-то смысле настигает прощение. То самое "прощение", что он не смог дать Хван Чоль Бому. То самое "прощение", которого этот отброс, вполне вероятно, достоин больше, чем казалось сначала. "Для священника, проповедующего кулаками, у тебя странная философия." Прощение, которое не мог дать даже себе... Хэ Иль выдохнул дым, задирая голову так, что ночное небо перед взором покрылось ядовитым никотиновым туманом. Ночь, что путалась с соблазнами во всех писаниях, так же являла в себе суть человеческую. Прямо завися только от выбора каждого. Священник хотел отпинать скамейку, разорвать сигарету, побить кого-нибудь, в конце концов... Лишь бы избавиться уже от мысленного круговорота. Он ни за что в жизни бы не подумал, что на смену его ПТСР придут кошмары об этом гребанном мусоре. Кошмары... Лишь потому, что прокручивать одну и ту же мысль, как заезженную пластинку, приходя все к тому же вопросу - сродни адской пытке. "Разве я не человек?" - Если ты меня испытываешь, Боже, то я выдержу... - сигарета падает на асфальт, тлея под хмурым взором Кима. - Но если ты хочешь сказать мне, что я был не прав... Я не знаю, как вынести это. - развеянная от поворота ткань церковного одеяния мелькнула во вновь образовавшейся тишине ночи, уносясь прочь вслед за своим владельцем. *** Самым подозрительным казалось время посещения - 6:15 утра. В эти часы даже заключенные только поднимались с разодранных вонючих матрасов, чтобы начать очередной день со своими демонами. Хван Чоль Бом молча, даже смиренно, шел за сопровождающим до маленькой комнатушки, в которой была назначена встреча. Еще одно подозрение - для свиданий с заключенными есть специальное помещение со стеной и перегородкой для исключения передачи чего-либо от навещающих и для сокращения рисков появления угроз как охранникам, так и пришедшим. Тюрьма на то и тюрьма, чтобы ограничить грешника от мира. Но в этот раз выделенная комнатушка была больше похожа на место для проведения допроса. Правда, будучи опытным в этом плане, Хван знал, что здесь нет типичного скрытого стекла для наблюдения. Что поражало еще больше. Да и того, кто пришел к нему на "свидание", почему-то, приходилось ожидать в одиночестве. Пускай и в более уютном помещении, в отличие от камеры. - Здравствуй. - голос, раздавшийся из-за спины, был знаком настолько, что Чоль Бому успело показаться, будто он задремал. Но почти мгновенный анализ не дал впасть в заблуждение. Хвана раздирало. Внутри. Словно от взмаха крыльев бабочки создался моментальный смерч, накрывая все закономерности этого эффекта медным тазом. Даже извержением вулкана сложно было бы обозвать произошедший внутричерепной переворот. - Слишком не предусмотрительно было устраивать эту встречу и оставлять меня на ней без наручников, Отец Ким. - издевку в голосе проконтролировать не было ни возможности, ни желания. Чоль Бом уже был на стадии готовности к сбросу всего скопившегося напряжения, о чем могли свидетельствовать, правда, только едва уловимые искры в радужке его глаз, да запястье левой руки, которое неустанно растирала правая. - Я пришел поговорить. - сквозящий километровым недосыпом голос Хэ Иля даже будоражил. Было в нем что-то такое, что сильнее провоцировало внутренних чертей Хвана на совершенно непредсказуемые деяния. Но Чоль Бом не основал бы компанию, да и не прожил бы так долго, если бы не смог унять их. Единственно неизменной оставалась усмешка на его устах. - Хорошо. Ким Хэ Иль. *** Священник ощущал себя странно. С одной стороны его желание разодрать пасть Хвану, сохранявшееся почти с самой первой их встречи, не потухало ни на миг... А с другой - будто поход на исповедь к Дъяволу. Пусть и этого Дъявола боялись только его чертята, но что-то жутко интересное витало в атмосфере, от чего даже головой пришлось тряхнуть так, чтобы хоть как-то отогнать это совершенно не нужное наваждение. Молчание держалось ровно с момента прозвучавшего имени с чужих уст и вплоть до того, как Хэ Иль опустился на стул напротив собеседника. - Еще четверым твоим скостили срок за хорошее поведение. - Ким смотрел прямо в глаза Чоль Бому, прекрасно зная, что не увидит там ответов на свои вопросы, но... - Помощника не нашли. Не помню, как зовут. И послезавтра у его обвинения истекает срок давности. - искры в чужой радужке будто вожделели заставить плясать под свою дудку, но опыт прошлых лет Хэ Иля не позволял этого. Удивительным показался короткий миг обеспокоенности, легкой радости и каких-то еще... довольно светлых, но сложно читаемых эмоций, промелькнувших во взгляде заключенного. Собеседник молчал. Очевидно, что пытался проанализировать информацию или ожидал дополнительной, но Ким не собирался ничего добавлять. Священник до сих пор не знал, с чем именно и зачем он пришел сюда. Устроил весь этот спектакль с тюремщиками, лишь бы им дали... Договорить. Да. Вероятнее всего, простой диалог довел бы хоть одно из сомнений Кима до естественного конца. Хоть и самым естественным исходом сейчас все еще казалась типичная драка. - Спасибо. - ни язвы, ни сарказма, ни скрытого смысла... столь привычных от собеседника... Ничего из этого. Что поражало, как метеорит упавший с неба. Хотя даже он стал бы менее удивительным феноменом. Но удивление почему-то не желало проступать через непонятную мешанину эмоций, витавших в воздухе этой тесной комнаты. Искренность чувствовалась даже кончиками пальцев, от чего Хэ Иль непроизвольно поднялся со стула, отодвигая последний. Хван поступил так же. Священник расстегнул пуговицы на левом рукаве. Чоль Бом закатал правый. Улыбка скользнула по губам Хэ Иля. Чертовски предательская улыбка, явно кричащая о том, насколько долго ожидаемым был этот момент. *** Хван видел предвкушение в чужих глазах, знал, что собственные выдают так же позорно. Но не желал даже контролировать это. Будто дорвавшись, наконец, до возможности разрушить чертов Эдем. Ни одной драки за пять лет заключения. Ни одной жалобы. Ни единого промаха. Для досрочного освобождения необходимо было собрать всего лишь еще пару пунктов... Но чертов священник... - Отец Ким, видимо, Вы и есть моя личная - Геена огненная. - улыбка как у мальчишки, вместо въевшейся в губы усмешки, стала шоком даже для самого себя. При чем настолько сильным, что первый удар, отпечатавшийся прямо в челюсть, был пропущен, оставляя после себя окровавленные губы, с которых местами сдернулась кожа с обеих сторон. Но он же вернул концентрацию. Потому ответ не заставил себя долго ждать, приземляя кулак точно в живот оппоненту, что слишком удачно стоял спиной к стене. Этим положением невозможно было не воспользоваться. Будучи не в одной и даже не в сотнях драк, Чоль Бом инстинктивно прижал Кима к стене, еле успев "обезоружить" его, одним предплечьем упираясь в чужие ключицы, да наваливаясь вплотную всем телом. Хван хотел что-то съязвить, но не смог, натыкаясь на вполне спокойный, прямой взгляд священника. Слишком нестандартно безмятежным он казался в данной ситуации. Будто такой исход был запланирован обладателем черных глаз с самого начала. - Хван Чоль Бом... Ты человек? - хриплый шепот, раздающийся эхом до самого подсознания заключенного, подцепляющего на своем пути все, что только мог, и оставляющий за собой лишь ощущение сквозной дырки в черепной коробке размером с крохотную пулю из магазина Ким Хэ Иля. - Черт возьми.. - эти клички про Цунами, Ураган, Вулкан и прочие стихийные бедствия, которые приписывали священнику, сейчас могли подойти только Хвану. На него рухнуло все, что он гасил ежедневно. Гасил людьми, женщинами, драками, деньгами... Но так и не смог избавиться. Рычание, раздавшееся по комнатушке нельзя было сравнить с человеческим. Звериный способ выразить боль и раскаяние. Звериный настолько, что злость, копившаяся годами на самого себя, вырвалась следом, застывая в глазах заключенного. Его губы дрожали, но не могли вымолвить ни слова. Запястье, оказавшееся близко к плечу священника уже превращало в негодность пальцами чужие церковные одеяния, сминая до неузнаваемости. - Архангел что ли?... - единственное, что успело слететь с уст Чоль Бома, лишь на короткое мгновение проявляя его привычный защитный механизм, но так и не позволив вернуть сознание на место. Хван уже не думал. Хэ Иль продолжал молчать, все еще жадно выискивая ответы в радужке чужих глаз, даже не планируя злиться. Это бесило еще больше... Отсутствие знакомой реакции. Долбанное спокойствие. И этот жаждущий взор. Чоль Бом не знал, что он делает. Осознание - явно не тот инструмент, который был подвластен сейчас хоть кому-то из этих вечных враждующих... Голова заключенного просто приблизилась к Киму, сокращая дистанцию настолько естественно, словно отрепетированное действие, навык, достигший совершенства. Сокращая до гребанного миллиметра между губами. И явно не желая ждать, пока кто-то из участников придет в себя, сжирая даже этот миллиметр. Рука Хвана уперлась в стену, а его губы, живя собственной жизнью, просто нагло целовали объект ненависти их хозяина, будто вспоминая периодически о константах, иногда с силой прикусывая каждую из чужих губ. *** Хэ Иль замер, какого-то Дъявола позволяя этому произойти. Столкнувшись с таким огромным количеством чужих чувств и эмоций, священник впервые в жизни не знал, что делать и как поступить. Все происходящее не укладывалось ни в какие законы, каноны, писания, рапорты, правила... Вообще ни во что, где Ким до сего момента мог найти опору. Земля съехала с катушек следом за этой гребанной комнатой. А эти наивно закрытые глаза напротив, что казалось сейчас хотят отдать весь свой внутренний мир, совершенно сбивали с толку. Но самым поразительным казалось то, что тело действовало абсолютно не так, как должно было. Будто связав себя по рукам и ногам специально поддаваясь химической реакции, Хэ Иль вернул себе инициативу, в момент заставляя заключенного самого испытать холод комнатной стены на позвоночнике. Кусая чужие губы так, словно это был единственно возможный вариант ответа на действия Хвана. Но этот бал чертей не мог продолжаться долго. Стук в дверь, означающий только одно - у них осталось три минуты. Стук, закончивший хаос. Резко отстранившись от Хвана, священник вытер губы рукой так, будто сейчас не продолжал ничерта. Но Чоль Бом сделал ровно то же самое. Каждый из них пытался отдышаться в тишине этих жалких нескольких минут, полных лишь осознания гигантской недосказанности. Хэ Иль вышел первый, совершенно не реагируя на вопросы надзирателей на тему его "помятости". Быстро глянув лишь на начальника тюрьмы, что специально решил встретить знаменитого "отца Кима". - Не поднимайте шум. Мы просто говорили. - угрозы во взгляде было достаточно для того, чтобы главный беспорядочно закивал, не произнося ни слова. *** "Да, я ничего не почувствовал." Теперь собственные слова съедали мозг Хвана, ровно оставшуюся ужасно долгую минуту в опустевшей комнате. Истерический смех как начался, так и кончился. Смеяться было не над чем. Совершенно. "Я был настолько равнодушен, что сам удивился." - Наебал... - хриплый шепот в сопровождении легкой, скорее искренней усмешки, проскользнул по стенам помещения и растворился в нем так, будто не существовал вовсе. В оставшейся тишине только пальцы скользнули по губам, чтобы стереть капли горячей крови, еще не успевшие застыть.