Чудо-гвоздь

      Чонгук спрятал лицо в сгибе локтя и старался не расплакаться от полученных эмоций и последующего разочарования. В мыслях сумбур, в мечтах — стекло.       — Боже, Гукки, ты чего? — спохватился Тэхён и снова навис над ним. — Маленький, успокойся, всё хорошо, я позабочусь о тебе. Давай я помогу тебе, такси уже скоро подъедет.       Руку Чона убрали в сторону, а лицо покрыли нежными поцелуями. Обвить тело сверху всеми конечностями и прижаться покрепче, косплея спрута — Done. Вдыхать приятный запах и тереться о шею своей «жертвы» — Excellent! Одеться и поехать на такси…       — Что? Такси? Какое такси? Где такси? Когда такси?       — Ну, если ты не забыл, наши машины ты успешно разъебал, а мою квартиру не менее успешно залил водой. Так что поедем к тебе и на такси. Или ты думал, твоё наказание на этом закончилось? — в рот Чону ноги, пропеллер в задницу, он и правда забыл! — Смею тебе напомнить, кончил здесь только ты, и то лишь потому, что твоя скорострельность — новость для меня. Ты будешь стонать, кричать и задыхаться, пока я трахаю тебя в глотку и задницу, забудешь на ближайшую неделю, что такое сидеть на жопе ровно, а вкус моего члена научишься различать с одной капли смазки. Я собираюсь буквально вдолбить в твой мозг, как бережно относиться к чужим вещам, Гукки.       После этих слов, сказанных Чонгуку на ушко, Тэхён поднялся, потянул его за руку и поставил на пол. Тот был всё ещё где-то в космосе, поэтому ему помогли быстро натянуть комбез на тело, прям так, без нижнего белья, и повели за ручку на выход из филиала ада, чтобы отвезти на огненной колеснице в главный офис чистилища — к нему же домой.       До самого безумного секса в его жизни осталось 40 минут и 00 нервных клеток.       «Так, стоп! Что значит ко мне домой?! — в голове Гука завыла сирена и запылали предупреждающие огни. — Я ж, типа, бедный, голодный, несчастный и все такое. Чего я еще там на собеседовании-то плёл?»       — Г-господин Ким, к-как ко мне домой? — голос сорвался на невнятный писк, очко, уставшее уже за этот день поджиматься, плюнуло и решило окончательно расслабиться, мозг сменил запись на автоответчике на «Хозяин, ты просто фееричен! Земля тебе… ну, ты в курсе!»       — О! Ты уже созрел поведать мне, по какой такой интересной причине твоя квартира расположена на Каннаме? Как ты мне там пел на собеседовании, не напомнишь? Бедный, да? Еще там про холод что-то точно было, и вот у меня сейчас встал. Вопросик один. А про какой-такой голод ты мне сказки-то рассказывал?       — Я… — что, собственно, можно на это ответить, при этом ни в чем не сознавшись, Гук был не в курсе. Он понял, что сегодяшний день — это просто нескончаемый поток проёбов, но решил держаться до конца. — А-а-а… а откуда вы знаете, где я живу?       — Гукки, ты сейчас из категории «прелесть какой дурачок» быстренько скатишься до «тупой как пробка»! Мы, по-твоему, где? Это офис! Тут все анкеты с адресами сотрудников! Блять… может, тебя в блондиночку перекрасим, а, зайчонок? — Ким тяжело вздохнул и вывел Чона на улицу к уже ожидающему такси.       Чонгук, решив, что молчание — золото и оставаться прелестью круче, чем выглядеть в глазах любимого пробкой (в голове опять только пошлые ассоциации), послушно потопал за Тэхёном к такси. Уселся рядом с ним на заднее сиденье и доверчиво прижался к его боку, умостив голову ему на плечо. Ни думать, ни переживать сил уже не было, и он решил просто плыть дальше по течению. Авось, да выплывет.       Такси безо всяких происшествий домчало их в богатый район и остановилось перед шикарной высоткой. Они вошли в холл, проследовали к лифтам и поднялись на нужный этаж. Гук все это время жался к Тэ, доверчиво заглядывал ему в глаза и вообще старался вести себя образцово-показательно, типа это и не он вообще сегодня набедокурил по самое не балуйся. Не он это! Показалось!       Открыв дверь квартиры и пропустив Тэхёна внутрь, он замер в ожидании.       — Веди в ванную, — спокойно проговорил Тэхён.       Чонгук на автопилоте проследовал вглубь квартиры, заполненной алыми лучами заходящего солнца, покорно принимая свою судьбу. Впереди лишь лёгкий флёр известной неизвестности.       Дойдя по коридору до чёрной дыры двери, Чон остановился в нерешительности. Зато Тэхён смело распахнул её и шагнул внутрь. «Вау, а трахать не сразу будут, сначала пёрышки почистят? Или с кафеля следы преступления смывать легче?» — в голове Гука крутились странные мысли.       Вопросов он не задавал, указаний не получал, поэтому просто стоял посредине довольно большой ванной комнаты. Он только и мог, что наблюдать, как Ким Тэхён, его самый страшный кошмар и самый мокрый сон, стягивал с себя одежду. Рубашка, брюки, носки, трусы, часы аккуратно укладывались на крышку бельевой корзины вместе с остатками сознания Чонгука.       — Хм, ты без подсказки даже раздеться не в состоянии, мой милый мальчик? — тот встал напротив, на расстоянии вытянутой руки и гаденько (хотелось бы, но нет, чертовски пошло) улыбнулся. — Давай, Чонгук, снимай всё.       Это чёртова магия, но Гук, находясь в плену этих глаз, не смел противиться чужим желаниям. Как-то даже получилось стянуть с себя все тряпки, не запутавшись и не наебнувшись.       Ким с тигриной грацией обошел кругом, медленно скользя взглядом по телу, и остановился ровно за спиной Чона, почти вплотную. Тот почувствовал, как втянули воздух рядом с его шеей, отчего он непроизвольно отклонил голову в противоположную сторону, а от горячего дыхания по телу пробежали мурашки.       — Такой послушный, просто прелесть, — обдало жаром ухо Чонгука. — Заходи в душ.       Чон послушно направился к указанному объекту в углу помещения, переступил невысокий бортик и через мгновение услышал, как закрылись дверцы душевой. От тесноты пространства начало накатывать лёгкое волнение, а сердце попыталось удрать, да рёбра помешали. Так и стоял он спиной к Киму, слушая, как тот настраивает воду.       Тут до Гука вдруг внезапно дошло: к кому и чем он стоял, и страх за свою филейную часть развернул тело на 180°. Перед смертью, конечно, не надышишься, но надышишься. Но не надышишься, потому что после такого финта он оказался почти вплотную к человеку, его (пока ещё не, но в скором времени — вполне) поимеющему.       За время его коротких душевных метаний Тэхён уже закончил настраивать воду. Поймав его взгляд, он стал поливать из душа сначала себя, а затем и Чонгука. Хорошенько «увлажнил», а после поставил лейку в держатель, немного отвернув поток воды в сторону, так, что струи слегка задевали плечо Чона.       Не разрывая зрительного контакта и держа душу Гука на коротком поводке, Тэхён протянул руку ему за спину и взял с полки средство для мытья нечистых тел. Щёлкнула крышка, и вот по коже от шеи вниз, по груди, плечам и спине расползлась тягучая жидкость. Много жидкости. Ну не настолько Чонгук нечистый, право слово.       Истратив, наверное, половину геля, повелитель его сердца, наконец, успокоился и убрал тюбик на его законное место.       Пахло приятно, наверное. Гук не запомнил… Зато запомнил долгий глубокий поцелуй, большие ладони на спине и ягодицах, палец в анусе (опять не понял, как он там оказался) и как тёрлись его чувствительные соски о чужую твёрдую грудь.       От скольжения двух щедро намыленных тел друг о друга в паху снова разгорелся пожар. В паху напротив — тоже. Блять, член, сука. У Ким Тэхёна есть член. Нет, ну то есть Гук вообще-то не настолько дебил, вы не подумайте. Существование оного он, конечно, предполагал, но вот так почувствовать чужое возбуждение из первого ряда готов не был, уж простите. Да и взгляд ниже не опускал за все время водных процедур.       Резко вернувшись в реальность, он дёрнулся назад, отчего кое-какой палец покинул кое-какое место, а кое-какое тело отлипло от другого кое-какого тела.       Ни грамма сожаления на красивом лице напротив, лишь тонна обещаний во взгляде. Пиздец кролику.       — Согласен, мылись мы достаточно, Гукки, — Тэхён снова снял лейку душа и смыл мыльную пену с обоих, а затем убрал её обратно. — На колени.       — Слушаю и повинуюсь, — вслух, а в мыслях: «Рёбанный йот, ты что творишь, Чон Чонгук?! Крыша улетела и обещала не возвращаться?»       Чон стыдливо опустил взгляд и, о боги, лучше бы он этого не делал. На него снизу вверх приветливо так смотрели два больших «глаза». Блять, крыша точно признала в нем неродного и свалила, раз он сравнил головки членов с глазами. Но не суть. Они смотрели на него, он смотрел на них. Искра, буря, руки Тэхёна на его плечах и резкое давление, заставившее больно удариться коленками о дно душевой. И вот уже на Гука смотрит ОН один.       Тэхён не торопил, давал время познакомиться, водил своими незаконно красивыми пальцами вдоль ствола. Чон сглотнул и неуверенно поднял взгляд. Он не знал, как это выглядело со стороны, но, видимо, пиздецки сексуально (спасибо, аплодировать не стоит, он правда красавчик), раз выдержка обладателя самых сексуальных пальцев на свете улетела приставать к его крыше.       Одна рука в волосах Гука, вторая всё ещё на члене, а головка последнего однозначно так надавила на губы.       — Чонгук, прекрати испытывать моё терпение, будь хорошим мальчиком, открой рот, — какого чёрта его голос такой охуенный? Слушал бы и слушал. Но его мучитель немногословен. Он просто раздвинул членом губы Чона, и тот забил на все страхи и сомнения, раскрывая рот полностью и впуская горячую плоть.       Стон озарил его больную душу и вырвался из её глубин на волю. Фак, его так перекорежило только оттого, что он лишь слегка взял в рот, что будет дальше, он даже представлять не захотел.       — Ммм, да, вот так, Чонгуки, а теперь начинай сосать. Я же не просто так тебя учил, — мамочки родные, да Чон что угодно готов сделать, только продолжай говорить.       По языку, неспеша, вперёд-назад скользила плоть, оставляя солоноватый привкус, проталкивалась всё дальше с каждым новым погружением, пока не достигла глотки.       — С непривычки туго пойдёт, я буду аккуратен, торопиться нам некуда. Но я обещаю оставаться твёрдым, пока твоё горло полностью не расслабится, и ты не уткнёшься носом в мой пах.       «Оу, ну, благодарю за щедрость. Я бы даже спасибо сказал, да рот занят», — пронеслось в голове у Гука.       Тэхён продолжил двигаться, с каждым разом проталкивая член всё глубже. Чонгук же не мог внятно описать свои ощущения. С одной стороны — другой мужик насовывал ему в рот свой причиндал, а с другой — это же Ким-король этого ёбанного мира-Тэхён.       Поза неудобная, коленки быстро заболели, а горло начало саднить. Ему по идее не должно было нравиться, но, блять, нравилось! Он чувствовал, что Тэ смотрит на него, но не мог поднять взгляд в ответ. Они ведь не в грёбанном порно, где нерадивого сантехника наказывают горловым за сорванный кран, а он тащится. Ну… возможно, и в нем?       Он слишком ушёл в себя и, как результат, подавился при очередном глубоком толчке.       — Гукки, я, конечно, сказал, что мы не торопимся, но ты хочешь здесь вечность проторчать с моим членом во рту? Давай же, расслабь горло, впусти меня.       Ответить ему никто не дал, а Тэхён, держа его за волосы уже двумя руками, начал проталкиваться в горло медленно, но без остановки.       — Дыши носом, вот так, молодец, осталось совсем чуть-чуть, — голос Тэ был тихим, а движение бёдрами медленным. Член всё глубже, на глазах слёзы, Гук старался дышать через нос, как ему и сказали. Пара секунд и «птичка в гнезде». Ну, не отдых в Сан-Тропе, но терпимо.       Над головой раздался тихий стон, и в этот момент Чонгуку стало жизненно необходимо посмотреть на Тэхёна. Немного отодвинувшись, он освободил глотку и поднял взгляд. Картина была такой прекрасной, что ни в сказке сказать… Губы Кима приоткрыты, дыхание частое, а в глазах бесконечное желание. Тэхён красивый. Очень.       Если до этого член Чонгука лишь немного проявлял заинтересованность, то сейчас он встал, причём в рекордно короткие сроки. Он хотел этого мужчину. До одури. И плевать, в какой позиции и в какие места. Ему нужен Ким Тэхён внутривенно. Глаза закрылись сами собой, и он начал активно сосать любезно предложенный ему член. Взять как можно глубже, втянуть щёки, изобразить брачный танец языком. Вроде получалось неплохо, судя по тому, что стоны не прекращались, хватка в волосах была всё такой же сильной, а бёдра, за которые он уже каким-то образом успел ухватиться, ускорили движение. Рот Гука издавал соответствующие горловому минету звуки, слюна текла по подбородку, Тэхён вроде что-то говорил, Чон не слышал, не понимал — он ловил кайф. Ему даже дали небольшую передышку, при этом сопровождая перерыв размазыванием коктейля из слюны и смазки по его лицу. Чонгук вдруг услышал, что кто-то скулит. И этот кто-то — он. Офигеть. Хотел было подрочить себе, но получил строгий выговор за самодеятельность.       По резким движениям он понял, что натягивание его глотки на большой и твёрдый скоро кончится. Тэхён вытащил член и довел себя одной рукой, пока другой сжимал щёки Гука, заставляя его держать рот открытым.       — Высунь язык, быстро! — скомандовал и сжал его челюсть сильнее. Чон сделал, что было велено, и почувствовал горячую головку на языке, а после и сперму. Тэхён громко застонал, запрокидывая голову, у него даже колени подогнулись. Он сделал шаг назад и оперся на стенку душевой. Проглотив горьковатую сперму, Чонгук немного пришел в себя, хоть возбуждение так и не отпускало. Челюсть, оказывается, жутко болела, а в горле вообще шла вторая мировая. Шальная мысль посетила его светлую голову: он высунул язык и медленно, всё ещё удерживая с Тэхёном зрительный контакт, провел языком по верхней губе, а затем и по нижней.       — Что, зайчик, понравился аперитив? Пора переходить к ужину, как считаешь? — Тэ чуть склонил голову набок и хищно улыбнулся. Очко Гука волнительно сжалось. — Покажешь мне свою спальню? — подхватив под мышки и поставив на чуть дрожащие ноги, прошептал Тэхён в мгновенно покрасневшее ушко. — Ты же не думал, что на этом все закончится, правда? Впереди самое сладкое, зайчик.       Тэхён бережно вытер Гука полотенцем, а затем подтолкнул его в сторону выхода:       — Иди в спальню и жди меня там.       Чон все еще плохо соображал, в голове стоял шум, как будто мысли играли там в пятнашки, а сам он судорожно метался, пытаясь ухватить за хвост хотя бы одну. Однако ослушаться приказа не посмел и, внутренне обмирая то ли от страха, то ли от предвкушения (он сам не понял, и не судите его строго, тут за один день столько впечатлений, что…), пошёл, куда послали.       Спальня встретила распахнутым окном с мерно колышущимися занавесками, по потолку проскальзывали отсветы от проезжающих автомобилей. Свет не был включен, но уличного освещения хватало, чтобы создать уютный полумрак, особенно приятный после ярко освещенной ванной. Воспоминания накрыли лавиной жара, а потом он покосился на кровать, вспомнил, зачем они тут вообще, и его обдало холодом. «Тэхён же ведь уже успокоился, правда? Или моя жопка должна готовиться стать похожей на британский флаг?» — в голове бились сомнения, однако долго трусить ему не дали. Позади раздался властный голос:       — Ну и чего застыл? На кровать, живо!       Чон сам не понял, как птичкой вспорхнул, куда велели, и уселся там, смотря большими испуганными глазками. Не как у совы, но близко.       — На спину! — прозвучало негромко, но настолько непререкаемо, что Гук опять послушался раньше, чем осознал суть сказанного. — Какой послушный мальчик. Можешь ведь, когда хочешь…       Тэхён подошёл ближе, и Чонгук увидел в его руках ремень. Так вот почему он задержался в ванной. Но если собирался выпороть, то почему сказал лечь на спину? Чон отчаянно ничего не понимал, но решил молча смириться и замер в волнительном ожидании.       — Какой прекрасный вид, — Тэхён взглядом скользил по стройному телу, которое предательски отзывалось фантомным жаром. — Подними руки над головой!       Чонгук храбро поднял обе руки. Тэхён сложил ремень пополам и похлопал им по своей ладони. Выглядело достаточно устрашающе.       — Еще выше!       Гук поднял руки повыше, и они коснулись холодного железа каркаса кровати. «И на кой хрен мне понадобилась эта кованая кровать? Я тут вроде планировал игры совершенно другого плана!» — пронеслось у него в голове, а Тэ, не теряя времени, схватил его за запястья и привязал ремнём к изголовью кровати. Гук несколько раз дернулся, то ли пытаясь вырваться, то ли просто оценивая степень попадалова, но все было тщетно. Он был немного озадачен, но старался не паниковать. По крайней мере, этим ремнем его просто связали, значит, хотя бы пороть не будут. С этим жить можно.       — Ну что ж, мой милый зайчик. А теперь, когда я уверен, что ты никуда не денешься, поболтаем? — Тэхён, улыбаясь, опустился на край кровати, глядя в ошарашенные глаза Чонгука.       «Что значит поболтаем? Я тут весь распятый и практически готовый, а мне — поболтаем? Это шутка юмора такая?» — распахнутые глаза Гука сегодня готовились побить все рекорды и постоянно косили под европейские.       — Итак. Расскажи-ка мне, что мальчик с Каннама забыл в моем автосервисе?       «Блять! А можно вопрос попроще?» — Чонгук судорожно соображал, что бы такого ответить, но мозг уже давно ушел на автоответчик и выдавал только: «Абонент ваще не абонент, а ты сам разбирайся!»       — Молчим, да? Вся разговорчивость пропала? Язык-то точно на месте. Я ж только недавно проверял. И на месте, и даже отлично функционирует. И что мне с тобой делать, а? Глупый маленький зайчик… — бархатный шепот пробирался в уши, нежил и ласкал. Длинный палец дотронулся до лба, огладил брови, медленно скользнул по переносице и вниз по носу, обвел тут же раскрывшиеся губы, а затем погрузился в рот, давя на язык. — Вот же он. Такой мокрый и такой непослушный.       Вытащив палец, Тэхён рукой проскользил ниже и, обхватив шею, слегка придушил. Ну как слегка, Гук не до конца понял, но как дышать, однозначно забыл и не был уверен, пытался ли вообще это делать. Эти пальцы! На нем! Выносите…       — Значит, не признаешься, да? — голос продолжал плавно журчать, нежно убаюкивая, тогда как рука совершенно не нежно продолжала перекрывать Гуку кислород. Да и черт бы с этим воздухом, нафиг он нужен, да.       Не дождавшись какой-либо вразумительной реакции и глядя в совершенно поплывшие от желания глаза, Тэхён отпустил многострадальную шею, на которой уже проступили красные пятна, и снова скользнул пальцами Чонгуку в рот, на этот раз добавив к указательному средний.       — Соси, Чонгуки, сделай их влажными, — прозвучал очередной приказ, который тут же был безоговорочно выполнен. С чувством, с толком, с проскальзыванием языка между двух пальцев и томно прикрытыми глазами.       Удовлетворённо улыбнувшись, Тэхён убрал руку от лица Чонгука и опустил её вниз, обводя влажными пальцами правый сосок, а затем левый. Чонгук затаил дыхание, так и не успев как следует вдохнуть. В голове шумело, горло перехватило и без помощи Тэхёна, от груди прямо в пах как будто стреляли маленькие молнии. — Ааааах… — Чон непроизвольно простонал, когда чужие пальцы резко сжались. — Ммм, у тебя чувствительные соски, да, Чонгук-и? Тогда я просто обязан уделить им чуть больше внимания.       Пока Ким игрался с его сосками, Чон старался сдерживать стоны. Правда старался, но у него ни черта не получалось. Из горла вырывалось нечто, похожее на хриплое мяукание (аж сам офигел, что так может), поэтому он закусил губу, пытаясь заставить себя замолчать, но Тэ тут же сильнее ущипнул его за сосок.       — Ах! — Гук не выдержал, распахивая губы в полноценном стоне, и поймал довольную улыбку своего личного демона. Ему катастрофически стало мало прикосновений, он пытался получить больше, неосознанно извиваясь. — Тэхён, пожалуйста!       Гук рванулся изо всех сил, и в комнате раздались звук удара пряжки ремня о кровать и тихий смешок мучителя. Вроде бы сжалившись (но это не точно), Тэ наклонился и втянул одну горошину соска в рот. Гуку казалось, что до этого ему было уже хорошо? Нет! Его словно током ударило, да так, что пальцы на ногах поджались, а тело выгнулось. Тэхён продолжал лизать, сосать, покусывать один сосок, пока его рука занималась вторым, а Гук мог только извиваться под ним и жалобно стонать.       Все эти пошлые звуки, скрип кровати, ощущение языка на теле заставили Чона ощутить, что он опять находится практически на вершине. Он завозился, неосознанно пытаясь дотянуться до себя, но у него ничего не получилось. Он неловко вскинул бедра вверх, будто выпрашивая ласку, и Тэ наконец-то обратил на это внимание, окончательно забравшись на кровать и расположившись между приглашающе разведенными ногами младшего.       — Рано, малыш, рано. Впереди самое интересное! — Тихо пообещал старший и одарил Чонгука настолько хищным взглядом, при этом облизав свою верхнюю губу, что тот потрясённо открыл рот, отчего по подбородку потекла слюна, которую он тут же попытался слизнуть, но лишь больше размазал. Как с цепи сорвавшийся от этого действия Тэхён начал целовать Гука, опустившись на него.       Наконец, оставив в покое чужой рот, Тэхён снова выпрямился, сел на пятки, его руки сжали талию Чонгука, а после одной он провёл по животу вниз, не задевая при этом член, и скользнул между ягодиц, немного погладив вход. Гук испуганно вздрогнул, а Тэ потянулся к прикроватной тумбочке и взял небольшой флакончик смазки. Щелчок крышечки, и вот уже тщательно смазанный палец осторожно входит внутрь того, что приличные гетеросексуалы используют для выхода, а не входа.       Чон сжался, пытаясь избавиться от дискомфорта и вытолкнуть постороннее нечто, за что получил дорожку укусов в живот, ключицы, шею, а потом и нежный шепот на ушко: «Расслабься, зайчик. Я сделаю все, чтобы тебе понравилось». Не то чтобы Гук не верил, но ссыкотно, пиздец. Отвлечься помог вылизывающий его ушную раковину язык, а когда он вновь сосредоточился — пальцев стало явно больше одного. Он зажмурился и отвернулся от старшего, одновременно сходя с ума от мысли, что вот эти вот охуенные пальцы сейчас в нем, и от стыда за всё происходящее. Он был совершенно голый, ничем неприкрытый, с прикованными над головой руками, да еще и с чужой рукой в заднице. Ну, правда же, довольно смущающе.       Тэхён нависал сверху, опираясь одной рукой рядом с головой Чонгука, а второй двигая все резче, быстро проникая пальцами и выскальзывая обратно, и вдруг задел нечто внутри так, что Гук практически воспарил над кроватью. Телесно — практически, все же связанные руки и Тэ сверху давали мало свободы, а вот душа, кажется, отлетела и не обещала вернуться.       — Что это было??? — Чон ошарашенно распахнул глаза и еле-еле сумел просипеть задушенным голосом.       — Это то, из-за чего ты будешь кричать и выгибаться подо мной, прося быстрее, сильнее, глубже, — Тэхён выглядел довольным, как сытый кот. Тяжелое хриплое дыхание выдавало его нетерпение, на лбу и висках капельки пота собирались стайками, иногда срываясь вниз по лицу. А глаза горели таким предвкушением, что становилось страшновато в них смотреть. Он снова сел на пятки, продолжая двигать рукой, играя с выдержкой Чонгука, а языком вылизывая кожу на ноге Чона, которую он закинул себе на плечо.       — Тэхён, пожалуйста! Сделай уже что-нибудь, я не могу больше! — Гук пытался звучать командно, но вышло настолько тоненько и жалостливо, что он с громким клацанием захлопнул рот и пообещал себе его вообще больше не открывать. Никогда! Он хотел обнять Тэхёна, хотел прижаться к нему, зарыться пальцами в его потрясающие волосы, но связанные руки не оставляли ни малейшей возможности это сделать. Решившись, он скосил глаза на стоящий колом член старшего и осторожно дотронулся до него пальцами свободной ноги. Тэхён дернулся, но явно не возражал. — Тэхён, пожалуйста, хватит меня мучить…       — Что, хочешь его? — рука в нем наконец-то остановилась, пальцы выскользнули наружу. — Зайчик, ты готов? Как я понял, у тебя сегодня небольшие проблемы с речью. Так что просто кивни.       Гук застыл. Готов ли он? Вообще-то жизнь его к такому явно не готовила, однако и терпеть уже сил больше не было, поэтому он осторожно наклонил голову, выражая согласие на все, что произойдет дальше. Тэ удовлетворенно кивнул и взял с тумбочки презерватив.       Раскатав защиту по члену и добавив смазки, Тэхён развел ноги Чона чуть шире и потерся головкой о вход. Гук затаил дыхание, он никак не мог поверить, что вот это вот все сможет в него войти. Он только слабо пискнул, когда Тэ легонько толкнулся и стал медленно погружаться все глубже. Снизу все распирало, казалось, что он не выдержит, слишком много, слишком остро, все слишком.       — Тэ… Тэхён подожди, блять, вытащи это из меня! — Чонгук начал сопротивляться, пытаясь слезть с растягивающего его миллиметр за миллиметром члена, его анус сжался, затрудняя и без того нелёгкое проникновение. Его метания продлились всего несколько мгновений, после чего сверху навалилось мокрое горячее тело, придавливая к постели, а на ушко ласково зашептали:       — Ну, тише, маленький, просто расслабься и доверься мне. Еще немного и ты оторвешь мне член, если продолжишь так сжиматься. Больно будет недолго, зато потом я покажу тебе космос. Просто доверься мне и не зажимайся, хорошо? — Тэхён замолчал, но продолжил успокаивать младшего лёгкими поцелуями по лицу, спускаясь к шее. Он опустил одну руку Чонгуку на член и сжал его, лёгкой болью в паху отвлекая от другой, более мучительной. Его язык ласкал чувствительные соски, всё быстрее двигая рукой между двух тел. Ласки определённо помогли достичь нужного эффекта. Когда Чонгук начал постанывать, Тэхён почувствовал, как тиски на его члене немного расслабились.       — Вот так, умница. Ты такой красивый, такой манящий. Взгляд от тебя не могу оторвать с первой встречи. Мой Чонгук-и, — снова зашептал Тэхён на ушко. Он перехватил левую ногу Чонгука под коленом, сгибая её и прижимая ближе к телу под собой, а бёдрами вновь начал понемногу толкаться, продвигаясь внутрь.       От приятных и немного смущающих слов после таких нежных прикосновений Чонгук растёкся тёплой лужицей, заставляя себя расслабиться и не обращать внимания на распирающее ощущение внизу. Вторую ногу он закинул Тэхёну на поясницу, руками натянул ремень, а тело прошибло новой болью от того, насколько сильно они затекли.       — Пожалуйста, развяжи меня, Тэ. Пожалуйста, — Чон думал, ему придётся умолять, но его просьба была тут же исполнена. Руки безвольно упали на кровать, он несколько минут лежал, не шевеля ими, под непрекращающимися толчками и лёгкими поцелуями. Когда же подвижность, наконец, вернулась, он тут же обхватил шею Тэхёна и что есть сил обнял его, притянув к себе.       — Какой нежный мальчик мне достался, — промурлыкал Ким и без предупреждения резко толкнулся, вгоняя член до конца. Он слегка приподнялся, желая взглянуть на выгнувшегося под ним парня, который одним своим появлением перевернул размеренную жизнь с ног на голову.       Чон открыл глаза и затаил дыхание, перед ним был очень, возможно, даже слишком красивый мужчина: растрепанные, чуть влажные кудри, распахнутые в немом стоне губы, лихорадочно блестящие глаза, следящие за каждой его эмоцией. Он не выдержал, застонал и вскинул бедра, приглашая и разрешая.       Тэхён, не торопясь, выскользнул почти до конца и одним движением толкнулся обратно, плотно прижавшись пахом. Это продолжалось снова и снова, под разными углами, пока в один момент у Гука перед глазами не потемнело, — он вновь ощутил то, что испытал во время растяжки. То, от чего всё тело взорвалось наслаждением. От внимания Тэ не укрылась смена эмоций младшего. Довольно улыбнувшись, он наклонился, утянув Чонгука в поцелуй, и стал вколачиваться в него в одном идеальном положении, вырывая из младшего натуральный плач.       — Больно! Нет, хорошо… Подожди! Нет, не останавливайся… Ой, медленнее! Быстрее, пожалуйста, быстрее, Тэээ… — первый анальный секс просто сводил его с ума.       Решив сделать небольшую передышку, Тэхён замедлился, продолжая делать лишь лёгкие толчки, почти не покидая чужого тела. Их поцелуй был глубоким, мокрым и наполненным непрекращающимися стонами. Когда же скопившееся внизу живота напряжение стало невозможно сдерживать, он оторвался от столь сладких губ и впился укусом в шею Чонгука, при этом вдалбливая того в кровать сильными толчками, а рукой надрачивать его истекающий смазкой член.       Сил Гука хватало только на то, чтобы судорожно хватать воздух ртом и хрипло выдыхать. Он сжал волосы Тэхёна на затылке, продолжая ощущать зубы на своей шее, и стремительно приближающийся оргазм. Буквально несколько движений и Чонгук с протяжным криком кончил, сжимаясь от ярких ощущений, сдавливая в себе твёрдый член. Последние несколько толчков и Тэхён тоже излился, оторвавшись от пострадавшей шеи и с силой вжавшись в бёдра Чона.       Спустя несколько минут после горячего секса, немного отдышавшись, Ким скатился с горячего и мокрого тела, снимая использованный презерватив и кинув его на пол. Чонгук продолжал лежать с закрытыми глазами, не шевелясь, покрытый потом и собственной спермой.       — Ты в порядке? — спросил Тэхён, пристраиваясь рядом и укладывая голову на согнутую в локте руку.       — Нет. Да, — всё, на что хватило Чонгука.       В комнате темно, но глаза напротив всё же можно различить. Они лежали на боку и смотрели друг на друга, пока Тэхён не приобнял Чона и не притянул к себе, даря лёгкий нежный поцелуй.       — И всё же объясни мне, каким образом мальчик с Каннама стал мальчиком на побегушках в моём сервисе? — раздался шёпот.       — Это всё гвоздь. В колесе моей машины.       — Гвоздь? — Тэхён недоверчиво вздёрнул бровь.       — Ну да. Это он во всем виноват. Если бы не он, я бы не встретил тебя.       — Ну прямо чудо-гвоздь какой-то, — тихо засмеялся Тэхён. — И ты — чудо, зайчик мой. Завтра мне нужно рано ехать на работу, а тебе — устранять последствия устроенного тобой пиздеца в моей квартире.       — Так ты меня всё же уволишь? — прозвучало обреченно.       — Если хочешь, можешь продолжать работать. Только давай больше без членовредительства.       — Не помню, что бы твой член хоть как-то пострадал! — фыркнул Чонгук, а Тэхён только рассмеялся.       — Принести тебе воды?       — Да, пожалуйста…       Тэхён слегка ополоснулся в душе, затем сходил за водой и мокрым полотенцем. Вернувшись в комнату, он засмотрелся на такого красивого парня, разомлевшего, раскинувшегося на постели с довольной мордашкой.       — Ай, блять!!! — мизинец на правой ноге пульсировал болью, вода из выроненного стакана красиво растекалась по раскрытому ноутбуку на незамеченном у входа низком столике, о который он так эпично запнулся.       — Тэхён… В нем мой диплом, Ким-мать твою-Тэхён!       — Гукки… я…       — Тэхён-и… — Чонгук многозначительно прищурился, глядя на растерянно замершего Тэ. — Кажется, теперь моя очередь наказывать?