Убивая ворона

Большинство примет утверждают, что если вы намеренно причинили ворону вред, то готовьтесь к страшным последствиям. Таковы были первые слова нового романа Уэнсдей, который она назвала как "Убивая ворона". Очевидно, название было связано с ней самой. Ей не нравилось, как мать сравнивала ее с этой птицей. В греческой мифологии вороны являлись символом неудачи и были посланниками богов в мире смертных. С давних пор их связывают со всякого рода несчастьями, хаосом и злом. Конечно, хаос и несчастья привлекали Уэнсдей, и любой, кто знал её, подтвердил бы это сходство с птицей, но именно поэтому сравнение казалось ей слишком простым и банальным. В любой книге главный персонаж является отражением автора. Возможно, лишь в какой-то одной черте, но это так. Писателю нужно откуда-то брать знания о том, как персонажи будет поступать в тех или иных ситуациях, и он списывает это с себя. Поэтому и главный персонаж Уэнсдей был её отражением. Подробный сюжет романа ещё не был готов, и все, что она успела напечатать, это название и первый абзац. Пока она знала только, что главным персонажем будет девушка, поглощённая идеей мести. Однако, вставая на этот путь, человек копает сразу две могилы, одна из которых предназначена ему. Энид пожелала спокойной ночи уже час назад, и давно спала. На этот раз даже не под звук печатной машинки, ведь Уэнсдей не находила слов, которые могла бы запечатлеть на бумаге. Пока только строила жизненную историю главного персонажа в своей голове. Девушка была названа Донной. Возможно, её отец был несправедливо осуждён, а спустя много лет дочь получила письмо о том, что он погиб в тюрьме, так и не дождавшись конца срока. Взросление без единственного человека, который ее любил, сделало Донну жестокой. Она стала расследовать дело своего отца, находить и убивать всех, кто был причастен к его аресту. Донна была умелым следопытом и не питала жалости к своим жертвам. Когда ей стукнуло 23, в списке оставался только один человек, который сыграл в аресте отца самую большую роль - подкупил прокурора. У него была дочь Элизабет, и в планах Донны было вырезать всю семью. Она собиралась похитить его дочь и убить ее у него на глазах, а потом уже покончить и с ним. Похищение провалилось, Элизабет оказалась не так проста. Донна проиграла драку, и ее соперница думала, что когда вернется домой, вместе с отцом сбежит из города. Однако ее опередили. Дома она обнаружила своего отца связанным с ножом у горла. Прежде, чем пустить мужчине кровь, Донна обещала, что сделает то же с его дочерью. В итоге Элизабет сбежала, пока убийца поджигала дом, дабы стереть любые улики. После этого она ещё долго искала свою цель в других городах и боролась с ней, постоянно сталкиваясь с каким-то препятствиями. Донна была вороном, и её жизнь разрушили, когда отняли отца. Но, вопреки приметам, на виновников обрушились не какие-то несчастья, посланные свыше, а гнев самого ворона. Уэнсдей планировала убить ее в конце романа, символизируя то, что месть губит людей. К тому же, ей нравилась идея того, что всякая сила имеет границы, и даже идеальный боец когда-нибудь проиграет свою битву. Довольная тем, что обозначила рамки основной линии истории, Уэнсдей решила ложиться спать. Завтра первый день учебы, и ей стоит произвести достойное впечатление на новую администрацию академии. Утром девушки быстро собрались, чтобы не опаздывать в такой важный день, и отправились в учебный корпус. Энид хотела надеть что-то кроме формы, но Уэнсдей напугала ее, что неизвестно, как новый директор отреагирует на нарушение дресскода. Уэнсдей же забавляло, как сильно волчица зависит от её слов. Таким просто нельзя не злоупотребить. Все собрались в зале для того, чтобы встретиться с новым директором, который должен был толкнуть приветственную речь. Уэнсдей заняла место во втором ряду, рядом с Синклер. Вокруг было шумно, ученики, не видевшие друг друга слишком долго, пытались наверстать упущенное. Аддамс не нравилось. Среди толпы людей она легко нашла Бьянку, смеющуюся с вампиршей Йоко. Барклай умеет смеяться с кем-то, а не над кем-то? Удивительно. Брюнетка также уловила взглядом, как Аякс, сидящий в другом конце зала с Кентом, помахал рукой Энид, и та ответила ему тем же. Слишком много эмоций в одном помещении. Уэнсдей предпочла бы остаться сторонним наблюдателем всеобщего веселья, но Энид окликнула её: - Я так волнуюсь.. - проскулила она, прикусывая губу. Терпеливость - явно не её сильная сторона. - Почему? - Уэнсдей, напротив, была безразлична к происходящему. - Тебе что, не интересно, кто сейчас взойдет на трибуну? - А по мне не видно? - по Уэнсдей ещё как было видно. Ей было всё равно. - Что, если он какой-нибудь тиран? - сказала Энид, проигнорировав обычное безразличие подруги. - Или очередной монстр. Уэнсдей собиралась ответить, что она не найдет тирана хуже неё, но после второй фразы это желание отпало. Она окончательно замолкла. Энид обернулась на неё, но, прежде чем понять, что сказала не то, гул в зале резко прекратился. Все обратили взор на человека, шагающего к трибуне. Аддамс стала невольно анализировать человека перед ней. Походка у него была уверенной, как и поза, с которой он занял место на сцене. - Добрый день всем присутствующим и отсутствующим, чьи жизни и судьбы объединяла и объединяет академия Невермор. Мое имя - Ронан Ховард. Когда-то я был на вашем месте, и могу сказать, что это были лучшие годы в моей жизни. Думаю, многие из вас сейчас разделяют мое мнение. Студенты в зале заулыбались, смотря на своих друзей. Уэнсдей же продолжала анализ в своей голове. Выступающим был мужчина старше сорока лет, одетый в аккуратный серый костюм, как и полагает директору. Достаточно высокого роста, он носил уже почти седую бороду и усы, однако короткие волосы были черными. Густые темные брови вкупе с карими глазами должны были делать его взгляд серьезным и строгим, но все было наоборот. Он выглядел слишком мягким и дружелюбным. Он улыбался. Это совершенно не то, что ожидала увидеть Аддамс. Он был больше похож на консультанта в бюро туризма, или, максимум, банкира. Приветственная речь продолжалась ещё, наверное, десять минут, пока директор Ховард не перешёл к тому, как он собирается привести академию к процветанию. Кстати, за те пару месяцев все разрушенные пожаром объекты школы были успешно отремонтированы. Новый директор не стал упоминать этого происшествия, и Уэнсдей сочла это весьма мудрым решением. Тот, кто цепляется за отрицательные эмоции людей, никогда не сможет добиться их признания. Этот человек умён. - .. Но, что ещё более важно, вы не должны забывать, кем являетесь. Желаю вам удачного учебного года. Буду ждать возможности познакомиться со всеми вами лично, - Ховард использовал кивок в качестве прощального жеста, и ушел со сцены. Собравшиеся студенты также стали расходиться, готовясь к первому учебному занятию. - Твоё ожидание стоило того? - обернулась Уэнсдей на поднявшуюся со стула Энид. - Да! Думаю, академия в хороших руках, - Синклер повернулась, и, сложив руки за спиной в своей обычной манере, стала продвигаться между стульями к выходу, однако уже через несколько шагов встретилась с фигурой директора. - Рад, что сумел произвести такое впечатление, - сказал тот, улыбаясь, и почти сразу переключаясь на брюнетку, - Уэнсдей Аддамс, так? Ему сказали, ее легко узнать. "Уэнсдей выделится в любой толпе." Так и произошло: помимо убийственной ауры, из всех учащихся академии только Уэнсдей носила черную униформу вместо синей. Эту форму специально пошили для нее под руководством Мортиши. К тому же, у девушки была нетипичная внешность, выражающаяся в белой коже и слишком контрастном цвете волос и глаз. - Всё верно, - ответила Уэнсдей, сложив пальцы в замок перед собой. - Я слышал о том, что вы сделали для школы. Вы тут местная легенда, и я хотел выразить своё уважение. Даже не каждый взрослый станет рисковать собой ради толпы людей, - он протянул ей руку с улыбкой. - Я предпочитаю вербальное общение. - ответила девушка, не двинувшись с места. Восхваление её никак не впечатлило, поэтому отвечать на него не было смысла. - Понял, - директор убрал руку так же быстро, как и протянул. Энид узнала в мужчине себя, - Так, можно узнать секрет храбрости, или типа того? - продолжил Ховард. - Всё началось из-за меня, и должно было закончиться так же. Однако, это не только моя заслуга, мне помогали, - Уэнсдей, как обычно, говорила всё, что думает. Расчет был на то, что Энид обрадуется признанию подругой её помощи перед директором, и заберёт себе его внимание. Но волчица задумалась над первой фразой Уэнсдей. Она не понимала, о чём идёт речь. Аддамс не говорила о том, что произошло в ночь нападения на Невермор. Никто кроме Уэнсдей, Тайлера и Торнхилл не знал этого. Но Тайлер находился в психиатрической лечебнице Манилы, а последняя просто мертва. Энид не могла решить, у кого из них проще достать информацию. С Уэнсдей непросто. Внезапно светловолосая взглянула на это предложение с другой стороны, и в полной мере осознала происходящее. Уэнсдей сказала, что виновата в нападении на школу? Или, может быть, в преступлениях Тайлера? В том, что он пытался разорвать её в лесу? Энид могла умереть в ту ночь, бросаясь на помощь подруге. Но хорошо ли она ее знает? Ответ - и близко нет. Энид упустила оставшуюся часть короткого диалога и разобрала только "Хорошего дня" перед уходом директора восвояси. Энид решила, что ей с Аддамс предстоит серьезный разговор. Осталось только подобрать подходящий момент для этого. Уэнсдей была рада, что мужчина исчез из поля её зрения. Нелюбовь к нахождению в центре внимания, наверное, никогда не покинет девушку. Нечасто её подозрения обрушиваются на человека при первой встрече, но сейчас все было именно так. Новый директор ей не нравился. Он выглядел уж слишком хорошим, а это всегда подозрительно. - Энид, привет, - это был Аякс, догнавший их на коридоре, - ты уже знаешь, кто твоя жертва? - Жертва? Я заинтригована, - вмешалась Уэнсдей. Она впервые находила слова этого парня стоящими ее внимания. Энид моментально изменилась в лице, забыв о мысленном обвинении подруги во всех бедах. - Боже мой, я совсем забыла об этом! - она полезла в рюкзак, чтобы достать телефон, и стала поспешно тыкать пальцем в экран гаджета. Ответ не заставил себя ждать и уже спустя тридцать секунд блондинка воскликнула. - Что?! Нет! - Что там? - спросил Аякс, усмехаясь такой реакции. Энид повернула экран смартфона к ребятам и Уэнсдей прочитала на экране "Директор", отправленное с неизвестного номера. Эта информация ни о чем ей не сказала и она продолжала терпеливо ждать объяснения. - Хааа, ты просто словила джекпот! - ответил парень, окончательно рассмеявшись. - Это не смешно! Я впервые не хочу этого делать, - обиженно сказала Энид. - Да ладно, всё будет нормально, - поддержал её Аякс, - тем более, ты будешь не одна. Их уроки немного различались, поэтому горгона уже стал уходить, пока ещё не отворачиваясь от Синклер. - Эй, а кто у тебя? - в догонку ему спросила Энид. - Физрук, - почти беззвучно сказал тот, и улыбнулся. Энид прочла это по губам, как и её спутница. Звонок уже вот-вот должен был прозвинеть и девушки двинулись по направлению к нужному кабинету. Энид стала рассказывать Уэнсдей о том, что сейчас произошло: - В академии много лет существует традиция - в первую ночь зимнего семестра ученики разыгрывают преподавателей. Каждому из нас с фейкового номера присылают имя того, кого нужно разыграть. Я точно не знаю, кто вообще решает это.. но кто-то собирает пары или группы, что должны розыграть одного учителя. - Вау, в школе для монстров нарушают субординацию. - Энид покосилась на нее, но Уэнсдей не было совестно. - То есть эта сомнительная тенденция длится годами и преподаватели не пресекают её? - Может, они не могут, или не хотят, - пожала плечами волчица. - В любом случае, сегодня ночью ты идешь со мной. - Причина? - Ты - часть Невермора, а значит, его традиции касаются и тебя тоже, - с теплой улыбкой ответила Энид, входя в класс. Уэнсдей ответила ей неодобрительным взглядом и заняла свободную парту. Той же ночью девушки были готовы выходить на задание. В это время было легко встретить других студентов, что так же крались в учебный корпус к кабинетам разыгрываемых ими учителей, которых уже не было на месте работы. Целью же Уэнсдей и Энид был кабинет директора. Темноволосая справилась с замком двери всего за полминуты, и они вошли, закрывшись изнутри. Энид не знала, на какую реакцию рассчитывать, поэтому выбрала самый безобидный розыгрыш - конфетти при входе в кабинет. Однако, если бы на месте директора была Аддамс, ее месть была бы совсем не безобидной. Энид принесла с собой всё необходимое для своего плана: леску, крючок, контейнер, огромную упаковку конфетти, иголку и прочную изоленту. У Уэнсдей тоже был сюрприз для директора, но она не сказала о своих намерениях соседке. Энид включила свет и опустилась на пол, став копаться в своих вещах. Прежде всего ей нужно было проделать в контейнере дыру, чем она и занялась. Уэнсдей в это время пошла шариться по всевозможным шкафам. Внешне кабинет не изменился с пребывания здесь директора Уимс, но изменения явно были. Не найдя ничего интересного на полках, она двинулась к столу, который стоял у окна. Девушка взяла в руки маленькую фигурку птицы. Кажется, вороны преследуют её везде. Взгляд привлекли документы на столе. Оставив в покое статуэтку, Аддамс стала листать какие-то бумажки, но опять же, не нашла ничего стоящего. Тогда она обошла стол и заняла место за ним, прикидывая, как видит кабинет сидящий на этом стуле. Неплохо. Взгляд упал ниже и Уэнсдей обнаружила ящики, по три с каждой стороны. То, что нужно для её задумки. Она открыла один из них. - Что ты делаешь? - Энид вдруг отвлеклась от своего занятия. - Развлекаю себя. - легко ответила Уэнсдей, не отвлекаясь от рассмотрения содержимого уже второго ящика. - Смотреть на твои жалкие попытки проткнуть этот контейнер слишком уныло. - Тогда может поможешь? - наигранно улыбнулась блондинка. - Нет, спасибо, - сказала Аддамс, вдруг заметив, что на одном из ящиков стоит замок. Она дернула за ручку, но тот не поддался. Это уже интереснее. Что вообще хранят в таких ящиках? Уэнсдей достала отмычку и принялась вскрывать замок. - Спорим, этот директор окажется каким-нибудь серийным убийцей? - Ты о чем? - Кто станет директором школы там, где прошлого директора убили? Я уверена, что из-за этой заварушки нормисы теперь ещё больше боятся нас, а он пришел как раз от них, - говорила Уэнсдей. - А я уверена, что ты бы сама так сделала. Тебя явно притягивают всё с ярлыком "опасно". Может, он как ты? - Тут ты права. Но если я буду права о серийном убийце, ты признаешь, что твой розыгрыш глупый. - Как скажешь, - ответила Энид, решив, что не велика потеря. Тем временем Аддамс уже вскрыла потайной ящик. В глаза снова бросились папки. Темноволосая открыла одну из них. Это было что-то вроде досье на ученика Невермора. Дата рождения, фото, родители, адрес, сверхъестественные способности или принадлежность к какому-либо виду существ, характер и успеваемость по учебе. Это был один лист. На другом клочке бумаги Уэнсдей обнаружила ещё один адрес. Открыв новую папку, она увидела те же данные на первом листе, только другого человека. Девушка обратила внимание на год рождения - 1974. В следующей папке был 1998. Она достала все папки на стол, их было очень много. Там числились оборотни, горгоны, сирены, экстрасенсы и даже кицунэ. Уэнсдей решила прочесть одно из досье полностью. На фото была изображена симпатичная светловолосая девушка с белыми глазами - сирена. 1964-го года рождения. Аддамс подсчитала, что сейчас ей должно быть 58 лет. Она, видимо, была отличницей и активисткой, ведь на ещё одной небольшой фотографии она держала в руках спортивный кубок. Дальше было самое интересное. На следующем фото ей уже было за тридцать, и ее глаза стали голубыми. Фото было сделано на каком-то фестивале судя по заднему фону, и Уэнсдей решила, что та использовала линзы, дабы не привлекать к себе внимание "нормальных" людей. Папка хранила четвертое фото - уже с мужчиной на вид тех же 30-ти лет. Скрепкой к нему была прикреплена бумажка с именем, годом рождения, адресом, именами жены и детей. Он был на 25 лет моложе женщины, Уэнсдей сочла его ее сыном. - Энид, дай мне свой телефон, - сказала девушка, окончательно решив, что увиденное ей очень странно. Эти документы явно находились в закрытом ящике не просто так. Можно было подумать, что человек просто решил вспомнить своих когда-то одноклассников, но люди в папках были абсолютно разных возрастов. И откуда там взялась информация об их нынешних семьях? - Зачем он тебе? - Нужно кое-что запечатлеть, - ответила Уэнсдей. Во время каникул Энид записала подруге подробный туториал по тому, как работает камера телефона, однако Уэнсдей так и не воспользовалась ей тогда. - Только если ты поможешь мне чуть позже, - сказала волчица. - Возьми в моей сумке. Аддамс понадобилось некоторое время, чтобы сфотографировать весь компромат на директора. Естественно, после этого она сложила всё в точности, как было, и вернула в ящик, закрыв его на ключ. Её настигла мысль, что возможно, эта информация в папках о личной жизни учащихся уже была здесь, и новый директор не причем. А может быть эти папки и вовсе лежали тут все время, а у Ховарда даже нет ключа от ящика. Тем более что личная жизнь бывших студентов была освещена только в нескольких папках, остальные заканчивались на первом листе. Девушка сунула телефон Энид в карман джинсов сняла свой рюкзак, в котором обычно прячется Вещь. Оттуда она достала черную коробку, похожую на подарочную. Более подходящего места, чем ящики стола она не нашла, поэтому было решено использовать их. Не те, которые содержат сомнительные папки, конечно. Итак, в первый, почти пустой ящик стола, Уэнсдей запустила два десятка пауков из своей чудо-коробки. Она были не слишком маленькими, но вполне безобидными из-за отсутствия яда. Девушка закрыла ящик, надеясь, что его вообще откроют ещё раз. Если бы она знала заранее, то подготовила бы что-нибудь серьезнее. В роде механизма с эффектом домино, проводящего дефибрилляцию лягушке, оживляя её. - Идеально, - как раз в этот момент и Энид закончила готовить свою ловушку. Точнее, закончила то, что зависело от неё. - Теперь иди сюда. Уэнсдей засунула уже пустую коробку в рюкзак и двинулась к Энид. Волчица поставила стул к двери, вручила подруге моток с леской и стала клеить куски изоленты на ее пальцы, чтобы потом легко её использовать. Сама она залезла на стул и взяла за конец лески, вытягивая её над дверью. Первая часть успешно была прикреплена к стене, когда Энид решилась на тот самый серьезный разговор. - Уэнсдей.. - она начала неуверенно, не зная, какой реакции ожидать, - что ты имела ввиду, когда говорила, что всё произошло из-за тебя? Этот вопрос загнал Уэнсдей в тупик. Она, конечно, поняла, о чём идёт речь. Ей совсем не хотелось изливать душу сейчас, ведь диалог обещал быть откровенным. - Это касалось и меня тоже, я заслуживаю знать, - Энид не напирала, не напрягала, не повышала голос. Но она давила на жалость. А Уэнсдей не могла отказать, ведь была обязана ей. Уэнсдей выдохнула. Без Энид она бы не закончила свою миссию, и она была благодарна. Поэтому было решено ответить на интересующий соседку вопрос, но слишком не вдаваться в подробности произошедшего. Например о том, как она получила нож в живот и впустила в себя дух давней родственницы. Или о том, что ритуал это все, что нужно было от нее Тайлеру, и осознание этого было гораздо хуже ножа. Рассказать об этом Энид значило предстать в ее глазах слабой. - Правда в том, что, - Уэнсдей на секунду опустила взгляд и после снова посмотрела на оборотня снизу вверх, - чтобы воскресить пилигрима, им нужна была кровь Аддамса. Я открыла печать и выпустила его на свободу. - волчица молчала, и брюнетка добавила еще одну поясняющую фразу. - Поэтому я должна была остановить его от разрушения школы. В голове Энид все встало на свои места. Ей стало не по себе от того, что она правда сочла Уэнсдей злодеем этой истории. Она почувствовала острую нужду извиниться за это, но решила, что такие сентиментальности в отношении подруги стоит отложить на неопределенный срок. На самом деле она бы послушала всю историю в подробностях, но то, что Аддамс выдала даже этот кусочек информации, уже значило много. Энид показалось, что Уэнсдей винит себя за случившееся, и ей захотелось это изменить. Поэтому следующие слова были направлены на подбадривание подруги. - Подожди.. ты хочешь сказать, что сама пришла туда с желанием помочь Торнхилл? - спросила она. - Нет. - Тогда здесь нет твоей вины, Уэнсдей, - серьезно ответила Энид. - Спасибо, что рассказала. И я рада, что ты решила спасти всех нас, - светловолосая тепло улыбнулась. Слово "решила" было выбрано не просто так. Блондинка верила, что этой девушке по силам что угодно, если она, конечно, этого захочет. Хорошо иметь такого союзника на стороне. - Давай уже заканчивать с твоими радужными бумажками для триумфальных шествий. - ответила Аддамс. - Да, сейчас, - Энид ожидала подобного ответа. Она взяла ещё один кусочек ленты с пальца брюнетки и продолжила клеить леску. Уэнсдей никогда не признается, но утешение Энид сработало.