Военный отряд "Гав"

День закончился на том, что все щенки отправились спать, и военный отряд тоже. Райдер поговорил ещё кое с кем, и лёг спать. Расположившись на своих местах, солдаты стали засыпать. Войдя в сон, они погрузились в привычную для всех тьму, ожидая, будет ли обычный сон или кошмар… Кольт открыл глаза и оказался на крыше небоскрёба. Оттуда открывался прекрасный вид на мегаполис, в котором люди, словно муравьи, спешили по своим делам. Многим домашним псам не понять этого, они то и дело гуляют в парке или играют с хозяином. Другие псы, которые выполняют служебную работу, знают, как тяжело успевать за бурным потоком городской жизни. Кольт смотрел вниз и наблюдал за движением города, можно было подумать, что это обычный приятный сон, который просто показывает прекрасные моменты из жизни. Только в этот момент, пёс вспомнил эти ощущения, осмотрев себя, он понял что стоит в полном снаряжении и с радиотехникой. Это была двадцатая миссия отряда «Гав», где им необходимо было предотвратить атаку террористов. Кольт вспомнил свою задачу, ему нужно было перехватить сигналы террористов, чтобы выяснить их место нахождения и раскрыть их план. Вытащив радио, Кольт стал сканировать чистоту, в поисках преступников. Он прекрасно помнил, что в здании его отряд и они с лёгкостью справятся с захватчиками. Ему нужно выяснить место закладки бомбы и сообщить её нахождение Карсону, однако, Кольт никак не мог ничего уловить. Он помнил эту миссию, подключиться удалось сразу и операция быстро закончилась, но из радио шёл только белый шум. После пары неудачных попыток, Кольт взял свою рацию и попытался связаться с остальными, но ему никто не отвечал. Вернувшись к своему радио, он стал снова проверять частоты, но его устройство перестало работать. Кольт хотел быстро разобрать радио, чтобы понять в чём проблема, но не успел. Металлический каркас аппарата стал плавиться, а из образовавшихся дыр стали вылетать мелкие разряды электричества. В этот момент, Кольт понял, что это кошмар и попытался предпринять что-то, и отошёл от электричества, на безопасное расстояние. Неожиданно, в здании прогремел взрыв, и оно начало падать. Кольт вспомнил, что в здании должна была быть бомба, но в реальности, они успели её обезвредить. Здание с громким скрежетом накренилось и Кольт стал соскальзывать с него. Зацепившись за край крыши, Кольт повис над пропастью в тридцать этажей. В этот момент, страх должен взять верх, но Кольт только почувствовал тяжесть и дискомфорт. У пса захватило дух и сбилось дыхание, его сердце стало бешено колотиться, но страха он так и не испытывал. Повторный толчок в здании стряхнул пса с крыши, и Кольт начал падать. Перед его глазами промелькнула вся его служба, а после он заметил грозовые тучи скопившиеся в небе. Кольт падал спиной вниз, и ему казалось, что он падает бесконечно. Тучи в небе быстро обрели чёрный цвет и стали выпускать грозовые разряды во все стороны. Пёс чётко слышал раскаты грома и с каждым выстрелом молнии, он понимал, что должен испытывать страх, но ничего не чувствовал. Один из разрядов направился в его сторону. Для пса время замедлилось, и он видел, как молния, петляя по воздуху, медленно подбиралась к псу. С приближением электрической змеи, Кольт всё сильнее слышал биение собственного сердца и прерывистое дыхание. Когда молния коснулась его, Кольт увидел яркий свет взрыва электричества и резко проснулся, и оказался посреди комнаты отряда… Проснувшись в холодном поту, он перевёл дыхание и успокоил своё, бешено бьющееся, сердце. Оглядевшись, он убедился, что проснулся и, не желая снова спать, он вышел из комнаты. Когда день закончился и все пошли спать, Стюарт ещё был в самолёте. Он продолжал думать о смысле своего существования. Когда совсем стемнело, он пошёл спать к остальным. Зайдя в комнату, он желал только одного, чтобы поскорее это закончилось… Он лёг на своё место и закрыл глаза. Открыв глаза, пёс оказался за рулём военного грузовика, который мчался по дороге в пустоши. Рёв мотора и простирающиеся просторы красной пустыни дополняли друг друга. Пустая ровная дорога придавала уверенности в поддержании быстрой скорости. Стюарт держал в лапах руль и, с наслаждением, управлял длинным грузовиком. После пары километров, появилось несколько указателей и Стюарт вспомнил, что это воспоминания из прошлого, а конкретно из двадцать восьмой миссии отряда, когда ему нужно было доставить уран в исследовательскую военную лабораторию. Стюарт прекрасно помнил эту миссию, в тот день с ним ничего не случилось, он успешно доставил уран. Конечно, преступная группировка планировала захват грузовика, но Кольт смог перехватить их сигнал и их всех задержали. Стюарт подъезжал к извилистой дороге, и ему пришлось сбавить ход. Впереди начинался подъём на гору в виде серпантина. Однако, Стюарт пришёл в недоумение, ведь в той миссии не было серпантина, и тем более горы. Заехав на горную дорогу, грузовик медленно стал подниматься по извилистой дороге. Стюарт не мог ехать быстрее, но это и не нужно было, так как приходилось круто поворачивать. Подъезжая к вершине, Стюарт заметил в зеркало, что его догоняют несколько мотоциклов. Пёс сразу понял, что что-то не так, и прибавил ходу на сколько мог. Псу стало не по себе от преследования, и он начал сильно нервничать. Его подозрения были не случайны, после пригорка дорога была перекрыта машиной и возле неё стояли люди в масках и с оружием. Стюарт надавил на педаль газа, и начал стремительно ускоряться, чтобы пробиться через преграду. Преступники начали стрелять по грузовику, но Стюарт не думал снижать скорость. На всей скорости, грузовик протаранил машину и поехал дальше. Мотоциклисты тоже достали оружие и начали подбираться к кабине грузовика. Стюарт заметил, что от столкновения каркас кабины деформировался и в стёклах образовались большие щели, через которые его могли достать пули. Пёс принял решение столкнуть преследователей с дороги и стал прижимать их к обочине. Один из преследователей не успел снизить скорость и вылетел с дороги. Остальные добрались до кабины с другой стороны и начали стрелять по псу. Пули свистели возле головы Стюарта и он, пригнувшись, начал судорожно вилять колёсами, чтобы избавиться от преследователей. Неожиданно, свист пуль прекратился, Стюарт смог нормально посмотреть на дорогу и ужаснулся. Впереди был разрушенный мост через ущелье. Он начал тормозить, но ничего не менялось. «Тормоза отказали» подумал Стюарт и принял решение свернуть с дороги, чтобы не упасть в ущелье. Он понимал, что поворот на большой скорости перевернёт грузовик, но это лучше чем упасть с большой высоты. Стюарт взялся крепче за руль и… не смог повернуть его. Руль был заблокирован и не поддавался ему. В голове пса всё перемешалось, дверь заклинило, и избежать падения было невозможно. «Может оно и к лучшему?» — подумал про себя Стюарт. Он смирился со своей ситуацией, и даже не стал готовиться к удару. Вылетев с моста, грузовик начал падать. Стюарт заметил, что всё вокруг замедлилось и, но он не придал этому значения, зачем, если всё равно ему не жить. Перед ним появилась картина из последней миссии, когда он падал в океан. Несколько мгновений до удара казались минутами, Стюарт ждал, когда это наконец закончится, и ему не придётся видеть всё это. Когда эти минуты прошли, от удара прогремел взрыв. Осколки стекла полетели в лицо Стюарту и он закрыл глаза… Снова открыв их, он оказался в тёмной комнате. Оглядевшись, он понял, что это их комната на базе щенячьего патруля. Пёс глубоко вздохнул, то ли от облегчения, то ли от досады. Стюарт встал и вышел из комнаты, чтобы подышать свежим воздухом. Сьерра выплёскивала свою ярость на мешке с песком в дальней комнате башни, чтобы лучше сдерживаться и не показывать вида перед щенками. Она впилась зубами в мешок и разорвала его в клочья. Успокоившись, она быстро собрала рассыпанный песок щёткой и пошла спать. Зайдя в комнату отряда, она сразу прошла на своё место и долго не могла уснуть, но всё же уснула. Сьерра очнулась в пустой комнате, с одной тусклой лампочкой. Она увидела металлический таз с водой на дне. Увидев отражение, она удивилась, увидев в воде щенка. Посмотрев на ржавые стеллажи и другую мебель в комнате, она поняла, что они гораздо больше, чем должны были. Осмыслив происходящее, она поняла, что возможно это эпизод из её детства, но в реальности, она ничего не помнила. Вдруг раздался звонок, и решётчатая дверь в другом конце комнаты открылась. В неё зашли люди в белых халатах и медицинских масках. По сравнению с ними, Сьерра была очень маленькой, это не удивительно, ведь она была щенком. Один из них одел большие резиновые перчатки и взял Сьерру за шкирку. Ей это естественно не понравилось, и она начала вырываться. Мужчина опустил её в таз с водой и накрыл стеклянной крышкой. Уровень воды был чуть-чуть выше подушечек на лапах, но ей всё равно было неприятно стоять в воде. Этот же человек, подойдя к стеллажу, взял с него небольшой аккумулятор. Когда он стал подсоединять электроды к металлическим ручкам тазика, Сьерра сразу поняла, что будет. Будучи щенком, она справлялась со страхом, но он всё равно переполнял её. В её глазах можно было увидеть злость и ярость, она была готова разорвать этих людей в клочья. Другой человек стоял возле таза и наблюдал за ней, а когда его коллега объявил о готовности, он достал собачий свисток. Неслышимый для человека, звук начал разрывать щенку уши. После этого, человек в резиновых перчатках переключил рычаг, и через Сьерру стал проходить болезненный, но не смертельный разряд тока. Сьерра не могла пошевелиться из-за подачи электричества, а свист свистка вызывал сильную боль в голове. Через пару секунд, пытки прекратились, но ненадолго. Сьерру вытащили из воды, и поставили на бетонный пол. Она не могла пошевелиться, электричество ещё пульсировало по её телу, вызывая остаточную боль. Казалось, пытки длились вечно, и до сих пор не прекратились. Неожиданно, она снова услышала уши раздирающий свист, того же свистка. В этот момент, по ней прошёлся электрический разряд, который обездвижил её тело. Она ощущала боль каждой клеткой тела, не в силах противостоять. Из её глаз, невольно, стали течь слёзы, и сердце было на грани остановки. Когда свист прекратился, Сьерра посмотрела в сторону и заметила стоящий аккумулятор, который даже не включали. Сквозь маски, она увидела, как эти люди злобно улыбаться и говорят друг другу поздравления о выполненной работе. Один из них, не был сильно впечатлён происходящим, а скорее был подавлен тем, что происходит. Этот человек показался Сьерре знакомым, но она не могла понять кто это. Сьерра была измотана и подавлена, она была готова на всё лишь бы больше не испытать этих чувств снова. Один из людей подошёл к ней и засунул её в мешок. Сьерра закрыла глаза, не желая больше ничего видеть… Открыв глаза снова, она оказалась в комнате, где и заснула. Подобные сны часто снились ей, поэтому она сразу же пришла в себя. Ощущения беспомощности вызывали сильную ярость, Сьерра решила больше не спать до утра, и направилась к выходу. Когда Райдер отпустил Рипа, щенки только ложились спать, а остальные солдаты, даже не думали идти на боковую. Пёс спустился в гараж и долго размышлял над положением, в котором оказался отряд. Как военный врач, он понимал, что метод клин клином, является одним из самых эффективных способов борьбы с их недугом, но он сам ещё не до конца был уверен в этом. За всё, что произошло в последние дни, он винил себя. Вместо того, чтобы следить за остальными и отслеживать их состояние, он ковырялся в таблетках и ничего не делал. Сортировка лекарств помогала ему успокоиться, но осознав, что из-за этого он упустил момент изменения в солдатах, он не мог больше сидеть в гараже. Теперь, это место напоминает ему яму, в которую он провалился, и, даже, не попытался выбраться. Рип хлопнул дверью машины скорой помощи, и поднялся в комнату отряда. К этому времени, солдаты уже ложились спать. Рип ещё поспрашивал самочувствие у тех, кто был в комнате, а после сам лёг спать… Холодный кафель, мигающий свет, разбросанные лекарства и бинты. Это всё, что осознал Рип в первые мгновения своего сна. Он очнулся на полу, от которого страшно веяло холодом. Лампа, то совсем потухала, то резко слепила пса, неожиданной вспышкой. Перед глазами всё плыло и он никак не мог разглядеть, где конкретно находиться. Поднявшись на лапы, Рип попытался сфокусировать зрение. На миг, он заметил хаос в комнате: перевёрнутые койки, разбросанное постельное белье, медицинские инструменты… Вдруг, ему в уши ударил писк кардиомонитора, который, и в реальности, не нёс в себе ничего хорошего. Рип, закрыв уши огляделся, и заметил, что вся медицинская аппаратура направлена на него, и вся показывала прямую линию. Писк становился всё сильнее и сильнее, будто крича о том, что Рип не справился со своей работой. Ужасающий звук не прекращался и давил на пса, его тело сжалось на полу, стараясь укрыться от аппаратов, которые тыкали в его неудачу. Рип чувствовал, как холод проходит через его тело, и вселяет ещё большую вину. Пёс был не в силах что-либо сделать, сердце начинало биться всё быстрее, а звон становился всё громче. Кошмар, будто нарочно пытал пса за его провинность и не отпускал. Казалось, что прошла уже вечность, но писк не прекращался, а на зло усиливался. Рип перестал пытаться что-либо делать, всё равно, он не мог ничего сделать, поэтому осталось смириться с наказанием за вину. Неожиданно, к звуку смерти прибавился звон бьющегося стекла, и Рип провалился под пол, который рассыпался на мелкие кусочки. Рип уже смирился, и падение в бездну, только захватывала дух, но ничем не пугала. В этой же бездне, он увидел Шермана, который был подключён к кардиомонитору. Прерывистый звук, означающий биение сердца, заглушил писк остальных аппаратов. На секунду, ему показалось, что это знак того, что большинство отряда живы, и у них ещё есть шанс всё исправить… Однако, кривая линия резко сменилась прямой, и писк ударил в уши ещё сильнее, от чего пёс проснулся. Звон, ещё несколько секунд, звучал в его голове после пробуждения. Пса сильно морозило и он чувствовал, как медленно замерзает. Рип еле встал со своего места, его лапы затекли и он едва ощущал их. Он вышел из комнаты, чтобы размять затёкшие лапы, и найти плед, чтобы согреться. Когда все только шли спать, Шерман уже был в комнате отдыха. Казалось, что Шерман уже не мог спать, ведь он спал большую часть суток каждый день. Однако, как только стемнело, и некоторые солдаты тоже начали ложиться спать, он сам не понял, как заснул. Очнулся пёс, уже в тёмной комнате. Вокруг не было ни души. С потолка капала вода, а стены были все в глубоких царапинах. С каждым сном, Шерман оказывался в этой темнице собственного разума. Возможности выбраться нет, в комнате не было ни окон, ни двери. Обычно, из неоткуда приходил его погибший подчинённый — Апач. Каждый раз, их беседа была разной, то Апач вспоминал о счастливых моментах своей жизни, то обвинял Шермана в своей смерти. Любой из этих сценариев причинял ужасную боль пожилому солдату. И каждый раз, он задыхался в собственном сне и просыпался от нехватки воздуха. На удивление, Шерман долго сидел один в пустой комнате. Обычно, Апач сразу появлялся, как только Шерман оказывался в своём сне. Пёс сидел на холодном, бетонном полу, и ждал того, ради кого был готов отдать собственную жизнь. Прошла вечность, Шерман всё ждал и ждал, но никто так и не пришёл. Вдруг, он услышал знакомый голос. Это был Апач, но оглядевшись, Шерман не увидел его. — «О, ты вернулся!» — послышался радостный голос Апача. — «Ха-ха, ты всегда возвращаешься!» Шерману, как обычно, было неподвластен его голос, и он никак не мог ответить. — «Мы всегда говорили о том, что ты виноват в моей смерти…» — жутким весёлым голосом сказал Апач. — «Но так считаешь только ты!» — «Никто не виноват в том, что я погиб…» — сказал Апач и его голос резко сменился на зловещий. — «Тебе не избежать встречи со мной! И это случиться очень скоро!» Его смех отражался от стен и превращался в белый шум. Шерман ничего не мог сделать, его сердце билось слишком быстро, казалось, ему недолго оставалось до инсульта. На этом моменте, Шерман начал задыхаться, и его голова начала ужасно болеть. Через секунду, он упал на пол, и больше не чувствовал биение сердца, а дышать стало гораздо легче. Всё вокруг резко изменилось, и пса ослепил яркий свет. Когда зрение вернулось, он увидел перед собой своего погибшего подчинённого, который, как обычно, сиял от счастья. — «Не слушай его, он не настоящий.» — вдруг произнёс Апач. — «Прости, что не сказал сразу, я не мог связаться с тобой так скоро.» — «О чём ты?» — неожиданно, Шерман обрёл способность говорить. — «Я не могу ответить тебе.» — Апач подошёл к Шерману и обнял его. — «Мы всё равно встретимся, и тогда, я отвечу, а сейчас тебе нужно идти к остальным…» — «Я не понимаю…» — Шерман едва мог связать слова. Он чувствовал сильную слабость и истощение. Апач, всё это время, продолжал обнимать своего приёмного отца. Его шерсть была настолько пушистой, казалось, что Шерман обнимает облачко. Пёс держал его и не желал отпускать, впервые, за свои сны, он смог почувствовать то тепло, что чувствовал про жизни, когда был рядом со своим сыном. Апач тоже не желал его отпускать, но ему пришлось это сделать. Он отпустил Шермана и прошептал: «Проснись…». Шерман медленно открыл глаза, и снова оказался в тёмной комнате, но на этот раз это была база щенячьего патруля. Пёс ещё ощущал тепло от объятий и не желал с ним расставаться. Однако, этот эффект прошёл и Шерман снова чувствовал усталость и лежанку, на которой лежал. Он не мог понять, чувствует он себя лучше или хуже, но его сильно интересовал вопрос: «Почему я скоро с ним встречусь?». Этот вопрос вселял противоречивые чувства, с одной стороны, Шерман хотел снова увидеть своего сына, с другой, это намёк на скорую смерть. Мысли вертелись в голове, и не давали ему уснуть. Шерман встал, чтобы размяться и заметил, что никого из отряда нет в комнате. «Может это ещё сон?» — подумал про себя Шерман. Однако, это была реальностью, и когда Шерман убедился в этом, он решил узнать, почему солдаты нарушают режим сна. Шерман вышел из комнаты, чтобы найти остальных. Солдаты сидели у входа в башню и дышали свежим, ночным воздухом. Когда Шерман вышел к ним, они были слишком погружены в свои мысли и почти не обратили внимание на подошедшего пса. Шерман понял, почему они здесь сидят, и не стал мешать их раздумьям. Он сел рядом с ними и тоже начал смотреть в даль на звёзды. — «Вам тоже снился кошмар?» — спросил Кольт, когда заметил его. — «Да, кому они только не сняться.» — ответил Шерман. — «Всем нам сняться кошмары.» — «Мне снилась одна из наших миссий.» — рассказал Кольт. — «На небоскрёбе.» — «Мне тоже.» — добавил Стюарт. — «Только я доставлял уран в лабораторию.» — «Я видела эпизод из своей юности…» — ответила Сьерра. — «Ты вспомнила своё детство?» — поинтересовался Шерман. — «Нет, не важно…» — отмахнулась Сьерра. — «У меня был постоянный писк кардиомонитора.» — сказал Рип. Рип не стал говорить, что видел, как у Шермана остановилось сердце. Шерман тоже не стал говорить, что Апач намекнул ему о скорой смерти. — «Мне снова снился Апач.» — ответил Шерман. — «Мы поговорили, и я проснулся.» Остальные солдаты не стали задавать вопросов, а продолжили смотреть на звёздное небо. Они понимали, что чувствуют и не желали вмешиваться, так как сами не хотели отвечать на вопросы, которые могли бы задать. Шерман ещё раз посмотрел на свой отряд, им сильно не хватало Апача, который поднимал настроение всему отряду. Однако, не только его не хватало. — «А где Карсон?» — спросил Шерман у остальных. — «Он в мастерской.» — ответил Кольт. — «А он вообще ложился?» — спросила Сьерра. — «Я поздно легла, и его ещё не было.» — «Он не смог уснуть, после того как поспал сегодня.» — ответил Рип. — «Наверно, не хочет снова увидеть кошмар…» Все остальные тоже не хотели ложиться спать, так как не хотели снова видеть кошмары. Они все вместе смотрели на звёздное небо, и надеялись, что однажды, им больше не придётся прятаться от своего прошлого и не бояться жить настоящим.