Военный отряд "Гав"

Думаю, стоит начать с того, что в нашей команде был ещё один боец. Его звали Апач, швейцарский овчар, который был пулемётчиком и душой нашего отряда. Всегда мог поддержать и защитить. Он был первым моим подчинённым в отряде. И его я знал ещё щенком, счастливым, беззаботным щенком… День последней миссии ничем не отличался от других. Спасение пленных на вражеской территории проходило по инструкции, у каждого отряда есть свой план на такой случай. К сожалению, во время разведки, Сьерра не смогла выбраться из базы врагов, и была взята в плен. Благо она смогла отправить информацию и мы были готовы к проведению операции. Вражеская база находилась на побережье острова в Тихом океане и имела вид трёхэтажного здания из бетона. Мы высадились первыми с противоположной стороны острова. Наша задача была эвакуировать пленных на военный корабль и установить радиомаяк. Погода была не самая удачная, но имела плюсы. Шторм и грозовые тучи обеспечивали плохую видимость, как нам так и врагу. Волны были настолько сильными, что пришлось использовать вертолёт для высадки на берег. Мы устранили часовых и проникли на вражескую территорию. К удивлению, на территории никого не было. Это сильно настораживало. Карсон отправился на разведку территории вместе с другими солдатами, а мы проникли в здание и разделились. Кольт и ещё пара солдат отправились на крышу. Я, Апач и ещё двое пошли в подвал, где должны находиться пленные. Спустившись вниз, мы не встретили никакого сопротивления, это означает, что они хотят чтобы мы нашли пленников. Так и произошло, открыв дверь подвала мы обнаружили просторное помещение и множество клеток с людьми. Самое страшное я увидел за одной из железных дверей… Сьерра была в бессознательном состоянии, на цепи. Её лапы и шея были скованы металлическими оковами, а на голове был одет намордник. Её тело было усыпано синяками от пыток. Кому как не мне, было страшней всего лицезреть этот ужас. Апач достал резак и спилил оковы. Я сделал ей инъекцию адреналина, после чего она пришла в себя. Сьерра едва стояла на лапах и не могла идти без посторонней помощи. Из последних сил она произнесла: «это ловушка…». Это была правда, в комнате с пленными началась перестрелка. В помещение ворвались вооружённые люди и стали стрелять во всё что движется. Наши союзники вели огонь из-за укрытий в виде опрокинутого металлического стола. Пленники попадали на пол и закрыли головы руками. Апач взял пулемёт и начал обстрел противников. Совместными усилиями мы сдерживали их наступление. Я передал остальным по рации, что мы попали в ловушку и у нас есть раненые. Скоро подошло подкрепление и враги сами оказались в ловушке. Противники несли значительные потери, и вскоре никого из них не осталось. Прибывшие солдаты вывели раненых и пленных из здания. Я и Апач несли Сьерру, как вдруг сзади возник противник и послышался выстрел. Апач мгновенно достал пистолет и произвёл контрольный выстрел в уже раненого врага. Тот упал на пол и уже не встал. В этот момент я увидел то, чего я боялся больше всего… Апач был ранен. Он ничего не почувствовал и среагировал рефлекторно, но когда пришла боль, он понял что его ранили. Ему попали чуть выше сердца, и он сильно истекал кровью. Сьерра видела всё это, и не могла ничего сделать. Я понял, что не смогу донести его и Сьерру, а солдаты уже были далеко. В последние секунды жизни, Апач попросил меня не сдаваться и уходить, после чего он закрыл глаза. Я смотрел на него и у меня был шок, я не мог пошевелиться, на моих лапах была его кровь… В себя меня привела Сьерра, она врезала мне лапой по морде и сказала, что нужно уходить. Она была слаба, но смогла найти в себе силы привести меня в чувство. Мы вышли из здания и отправились к берегу. Выйдя из территории вражеской базы, мы услышали взрыв. Я продолжал идти вперёд и надеяться, что остальные члены моего отряда в порядке. На берегу стоял вертолёт, внутри был пилот и несколько раненых солдат. Я сказал, что нужно дождаться мой отряд, они вот-вот должны прийти. Неожиданно, по нам начали стрелять, пилот не мог больше ждать и взлетел. Несмотря на тучи, с помощью радиомаяка, который установил Кольт на крыше вражеской базы, вертолёты могли спокойно перемещаться между островом и кораблём. Когда мы сели на корабль, что то было не так. Солдаты выносили раненых на палубу, а из трюма доносились выстрелы… Как стало известно, те пленные были переодетыми вражескими солдатами. Меня и Сьерру завели на капитанский мостик и попросили его не покидать. Я тогда сильно нервничал, ведь Рип был в трюме корабля вместе с пленными. Вскоре пришёл солдат и сообщил, что угроза на корабле была устранена. Первое, что я сделал, отправился в трюм, чтобы убедиться, что Рип жив. В трюме было много раненных и убитых. Я начал думать о плохом, но к счастью Рип был жив. Он стоял посреди лазарета, весь в крови. Его шатало из стороны в сторону, а в глазах был отражён тот ужас, что я видел вокруг него. Я увёл его в соседнюю комнату с кушетками. Сьерра валилась с лап, я помог ей дойти до ближайшей постели. Рип с трудом вышел из оцепенения и лёг на свободную кушетку. Не знаю точно, сколько прошло времени, но через некоторое время дверь комнаты открылась. То, что я увидел ввело меня в тот ужас, который я видел когда Апач истекал кровью. Двое солдат внесли Карсона и Кольта. Они были без сознания и в ужасном состоянии. Солдаты положили их на свободные места и ушли. В палату зашли врачи и начали осмотр моей команды. Меня попросили сесть на кровать, после моего осмотра ко мне подошёл Генерал Дрейк, который был главным на корабле. И сказал, что эвакуационный вертолёт, в котором был Стюарт, был сбит… Я не мог поверить в услышанное, или не хотел. От безысходности, я метался по всей палате пока меня не схватили и не связали. Я сильно вымотался и мне вкололи успокоительного, после чего я заснул. В тот день, я считал что потерял всё. Всё, что было мне дорого было на грани смерти, и я ничего не мог сделать… — «Дальше уже не вспомню.» — добавил Шерман дрожащим голосом. — «Очнулся уже на базе.» Щенки со страхом и интересом слушали рассказ Шермана. После услышанного, у всех дрожали хвосты, даже у бывших солдат. Рассказ командира заставил их почувствовать, что он ощущал, видя те события. Шерман был не намного старше своих подчинённых, но он был в ответе за каждый их шаг. У них было много командиров и наставников до Шермана, и никто к ним так не относился как он. Командир, который проявляет заботу и дружелюбие к своим солдатам, и при этом остаётся требовательным и грозным, лучший командир. Воспитывая солдат, Шерман буквально становился им отцом, который всегда поможет и защитит. — «Шерман…» — обратился к нему Рип. — «Всё хорошо?» — «Да…» — ответил Шерман и встал. — «Что-то тревожно на душе стало…» — «Может стоит отложить эти истории на другой день?» — нервничая спросила Сьерра. — «Думаю, напоминание того дня сильно потрепало нам нервы.» — «Сьерра права.» — сказал Райдер. — «Вам всем нужно отдохнуть, продолжим завтра.» Когда всё решили, Райдер и щенки вышли из комнаты и закрыли дверь. На улице, солнце близилось к закату. За этот день произошло слишком много событий и щенки тоже вымотались. Райдер разрешил им пойти пораньше спать. Напоминание о том дне ввело бывших военных в сильный стресс. Смогут ли они найти то, что больше всего травмировало их. Кто расскажет свою историю следующим? И у кого какие триггеры, вызывающие приступы?