Рим- вечный город

Штора блэкаут не спасала от яркого полуденного солнца, оно тонкой линией света пробивалось сквозь щель между полотном и окном и падало на глаза молодому мужчине, разметавшемуся на огромной кровати в смокинге, галстуке- бабочке и туфлях. Он медленно разлепил глаза и ещё пьяный начал осматривать номер отеля, постепенно фокусируя взгляд. Рядом кто-то пошевелился, он повернул тяжелую голову и увидел голую блондинку. Ферьял?! В памяти стали всплывать обрывки вечера, как будто их заправили в барабан и сейчас крутили перед ним как кинопленку. Вот они с Синаном приехали на международную выставку Экспо ЕвроАзия. Вот он у стенда «Страсти» общается с потенциальными клиентами и будущими партнёрами. Уставшие они с партнером по бизнесу и совместительству лучшим другом, вечером идут в банкетный зал, там на закрытом приёме к нему подходит старая знакомая Ферьял. — Омер? Какая приятная встреча. Сколько лет, сколько зим. Как поживаешь дорогой? Слышала ты снова свободен, как птица в полете? Её глаза блестели, а на лице застыл хищный оскал фальшивой улыбки. Она давно охотилась на него, не делала из этого секрета и о её притязаниях, знали все. Омеру была крайне неприятна эта тирада. Она вызвала у него воспоминания, которые он хотел стереть из памяти. Но они чувством глубокой вины, камнем лежали на дне его сгоревшей души. Он вспомнил сгорбленный тоненький силуэт девушки сидящей в подвенечном убранстве на полу номера для новобрачных, закрывшей лицо музыкальными, изящными пальцами тонких белых рук, на одной из которых блестело обручальное кольцо, а с другой укором смотрел на него изумруд его матери. Ее рыжие волосы, так усердно уложенные утром в причёску лучшим куафером Турции теперь, свисали тяжелыми медвяным, вьющимися прядями на лицо. Плечи Дефне сотрясали беззвучные рыдания. После его слов, бьющих наотмашь, она не могла смотреть ему в лицо. Это было последнее воспоминание о ней. В ту ночь он оставил её за закрытой дверью и вычеркнул из своей жизни, как он думал навсегда. И теперь эта светская львица, походя, играя, задела его самую большую душевную рану. Он натянуто улыбнулся. — Ну что ты, дорогая! Ты же знаешь, для тебя я всегда свободен. Ему нужен был разворот с рекламой его новой коллекции обуви в её журнале. И он продолжил флирт. Омер шутил и улыбался, его чёрные, как антрацит глаза загадочно блестели и Ферьял ни как не могла понять, о чем же он на самом деле думает. А ей так хотелось знать. Он был роскошный экземпляр мужской особи. Именно так он обозначала в своей жизни мужчин. Её влекла к нему уверенность в себе, харизма и сексуальное обаяние. Властные мужчины всегда манили ее, словно маяки, что притягивают к себе корабли терпящие бедствие во время шторма в открытом море. И да, он был очень красив. Ферьял считала себя записной красоткой и сердцеедкой, поэтому по её глубокому убеждению, её были достойны немногие, Омер входил в их число. Романы она крутила только с самыми известными и богатыми представителя общества. Так когда- то она и попала на должность главного редактора модного светского журнала. Омер думал о том, как уговорить Ферьял разместить рекламу в её журнале и желательно в паре тройке номеров выходящих подряд. Они переместились в бар, Он решил подпоить редактора, чтоб была посговорчивее. Но на его беду Ферьял относилась к той редкой породе женщин, что пили в тех же объёмах, что и портовые грузчики но при этом алкоголь их не брал и с ног свалить её было практически не возможно. Поэтому к концу вечера Омер уже слабо стоял на ногах, а Ферьял была как свежий огурец. Когда он в очередной раз пошатнулся, она подхватив его за талию, перекинула его руку на плечо и потянула в свой номер. Омер мычал что-то бессвязное. Он хотел вернуться в свой номер но физически сам сделать этого не мог. Со стороны казалось, что это замечательная пара идёт обнявшись и мило беседует. Он плохо соображая шёл сильно наваливаясь на неё всем телом, в голове шумело и плескалось тёплое море, очень родной и любимый голос доносился откуда-то издалека. Это была Дефне, его Дефне, она звала его по имени и смеялась, её смех рассыпался звёздами, которые плыли у него перед глазами. Ферьял затащив Омера в номер уронила его на кровать. Она попыталась соблазнить его, но запуталась в рукавах платья и пока снимала его, он отключился. Секса сегодня не будет. С этой мыслью, в чем мать родила, она упала рядом с ним, забывшись тяжёлым пьяным сном. Омер сел на кровати. В номере стоял густой смрад, смешанное зловоние от волос и одежды валяющейся на полу, курившей вчера вечером в немереных количествах Ферьял и стойкого перегара от них обоих. Его тошнило, голова раскалывалась. Давно он так не напивался, со времен возвращения из Рима у него не случалось такого тяжёлого похмелья. Он пошёл в туалет. Когда вернулся, Ферьял уже сидела за столиком в шёлковом халате, держа в руках ароматный напиток, балконная дверь была открыта и свежий тёплый воздух наполнил комнату. — Как самочувствие? Спросила она, протягивая ему чашку чёрного кофе. — Сейчас станет лучше, ответил он, пробуя тягучий напиток с пенкой. Выпив кофе, он поставил чашку на стол. - Ну что ж, я наверное пойду. Твоя добродетель вчера не пострадала, поэтому я могу смотреть тебе в глаза. Он улыбнулся уголками губ, заметив как она скривилась, услышав его последние слова. — Ах, да. Не в службу, а в дружбу, в память о нашем чудесном вечере проведённом вдвоём, не хочешь ли ты,разместить на развороте рекламу наших туфель, в 3 номерах подряд. С меня презент, выберешь пару какую сама захочешь. Ферьял заулыбалась, ей явно польстило такое предложение и она с лёгкостью согласилась.- Но только в одном номере, дорогой. Ты вчера оказался совсем не на высоте. И слава Аллаху, подумал Омер, больше никогда не буду пить.