Опьяненные

Девушка в который раз сморгнула подступающие слезы. Она никак не могла успокоиться, чтобы наконец накрасить глаза. Чертова паника. Пэнси проснулась еще до восхода солнца, потому что боялась. Предстоял седьмой курс. Последний. Прошлый год был омрачен войной, поселившая в сердцах всех студентов Хогвартса тревожность и страх за свою жизнь. Как же теперь они будут учиться, зная, что всего четыре месяца назад в их школе лежали десятки окровавленных трупов? Каждый серый день будет сопровождаться воспоминаниями о той битве и Пэнси ничего не могла с этим сделать. Ей не дали выбора. Как только Хогвартс отправил свои заветные письма с принадлежностями для учебы, родители поставили Пэнси перед фактом — она заканчивает седьмой курс до конца. Девушка пыталась добиться иного решения, она истерила, ругалась и пыталась ставить ультиматумы. Но мать с отцом придерживались своего мнения до конца. «Ты не можешь бросить учебу, когда остался последний год. Куда ты пойдешь дальше?» — строгий голос отца кричал в голове Пэнси. Куда угодно. Она понимала, что не одной ей будет тяжело и, конечно, у кого-то проблем будет еще больше. Например, у Грейнджер или у того же Поттера. Если они вообще собираются возвращаться. Но они герои, их сторона победила. А весь слизеринский факультет ждала жестокая расправа. Если суд не вынес обвинения детям обвиненных Пожирателей, это сделают студенты Гриффиндора, Пуффендуя и, возможно, Когтеврана. Пэнси даже не видела сокурсников, но уже представляла их реакцию на возвращение змеиного факультета. Хотелось зарыться в одеяло и исчезнуть. Хогвартс, родное и любимое место превратилось в сущий обитель страхов Пэнси. А ведь она ещё даже не добралась до вокзала. Девушка перевела дыхания, вытирая тонкими пальцами остатки слез. Хватит быть слабой. Если Пэнси покажет, что ей абсолютно плевать на унижение и на то, что война закончилась совсем недавно, то от нее быстро отстанут. Она надеялась на это. Вокзал встретил Пэнси шумом. Множество студентов вместе со своими семьями копошились на перроне, прощались и обнимались. Пэнси шла чуть впереди родителей, желая скорее занять место в поезде. Чуть вдалеке она заметила знакомые лица гриффиндорцев. Неужели они возвращаются полным составом? Хотя не стоит удивляться. Вероятно по этой же и причине седьмой курс «возобновили». Бедное трио упустило святейшие знания по всем дисциплинам. Гермиона Грейнджер стояла напротив своих двух друзей и хмурилась, словно отчитывала детишек. Пэнси не чувствовала к ним ненависти. Особенно к Поттеру, в котором легко можно было рассмотреть мрачный след войны. Эти трое сражались против Темного Лорда, пока Пэнси поедало чувство страха за себя и своих близких. Пока она трусила, они действовали. Так что, какими бы они не были жалкими уродцами, Пэнси не могла презирать их. Даже грязнокровку маглорожденную Грейнджер. Драко говорил, что именно она является мозгом в Спасательной Троице. Кто сейчас посмеет назвать ее грязнокровкой? Пэнси уже воображала, с какой силой гриффиндорка запихнет этому человеку палочку в зад. Если, конечно, отбросит свою скромность. Пусть в глазах Грейнджер детского страха и не видать, она все еще могла оставаться слишком мягкой. Возможно, унижения заслуживал Уизли. Хоть Пэнси не могла отрицать, что за время войны он возмужал. Может даже в голове у него что-то выросло? Девушка отчаянно боролась со своим ядом, сдерживая в себе любые оскорбления в их сторону. Только из-за них она стоит здесь. Поттер усмехнулся Грейнджер, слегка поглаживая плечо девушки. Может, война их сблизила настолько, что они теперь встречаются? Будет весело наблюдать за этой парочкой во время учебы. Пэнси почувствовала на своем локте прикосновение и резко обернулась. Это был отец, улыбавшийся дочери. — Остановимся тут, — предложил он. Паркинсоны так и не дошли до Золотого Трио, хотя были очень близко. — Да, хорошо, — холоднокровно согласилась девушка, переступая с ноги на ногу. Она обула жутко неудобные туфли. — Это твой последний год, — начал говорить отец. Пэнси резко оборвала его речь, не желая слушать что-то «трогательное» от своих родителей: — Ты так говорил в прошлом году, — напомнила она. Мама нервно посмотрела в глаза отцу. Они прекрасно знали, что Пэнси не будет сюсюкаться с ними. Уже нет. Пока она отчаянно просила любви от своей семьи, ее грубо отталкивали, пихая в голову, что любовь не стоит никаких сил. За любовь не купишь новый дом. Любовь не даст тебе достойную работу или образование. Пока родители с натянутыми улыбками пускали в свой дом Пожирателей Смерти, Пэнси задыхалась от слез в своей комнате. Пока они подписывали договор о браке с Торфинном Роули, Пэнси равнодушно стояла рядом, игнорируя грязные взгляды парня. Торфинн был конченным ублюдком, который почему-то ценился в кругах Пожирателей. Он был сумашедшим садистом. Пэнси до дрожи боялась находится с ним наедине и даже представить не могла, что родители вот так просто отдадут свою единственную дочь ему. Конец ее свободе был назначен на 8 декабря. Сразу после дня рождения девушки. Благо, Трио оказали и тут свое влияние. Засадив Роули в Азкабан, свадьба была отложена на неопределенный срок. Как порядочной невесте, Пэнси стоило интересоваться состоянием Пожирателя. Но Паркинсон желала, чтобы Роули сгнил в своей решетке, навсегда позабыв о ней. Ее руки до сих пор дрожали, когда Пэнси вспоминала, с каким желанием пальцы Торфинна касались ее кожи. Как он шептал на ухо сальные комплименты и как прижимал свой член к обтянутой брюками ноге девушки. Могла ли она убить его? Убийство важного Пожирателя Смерти могло лишь все усугубить. Темный Лорд не стал бы прощать такой поступок. И если бы не убил всю семью Паркинсон, то точно приготовил для них всех самые жуткие пытки, либо же нашел для Пэнси жениха похуже. Поэтому она терпела и ждала конца. Девушка присутствовала на судебном разбирательстве Роули и всеми силами пыталось сдержать победную улыбку. Ее сердце трепетало от радости, ей хотелось спрыгнуть со своего места и обнять Поттера, который в тот момент холодно и чётко давал свои показания, закапывая освобождение Роули все глубже. «Приговорен к заключению в Азкабан сроком в пятнадцать лет». У Пэнси было 15 лет свободы. Она сожжет их брачный договор, найдет нового мужчину и создаст свою семью за этот срок. За 15 лет она забудет в каком году была война, кто такой Роули, и забудет ту боль, которая прижигала Пэнси, как сигарета. — Я рад, что ты прислушалась к нам, — отец точно издевался, так как именно он и настаивал на возвращении в Хогвартс. — Это будет сложный год, Пэнси, но я уверена, ты со всем справишься, — в маминых глазах застыли слезы. — Я буду скучать по тебе так, будто это твой первый курс. Пэнси поджала губы и кивнула. Она не хотела расстраиваться из-за мамы. Пускай она устраивает свой слезливый концерт сколько хочет, девушка все равно винит ее в своей судьбе. Ей-то дали выбор — за кого выйти замуж. — Уже пора, — произнесла девушка, оглядываясь на поезд. Ей еще нужно найти своих друзей в огромном количестве вагонов. — Встретимся на рождественских каникулах? — женщина не теряла надежды раздобрить дочь. — Возможно, — как только у Пэнси появится альтернативный вариант провести Рождество, она сразу же поменяет свое решение. — Мы будем скучать, — мама подошла ближе, чтобы обнять ее. Пэнси позволила случиться этим объятиям. В результате прощание получилось еще более неловким и показательным. Игра на публику было любимым занятием их семьи. — Пока, — Пэнси взяла свой чемодан и быстро отвернулась от родителей, в сторону знакомого длинного поезда. Она не оборачивалась пока поднималась. Не обернулась и в самом поезде. Пэнси видела многих студентов, что практически плакали, пока прощались со своими семьями. Кто-то никак не мог перестать обнимать родных. Ну а кто-то так же холодно распрощался с семьей. Таких было меньшинство, но Пэнси знала практически каждого из них. Пэнси знала, что Тео на вокзал прибыл один, а Драко только с матерью. Знала, что мама Блейза не захотела ехать с ним и отправила сына одного, он ведь уже взрослый. Такое детское, но при этом необходимое желание получить родительскую любовь смылось кровью жертв с рук этих же родителей. Пэнси прошла вдоль сплошных вагонов, осматривая каждый в поисках своих слизеринцев. Конечно, они забились где-нибудь вдалеке, чтобы лишний раз не нарваться на гнев Отряда Дамблдора. Или Ордена Феникса? Пэнси открыла дверь вагона, замечая внутри белую макушку Драко. Тео тоже был здесь, он бездумно смотрел в окно, прислонившись к нему. Звук открывающейся двери привлек внимание парней и они одновременно повернули голову в сторону девушки. — Пэнси! — радостно поприветствовал Тео, отлипая от окна. — Мы уже испугались, что ты передумала возвращаться в Хогвартс. — Ну конечно, — улыбнулась она. — Не надейтесь, что я вас оставлю одних. Паркинсон прошла дальше и села рядом с Драко, который все еще сохранял молчание. — Привет. — Привет, — ответил Драко, кивая. Видимо, он тоже не особо хотел возвращаться. Но сделал это, конечно, ради матери. — А где Блейз? — Вышел, чтобы догнать тележку со сладостями, — ответил Тео. — Ну что, готовы к седьмому курсу? — на губах отразилась усмешка, будто издевка. Для них всех последний курс был сплошным издевательством. — Представляю лица Золотого Трио, — сказал Драко, опустив глаза вниз. Если и кому стоило боятся ненависти всех факультетов, так это Драко. Убийство Дамблдора, пропуск Пожирателей в школу, метка Пожирателя и активное участие в войне. Пэнси было искренне жаль его. И она с той же ненавистью готова отвечать всем, кто посмеет лезть к Драко. — Какое еще Трио? — спросил Блейз, открывая дверь вагона. — Привет, Пэнс, — он кивнул девушке и плюхнулся напротив, рядом с Тео. — Будто у нас их так много, — ответил ему Тео, оглядывая сладости. Он явно уже что-то приглядел себе. И Пэнси знала, что парень точно попытается незаметно взять покупку Блейза. — Гриффиндорская принцесса осталась одна, — ответил Блейз, переключая свое внимание на Драко, который по-прежнему игнорировал беседу своих друзей. — Я лично видел, как она прощалась со своими верными друзьями и поднималась на поезд одна. — Надо же-е, — удивленно протянул Тео. — Наш последний курс пройдет без великого Поттера и раздражающего Уизли? Мне даже грустно. Они все игнорировали заслуги Гриффиндора во время войны. Поворот был интересным и неожиданным. Те, для кого продлили обучение в Хогвартсе, так легко отказались от этого. Хотя это вряд ли повлияет на успешность Поттера и Уизли. Вокруг них сейчас слишком много внимания и оба «героя» купаются в этой славе сполна. А то, что Грейнджер осталась — не для кого не было сюрпризом. Поезд отправился с вокзала. Пэнси не чувствовала волнения или переживаний. Рядом с друзьями она становилась гораздо смелее, но она точно не собиралась говорить об этом кому-то из них. Может, этот год не пройдет так плохо, как ей кажется? Гриффиндор значительно поредел, а Макгонагалл точно не собирается дозволять разжигание ненависти между факультетами. Пэнси радовало, что друзья едут с ней. Но, несмотря на это, девушке не хватало Дафны. Последний раз они виделись летом, в поместье Гринграсс, где подруга и призналась, что не собирается возвращаться в Хогвартс ни при каких условиях. — Мы переезжаем в Испанию. Министерство уже подписало разрешение на выезд, остались последние сборы, — говорила блондинка, допивая свой алкогольный коктейль. Она совсем неаристакратично сидела на мягком диване, поджав ноги под себя. — А как же Блейз? — Пэнси не могла искренне радоваться за свою подругу. Она так легко бросает всех своих друзей, даже не чувствуя сожаления или грусти. В этом и было нутро Дафны. Она не привязывалась к чему-то одному. Подруге трудно было доверять. Дафна ни разу не давала усомниться Пэнси в их дружбе, но переменчивость и неопределенность девушки была известна всем. Кроме Блейза. Их отношения трудно назвать полноценными или здоровыми. Они ругались, расставались и мирились так быстро, что Тео сбился со счета. А он очень старался подсчитывать каждый раз, замеченный им. Обе противоположности слились в один густой сладкий напиток, который оказался ядом. Дафна переливала свою дозу Блейзу, а он с радостью принимал это с рук возлюбленной. Пэнси не вмешивалась в их отношения. С одной стороны была ее лучшая подруга, а с другой — лучший друг. Девушка не могла выбрать ни одну из сторон и тихо наблюдала в углу за драматическим спектаклем двух влюбленных. — Он тоже уже в курсе. Принял спокойно, — холодно ответила Дафна. — Мы решили, что не справимся с расстоянием и расстались на мирной ноте. — Ты не выглядишь, как девушка, которая недавно рассталась с парнем, — усмехнулась Пэнси, выпрямляя спину. — Я выгляжу как девушка, которая скоро переезжает в горячую Испанию с не менее горячими мужчинами, — пролепетала Дафна. — Надеюсь, ты не забудешь о своей подруге из холодного Лондона. — Конечно, нет! Я уже приглашаю тебя к себе на следующие летние каникулы. Это будет самый незабываемый отдых в твоей жизни, — свое предложение Дафна закрепила ударом бокалов. Война не касалась её. Не касалась ненависть всех вокруг. Ее не волновало ничего, кроме собственного удовольствия от жизни. Но Пэнси волновало. Маска уверенной и безразличной девушки грозилась треснуть по швам, и никакое Репаро не спасло бы ее разбитую душу. За бездумными разговорами обо всем дорога до Хогвартса прошла незаметно. Пэнси было интересно как отстроили Хогвартс к прибытию студентов. Она помнит те завалы, дыры в стенах и на полу. Удушающий запах крови и трупы, застывшие в ужасе. Если учебный год начался вовремя, значит Макгонагалл неплохо постаралась в процессе восстановления школы. Студенты выходили один за одним на улицу, встречаясь с сопровождающими. Впереди их ждала поездка до Хогвартса на фестралах. И в этот раз этих чудовищ увидит гораздо большее количество человек. — Почему бы им не поменять способ передвижения? — возмущался Тео, оглядывая «лошадь». Пэнси помнила, что парень видел фестралов задолго до войны, но он все ещё брезговал даже подходить к ним. И теперь Пэнси понимала причину. Кареты, которые заполняли студенты, больше не двигались для нее сами. Рядом с ними стояли жуткие черные лошади, крылья которых были настолько большими, что могли сдуть саму Пэнси. У них была тонкая кожа, которая обтягивала скелет этих существ, белоснежные глаза и клыки, которые дополняли образ кровопийцы. — Их скрестили с летучими мышами? — спросил Драко, также морщась от вида животных. — И кто кого трахнул? — усмехнулся Тео, проходя вперед, пока его друзья глазели на фестралов. Он занял им свободные места. Пэнси оторвалась от разглядывания магических существ и подошла к карете. Тео подал руку, помогая забраться внутрь. Следом пошли и Драко с Блейзом. Только вот на лице последнего не было того же отвращения или страха. Скорее недоумение. — Они настолько страшные? — задумчиво спросил Блейз, оглядывая фестралов ещё раз. Парень пытался отыскать их глазами, будто лошади могли резко появится перед ним. — Ты не видишь фестралов? — спросил Драко. Блейз покачал головой, отбросив попытки что-либо увидеть. Кажется, он даже разочаровался. — И славно. Так себе зрелище, — поддержала девушка. Способность видеть фестралов — сомнительный повод для гордости. Пэнси помнила урок Хагрида с ними. Тогда преподаватель сказал, что фестралов могут видеть только те, кто познал суть смерти. «Бред» — думала Пэнси в тот момент. Она слабо верила своим сокурсникам, которые кривились и старались не пялиться на фестралов. Как им удалось познать смерть в таком юном возрасте? Сейчас Пэнси понимала, что возраст здесь вовсе не причем. Даже необязательно видеть смерть кого-то чтобы понять ее суть. Человек может рассуждать как взрослый еще в десять лет. Это лишь зависит от условий, в которых его воспитывали. А Пэнси всю жизнь оберегали, стараясь воспитать истинную леди. Покорную, мягкую и бесхребетную. Доехав до Хогвартса, фестралы остановились. Студенты отыскивали своих деканов, чтобы отправиться в школу вместе с ними. Слизеринцы, как и первокурсники опирались на любых найденных преподавателей. Никому ещё неизвестно о новом декане Слизерина и, если честно, Пэнси не горела желанием знакомиться с новеньким в преподавательском составе. Пэнси шла за Драко цепочкой, теряясь в толпе студентов. На улице уже было темно и девушка едва находила себе дорогу. Ей удалось поравняться с Драко минутой позже, когда они уже шли в сторону Хогвартса. За ними плелись Блейз и Тео, которые не разделяли раздражение Пэнси по поводу этой толпы. Парни шутили и весьма ловко обходили даже самых маленьких студентов. — Мы можем потом поговорить? — спросила Пэнси, убедившись, что Драко ее слышит. Он повернулся на голос подруги и нахмурился, будто обдумывал свой ответ. — Хорошо, — сдержанно кивнул Драко и отвернулся от Пэнси, стараясь не спотыкаться. Люди впереди резко затормозили. Там, ближе ко входу в Хогвартс что-то случилось, из-за чего их строй сбился и превратился в муравейник. Драко, как и Пэнси, резко остановился, пока люди впереди старались разобраться — что же произошло. Но Тео, задумавшись о своем, не заметил перемен и продолжил идти до момента, пока не врезался в Драко. — Придурок, смотри, куда идешь, — обернулся к нему Драко. — Не дуйся, неженка. Я просто не заметил, — с легкой улыбкой ответил ему Тео, не реагируя на агрессивный тон Драко. Пэнси закатила глаза и отправилась дальше. Она желала поскорее сесть за стол в Большом зале. А после вернуться в родную гостиную и лечь спать. Ежегодная церемония всегда проходила одинаково. Старшие курсы рассаживались по своим местам, а первокурсники собирались у Шляпы, решая свою судьбу. Невероятно важный момент в жизни каждого ученика Хогвартса. — Надеюсь, меня не выберут на Слизерин, — девушка услышала шепот одного низкого мальчика. Они толпились на проходе. Вряд ли первокурсники обратили внимание на цвет галстука Пэнси. — Почему ты туда не хочешь? — спросила у него девочка, в которой Пэнси тут же узнала маленькую себя: у девочки был такой же колкий взгляд, который на самом деле лишь скрывал тревогу. — Там Пожиратели Смерти! Моего старшего брата убили они, когда здесь… ну, ты помнишь, — мальчик опустил глаза, не решаясь договорить. Слизеринка пошла дальше. Ей не стоило подслушивать этот разговор, ведь в каком-то смысле этот мальчик был прав. Он имел полное право ненавидеть весь змеиный факультет, ведь он был просто ребенком, который потерял своего брата. Пэнси вспоминала с каким трепетом она подходила к Распределяющей шляпе. Она безумно боялась решения умной Шляпы, будто она могла назло отправить девочку в Пуффендуй. В голове она проговаривала фразу отца, отчаянно пытаясь успокоиться: «Ты точно попадешь на Слизерин. Мы верим в тебя» И Пэнси верила. Пыталась верить. После того, как Драко Малфоя отправили на Слизерин, желание попасть именно туда только выросло. Ей было непозволительно распределиться на другой факультет и потерять контакт с мальчиком, который ей так нравился. Хотя вряд ли бы она подошла куда-то кроме Слизерина. Сейчас, сидя за слизеринским столом в зеленом галстуке, Пэнси могла позволить себе пофантазировать и представить: как бы изменилась ее жизнь, попав она на другой факультет. Как минимум — она бы разочаровала своих родителей и потеряла бы дружбу со своими приятелями. С Драко и Тео Пэнси была знакома еще до школы. Их общение строилась на совместных банкетах родителей. Ее бы преследовало давление со стороны и ненависть к самой себе. У нее даже не получилось бы полюбить Хогвартс. Она оглядела своих друзей с улыбкой, радуясь, что обстоятельства сложились в лучшую сторону. Только Блейз заметил эту улыбку. Парень нахмурился, удивляясь внезапному проявлению доброты от самой Паркинсон. Церемония началась. Шляпа достаточно громко сообщала о своем выборе, что раздражало слух Пэнси. Произнесенные факультеты тут же аплодировали и радостно встречали новых учеников. Слизерин в меньшей мере радовался пополнению их факультета. В атмосфере ощущалось легкое напряжение. После недавних событий ненависть к Слизерину заметно возросла. И если раньше факультет гордо поднимал голову и считал себя самым лучшим, то теперь многие слизеринцы стали ненавидеть себя и свои зеленые эмблемы. Для кого-то попасть за стол с «Пожирателями» — казалось худшим событием. Но, конечно, были и те, кто искренне радовался и с широкой улыбкой бежал к хмурым студентам. Макгонагалл была напряжена. Она сжимала губы и никак не могла стоять ровно, ее ноги отстукивали собственный ритм. В этом году она получила должность директора. А вместе с этим на нее ввалился и дополнительный груз проблем в виде последствий войны. Необходимо было действовать оперативно и эффективно. И если отстроить Хогвартс у нее получилось на «ура», оставалась проблема с дискриминацией студентов. Пэнси, как истинная слизеринка, не должна так считать, но она верила, что у новой директрисы получится вернуть величие их школы. Даже если это произойдет не на году их обучения. — Этот год является особенным для всех нас, — после распределения директриса начала свою речь. — Недавняя война сильно нанесли удар по каждому, и наш долг — не забыть всех тех, кто отважно сражался за свободу волшебников и честность. Каждый, кто нашел в себе смелость сражаться против Темного волшебника, заслуживает огромного уважения. Вам всем прекрасно известно, что происходила в Хогвартсе. Он был разрушен, и мало кто верил, что сюда можно будет вернуться так скоро, даже я. Но мы справились, и двери Хогвартса вновь открылись для юных волшебников. Я рада, что в стенах этой школы вновь собрались студенты и преподаватели, готовые двигаться дальше и отстраивать свое будущее. Стоит упомянуть и повторное обучение седьмого курса. Тот факт, что вы вернулись обратно доказывает ваше искренние желание учиться, а также показывает, насколько вы сильны духом. Для вас уже разработана немного иная программа повышенного уровня, так что расслабляться не придется, — с легкой улыбкой произнесла Минерва. — А я надеялся, что стану отличником, — пробурчал Тео. — Давайте поприветствуем наших преподавателей! — директриса наконец обернулась на преподавательский стол. Многие профессора остались в Хогвартсе. Минерва Макгонагалл сообщила, что она остается вести Трансфигурацию. Видимо так и не решилась отдавать свою должность профессора кому-либо. А стоило бы. Аврора Синистра, преподаватель астрономии, с легкой улыбкой кивнула студентам. Наигранная вежливость для первокурсников, ведь Синистра была той еще сукой, как считала Пэнси. Филиус Флитвик по-прежнему оставался деканом Когтеврана. Факультет радостно хлопал, радуясь, что их любимый профессор остался с ними. Флитвик также начал хлопать, радуясь не меньше. Выглядело это забавно, но мило. Конечно же, Катберт Бинс остался преподавать историю магии. Он, видимо, даже не собирался уходить на пенсию, что, конечно, звучало абсурдно. И Пэнси предполагала, что к ее старости Бинс все еще будет вести свои скучные лекции. Помона Стебель привстала и поприветствовала студентов. Она, как и все оставшиеся преподаватели, активно участвовала в Битве за Хогвартс, что и поменяло отношение Пэнси к ней. Девушка больше не считала профессора неопрятной и повернутой на растениях. Перед ней сидела женщина, которая смело отбивалась от Пожирателей и всеми силами старалась спасти своих учеников. Хотя она все еще выглядела несобранно. Остались также и Трелони, Дромгул, Слизнорт, Вектор и, конечно же, Хагрид. Последний уже наверняка подобрал для «второго» седьмого курса самых мерзких и опасных существ. Большинство преподавателей всё-таки решили вернуться в Хогвартс. В какой-то степени это успокаивало Пэнси. Хогвартс являлся всё тем же Хогвартсом, пусть и были небольшие изменения. — Наш новый профессор магловедения — Агата Фостер. Это была молодая девушка, которая на первый взгляд казалась очень доброй и миролюбивой. Может, она даже будет лояльно относится к студентам? Пэнси надеялась, что хотя бы на магловедении ее не будут доставать. — Также хочу представить вам нашего нового преподавателя Защиты от Темных Искусств и по совместительству нового декана факультета Слизерин, — Макгонагалл вновь повернулась к преподавательскому составу и все обратили внимание на «новенького». Конечно, больше всех он волновал именно слизеринцев. Вряд ли у них сложатся хорошие отношения, учитывая любовь всего факультета к погибшему Северусу Снейпу. По Снейпу горевали многие. Несмотря на страх, неприязнь к нему живому, студенты запомнили его как героя. А для слизеринцев он был наставником и в какой-то мере отцом. Никто не способен его заменить. — Мариус Бёрк. Пэнси обратила внимание на декана. Глупо будет утверждать, что он не похож на истинного слизеринца. Мужчина будто был прототипом всего факультета. Идеальный костюм, идеально уложенная прическа и властный взгляд, закрепленный улыбкой.       Мужчина не выглядел старым, ему было не больше тридцати пяти лет точно. И он даже казался вполне себе красивым. Черные волосы смутно напоминали семью Блэк, собственно, как и идеально прямая широкая спина. Надо же, декан Слизерина — чистокровный, симпатичный волшебник. Да еще и преподаватель ЗОТИ. Это было странным поворотом, учитывая, что практически все преподаватели Хогвартса имели огромный опыт работы. И к тому же мало кто из священных двадцати восьми шел работать учителем. Пэнси неотрывно пялилась на профессора Бёрка. Она никогда в жизни не встречала его ранее, но точно знала о его семье. Что за он? И что он вообще забыл в Хогвартсе? Макгонагалл сообщила, что теперь в Хогвартсе работает психолог, который к сожалению, не смог попасть на их сегодняшний вечер. Новый работник будет помогать как студентам, так и преподавателям в случае необходимости. Обратится к психологу мог каждый желающий, при этом контроль посещаемости не ведется. Если студент решит остаться анонимным — он им и останется. Полезное нововведение, но наивно полагать, что к психологу заглянет кто-то из тех, кто участвовал в Битве за Хогвартс. Скорее это место будет популярно среди юных студенток, безответно влюбившихся в парня, который гулял в Хогсмиде с другой девочкой. Ужин закончился и студенты начали отправляться по своим гостиным. Старосты шли где-то впереди, направляя первокурсников. В Большом зале стоял настоящий гул, ведь студенты наконец могли обсудить всё то, что произошло сегодняшним вечером. Гостиная Слизерина заполнилась студентами. Некоторые чувствовали себя некомфортно, они уходили в свои комнаты и предпочитали оставаться одиночками. А кто-то, например Нотт, уже продумывал план следующей вечеринки, на которой непременно собирался напиться. Из-за того, что мало кто решил вернуться в Хогвартс на седьмой курс, их объединили с прошлогодним шестым курсом. На смену Дафны, их одногруппницей стала Астория Гринграсс, которую по совместительству поставили старостой. Пэнси поддерживала нейтральные отношения с этой девушкой. Иногда они вели разговор «из вежливости», но до дружбы им было очень далеко. Сейчас Астория со своим значком старосты рассказывала первокурсникам про гостиную Слизерина и кратко вводила в курс дела по всему, что здесь будет происходить. Студенты слушали ее внимательно, будто она была их новым преподавателем. А второй староста Слизерина — Блейз Забини вальяжно сидел на диванчике, закинув ногу на ногу. Из него сочилось полное равнодушие к окружающему, так что мало кто даже обратил внимание на вторую старосту. — Нечестно, что поставили старостой тебя, а не меня, — возмущался Тео. Он начал жаловаться с того момента, как узнал об этом в поезде. Блейз закатил глаза и насмешливо улыбнулся сидящему рядом другу. — Чтобы быть старостой — нельзя быть распиздяем. — Вот именно поэтому тебе и я нельзя было становится старостой. Я сдал СОВ лучше тебя. — Экзамены не влияют на это, идиот. Ты так часто попадался Макгонагалл, что я не удивлюсь, если напротив твоей фамилии у нее стоит жирный крест. — Я бы гораздо лучше справился с этой должностью, — Тео никак не успокаивался. По правде, из компании только Блейз был достоин стать старостой. Он был самым спокойным и рассудительным. Пускай Блейз и не пропускал ни одной вечеринки Слизерина, он все еще оставался ответственным и добропорядочным студентом. Макгонагалл не ошиблась в своем решении. Позже Блейз рассказал, что старостами школы стали Гермиона Грейнджер и Энтони Голдстейн. И даже тут Тео нашел повод возмутиться — Слизерину не дали возможности показать себя и выбрали, конечно, самых «лучших». — Знаете, как бы Макгонагалл не пиздела о «равности» всех факультетов, нас определенно вытесняют, — размышлял вслух Тео. Он смотрел в потолок, игнорируя подслушивающих студентов и насмешливые взгляды друзей. — Сначала она не берет старостой школы кого-нибудь со Слизерина, потом вводит свод правил только для нас. Что будет дальше? Может, она захочет переселить нас в Запретный лес? Или сразу к домовикам? — Какой же ты нытик, — ответил ему Блейз. — С такой-то репутацией радуйся, что вообще отправили письмо в Хогвартс. — Только нам ввели новые правила? — прервал перепалку Драко. До этого он вообще не прислушивался к разговору, размышляя о чем-то своем. Собственно, парень вел себя так целый день. Отстраненно. Драко будто было плевать на всё, что происходило вокруг. Новые старосты, новые преподаватели, новые правила — абсолютное безразличие. — Макгонагалл видимо считает, что только слизеринцы способны разжигать ненависть между факультетами и всё такое. Вместе с письмом им пришли списки новых правил. Это чем-то напоминало договор, заключающийся между школой и студентами. И каждый пункт этого договора прямо намекал, что им не доверяют. Но Пэнси, как и остальные слизеринцы седьмого курса, подписала оскорбительный лист. Это было неким обещанием, хотя все прекрасно понимали, что если искренне захотеть, никакая бумажка с подписью не остановит. Но самым забавным пунктом было обязательное введение дисциплины «Магловедение». Таким образом, школа хочет приобщить чистокровных к жизни маглов, показать, что они тоже люди, что их нельзя ненавидеть и вся подобная ерунда. Пэнси сомневалась, что магловедение поможет ей полюбить культуры маглов. Её не волновала их жизнь, не интересовали их изобретения. Увидим эту дисциплину в списке предлагаемых на втором курсе, девушка искренне смеялась. Надо же, чистокровных волшебников будут учить тому, как живут маглы! Пэнси решительно отказалась от этой дисциплины, несмотря на то, что многие утверждали, что это самый легкий урок из всех. Пусть лучше она будет терпеть уроки с Хагридом или Трелони, чем будет приобщаться к маглам. Тео и Блейз тогда поддались влиянию старших курсов и записались на магловедение, наплевав на достоинство чистокровных. Они были единственными чистокровными волшебниками на этом факультативе, что было общей шуткой Пэнси и Драко. Но сейчас никто не интересовался мнением Пэнси по поводу маглов. Её поставили перед фактом, объяснив тем, что волшебникам необходимо знать о жизни обычных людей хотя бы поверхностно. Пэнси не узнавала, вводился ли этот предмет для полукровок или маглорожденных, но легко было догадаться, что победителям войны необязательно знакомиться с маглами. Блейз отправился в свою спальню, заявив, что устал разговаривать с Тео. Обвиненный оскорблено схватился за сердце и пожелал сладких снов и «чтобы тебе приснилась горячая блондинка или кого ты там любишь?». Увернувшись от потока летящей воды, Тео тоже отправился наверх. Пэнси осталась наедине с Драко. В гостиной еще сидели студенты, их разговоры о новом учебном году не прекращались, а она безумно хотела поговорить с Драко, который, видимо, тоже намеревался уходить. — Может мы выйдем на коридор? — предложила девушка. Малфой ответил кивком и первым поднялся с дивана. Температура за пределами гостиной была гораздо ниже. Из-за постоянного холода, студенты слегка подогревали свою гостиную магией. Драко всем видом показывал свою незаинтересованность. Это больно укололо, но она стерпела. Может, у него что-то случилось? — С тобой всё в порядке? — О чем ты хотела поговорить? — Драко резко ответил, проигнорировав вопрос Пэнси. Вот в чем была суровость. Какой бы сукой не казалась Пэнси, она любила и дорожила своими друзьями. Но особенно она была привязана к Драко, который в свою очередь никогда не был в ней заинтересован. Сейчас она не любила его, как парня. Влюбленность, длившаяся непозволительно долго, слетела, как только на их жизни обрушилась война. Было не до этого. Пэнси не считала себя глупой и прекрасно видела, что для Драко она была всего лишь подругой. Так какой толк было продолжать свои попытки сблизиться? — Драко, война закончилась и… — начала Пэнси говорить, но речь оборвалась. Что «и»? — И я просто волнуюсь за тебя. Я знаю, как тебе тяжело и готова тебе помочь. Даже если ты не хочешь принимать мою помощь, я все равно буду продолжать. — Нам всем тяжело, но мы справляемся, разве нет? — Ты выглядишь хреново, по сравнению с нами, — парень усмехнулся на колкий ответ подруги. — Спасибо. — Тебе не стоит закрываться от нас. Закрываться от меня. Мы дружим уже столько лет и я не хочу, чтобы все это разбилось из-за навалившихся проблем. Не избегай меня, Драко. — Всё хорошо. Нашей дружбе ничего не помешает. Ты все еще моя подруга, Пэнс, — девушка опустила взгляд, не решаясь смотреть Драко в глаза. Она не любила его. Но в ней все еще горела та детская надежда, та невзаимная тяга. Быть может, у них всё бы получилось? И Пэнси бы забыла о своей недопомолвке, открылась бы тому, кого знала и кому доверяет свою жизнь. Лучше быть связанной узами брака с Драко Малфоем, тем, кого она любила с первого по шестой курс, нежели с сумасшедшим Пожирателем Смерти, заточенным в Азкабан. Драко заметил смятение Пэнси. Легко догадался о причине. Он всегда знал и видел ее чувства к нему. Знал и отдалялся, не желая давать даже самых крохотных намеков. Когда парень пригласил Пэнси на Святочный бал, она была самой счастливой девушкой на свете. Она наверняка смогла бы вызвать патронуса, используя воспоминания о том дне, где Пэнси позволила представить себя девушкой Драко Малфоя. Но тогда он заявил, что это было просто дружеское приглашение, и он рад, что провел этот вечер в ее компании. И ушел, пока Пэнси сгорала от стыда и ненависти к себе за то, что так наивно поверила в их будущее. — Мы же это обсуждали, помнишь? — тихо спросил Драко. И пусть Малфою никогда не нравилась Пэнси как девушка, он ценил дружбу с ней и оберегал ее как сестру. Драко было неприятно, что именно он становился причиной страданий Паркинсон и извинялся за то, что не может ответить ей взаимностью. Каждый чертов раз. — Я знаю, что ты всё еще надеешься, но… — снова начал он их излюбленную тему. Пэнси остановила Малфоя, вытянув ладонь перед собой. — Не нужно. Я знаю и прекрасно помню твои слова. Последней точкой и надеждой был их разговор перед тем, как Драко впустил в Хогвартс Пожирателей Смерти. Тогда он не извинялся и не оттягивал разговор. Пэнси хотела его поцеловать, но парень сделал шаг назад и сказал фразу, которая еще около сотни раз прокручивалась в голове девушки: «Нет, Пэнси. Между нами ничего и никогда не будет». — Я верю, что ты найдешь себе достойного парня и будешь счастлива с ним. Ты заслуживаешь того, кто подойдет тебе, — сказал Драко и оттолкнулся от стены, чтобы вернуться в гостиную. Им не о чем было больше разговаривать. Это вообще была глупая затея, о которой Пэнси сразу же пожалела, стоило Драко скрыться в гостиной. На что она вообще рассчитывала? Как Пэнси могла понадеяться на то, что Драко передумает? Она на заметила, как по лицу начали скатываться горячие слезы. Ей было больно вовсе не от того, что Драко отказал ей уже в который раз. Он был ее шансом. Пусть у них и не было бушующей страсти, огромной любви и всего романтического, но Пэнси была бы счастлива. Брак в ее понимании уже давно перестал быть символом любви. Если это не выгода, то хотя бы чувство безопасности и комфорт. Ей было смешно от глупости своей проблемы. Слабая и нелюбимая девушка плачет в подземельях из-за того, что ей отказывают в отношениях. Пэнси знала, что она красива и нравится многим парням. Но ни один из них никогда не приближался к ее душе, чтобы полюбить. Это был просто секс с красивой девушкой, о котором оба забудут через неделю, если не на следующий день. Пэнси искала изъяны в себе. Людей отпугивали ее холодные осколки, которые прорезали кожу и кололи каждого, кто смел приближаться. Ее остерегались или же просто не воспринимали всерьез. Она никогда не показывала, что ей нужны отношения. Девушка и сама считала, что не нуждается в них, что ей хорошо и одной. Паркинсон никак не могла признаться себе в том, что это ее действительно задевает. Что одиночество обвило ее шею, как веревка, и с каждым годом затягивало петлю всё сильней.