***
Первое утро в новом месте, оно должно быть полно радости, поющих птичек и животных, как в детских сказок про принцессы. Но Дилюк не жил в сказке, так что вместо пения пернатых он получил храпящего соседа, у которого явно шило в жопе. Как тут нормально поспишь, пока Кэйа ворочается то влево, то вправо, то назад, то вверх тормашками. Еще секунда и Рагнвиндр призовет огненного феникса, подпалить задницу рыцаря в качестве компенсации за мешки под глазами. Останавливает от этого действия только стук в дверь. И кого принесло в такую рань.? — Кто там? — Из-за двери доносится голос Люмин. — Эм, доброе утро! В общем, я хотела сказать что не вернусь до вечера, так что я оставляю за старшего Пухляша. Не ссоритесь и не деритесь! Если у вас влзникли вопросы, можете обратиться к Пухляшу, удачи! — слышатся удаляющие шаги. Пока сосед до сих пор храпел и что-то неразборчиво мычал, винодел одевал свободную одежду, для хождения по дому: рубашка и штаны на подвязках, на ногах же были мягкие тапочки, вежливо предложенные путешественницей. Решив не заплетать длинные волосы, Рагнвиндр открывает дверь. Теперь он может поподробнее изучить дом Люмин. Вчера вечером девушка рассказала мужчине где находится ванная, туалет, кухня и выход в сад. Рагнвиндр решил начать с кухни, там, на его удивление, был уже человек. Он повёрнут спиной к виноделу, напевая знаменитую песенку Ли Юэ, на теле тёмно коричневая юката, то ли ханьфу. Дилюк не сильно разбирался, но отталкиваясь от того, что за песню напевал незнакомец, Рагнвиндр мог предположить что всё-таки ханьфу, а обладатель родом из Ли Юэ. Каштановые волосы, собранные в низкий хвост, почти сливались с тканью. Винодел решил заявить о своём присутствии, сказав короткое: «Доброе утро». К нему сразу же повернулись. На вид мужчина, бледная кожа и янатрные глаза — первое что бросилось во взгяд. Похоже лиюэйец сам недавно проснулся. — Доброе, — улыбнувшись, произносит на мондштадском шатен. — хотите чаю? Только налил, ещё совсем горячий, — мужчина кажется Дилюку очень добродушным, и неуверенно кивнув, садится за небольную барную стойку. Лиюэйец ставит две стеклянные чашки, наливая в каждой чай, по слуху напоминающий глазурные лилии. — Удивлён, что у путешественницы есть такое разнообразие заварок, — произносит шатен, садясь напротив нового знакомого. — Чжун Ли, — отвечает на немой вопрос Рагнвиндра, на что винодел удивился. Какая проницательность… — Дилюк, — и отпивает малость горячего чая. Не кофе, но тоже пойдёт. — М? Тот самый Дилюк Рагнвиндр, сын господина Крепуса? Никогда бы не подумал что удосужусь встретить вас лично, для меня это честь — Что вы, Чжун Ли, я просто винодел, — отмахнулся красновласый, продолжая медленно попивать сладкий чай. Оказалось что у мужчины хорошо подвешен язык, вести беседу с ним одно удовольствие. Его речи словно мёд, текли медленно и плавно, а гласные он протягивал так изящно, что заслушаться можно надолго. Он так мог болтать часами, но неожиданно слышится громкий топот по коридору. — Сенсей сяньшен! — дверь отворилась нараспашку, громко ударяясь ручкой об стену. В проходе показался недовольный рыжий паренёк, с растрёпанными волосами и оголённым торсом, где красовались сотни шрамов, вперкмешку с темными веснушками. Он ворвался словно ураган, так неожиданно, что Дилюк чуть не выронил пустую чашку с напитком. Чжун Ли наоборот казался через чур спокойным. В глазах рыжеволосого можно проследить безмятежную голубизну наперекор со злостью. Стоп… Рыжие волосы, шрамы, веснушки, голубые глаза… Не успел Дилюк и слова сказать, как незнакомец первый заговорил. — Ну вы и знакомых себе заводите, сяньшен… — хмыкнул Чайльд, пройдя ближе к стойке. — Знаете, он в моей стране такой кипишь навёл. Представляете как охотнику гнаться за зайцем, ну, считай что у нас с ним тоже самое было, — гордо заявляет предвестник, кладя руку на плечо Чжун Ли. — Это ты просто ленился нормально догнать меня, — хмурит брови Дилюк. Аппетит резко пропал. — А ты представь какого гнаться за настоящим пламенем! Проворливая сука, — на последней фразе Таратлья переходит на свой родной язык, чтобы ни дай Архонты Чжун Ли это услышал. — Что за крики, а драки нет? Нет… Только его не хватало… Кэйа зашёл на кухню в приподнятом настроении, глядя на Дилюка, то на Чайльда. Чжун Ли в данном случае вёл себя подозрительно тихо, допивая чай. Да что с ними не так? — мой дорогой братец поссорился с маменьким сыночком? — ухмыляется Альберих, на что получает два пропитанных яростью взгляда. — Перестаньте, сэр Кэйа, не думаю что сейчас время для шуток, — тихо говорит Чжун Ли, встав со стула, продвигаясь в сторону выхода. — Эй! Я с тобой не договорил! — переключается Аякс на шатена, убегая вслед за ним. Теперь они вдвоём, и тишина им собеседник. Кэйа садится на место где раньше сидел Чжун Ли, подперев рукой щёку. — Ты их знаешь? — озадаченно спраышивает Рагнвиндр. — Конечно знаю, они тут уже как неделю, а я, вот, только пять дней, успели познакомиться, — отвечает Альберих. И снова тишина, за ним шорохи, и Дилюк выходит из кухни.***
— Сяньшен, мне надоело в догонялки играть, дайте мне уже договорить! — Тарталья вместе с консультант зашли в свою выделенную комнату. Шатен по прежнему молчал, садясь на край кровати. Тишина для Чжун Ли не естественна, неужели поведение Чайлда его так расстроило? Аякс подсаживается рядом, собственнически положив руки на бёдра, а самого Ли посадил на свои колени боком к себе. — Ну, перестань дуться, я тебя чем-то обидел? — уже тише заговорил Тарталья, пока руки гуляли по талии, оглаживая бока. В ответ тишина.- Ну да, я вспылил, признаю, просто ты обещал что как только проснешься — разбудишь меня и мы пойдём гулять по саду, — наконец последовала реакция: Моракс поёрзал, закусив губу. Да, он правда ему обещал прогулку, но чашка с чаем никогда не помешает, тем более час ранний, кто знал что Аякс проснется? — И потом я вижу тебя с этим… — «придурком» чуть не вырвалось изо рта, — с этим вечно недовольным парнем, которому ты дарил такие яркие улыбки… Разумеется я разозлился. — Ты ревнуешь меня к Дилюку? — говорит как режет. У юноши вспылили щёки. Его мужчина точно умеет читать мысли, или Тарталья так предсказуем? Руки сжались на бёдрах консультанта. — В-вовсе нет! Он даже любить не способен, я уверен. — Ты тоже думал что не способен любить. — Это другое! — иногда его возлюбленный был невыносим, но такой любимый.***