softcore | haikyuu!! boys

— Только позаботься о себе, хорошо? — Ты тоже. Уходя навсегда, вы знали, что встретитесь снова. Ваш секретный шифр. Твои родители часто путешествовали по стране из-за работы. И, наверное, именно это вскормило в тебе привычку постоянно куда-то сбегать. Переезд в противоположный конец Японии дался тяжело, дав трещину в вашей с Хаджиме дружбой. Вам было по двенадцать, но вы поклялись писать друг другу время от времени. С годами это обещание, конечно, скинуло с вас путы: звонки каждый вечер превратились в сообщения раз в неделю, голоса звучали устало, вымученно, время на общение превратилось в тусовки и учёбу. Ну и пусть догорают мосты, что не сгорели раньше... Вы и так жутко не совпадали характерами: ты всегда уступала Иваизуми в твёрдости воли, из-за чего тот часто сравнивал тебя с Ойкавой. Ещё бы... Ведь вы оба, словно заведённые, загорелись идеей поскорее съехать из Японии куда подальше, да поскорее. И тогда Хаджиме непонимающе фыркнул: как можно покинуть родину? Говорить на другом языке, привыкать к новой культуре и перестраивать жизнь с нуля. Наверное, и правда существуют люди, готовые поставить своё благополучие на кон; которым нужно бежать от самих себя. Эти обстоятельства, твои принципы — всё против вас. Консерватор. Это распространялось и на чувства: полюбил — навсегда; возненавидел — навсегда; сделал выводы — пиши-пропало. Зачем что-то менять? О чувствах Хаджиме ты узнала от Тоору: он буквально прокричал это вслед машине твоих родителей, увозившей тебя в неизвестность. И получил законный подзатыльник наравне с парой оскорблений, хотя ты знала, что Иваизуми даже был благодарен за подобную инициативу со стороны друга. Тошно... Шли годы, образ бывших приятелей вылетал из головы. Только родители периодически смотрели матчи старшей Сейджо по телевизору, подзывая сесть рядом. Помнили твоё окружение в детстве. — Ты больше не общаешься с ними? — Неа, — ты беззаботно кивала, отпивая из чашки с кофе. — Да и волейбол мне никогда не нравился. — Жаль. Вроде сын Иваизуми был влюблён в тебя долгое время. Помнишь, цикад таскал? В такие моменты ты лишь безразлично пожимала плечами, отворачивая голову, но продолжая краем глаза посматривать на матч. Почему-то от вида Иваизуми в телевизоре у тебя внутри что-то каждый раз перехватывало, постукивало с некой опаской, смешанной с грустью и болью. Совесть? Можно было действительно продолжать общение, несмотря ни на что, но почему же тогда вы остались у разбитого корыта? То-то же. Всё твоё сознание заняло лишь поступление в Штаты и собственная успеваемость. Призраки прошлого отошли на второй план. Да и бешеный темп жизни подростка (сон, учёба, тусовки, сон, поход к доктору, сон...) совсем не вмещал в себя мысли о парне, с которым ты больше никогда не увидишься. Такие мысли материальны. И очень опасны. Потому что на втором году обучения старшей школы ты встретила Хаджиме на какой-то конференции, что организовывал знаменитый американский университет второго порядка. Ты не сразу заметила — настолько отвыкла от его присутствия рядом. Спокойно села рядом перед началом спича, заняв оставшееся свободное место. И тогда... — Т/И? Телевизор не врал: доигровщик почти не изменился за прошедшие пять лет. Только вырос и возмужал. И по-прежнему жутко хмурился, скрещивая руки на широкой груди, чего нельзя было сказать о тебе. Та запуганная девочка из прошлого, боявшаяся самостоятельно купить мороженое, осталась там же, но вновь принялась сотрясать твоё нутро, восторженно тыкая в парня пальцем. Ты ужасно занервничала. В твои внутренние органы въелись бабочки, так и норовящие выгрызть путь себе наружу, а от нереальности ситуации перед глазами плясали звёздочки. Парень сам начал диалог, просияв от твоего присутствия. По-старому сгрёб в охапку, встретив совершенно другую реакцию: вместо ожидаемого испуганного писка ты лишь аккуратно обвила его руками в ответ, стараясь касаться как можно меньше. Не хотелось. Ты изобразила удивление, но всё равно увлечённо закивала. Нужно же было подыграть? Все байки про родную страну и желания устроить свою жизнь традиционно, в окружении жены и детей, всё ещё сидели в твоей памяти. Ивазуми отпустил, а затем сказал, что пришёл на конференцию ради Ойкавы и по-прежнему не хотел съезжать. Врун. Тоору и не светил никакой американский университет: японские абитуриенты работали над своими портфолио с самого раннего детства и просиживали молодость за книжками, пытаясь вести идеальную успеваемость. Не как связующий. А вот Иваизуми поступление было бы по зубам. Просто он боялся признаться самому себе: я хочу переехать. Между вами по-прежнему тянулась невидимая ниточка судьбы, связавшая вам руки. И ты усиленно поджигала её спичками. Несмотря на детство, вы друг другу — чужие. Пусть догорают мосты, что не сгорели раньше. И снова оно... — Только позаботься о себе, хорошо? Ты хмыкнула, отводя взгляд. Консерватор хренов. Даже спустя столько лет... — Ты тоже. Уходя навсегда, вы знали, что встретитесь слова. Годы прошли, словно в тумане. Следующее, что ты помнишь: экзамены, чудовищные нервы — а затем письмо о поступлении в США в один из университетов лиги Плюща. Сил на радость не оставалось, но облегчение, что ты почувствовала, сжимая в руках несчастное заявление так, будто оно пришло от Хогвартса, вскружило тебе голову, лишив всякого сна и покоя. Перелёт в Калифорнию показался тебе пыткой, и песня, на репите звучавшая в наушниках, не помогала. Твоя жизнь повернулась на сто восемьдесят градусов в очень сжатый срок, а родители даже были рады — ты уехала за мечтой, в Стэнфорд. Было обидно только за одно — за Хаджиме, мысль о котором всё ещё скребла тебе сердце. Америка встретила тебя не очень дружелюбно: было невероятно сложно прижиться к языку и незнакомой культуре. Ты тут же отправилась на кампус, где тебя встретил куратор иностранных студентов — бодрый, седоватый мужичок с забавным австралийским акцентом. — Добро пожаловать в Калифорнию! — дружелюбно поприветствовал он, помогая тебе вытащить сумки из такси. — Как добрались? — Перелёт был долгим, но оно того стоило, — ты криво улыбнулась. — Я очень рада быть здесь. — Мы тоже рады столь перспективному студенту в наших рядах, — куратор развернулся и указал ладонью на обширное здание университета. — Ну, пойдём? Я покажу общежитие. Ты с радостью зашагала за мужчиной, оглядывая каждый уголок с неподдельным любопытством. В твою душу будто поместили светильник, что теперь грел изнутри, давая сил на будущее. — Здесь у нас кафетерий, — рассказывал куратор, тыкая в каждый корпус указательным пальцем. — Вот там — спортзал, мы предоставляем иностранным студентам бесплатное посещение. Это — здание экономического факультета, за ним — литература и английский. А вот и общежитие… Он бесцеремонно толкнул скрипнувшую под натиском дверь, пропуская тебя вперёд. Ты вкатила внутрь свой чемодан, оглядываясь. Изнутри конструкция выглядела намного более просторной, нежели снаружи. — Студенты первого курса обычно живут на последнем этаже, — сказал твой спутник, вызывая лифт с помощью ключа. — Ваша соседка, кажется, ещё не приехала. Ты заметила таблички, висевшие возле каждой двери, с именами жильцов комнат, а также небольшие коробки — для газет и прочих записок. Забавное решение. Эми Смит, Дункан Шоу, Даниэль Ротфорд, Фатима Халид... Иностранные имена перекатывались у тебя на языке, словно шарики. Интересно... Ива... Куратор, погремев ключами, тем самым привлекая твоё внимание, передал тебе связку, и ты, нервно поморгав, провернула ими в замке, оказываясь в просторной спальне: две кровати, два письменных стола, небольшой гардероб. Очень даже симпатично и уютно. — На этом наш тур заканчивается, мисс Т/Ф, — объявил куратор, вежливо не переходя порога. — Если у Вас появятся вопросы, пожалуйста, отправьте имэйл — адрес знаете. — Обязательно. Большое спасибо! Когда шаги мужчины затерялись, ты рухнула прямо на кровать, вдыхая аромат стирального порошка. Поездка тебя невероятно утомила, но спать не хотелось. Жара стояла страшная. Ты вытащила телефон из кармана, выбирая аккаунт Хаджиме в социальных сетях, и озадаченно расфокусировала взгляд. Можно же позвонить? Ничего в этом такого нет? Просто сказать, мол, я поступила, а у тебя как дела? Нормально? Ну, у меня тоже. Давай, ага, лет через пять так же поговорим. Да-да... Пока. Нет! Ты решительно вскочила на ноги, упирая руки в боки. Никаких Ивазуми Хаджиме. Никаких Ойкав Тоору. И подобных товарищей, мешавших тебе строить новую жизнь. Решила: вот сейчас же выйдешь из комнаты и постучишь в дверь тому, чьё имя так и не дочитала. Ива... Может, Иван? Русский? Порой так называют и англичан. Да и швейцарцев тоже. В любом случае, тебе только предстояло познакомиться. Всё равно делать было нечего: до учёбы оставалось три недели, а твоя соседка ещё даже не приехала. Да и кампус молчал... Ты схватила ключи и вышла из комнаты, закрывая на замок. Казалось, что даже дышать здесь было легче… Всё же университет находился на отшибе, почти что в деревне. Маленький городок. — Ну, на этом всё, ваша комната — прямо по коридору, напротив жёлтой картины, — пронеслось по длинному коридору эхо женского голоса. — Спасибо за экскурсию! Похоже, заселился кто-то новенький! Ты с замиранием сердца поняла, что сама находишься прямо напротив обозначенного знака, и с любопытством поискала глазами табличку соседней комнаты, куда как раз собиралась наведаться. О. Мой. Бог. — Т/И? — окликнули тебя сзади на японский манер, и ты развернулась на деревянных ногах. — Хаджиме? — еле смогла вымолвить ты, встречаясь с изумлённой физиономией друга. — Что ты… Что мы… Волейболист промолчал, бросая все сумки и подбегая к тебе. Мгновенно сгрёб в крепких объятиях, которых тебе так не хватало в последнее время. Ты поспешно стиснула парня, отчего-то начав дрожать всем телом. Отпускать его совсем не хотелось. Он сам, кажется, был бы не против всю жизнь провести у тебя в руках, поэтому продолжал самозабвенно прижимать к себе, что-то говоря тебе в волосы. — Только позаботься о себе, хорошо? — в итоге донеслось до тебя, и ты отняла голову от груди Иваизуми, смотря тому прямо в глаза. На его лице плясали озорные искры, не сулящие ничего хорошего. — Ты тоже, — выдала ты вторую часть вашего негласного шифра. Вы встретились снова, больше не уходя навсегда.