Красная камелия

      На следующий день отцу Ёнбока становится намного лучше, и парень выходит с ним на улицу. Они неспеша прогуливаются по саду, и Минхо идёт позади них — он и правда ждал Ёнбока у его дверей с самого утра, чему Ли очень обрадовался. — Здесь так красиво, — произносит отец Ёнбока, оглядываясь кругом, и парень согласно кивает с лёгкой улыбкой. — Что лекарь Ким говорит по поводу твоего здоровья? — интересуется Ли-младший. — Прогноз хороший, думаю, по мне видно, — мужчина улыбается, похлопывая сына по плечу. — Господин Ким пичкал меня какой-то дрянью. — Папа, — укоризненно произносит Ёнбок, на что его отец усмехается. — Но благодаря этой дряни я и поправился. Почти поправился, ещё где-то пару дней лечиться нужно. — Я рад, — Ёнбок улыбается, хотя чувствует, что какая-то его часть хочет остаться во дворце на более длительное время, но не совсем понимает, с чем или с кем это связано. Нет, вообще-то, понимает, если честно. Но боится признаваться в этом даже самому себе. — Нужно будет поблагодарить лекаря Кима лично, — спешит продолжить он, чтобы его мысли не успели зайти дальше, чем нужно. Потому что ему нельзя влюбляться в наследника. Он и так чувствует, что с ним уже что-то не то, иначе он не реагировал бы на каждое присутствие Чана рядом как-то… не так.       Они выходят на одну из тропинок среди розовых кустов и идут по ней — она довольно узкая, поэтому им приходится идти друг за другом. Ёнбок шагает впереди, иногда оглядываясь назад и окидывая взглядом отца и Минхо, идущего последним. — Минхо, ты там не скучаешь? — идя спиной вперёд и улыбаясь, спрашивает Ёнбок. — А то мне правда неудобно, ты идёшь где-то позади, молчишь… — Вряд ли я имею право вмешиваться в ваш разговор. — Брось, — отмахивается младший. — Ты всегда можешь сказать что-то, если посчитаешь это нужным. — Хорошо, — Минхо едва заметно улыбается уголком губ. — Я понял, но, если честно, мне намного больше нравится слушать. Так что молчу я ещё и по этой причине. — Я понял, — хихикает Ёнбок. — Но, если что, ты всегда можешь влиться в разговор. Минхо кивает, и Ёнбок разворачивается обратно, пока его папа смотрит на него с тёплой улыбкой.       Через некоторое время им навстречу выходит одна из служанок, и Ёнбок, не ожидавший в принципе увидеть здесь кого-то, замирает перед ней. Та немного приседает в уважительном жесте, быстро осматривает всех троих, а после, бегло улыбаясь, молча проходит мимо. Ёнбок оглядывается, наблюдая за тем, как она скрывается за пышными кустами цветов, сворачивая в сторону дворца, и отчего-то в его груди просыпается огонёк беспокойства, но он пока не понимает, почему. — Минхо, ты знаешь, чья это служанка? — спрашивает Ёнбок у своего слуги. — Я не уверен, но либо Её Величества, либо Его Высочества. Но она точно из основного крыла дворца. Ёнбок задумчиво хмыкает и кусает губу. Если это служанка Чана, то ничего страшного от этого не будет, а вот если императрицы... Ли сжимает пальцами рукав ханбока, чувствуя, как волнение в его груди усиливается. Для него нет каких-то весомых причин, в конце концов, госпожа Бан уже знает о том, что Ёнбок живёт здесь, во дворце, тогда почему парень так реагирует?.. — Всё в порядке? — интересуется отец, обеспокоенно заглядывая сыну в глаза. — Ты побледнел. Ли промаргивается и трясёт головой, прогоняя навязчивые мысли от себя. Старается прогнать, по крайней мере. — Нет, пап, всё хорошо, — он успокаивающе касается руки мужчины. — Просто задумался. Судя по выражению лица Ли-старшего, он не очень-то верит, но расспрашивать сына не решается. В конце концов, может, и правда ничего страшного не случилось.       Чан замечает, что с Ёнбоком что-то не так практически с самого начала их занятия, но не спрашивает об этом сразу же — в конце концов, вдруг он просто о чём-то отвлечённом думает. Бан даже хочет поинтересоваться, не скучает ли младший из-за занятий письмом, но у парня глаза горят неподдельным интересом, поэтому он молчит. Однако надолго его терпения всё же не хватает, потому что Ли слишком уж задумчив, да и губы обкусывает сильно, явно чем-то озадаченный. — У тебя морщины раньше времени появятся, если ты будешь так часто хмуриться, — он хмыкает, и Ёнбок переводит растерянный взгляд с иероглифов на бумаге на него. — Что случилось? Ли молчит несколько секунд, видимо, раздумывая, говорить или нет о причине своего беспокойства, или, может быть, просто подбирая слова, а потом тихо спрашивает: — А конкретно у Вас много служанок? Чан озадаченно моргает, отводя взгляд в сторону. Признаться честно, такого вопроса он уж точно не ожидал. — Ну... достаточно. А что такое? Тебе не хватает одного Минхо? — Нет, не в этом дело, — Ёнбок отрицательно мотает головой. — Просто... сегодня утром я гулял с папой и Минхо в саду, а после мы наткнулись на одну из служанок. И я... — Ли задумчиво кусает губу, понимая, что признаться в том, что он почувствовал беспокойство, будет странно, — мне стало любопытно, чья она. Минхо сказал, что либо Ваша, либо госпожи Бан, но он не знает точно. Чан хмурится. Ему кажется очень странным, что Ёнбок проявил интерес на таком пустом месте, но всё же решает уточнить: — И как она выглядела? Ёнбок задумчиво хмыкает и прикусывает губу изнутри. — Чёрные волосы, собранные в пучок на затылке, в общем, самая стандартная причёска, бежевый ханбок и сандалии. О, и ещё цепочка на шее. Серебряная. Чан усмехается, и Ли неловко опускает взгляд. — Ну, раз цепочка, значит — служанка моя. Мама не разрешает носить своим вообще какие-либо украшения, даже если это семейные реликвии или просто что-то очень ценное. Считает это неприемлемым. Так а почему ты интересуешься? — Я... — Ли вздыхает, почёсывая запястье. — Неважно, правда. Это не что-то, что Вам необходимо знать, в том смысле, что для Вас это будет совершенно ненужная информация. Я не посмел бы скрывать от Вас что-то действительно важное, а про этот пустяк я и сам скоро забуду. Бан кивает. Он верит младшему, хоть ему и правда хочется узнать причину такого странного чужого интереса. Но, раз уж Ёнбок говорить не хочет, то Чан не будет силой вытягивать из него объяснение. Может быть, это и правда не так уж и важно. — Хорошо, — старший берёт в руки кисть, которую отложил до этого на стол. — Тогда продолжим? — Да, — Ли кивает радостно. Вот теперь он точно может успокоиться и позволить процессу поглотить его полностью.       — Чан, нам нужно поговорить, — императрица находит сына на занятии стрельбой вместе с Чанбином — уже вечер, но ещё светло, и парни договорились провести время вместе, но, видимо, пока что это сделать не получится. Бан тяжело вздыхает, отпуская лук, которым целился в мишень за дворцовой оградой — на этом месте во дворе тропинка уходила наверх и взбиралась на небольшой, но достаточной высоты холм, чтобы здесь можно было тренироваться.       Чан виновато смотрит на Чанбина, и тот, вздыхая, уходит, хлопая друга по плечу, несмотря на презрительный взгляд императрицы. — Что-то ты слишком часто стала искать общения со мной, — задумчиво произносит принц, наблюдая за спускающимся вниз Со, а после переводит взгляд на женщину. — Что на этот раз? — Почему ты не сказал мне, что кроме этого бездомного котёнка ты подобрал ещё и его отца? Чан выгибает бровь и чуть поворачивает голову. — А должен был? Это не ты их содержишь, а я, так какая тебе вообще разница? Я понимаю, если бы я целый город во дворце поселил, но это всего лишь два человека, которым нужно совсем немного. И откуда ты вообще знаешь об отце Ёнбока? — Оттуда же, откуда узнала и о самом Ёнбоке, — она хмыкает. — Мне сказала служанка. Она видела их в саду вместе с тем парнем-слугой, не помню, как его. Чан хмурится. Судя по всему, это как раз тот случай, о котором рассказывал Ёнбок. Но ведь на той служанке была подвеска, а значит, это служанка его, Чана. Что-то тут не так. — И что же это была за служанка на этот раз? — Это совершенно неважно, — отрезает императрица. — Главное сам факт. То, что я опять узнаю всё не от собственного сына, а от прислуги. — Это совершенно неважно, — передразнивает Чан, хоть и знает, что это довольно дурной тон. Но с матерью по-другому не получается. — От того, кто тебе об этом рассказал, ничего не изменится. Никакой разницы нет. Госпожа Бан щурится с насмешливой улыбкой на лице. — Ты ведёшь себя отвратительно. — Спасибо, я помню, ты постоянно мне об этом говоришь. Императрица шумно выдыхает через нос. Начинает злиться. Чан улыбается. — Кстати, о ваших играх, — она переводит тему, взглядом указывая на лук в руках принца. — Отец Чанбина знает, чем тот занимается? — Тебя это вообще никак не должно интересовать, потому что тебя это не касается. Ты императрица, сама должна знать, что совать нос не в свои дела как минимум некрасиво. — Не смей выражаться так обо мне! — женщина закипает, чему парень радуется. Её, на самом деле, довольно легко вывести из себя, главное знать, куда давить. — Я спрашиваю только о том, что мне действительно нужно знать, как правительнице! — Правда? И чем же все эти знания тебе помогут, матушка? Не думаю, что для того, чтобы вести дела государства, нужно знать об отцах Ёнбока и Чанбина. — Хватит паясничать! С тобой невозможно нормально разговаривать! — Ну так зачем ты это делаешь? — Чан пожимает плечами. — Ты ведь всегда первая начинаешь наши разговоры. Я понимаю, что тебе нужно вымещать злость на кого-то, но я неподходящая мишень для этого. А если тебе мало своих слуг, советую нанять ещё нескольких. Если, конечно, для них найдётся работа. — Не переводи тему, — женщина сжимает челюсти, и Чан не решается сказать о том, что она сама сделала то же самое до этого. — А мы разве ещё не закончили? Я уже сказал, что это не твоё дело, да и, раз уж ты все равно узнала обо всём, что тебе ещё нужно? — Я жду, когда ты мне наконец скажешь, зачем ты их притащил во дворец. Какая-то причина ведь для этого всё равно должна быть, даже ты не мог приютить бедняков просто потому, что тебе стало их жалко. — Мне повторить ещё раз? Это не твоё дело, — с расстановкой произносит Чан, уже и сам начиная терять терпение. — Они живут в гостевом крыле, как можно дальше от твоих покоев и тебя самой, ты их видишь реже, чем Хаджуна, так какая тебе разница? — Не смей, — женщина тычет в грудь сына пальцем, её лицо покрывается красными пятнами то ли от злости, то ли от какого-то другого чувства, — упоминать его имя в разговоре со мной. Бан сам понимает, что едва не перегнул палку, но извиняться не собирается. Это самое слабое место его матери, и он всегда старается не затрагивать эту тему, но в этот раз не смог вовремя прикусить язык. — Тогда и ты не старайся выпытать у меня все детали того, что я сделал. Я поселил Ёнбока и господина Ли во дворце, потому что так было нужно. Они не мешают тебе жить. Вот и ты не мешай им, пожалуйста. Он отворачивается и поднимает лук, натягивая тетиву и всем своим видом показывая, что разговор окончен. Императрица метает взглядом молнии в его фигуру, но Чан ведёт себя так, словно женщины вообще здесь нет.       Стрела летит вперёд и врезается наконечником в центр мишени за оградой. Госпожа Бан раздражённо вздыхает и спускается вниз, направляясь ко дворцу.