***
Они шли по улице в сторону Эйфелевой башни, крепко держась за руки. Влюбленные парочки прогуливались под зонтами, дети скакали по лужам и что-то кричали друг другу. Кажется, всем было весело. Листья прилипают к ботинкам, а вдоль дорожек бегут торопливые ручейки. Как легко дышать и размышлять о чём-то во время дождя! И даже неважно, что небо серое и низкое, мысли всё равно светлые и возвышенные. Мерант всегда любил дождь. Он всегда говорил, что глаза Одетты напоминают разные явления природы в зависимости от настроения. Если она напряжена, то они похожи на небо во время грозы. Когда женщина грустит, то их можно сравнить с холодным осенним туманом. В спокойном, расслабленном состоянии, они напоминают тёмную водную гладь моря. В этих прекрасных глазах словно можно утонуть, затеряться навсегда. Бывшая прима слегка краснеет, если величайший балетмейстер всех времён делает комплименты по поводу её внешности или характера. Медленно прогуливаясь, они не заметили, как свернули в сторону моста. – Ты помнишь, что это за место? – с усмешкой спросил Луи. – Конечно. Как можно забыть мост, на котором тебе делали предложение руки и сердца? – воскликнула мадам Мерант, наигранно закатывая глаза. Пара остановилась возле небольшого навеса. Несмотря на погоду, под ним стояли менестрели, играя одну из партий балета Руслана и Людмилы. Эти люди приносят в город музыку. А без живой музыки город уже не тот. Покачивая головой в такт, на балетмейстера нахлынули воспоминания. – Лидия! Там дождь пошёл! Давай погуляем? – восхищённо воскликнул маленький Луи, вбегая в комнату младшей сестры. – Хорошо. Только тихо, если кто-то увидит, то нас накажут, – девочка тихо вылезла из постели и накинула на плечи кофту. – Только не долго, скоро ужин. Они осторожно вышли из комнаты, медленно миновали кабинет ненавистного отца и через окно выбрались на террасу. Она была выкрашена в ослепительно белый цвет, низкий забор, что окружал пол террасы, был увит плющом. По середине стоял небольшой круглый стол, на котором стояла белая ваза, горлышко которой украшали рельефные цветы сирени. За заборчиком находится прекрасный сад, который выглядит великолепно в любое время года. Розы, лилии, сирень и прочие цветы, гармонично подобранные к друг другу, дают приятный аромат. Капли воды стекают по их листьям, с неслышным для человека стуком падая на землю. Чуть поодаль, на небольшом холме расположился величественный дуб, под ним было довольно удобно читать книги, прислонившись спиной к стволу. Брат и сестра, взявшись за руки, выбежали босиком на мокрую траву, которая приятно охлаждала ноги. Запах травы, сена и короткой свободы. Они смеялись, падали на влажный газон, бегали, наслаждаясь счастливыми минутами. Одна лишь мысль о родительском доме вызывала дрожь по всему тему, и невольно навевала дурные воспоминания. Мерант всё ещё отчётливо помнил каждое грязное слово, которое вылетало из рта отца, после раскрытия его увлечения. В тот день отец нашёл спортивную сумку Луи. – Да как ты посмел?! Ты опозорил меня! Чтобы ещё раз я увидел, как ты шарахаешься в этом театре - вылетишь из дома! - отец замахнулся на него своим кожаным ремнём. Его голос дрожал от злости, а пряжка ремня со свистом рассекала воздух. Он ненавидел танцы. Ненавидел театр. Ненавидел Луи. Все эти воспоминания проносились перед глазами одно за другим, с невероятной скоростью. Вот, он сидит на кровати у сестры, а она его утешает. Вот, он уже повзрослел, во темноте ночи открывает окно, аккуратно спускается на землю и бежит в сторону театра, минуя многочисленные рощи и дома. Затем выслушивает нотации отца и наигранные всхлипы матери, когда обманом уезжает во Францию. Дождь может смыть неприятные мгновения прошедшего дня, а может напомнить о старых, давно забытых ранах, которые кровоточат и по сей день. Партия Руслана и Людмилы закончилась, сменившись незнакомым произведением, отчётливо напоминающим вальс. – Мадам Мерант,не окажите ли мне честь? – Луи повернулся к жене, с усмешкой протягивая ей ладонь, тем самым негласно приглашая её на танец. – Я не уверена, что у меня получится, – с ноткой грусти пробормотала бывшая прима, поглядывая на покалеченную пожаром ногу. – Я поведу. Просто расслабься, – прошептал он. – Если наступлю на ногу - извиняться не буду, – она усмехнулась и убрала мокрую прядь волос за ухо. Мужчина взял её левую руку и положил к себе на плечо, а правую руку переплёл пальцами со своей. Одетта улыбнулась, когда его ладонь скользнула на талию. Медленное раскрытие рук и безмолвное кружение двоих вокруг одной точки, сокращающих расстояние между телами. Плавный ритм, неторопливые движения в такт музыке, наслаждение друг другом. Пара, исполняя медленный вальс, будто летает над брусчаткой, подгоняемая лёгкими порывами ветра с мелкими каплями воды. Мягкими, длинными шагами, они кружили по просторной площади, совершая затянутые повороты, мерные подъемы и приземления. Даже несмотря на травму Одетты, танец получался элегантным. Ей почти не приходилось прилагать никаких усилий, Мерант всё взял на себя. Только они наслаждаются природной стихией, и никто им не помешает. Последний шаг, вздох и музыка, которая постепенно затихает. Рука сама взяла женщину за подбородок и заставила приблизиться ближе, оставляя кроткий поцелуй на манящих, слегка пухлых губах. Тепло его тела приятно согревало сквозь промокшую одежду. Бывшая прима с улыбкой уткнулась лицом в его грудь, ощущая мягкий, связанный её пальцами шарф, который она подарила ему Рождественским утром. Они вдвоём, и весь мир подождёт.***
Промокшие насквозь, уставшие, но счастливые, супруги Мерант вернулись домой, особой остротой чувствуя тепло и уют cемейного очага. Повесив мокрую одежду сушиться, Одетта позаимствовала у Луи одну из его домашних рубашек. – Такими темпами я останусь без одежды, – прошептал мужчина. с уст женщины сорвался смешок. Тëплые руки мягко обвили еë талию, а губы коснулись макушки головы. Разгорячённое дыхание подле уха вызывало мурашки по всему телу. Одетта развернулась и положила голову ему на грудь, отчетливо различая биение сердца и томный вздох мужа. Она вдохнула приятный аромат мужского одеколона, ощущая, как он нежно проводит ладонями по изящной спине. – Как насчёт чая, милая? – тихо спросил Луи, спустя какое-то время. – С удовольствием, – прошептала женщина, целуя мужа в щеку. Расположившись на диване с чашками горячего чая, они молча лежали в крепких объятиях друг друга. Дождь всё ещё лил за окном, тучи поредели и теперь были видны яркие краски неба от захода солнца. Вдвоём укутавшись одеялом, при свете свечи, оба испытывали невероятное удовольствие. Долгожданное спокойствие, умиротворение, тепло их тел. Год выдался тяжёлый, полный неожиданных взлётов и падений. отдохнуть им точно не помешает.***
– О чём ты задумался, когда мы подошли к менестрелям? – Одетта откинулась на спинку дивана, запуская тонкие пальцы в мягкие пряди волос на голове мужа. – Что? –переспросил Мерант, оторвавшись от мыслей о том, насколько приятные у неё руки. – Твоё выражение лица изменилось, ты смотрел в одну точку и так долго молчал. – Я просто вспомнил, как в детстве вместе с Лидией мы убегали из дома, чтобы погулять под дождём. Нам приходилось строить целые планы, потому что мои родители были не самыми приятными людьми. Ты и сама знаешь. – Не так уж и много я знаю. Ты никогда не рассказывал о родителях подробнее, – прошептала Одетта, погружаясь в далёкие воспоминания первого года знакомства с Луи. – Мне не хотелось вспоминать о них, особенно в первый год. Меня никогда не тянуло к родительскому дому, потому я и сбежал оттуда при первой же возможности. А именно в шестнадцать лет, – мужчина закрыл глаза, ощущая тёплые руки на своём лице. – Однако я всё ещё помню твой совет, который ты дала мне зимой. Я обязательно напишу им и попробую помириться. – И я думаю, что это будет просто прекрасно, – Одетта наклонилась и нежно поцеловала его в лоб.***
Бывшая прима поставила пустые чашки в раковину, закатывая рукава рубашки. – Милая, оставь. Я сам вымою их чуть позже, – донёсся до неё голос Меранта из гостиной. – Лучше подойди сюда. Одетта пожала плечами и улыбнулась. После свадьбы Мерант всё чаще старался взять больше домашних дел на себя. Ты итак натерпелась за эти одиннадцать лет без меня. Отдыхай. Я всё сделаю сам, – зачастую говорил он, когда женщина намеревалась заняться какими-то домашними обязанностями. Величайший балетмейстер сидел в кресле, скучающим взглядом пробегая глазами по строчкам в газете. Когда бывшая прима вошла и направилась в его сторону, он встал, неспешно делая шаг навстречу. Мужчина медленно потянул её на себя, трепетно коснулся манящих и столь желанных губ, проводя пальцем по её виску. Дыхание обоих участилось, а ноги сделались ватными. Обворожительный взгляд Одетты будто подливал масло в огонь. Она уверенно запустила одну руку в его волосы, замечая, какое удовольствие это движение ей доставляет. Спустя несколько секунд пара отстранилась друг от друга, ощущая умиротворение и счастье одновременно. Мерант ласково смотрел в глаза жены, прислушиваясь к дыханию обоих. – Люблю тебя, – прошептал он в её мягкие губы, снова втягивая в поцелуй. – И я тебя, – Ответила Одетта, когда он снова отстранился. Они надолго запомнят этот прекрасный день. Их танец, тепло переплетающихся тел и восхитительную, неповторимую музыку. Музыку их любви.