Домой Чонин не пришел, а прилетел. Сегодня, несмотря на неприятные и смущающие диалоги, был хороший день. Ян был даже рад новому знакомству, которое хоть и далось ему с некими сложностями, но все равно далось.
Одноклассники больше не донимали. Обычно с первым днем учебного года все старались посмеяться над ним, но в этом году никто даже и не обратил на него внимания. Никто из самых заядлых задир не стремился пустить обидную шутку в сторону тихони, что было совсем на них не похоже. Никто даже косо не посмотрел на него, с таким презрением, словно он зарезал всю их семью. «Наконец-то повзрослели»- подумал Чонинка.
Сейчас мальчишку больше волновало то, что происходит с ним при виде Кристофера. Ян Чонин хотел списать всё на симпатию, что вызвана очень привлекательным внешним видом и теплым отношением, которое парнишка давно не ощущал на своей шкуре от других людей, помимо его семьи. Но пазл, казалось, складываться не хотел. Он не мог описать те чувства, что посещали его когда он глядел в столь глубокие глаза. Ей богу, два хрусталя, которые было легко разбить, стоило лишь прикоснуться к ним. Парень ценил каждую секунду, что мог наслаждаться этим видом. Ведь смотреть на это вживую и есть настоящее богатство. Не каждый может позволить себе так близко рассматривать черты лица, что так приятно сочетаются со всем остальным образом. Не каждый мог позволить себе слышать его чистый голос, что убаюкивал и завораживал. Не каждый имел честь вести с ним откровенный диалог. Чонин был готов полностью открыться Чану во всех чертовых смыслах. Во всех, в которых захотел бы Крис. Всё, чего бы он не пожелал, Чонинка желал ему преподнести. Парень тешил себя тем, что это всего лишь симпатия к заботе о нем, а не к личности, что эту заботу воспроизводит. Но вид учителя был ему и радостен и чужд, вот чего он не мог точно отрицать. Красоты у этого мужчины не отнять.
Стоило лишь посетить его страницу, как температура тела сразу же поднялась, а в штанах Яна задохнулась бы совесть, будь Бан Чан девушкой. Приятный жар окутал тело, что даже волосы встали дыбом, но перестать листать его фотографии даже рука не поднималась. Чан как наркотик или приятная сигарета после секса, что с потешным мятным фильтром, ставшая уже словно ритуалом. Сигаретка, подавляющая все негативные эмоции, которую хотелось бы курить до бесконечности. Вдыхать и забываться в этом дыме и растворяться точно так же, как и табачный дымок в атмосфере. Улететь с ним вместе далеко, неизвестно куда и неизвестно зачем. Просто улететь. Забыться. Забыться до потери пульса. До последнего хриплого и слабого вздоха сделанного перед тем, как душа покинет тело, а оно поспешно остынет. Но думать о подобном раскладе сама душа не желала, изливаясь кровью. Поэтому Чонин глядел на комфортные фото, тщательно и старательно рассматривая каждое из них. Улавливал каждую ямочку на его щечках, каждый блеск его хрустальных глаз и легкие румянца под ними.
— Только недавно ты был брюнетом… Ох~..- мелодично пронеслось по квартире Чонина. Парень уже вслух начал разговаривать о Чане, словно у него был собеседник.- Как же повезло твоей будущей жене…
Ян резко остановился. Мигом выключив телефон, он положил его перед собой и испуганно стал смотреть на черный экран, словно пытаясь там увидеть свое отражение. Когда он уже стал завидовать партнерам Бан чана? По телу пробежались неприятные мурашки, которые перебили весь жар, что создали фотографии преподавателя. Это было вдвойне мерзко. Малыш Хлебушек решил, что ему нужно отвлечься, потому что он сам не заметил, как температура тела заметно поднялась. Стерев все последние вкладки с телефона, он пообещал самому себе, что больше никогда не зайдёт на эту страницу. Оставив гаджет лежать самому по себе, он решил пойти и освежиться. Широко открыв окно, Чонин глубоко вдохнул, наслаждаясь свежестью и чистотой воздуха, что попадал ему в легкие. Это тоже помогло разгрузиться после такого морального изнасилования. Чан хоть нежно и аккуратно, но все равно поимел его мозг как следует. Ян чуть ли не взрывался от такого разворота событий. Он мог ожидать всего, но только не этого, боже упаси.
Успокоившись, парень решил, что сейчас ему не до этого. Не сделанные дела давали о себе знать, поэтому времени отвлекаться на красавчика он больше не имел.
Домашние дела быстро заставили студента позабыть о всякой симпатичной ему заботе и прочем бреде, что он себе напридумывал. Закончил он всё делать только ближе уже к темной ночи, поэтому не стал долго сидеть и уже лег в кровать. Он сильно вымотался за этот день и морально и физически, поэтому и желал отдохнуть от всего гораздо сильнее. Но Чан дает о себе знать, и когда Чонин решил проверить телефон в последний раз за этот день, увидел свисающее сообщение от него. «Добрый вечер, Чонин. Извини, что пишу так поздно. У меня на завтра слегка изменились планы, ты не против провести занятие завтра подольше?»- писал Бан Чан. «Здравствуйте. Да, конечно, я буду только рад.»- в спешке написал Ян, стараясь не думать о сегодняшнем.
Получив одобрение, Кристофер пожелал ему доброй ночи и сказал хорошо высыпаться, из-за чего Чонин теперь точно будет спать, как убитый.
Следующее утро. Ян устало пытается вспомнить, когда в последний раз высыпался. Веки были тяжелыми и так и норовили опуститься вниз, отказываясь держаться. В глазах всё плыло, словно он только что обмазал глазные яблоки мылом, вот только боли не чувствовал. Ноги вяло переступали с одного места на другое, поочередно обгоняя друг друга. Усталость била в голову. Чонин не мог думать ни о чем другом, как только спать. Заснуть и не проснуться, ведь сегодня во сне он увидел учителя. Таким же красивым, каким он и является, таким же приятным и вежливым, пренебрежительно относящийся ко всем. И казалось, что это был рай. Это было море, в котором Ян Чонин плыл свободно по течению, наслаждаясь тем, как тёплые волны нежно хлопают его по щекам. Он желал утопиться. Сон протекал обычно, как все остальные дни, но отношение преподавателя было столь теплое, нежное, пробирающее до тёплых мурашек. Тепло окутывало туловище, и парень ощущал крепкое тело впритык со своим, утыкался носом в худую бледную шею, обжигая ее горячим дыханием. Руки Чана плавали по спине мальчишки, лаская его в разных частях, доставляя огромное удовольствие. Он тихо приговаривал что-то на ушко своему ученику, но что именно— Чонин не слышал. Словно не должен. Но прислушиваясь, можно было смело услышать три цифры—
143. Учитель повторял их из раза в раз.
Что это значит?
Ян задавался этим вопросом и по сей час. Чистя зубы, он глядел в зеркало и старательно пытался понять, что же это. Почему Чан снился ему сегодня? Почему ему приснились тёплые отношения? Почему это всё? И казалось, глядя в зеркало, прямо себе за спину, он видел смутное очертание мужчины, что обнимал его во сне. Что дарил тепло, заботу лишь своим присутствием и
заменял отца. Отца? Что?
Мысли появились в голове внезапно. Внезапнее, чем раскаты грома в ясную погоду. Примерно такое же происходило в голове Чонина, когда тема в его внутреннем монологе заходила об папе.
Отец у него был. Приличный человек, хорошо общающийся на людях, прям таки джентльмен. Представительный, приятный. Но не с сыном.
В жизни парня он не участвовал все 17 лет, начиная с самого рождения, когда отказался ехать в роддом и посмотреть на очередного мальчишку, которого рожала ему жёнушка. Причины ненависти к парню были очень просты— на этот раз батя хотел девочку, но зачать получилось ещё одного мальчика. И все года, что Чонин жил на земле, он впитывал ненависть этого обиженного мужчины, которого так не устраивал новый сынишка. Да и сыном он его не называл. Никогда не признавал его как своего. Были периоды, что он даже твердил матери, что она гуляла от него и родила такого ребенка, который, якобы, даже не похож на него. Свекровь твердила о том же; смотрите, глаза, разрез глаз не такие, как у папы, а черты лица точно не папины. Матушка не сдержалась и подала на развод. Их удачно развели и отец стал поддерживать общение со всеми мальчиками, но только не с Чонином. Всегда, когда бы мать не просила мужчину поговорить с Яном, тот настойчиво твердил, что не со своей кровью общаться не собирается. Женщина предлагала сделать днк тест, дабы он убедился в том, что Ян Чонин целиком и полностью его. Но мужчина отказывался. Отказывался каждый раз даже продолжать диалог, аргументируя тем, что не хочет разговаривать о чужом человеке. И ближе лет к 12 парень уже стал всё понимать. Уяснил, что в этом мире есть много причин, чтобы его ненавидеть. Даже тех, которые не существует. Он всегда жил, глядя в свои розовые очки, ведь пока идет детство— его не должен волновать тусклый, мрачный мир. Вот только свои розовые очки он снял совсем уж рано. Сняв их один раз, он больше не смог надеть их вновь, словно крепления не хотели держаться на ушах, а на разноцветных линзах побежала паутинка, через которую было уже ничего не увидеть. Оно было как мерзкое зеркало из сказки, в котором всё ужасное становилось ещё хуже. Поэтому он больше не притрагивался к ним.
Вскоре пошел и школьный буллинг. И снова ненависть из воздуха, просто потому, что он дышит. Кажется, этому нет особых причин. Он просто не был похож на других; никогда не выделялся, тихо сидел, не встревая никуда. За это его прозвали «серой мышью». Обзывали уродливым и говорили всегда улыбаться, потому что так он хотя бы выглядит посимпатичнее. И сначала Чонин следовал этим правилам. Покорно натягивал улыбку по входу в школу и никогда не смел улыбаться меньше, даже когда мышцы рта уже ныли от жгучей боли и умоляли опустить уголки несчастных губ. Но потом Ян повзрослел, стал умнее и подумал, что ему не сдалось это хорошее отношение никуда. Ведь даже когда он делал то, чего от него желали, никто не относился к нему лучше.
«Люди – слишком сложные существа, чтобы понять их полностью».
Том Хэнкс
И Чонин считал, что не будет мстить обидчикам, ведь однажды, сидя на мокром берегу бескрайнего моря, он увидит, как бездыханное тело обидчика медленно плывет по течению мимо него. Это ведь хорошо, когда у тебя есть враги— значит, что ты когда-либо что-то отстаивал, а не гнулся под них. В ситуации Яна это были личные границы, которые нарушались почти всегда, когда он посещал школу.
И всё же сегодня он появился на этом обшарпанном пороге. С утра холодный ветер забирался под рубашку, поэтому парень даже в школе решил ходить в кофте.
День шел как обычно. Каждую перемену Чонин бегал к преподавателю, дабы побеседовать о чем-то. Да и Чан был единственным, кто искренне желал с ним разговаривать. Он был единственным, кому было не плевать, ведь даже учебному контролю порядка было плевать на то, что за школой избивали ботаников. Аргумент был всегда один и тот же: «причины на то, чтобы их ненавидели и избивали— есть. Всё не делается просто так»
Старперы считали, что вид и общение может провоцировать на драку. Как глупо. Пыльные стереотипы, которые следовало бы забыть и стереть, почему-то имели большую роль. На них опирались все, считая директора. Но всем было понятно, что на деле им просто не нужны лишние проблемы и возня. Никто не будет действовать, пока сигнал не подадут откуда-то сверху. Именно поэтому Ян желал поступить на высоту, чтобы потом осудить этих мразей за бездействие, ведь жертвами буллинга становятся ни в чем неповинные дети, и никто не хочет за них вступиться. А твари, что издеваются— остаются безнаказанными. Ян Чонин считал, что так не должно быть в приличном и толерантном обществе, хоть и понимал, что данного понятия не существует, потому что люди ненавидят друг друга просто так, даже если ты парень и предпочитаешь парней, а не девушек и наоборот. Каждый ищет то, в чем бы он мог быть лучше другого. Как говорится: «я умный- вокруг козлы. Я честный- вокруг жулье. Я гений- вокруг быдло. Я д'Артаньян- все пидорасы.» Но если повториться, то: «если ото всех воняет говном, то может это
ты?»
— Забавно.- оценивал Чан слова Яна с улыбкой на лице.- Слушай… Ты бегаешь ко мне каждую перемену,- тихо намекал,- у тебя проблемы с общением в классе?
…
Улыбка пропала с лица. Чонин притуплено посмотрел в интересующиеся глаза преподавателя, мутно видя там даже собственное отражение. Он словно проглотил язык. Не мог даже шевельнуться. Насколько этот вопрос ошарашил его.
Преподаватель быстро смекнул, что вопрос составил не должным образом.
— Прости, я понял.- старался, десять раз повторяя одно и то же,- Я не должен был интересоваться. Извини.
— Всё нормально.- отвёл глаза Ян Чонин.- У нас есть в классе некоторые недопонимания. Лично меня они не любят.
— Почему так произошло?
— Понятия не имею. Меня ненавидели всегда. Всю мою жизнь. Я уже привык к такому отношению.
— Ох…- Чан осторожно прикоснулся рукой к щеке ученика, отчего тот покрылся румянцем.- Чонин, ты горишь. Ты хорошо себя чувствуешь?
Щёлк.
То ли в голове Чонина, то ли взаправду. Понять парень не мог. Звук был такой, словно момент запечатлели на камеру. Вероятнее всего, Ян надолго это запомнит, что аж само сознание решило превратиться в фотик.
Уроки закончились.
Малыш Хлебушек отошел попить воды у школьного крана, а после понял, что опаздывает. Зайдя в пустой кабинет, где он оставлял свои вещи, он вдруг увидел девочек с его класса, что резвились с кофтой, что Чонин оставил на спинке стула.
— Эй, положите на место.- сказал Ян.
— Ох, а ты вернулся?- посмеялась одна,- Знаешь, а нам так понравилась твоя кофта…
Девушки перебирали ткань в руках. Ян искал подвох. Не вёлся. Даже не думал о том, чтобы подумать о хорошем.
— Тебе ведь тоже она нравится, да?
— Почему она должна мне не нравиться, если я часто ношу её?
— Ах, тебе нравится носить тряпье, которое сшито абы как, из старых бабкиных панталонов?
Вот оно. То, чего ждал Чонин. Очередные издевки. Жаль, что он девочек не бьет. И не дерётся. Жаль…
— А ты не знал, что одноразовые носовые платки обычно выбрасывают после того как использовали?
— Чего? Это тут при чем?
— Да так…- ещё привлекательная одноклассница отдала кофту в руки громиле, что всегда ходила грязная и вонючая. Умом, красотой и фигурой она не поблескивала, но почему-то получала хорошее отношение в классе, в отличие от Чонина, что выглядел как мечта.
Вечно грязная стерва хмыкнула и мерзко высморкалась в несчастную кофту, а после скомкала ее. Лицо Чонина исказилось в мерзкую гримасу, он ощущал обиду за свою любимую кофточку.
— Пора ее выкинуть.- скомандовала привлекательная одноклассница громиле.
Та отвратительно ухмыльнулась, отбросив локоны сальных волос от лица, в свете солнца демонстрируя свою больную кожу, что вся была в прыщах из-за того что кто-то утром даже элементарно не умывается, взяла и швырнула кофту в открытое окно. Девчонки захохотали, а Ян Чонин, недолго думая, схватил свою сумку, что лежала в углу класса и побежал на выход из школы, чтобы забрать свою вещь. Вот только выбежав из здания, он вдруг почувствовал как его кто-то схватил за воротник и стал тащить в сторону задней стороны школы. Чонин сразу понял, что его ждёт.
Хулиганы кинули беднягу около стены, хорошо ударив того спиной об стенку. Один из громил взял телефон, что-то в нем набрал, а после показал Чонину фото, на котором был он с Чаном, где препод ласкал его за щечку, а у того сильный румянец на щеках и глаза поблескивают так, что можно было ослепнуть. Тут подошли и девочки, среди которых была та, от которой Ян взял привычку называть Бан Чана господином.
— Так наш Чонин, оказывается, за лето стал педиком?- усмехался громила.- Или ты всегда, фу бля, им был?
Один из быдла харкнул ему под ноги, из-за чего мальчишка вздрогнул и заскулил, как щенок.
— А чего ты стонешь? Ты думаешь, что нас таким подкупить, пидорас? Да мне, бля буду, смотреть на тебя мерзко, ей богу. Заткнись, на, пока я тебе будку не снес.
Ян Чонин, как загнанный собаками в угол котенок, оглядывал каждого своими большими глазами.
— Ты если так члены любишь, может мне тебе в рот дать? Проверим, как давно ты пидорас.- отозвался другой хулиган.
Этот же быдло подошел и сел перед ним на корточки, потянувшись рукой к его рту. Чон-и, дабы защититься, сильно укусил его за руку, из-за чего чувак отпрыгнул и зарычал от боли.
— Ты берега попутал, гандон штопаный. Готовь сраку.- подходил другой, снимая со штанов ремень.
Значит «щёлк» было не в голове Чонина…
