Искажая Вселенную

Он нервничал с самого окончания фестиваля. Странно, но Чимин чувствовал, что его сердце может в любую минуту вырваться наружу. Он не очень понимал почему, но это было что-то странное, что заставляло его волноваться. Он стал рассеянным, легко забывал вещи и едва замечал, когда кто-то с ним разговаривал. Тэхён считал, что это было следствием гриппа, который он подхватил за несколько дней до этого. Юнги сказал, что самый мелкий из троих просто устал слушать бредни Кима, но… Его ученики по танцам считали, что рядом с ним находится его вторая половинка. Родственная душа? Но Чимин был уверен, что почувствует ее, когда найдет. Это было бы как в тех видео, которые он смотрел, когда счастливые пары рассказывали свои истории: он случайно сталкивается с ним, их взгляды встречаются, и именно тут все начинается. Он бы понял, он бы почувствовал. Однако думать об этом было некогда. Он опаздывал на встречу с Тэхёном и Юнги, они должны были вместе поехать в гараж, где репетировала группа парней с фестиваля. Он с нетерпением ждал этого, хотя и не был полностью уверен. Он знал, что будет весело, но при одной мысли об этом у него сводило живот. Ему хотелось немного пообщаться с ребятами и узнать их получше, в конце концов, они казались очень веселыми людьми, ну… кроме одного. Татуированного, темноволосого солиста. Чимин не знал, что о нем думать. Поначалу он показался крайне грубым человеком. У Чимина был некий страх перед разговором с ним. Казалось, что он может треснуть его, если тот спросит, как прошел его день или о чем будет следующая песня. Однако, когда он услышал его исполнение, у него возникло совершенно другое ощущение. Чимин почувствовал себя легким, улыбающимся и полноценным; это были слишком яркие чувства для того, кто казался таким… Как сказать, безжизненным. Чонгук был очень тихим. — Чимин! Ты уже готов? Мы опаздываем, Господи! — громко сказал Тэхён, надевая ботинки. — Юни убьет нас, серьезно. — Хорошо. Я готов! — Чимин появился в дверях гостиной, подбежал к другу и схватил свои кеды, чтобы они могли наконец выйти. Это было сложно, когда они жили в квартире только вдвоем, в основном потому, что были двумя безответственными людьми, которые любили опаздывать на встречи. Они выбежали из квартиры, заперли дверь и сели в машину старшего, как двое детей, опаздывающих на урок. Это было забавно, потому что когда Юнги не чувствовал что Чимин — их с Тэхёном сын, он чувствовал себя отцом-одиночкой с двумя гиперактивными малышами. Когда они приехали, дверь гаража уже была открыта. Юнги припарковался прямо перед домом. И трое парней внутри, казалось, не заметили их присутствия. Хосок сидел на стереосистеме, настраивая свою бас-гитару, и смеялся над шутками Намджуна, которые тот отпускал за аппаратурой; они оба смеялись громко, несмотря на то, что звук воспроизводимых песен слегка заглушал их. Чонгук, тем временем, просто полушепотом напевал случайные тексты в уже включенный микрофон; казалось, он был слишком сосредоточен, чтобы замечать, что говорят или делают другие. Его глаза были прикрыты, и он, хмурясь, опирался на микрофон. Чимин признавал, что да, он был красив. — О, вы здесь! — сказал Хосок, положив свой инструмент на магнитолу и подойдя к ним. — Добро пожаловать в лучшую студию в городе: отцовский гараж. — Такое передовое оборудование, — присоединился к ребятам Тэхён, смеясь. — Извините, что мы опоздали, но… — Да что вы говорите! Расслабьтесь, — ответил Намджун. — Вы можете сесть на диван. Мы как раз заканчиваем проверку звука, чтобы начать, окей? Тогда Чимин посмотрел на диван в углу гаража. Это был не самый лучший диван с мягкой обивкой, который он когда-либо видел, да и выглядел он не новым, но… был уютным. Поэтому Чимин бросился на него и улыбнулся, выпрямившись, наблюдая за тем, как парни готовятся. — С какой песни начнем? — спросил Хосок, наблюдая, как самый татуированный из троих, Чонгук, задумчиво облизывает губы. — Я думаю, мы можем начать с третьей композиции, — ответил он простодушно. — Затем пятая, потом первая, вторая и четвертая. — Почему бы вам, парни, не пойти по порядку? — спросил Юнги, смутившись. Чон издал низкий смешок. Он расположился со своей гитарой за микрофоном и посмотрел на продюсера сидящего на диване. — Потому что третья, — лучше всех. Юнги почувствовал самодовольный взгляд, исходящий от молодого человека, но решил ничего не говорить и просто принять это, слушая, как заиграли инструменты и наконец началась мелодия. Нравится или нет, но они действительно были очень хороши. То есть, мелодия была гармоничной, басы — чрезвычайно утонченными, а голос Чонгука очень хорошо соответствовал всей композиции. Он был мягким, спокойным и очень созвучным. Казалось, он пел с некоторой ленцой, но тембр его голоса так хорошо сочетался с остальным ансамблем, что Юнги почти почувствовал зависть. Зависть за то, что он был так хорош. И не он один был очарован. Тэхён был весьма заинтересован, а Чимин, как всегда, мог только внимать ему. Шатену казалось что мир вращался, и неподвижны были только они двое. Красивый голос Чонгука и он. Небеса, это было так… так странно. Песни шли медленно, ритмы менялись, а тексты постоянно чередовались между чем-то милым, забавным и энергичным. Это был очень интересный сет. По мнению Мина, у группы действительно было будущее. В это время на музыкальном рынке не было ничего подобного, ничего, что так хорошо сочетало бы в себе вокал, клавишные, бас и гитару. Это был первый раз, когда он видел, как молодые парни делают что-то настолько необычное и в то же время настолько хорошее. Тем не менее, им с Чонгуком предстояло научиться работать с разногласиями, что могут возникнуть у них в будущем, потому что их характеры слишком разные, и это может привести к ссоре, чего, честно говоря, Юнги не хотел. Он не был терпеливым человеком, не говоря уже о помощи другим, но он знал, что помогает парням, а не наоборот, так что… Он просто хотел делать свою работу как можно лучше. — Парни, вы молодцы, — сказал Тэхён, после окончания последней песни. — Вы действительно очень хороши. — Да. Вас очень приятно слушать, — слегка возбужденно добавил Юнги. — Я думаю, вы вполне можете быть успешными. Затем Хосок улыбнулся своей идеальной улыбкой, от которой Намджуну тоже захотелось взволнованно заулыбаться. Они были счастливы наконец-то получить признание (небольшое, конечно, но все же) музыки, которую они так любили и создавали с особой тщательностью. Эти песни были частью их самих, не только Хосока и Намджуна, но и Чонгука. Чонгук не был человеком, который много разговаривал, но он много писал. Он как будто говорил в форме музыки, от текстов до мелодий. — Ребята, я так взволнован! — развел руками Хосок, громко вздыхая. После чего подтаскивая табурет, чтобы сесть рядом со своими «гостями». Намджун сделал то же самое, сев на пол рядом со своим другом, а Чонгук прислонился к стене рядом с Чимином. Пак все еще не знал, что сказать или что подумать. Слушая эти песни, он испытывал странный экстаз. — Я чувствую, что все получится, — сказал Тэхён, глядя на своего парня. — Я тоже. Чимин улыбнулся, его глаза закрылись и превратились в еще две улыбки. — Если вы так думаете, я уверен, что все получится, — заключил он. — Родственные души, верно? Юнги слегка рассмеялся, пожав плечами, словно соглашаясь, но не желая признавать этого. — Вы родственные души? Вау, это потрясающе, — Намджун говорил как ребенок. — Как вы познакомились? Небеса, Чимин обожал эту историю. Тэхён рассказывал ему об этом по меньшей мере пять раз, и он никогда не уставал слушать. Они действительно словно вышли из одного из фильмов, которые любил смотреть Чимин. — На пляже Майя-Бэй, — смеясь ответили они вместе. — Это довольно длинная история. — Но очень красивая! — вставая заключил Чимин. Намджун и Хосок рассмеялись, наблюдая за тем, как невысокий парень начал бродить среди инструментов. После чего Юнги затронул тему о том, что они будут делать в продюсерской компании, если они действительно собираются работать вместе; Намджун же из-за любопытства предпочел встать и пойти за Чимином. Он вынужден был признать, что тот был очаровательным и красивым. Чимин внимательно рассматривал все оборудование и тихонько напевал песню, которую только что услышал, но которая уже давно крутилась у него в голове. Было приятно наблюдать за этим человеком, который был невысокого роста; в конце концов, выражения лица Пака во время маленьких открытий, которые он там делал, были бесценны. А пухлые губы, такие красивые, он прикусывал каждые пять минут между мелочами, которые обнаруживал. — Ну… а у тебя, Чимин-а, уже есть кто-нибудь? — спросил Намджун, немного смущаясь. Он не мог скрыть определенного интереса, который возник у него к парню. — Нет, у меня пока нет родственной души, — рассмеялся он, пожав плечами и слегка постукивая по клавиатуре, на которой Намджун творил свою магию во время песни. — А у тебя? Ты уже нашел свою пару? — Нет. Нам в группе с этим не очень повезло, — тихонько рассмеялся он, после улыбнувшись. На самом деле это было немного грустно. Тем не менее, он все еще находил это забавным, потому что его и двух других это не особо волновало. Не только Чонгук не интересовался родственными душами, но и его друзья были такими же, и, возможно, поэтому им было легче найти общий язык. — Как же так? — У меня пока никого нет… Чонгук любит говорить, что он ренегат и, в общем, — он глубоко вздохнул, оглядываясь по сторонам. — Хосок тоже один. — Откуда он знает, что он ренегат? — шатен не хотел говорить прямо, но все, что касалось татуированного парня, интриговало и вызывало у него любопытство. Даже если Чон не разговаривал, кто-то должен был говорить за него. И это звучало пугающе для Чимина. Он никогда, никогда не хотел бы даже представлять, что может быть ренегатом. Чимин не знал, что бы делал, если узнал, что на другом конце его нити никого нет. — Он точно не знает, — пожал Намджун плечами. — Может быть, он действительно хочет этого, но не может быть уверен на сто процентов. Невысокий шатен кивнул, хотя ничего не понял. То есть, не было никаких причин — по крайней мере, для него — чтобы кто-то хотел стать ренегатом. Ведь жить вечно в одиночестве звучит слишком радикально, не так ли? Прежде чем он успел продолжить думать об этом, Пак мельком взглянул на ноутбук рядом с клавиатурой Намджуна, задаваясь вопросом, является ли он частью комплекта, помогающего музыканту играть, или нет. Он подошел к устройству и легонько коснулся его, обращаясь к самому высокому. — Ты пользуешься ноутбуком, когда играешь? — спросил не специалист. Ким кивнул. — Не слишком ли это сложно? — Нет, на самом деле все довольно просто, если привыкнуть, — он пожал плечами, сел и слегка повернул ноутбук в сторону Чимина. — Нужно скачать программу для редактирования звука и просто запомнить ярлыки, сохранить нужные звуки и использовать их. Затем ты нажимаешь на клавишу, и раздается запрограммированный звук. Видишь? Все просто. Учитель танцев почувствовал себя немного глупым, ведь это действительно выглядело довольно легко. Однако синхронизировать звуки и знать правильное время для нажатия нужной клавиши все равно должно быть сложно. Но в общем, это выглядело весело. Пока они болтали, Тэхён смотрел за происходящим издалека, улыбаясь. Ему нравилось наблюдать, как его друг взаимодействует с другими людьми, особенно если третья фигура также уделяла этому столько же внимания, сколько и он. Оглянувшись, он посмотрел на Чонгука, молча наблюдавшего за всем происходящим; его черные глаза были устремлены на Намджуна, который открыто улыбался Чимину. Тэхён нашел это весьма интересным. Не то чтобы он подозревал, что Чон интересуется его другом или что-то в этом роде, но было здорово видеть, как он делает что-то, кроме того, что морщится и моргает, как будто это самые утомительные занятия во вселенной. Ким придерживался того же мнения, что и его бойфренд: вокалист был не из тех, с кем можно легко найти общий язык. Поэтому он немного побаивался его. — В любом случае, как насчет того, чтобы вы, парни, в следующий раз пришли уже в студию? — спросил Юнги, слегка улыбаясь. — Мы уже можем вместе приступить к творческому процессу и… — Чувак, это было бы круто! — улыбаясь, сказал Намджун, возвращаясь к ним вместе с Чимином. — Да. Черт. Наша карьера пойдет в гору, — возбужденно добавил Хосок. Все остальные взволнованно согласились. Чон оторвался от стены и слабо улыбнулся. — Так когда мы увидимся? — сказал он, наблюдая за довольной улыбкой Юнги. — Как можно скорее.

⭒⭒⭒

После того, как Чимин, Тэхён и Юнги ушли, трое оставшихся принялись наводить порядок в гараже. Это была их мечта — оставлять свои инструменты там, чтобы можно было пользоваться ими, когда понадобится, но они не могли. Как и большинство вещей в их жизни, гараж принадлежал родителям, и, как правило, им запрещалось оставлять там всякий «хлам» после репетиций. — Боже, неужели они действительно собираются записывать наши песни? — спросил Хосок, поставив колонку рядом с полкой в задней части гаража. — Думаю, да, — взволнованно ответил Намджун. — Интересно, а Чимин тоже будет в студии? — спросил больше для себя. — Он милый. Я надеюсь, что он тоже придет. Затем Хосок подошел к нему, недовольно покачивая головой. — Так, так. Как некрасиво. Ты сразу хочешь начать флиртовать с другом парня, который собирается записывать наш диск? Как непрофессионально, Намджун-а, — он дернул плечами, уклоняясь от удара, который хотел нанести ему друг. — Он даже не является нашим продюсером! И… я не собирался флиртовать с ним. Я просто сказал, что он милый, — ответил, почти стыдясь. — Это не перестает быть правдой, — слегка улыбнулся Хосок. — Интересно, он тоже работает в музыкальной сфере? Намджун закончил подметать, расставляя вещи в углу и убирая ноутбук в рюкзак. — Я надеюсь узнать в ближайшее время. Чонгук положил гитару в чехол и повесил ее на спину, прислушиваясь к разговору друзей. Это был первый раз, когда они, по-настоящему, разговаривали с той троицей и Намджун уже был заинтересован? Он тихо усмехнулся. — Что это был за смешок, Чон? — хитро спросил Хосок. — Намджуна легко заинтересовать, — саркастически улыбнулся он. В целом, Чонгук был более общительным в кругу своих друзей, даже если его юмор был немного едким и сложным для понимания. — Ах, Гук, не начинай, — пробурчал Намджун. — Он милый. Посмотри на него! Милый и привлекательный. Чонгук закатил глаза, пожал плечами и пробормотал «все равно». Не то чтобы Чимин не был симпатичным, дело не в этом, но… неважно. Он не беспокоился об этом. Во всяком случае, не в данный момент. — Я больше беспокоюсь о его друге, — сказал простодушно Чонгук. — Мы собираемся подписывать контракт, когда приедем туда? Несмотря ни на что, он нервничал. Чонгук с нетерпением ждал того момента, когда их наконец-то признают хорошей группой. Его вообще мало что интересовало, но это была тема, которая могла не давать ему спать по ночам. Конечно, он хотел стать знаменитым артистом, чтобы покорить весь мир! Однако, возможно, он мог бы довольствоваться тем, что у него есть записанный альбом и несколько поклонников по соседству. Пока он мог петь, все было в порядке. — Я надеюсь на это, очень надеюсь, — ответил Хосок, вздохнув. — В любом случае. Вы, ребята, собираетесь ночевать здесь или..? Намджун потянулся, глубоко вздохнув. — Думаю, да. Завтра мы вместе пойдем в центр? Хосок кивнул. — Я ухожу, мне нужно кое-что уладить, — сказал Чонгук, уже направляясь к выходу из гаража. — Если что, просто напишите мне. И он ушел, молча. Несколько суховатый характер Чонгука уже был привычен для его друзей, но иногда они задавались вопросом, что происходит в голове у самого младшего. Он был таким тихим и холодным, что в начале их дружбы они приняли его за человека, находящегося в депрессии. Но Чонгука это не волновало. Напротив, он предпочитал, чтобы все происходило именно так, молча. Он тихо вздохнул, застегивая кожаную куртку, медленно идя по улице. Чонгук был из тех, кто любил наслаждаться мельчайшими деталями, мельчайшими секундами. Он шел медленно, наблюдая за всем вокруг, наслаждаясь тем, как чуть желтые огни уличных фонарей согревали улицы, по которым он проходил. На самом деле, он любил теплые вещи. Даже если со стороны он казался очень холодным, Чонгук ненавидел холод, мороженое и зиму. Он был из тех, кто любил объятия, даже если никогда не получал их от тех, кто действительно любил его (помимо семьи и друзей). И, может быть, поэтому в его сознании крутилась одна-единственная вещь. Один человек. Пока он шел по темным улицам, его уши быстро уловили оживленную мелодию, доносившуюся откуда-то неподалеку. Он стал внимательно прислушиваться. Его глаза искали место, откуда она исходила, и вскоре нашли открытое заведение. Это была академия танца, с большими стеклянными окнами, из которых можно было наблюдать за занятиями снаружи. И поскольку он был любопытен, он так и поступил. Он подошел к зданию почти сразу, засунув руки в карманы, и его взгляд быстро остановился на одной фигуре, которую он видел раньше. Черные глаза возбужденно фиксировали каждое движение шатена в комнате. Чонгук смотрел на этот танец, как на шоу, что было последним желанием перед смертью. Это был тот самый парень, который раньше был с Юнги и Тэхёном. Чимин. Те же пухлые губы, кажущиеся мягкими пряди и та аура, которая не давала Чону покоя, даже если он несколько дней не спал. Казалось, он узнавал каждое движение этой хореографии и становился еще более измотанным; чрезвычайно насыщенным от непонимания происходящего. Это было похоже на Чимина, который причудливым образом знал каждую песню, которую пел Чонгук. Что-то нереальное и… раздражающее. С тех пор как Чон впервые увидел его во время концерта, у него в голове все перепуталось. Намджун был прав… Он действительно был красив. Чонгук еще некоторое время стоял и наблюдал за ним, размышляя о том… что шатен, кажется, начинал нравиться Намджуну. Его мысли устремились к Чимину, и все, что он мог сделать, это разозлиться. Он не любил терять контроль над вещами, особенно над своими мыслями. А Чимин, казалось, все портил, даже не замечая, не прилагая никаких усилий. Чонгук придвинулся немного ближе к окну и отчаянно почувствовал, как его тело начинает нагреваться. Такое же восхитительное чувство он испытывал, когда принимал крепкие напитки. Он чувствовал, как внутри все горит. И, нравится ему это или нет, но именно наблюдение за Чимином стало причиной того. Причиной того, что в будущем он не хотел бы чувствовать.