Маленькая новелла

Пенелопа не славилась прозорливостью. В этом они с Джонни были в чем-то похожи, но он старался не искать сходств. От понимания их становилось только больнее. Пенелопа не славилась прозорливостью, и меткость, по всей видимости, также была не для нее. Вот уже добрых минут пятнадцать Джонни наблюдал за ее бесплодными попытками попасть дротиком в мишень и изо всех сил одергивал себя от порыва подойти и научить. Он не смел, не имел права. Находиться здесь, если честно, тоже. Но так хотелось взглянуть на нее. Свободную, в стенах любимого им «Кловердилли». Джонни хотел сводить ее. Что ж, теперь она могла привести себя и сама. Пенелопа, которой он ее знал, изменилась. Все эти люди вокруг видели ее изъяны, а она открыто и расслабленно улыбалась. Так, как он хотел, чтобы она улыбалась. Так, как она не могла улыбаться с ним. Довлело ли над ней проклятие? Либо же она нашла покой в моменте? И если нашла, мог бы он все же?.. Послышался звон битого стекла, до Джонни донесся голос Пенелопы: она извинялась. Она так мило вела себя в обществе, что Джонни не мог не улыбаться. Ему хотелось хоть ненадолго согреться в лучах ее улыбки. Может, наконец объясниться. Возможно теперь, когда люди вокруг не вопят и не убегают, она поверит, что к ней можно относиться хорошо? Что можно испытывать чувства?.. Джонни разыскал дротик среди осколков. И пока держал его на вытянутой руке, ожидая, что Пенелопа подойдет, сердце отплясывало канкан. Сейчас она увидит его. Наверняка же поймет, что он не только что пришел. Что подумает? Порадуется ли она встрече? Хотя, о чем это он: конечно же нет. Наверняка попросит исчезнуть из его жизни, не дав и рта раскрыть — и будет права! Ведь он сам подобного добивался… Вот только Пенелопа подошла. И увидела. Но не отвергла сразу. Улыбка угасла, но тихое «привет» было сказано с какой-то надеждой, что ли? Но чью надежду Джонни услышал в ее голосе? Мысли путались. Что бы ни сказал, Джонни был уверен: прозвучит глупо. Поэтому он просто начал как смог, не давая себе времени передумать. — У тебя получилось! — Судя по ее взгляду, оратор из него вышел не ахти. — Ну, то есть, ты отлично выглядишь, — попытался объясниться он. — Отлично! Выглядишь счастливой! «Надеюсь, теперь ты не собираешься убивать себя, так ведь?» Она пробормотала слова благодарности, а главное! — по-прежнему стояла рядом, позволяя ему говорить. Джонни осмелел. — Ты меня вдохновила! Ты всегда поступаешь как считаешь нужным, а я. Я не… Это было ошибкой. Джонни понял это по потухшему взгляду, который говорил громче всех слов. Он понял, что произойдет в следующий миг еще прежде, чем она сказала. — Мне надо идти. Веселое настроение этого вечера обмануло Джонни: Пенелопа научилась быть в ладу с собой, что бесконечно радовало, но она все так же не готова была вспоминать о нем. Вспоминать — означало признать, что он был. Что он разбил ей сердце и что она его вообще помнит. Джонни знал, что забвение для каждого из них — лучший подарок. Хорошо, пускай забудет. Пускай улыбается без него — цена ее счастья не высока. А он? Он знал, что не сможет забыть. Более того, забывать он не хотел, ведь эта девушка, стремительно вылетающая в двери, перевернула его жизнь и сделала его чуточку лучше. Дверь закрылась. Пальцы все еще сжимали дротик. Он был холодный.