Рутина одиночки

Опять утро. Очередной ничем не примечательный день. Опять звенит будильник, мелодия которого уже приелась. Шин вновь встаёт с кровати, которая опять громко скрипит после каждого его движения. Отвратно. Его это раздражает, а возможно и нет. Немного придя в себя и взяв одежду, которую носил в школу, он выходит в ванную, дабы умыться и опять посмотреть на свое опухшее лицо, от того, что он опять плакал ночью, но тут его опять останавливает мама. Останавливает, ведь настал новый день и он уже явно забыл про то, какое он ничтожество, которое постоянно ходит с кислой миной и не учится. Шина это злит каждый раз. Может и нет, но он всё равно что-то недовольно выкрикнул ей в лицо и пошел в ванную. Да, он оправдал свои ожидания. Умывшись и взглянув в зеркало, он опять увидел себя. Себя с распухшим лицом. Возможно, оно бы не было таким, если бы Тсукими не плакал по ночам, но как не плакать, если жизнь его настолько серая и рутинная, что рутиной стали даже слёзы? Как отвратно. В очередной раз глядя на свои синяки под глазами, Шин ужасается как в первый раз. Неужели он правда так мало спит? Ах да, точно, он же в перерывах между плачем общается с интернет другом. Это самый близкий человек в его жизни. Он был единственным, кто поддерживал его после самоубийства своего лучшего друга. Он хороший. Он единственный, кто любит Шина, так что, оно того стоит. Он делает его жизнь не такой серой. Одевшись и выйдя из ванной, Шин в который раз пошёл завтракать. В который раз унижения и упрёки отца. В который раз одни и те же слова "Ты не мужик", "ты недостаточно стараешься", "в кого ты такая тряпка?", "Ты только посмотри на себя, дрищ, кожа да кости". На завтрак опять овсянка. Это всё так приелось, но Шин слишком слаб чтобы что-то поменять. Он пытается, правда пытается, но каждая попытка тщетна. Раз за разом пытается что-то изменить и раз за разом выходит как обычно. Это морально убивало его. Какая же мерзость. Просто противно. Противно каждый раз. Каждое мгновение. Каждый день?.. Забавно. Даже отвращение у него стало рутиной. Каждое чувство стало рутинным. Каждое, кроме счастья. Шин действительно сомневается был ли он когда-то способен быть счастливым. Был ли он способен быть нормальным человеком? Был ли он способен жить ярко? Может это просто подростковое? Может ему только кажется что всё плохо? У других же хуже, но они, в отличие от него, не ноют. Шин испытывал искреннюю ненависть к себе и своей жизни. Каждый день одно и то же. Каждый день он плачет. Каждый день он ненавидит себя. За это время его самооценка упала до нуля. Отвратительно. Мерзко. Противно. Больше всего его злило то, что противно ему было только от себя. Не от родителей, не от одноклассников, что издеваются над ним, нет, именно от себя. Каждое слово, что исходило из собственного рта, каждое действие, каждое движение. Всё это казалось ему таким... Омерзительным и тупым. Какой же он мерзкий. Опять он накидывает рюкзак на плечи и идёт в школу. Он точно знает что над ним будут издеваться. Так происходит всегда. Он говорил учителям, но все просто молчат, а потом становится хуже. Мерзость. Неужели он правда заслужил этого? Возможно. Возможно и нет. Он уже не понимает и не хочет понимать. Он просто устал. Хочется просто лежать вдали от общества, разлагаться и ни о чем не думать. Пока Шин рассуждал, он и не заметил как на него уставилось тридцать пар глаз. Опять. Учительница опять сделала ему замечание и забрала дневник на учительский стол. Послышались насмешки. Опять. Опять. Опять над ним смеются. Издёвки уже тоже рутина. Вся его жизнь – одна большая рутина. Это всё так приелось. Спасибо хоть есть его дорогой друг. Он единственный, кто держит его на плаву. Он единственный, кто любит его. Если они перестанут общаться, но у Шина, должно быть, не будет повода продолжать жить, ахах, забавно. Жить только ради другого человека? Как же Шин докатился до такого? Хотя, это уже не впервые. С его умершим другом, Соу Хиери, было также. Тсукими сам не понимал как он вообще пережил этот период жизни, но возможно, это даже к лучшему?.. он уже и не знает. Он опять терпит до конца уроков, опять идёт домой, опять выслушивает ласковые слова от мамы. Опять. Да когда же вы все придумаете что-то новое? Какие же предсказуемые сволочи. Как же Шину ненавистно всё это. Вся эта рутина. Каждая их фраза, каждое действие, они повторяются день за днём. Тсукими уже даже не может сказать что живёт от выходных до выходных, ведь даже выходные поглотила рутина. Все люди как одни. Серая масса. Противнее всего осознавать факт того, что он такая же серая масса как они. Мерзко. Мерзко. Мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко мерзко. Какая мерзость. Когда же его окружение позволит ему вырваться из рутины? Когда это кончится? Хорошо хотя бы у него есть хоть один человек, которому он нужен. Его дорогой друг. Единственная радость в его жизни. Наконец-то он доживает к тому моменту, когда он наконец-то сможет поговорить с тем, кто хоть как то разбавляет эту рутина. С человеком, с которым ему по-настоящему хорошо. Разблокировав телефон, Шин увидел новые сообщения. Больше некому отправлять ему что-либо. Это точно он! Наконец-то, на лице Тсукими появляется улыбка. Он спешно заходит в мессенджер, в котором они общаются, и видит, то, что добило его морально... "Прости, нам надо закончить общение." "Я сразу заблокирую тебя, сорян, я вообще не хочу разговаривать с тобой. Удачи." Глаза Шина округлились, руки затряслись и взгляд забегал, перечитывая эти два сообщения раз за разом. Не потребовалось так много времени, чтобы прочитать что-то он уже не смог из-за того, что его глаза наполнились слезами. Лицо Шина застыло в немом крике. Он пытался дышать глубоко, чтобы никто не услышал что он рыдает, но выходило не очень. Его всего трясло. Даже самый дорогой ему человек отвернулся от него. Не уж то ли он правда настолько ужасен? Мысленно Шин умолял чтобы это было просто сном, шуткой, неправдой. Пускай окажется что у него галлюцинации, что сегодня первое апреля, прошу, нет. Шин заметил зеркало в шкафу, что находилось прямо напротив него. Отвратительное заплаканные глаза, запухший красный нос, он весь трясся и всхлипывал. Ужас. Ужасно. Отвращение к себе возросло до предела. - я тебя ненавижу, мерзкое уебище!.. Шин выбежал в кухню и схватил аптечку, а после вытащил всё снотворное и побежал в ванную. Он знал что если наглотается снотворного, то умрет от токсикоза, но на другое физической силы не хватает. Он пытался вскрыться, но был слишком слаб. До того, что после этого у него на руке не осталось ни царапины. Мерзость. Зато, теперь это конец. Никто не заплачет. Смерть не пришла быстро. Он точно не знал сколько прошло, но для него явно больше вечности. Долгая и мучительная вечность, зато, теперь, он прервал рутину. Раз и навсегда. Но правда ли никто не плакал? - боже, сынок! – увидев обосранный труп своего ребёнка, обеспокоенная женщина, что совсем недавно упрекала того почти во всём, упала на колени рядом и стала рыдать – прости меня!.. боже... это я виновата... - ох ты бля... - и это всё, что ты можешь сказать?! Хуёвый из тебя и папаша! - да чего ты разоралась, курица?! – Он прервал рутину не только для себя, а и для всех, кто его окружал, только теперь, у всех были проблемы. Возможно, на его похоронах все плакали из-за проблем, а не из-за смерти такого дорогого им Шина. Ничего нового. Зато теперь, он свободен от рутины, что накрыла его с головой. Как он и мечтал.