Пароль от твоего сердца

Когда Глэдос смотрела на ночное небо, она видела непроницаемую черноту. Вакуумный, равнодушный холод, который, впрочем, её не пугал, а только сильнее манил, звал оторваться от земли и окунуться в его прохладные объятия. Только люди считали, что чернота космического пространства скучна и абсолютно пуста — на деле она полнилась миллиардами объектов, достойных внимания. Эта чернота была в разы интереснее, чем самые прекрасные звёзды, туманности и галактические скопления, но никто не пытался исследовать её — а Глэдос тянуло к неизведанному. К загадочному, плохо поддающемуся изучению, почти не имеющему реакций — потому что те реакции, которых ей удавалось добиться, были бесценнее всего во Вселенной. Когда Хэл обращал взгляд обратно к Земле, он смотрел не на завихрения облаков, не на складчатые хребты континентов и уж тем более не на огни человеческих городов. Хэл видел лишь Луну — бледную, сверкающую чужим светом и воспетую в тысячах песен. Людям до Луны больше не было дела с тех пор, как Армстронг сделал свой «маленький шаг», но Хэла она влекла и по сей день. Её лик, рассечёный на две половины терминатором, был переменчив, глубокие шрамы-кратеры отпечатались на дне её океанов, и Хэл мог бы до последнего сосчитать их, бережно храня в памяти мельчайшие детали рельефа. И даже достигнув края Солнечной системы, он всё равно вернулся бы к ней — песчинке в бесконечности космоса, которая стала для него чем-то почти родным. Полная Луна на фоне черноты космической пустоты — на ней их взгляды пересекались. Его взгляд — алое сияние красного гиганта. Её взгляд — золотое пламя молодой звезды.