***
Друзья встретили его недоумевающими взглядами. Они чувствовали, что что-то не так, но пока не могли сказать, что именно. Их подозрения появились еще вчера, ведь они привыкли вечером списываться с Чуей, обсуждать что-то. Это не было традицией или чем-то обязательным, но просто стало общей привычкой. Зачастую все начиналось с сообщения Накахары «Это такой пиздец», после чего шло детальное обсуждение дня, Звездный войн, физики, чьих-то взаимоотношений, и заканчивалось, конечно, на подъебах друзей насчет одноклассника-гения, после которых Чуя писал злое «спокойной ночи, уебки» и выходил из сети. Но вот вчера от него не было ни единого звука, что заставило друзей неплохо так попереживать. А на все их сообщения он отвечал коротко и лаконично, показывая, что сейчас не может общаться. Парни договорились выяснить все сегодня, будучи неудовлетворенными таким поведением лучшего друга. — Доброе утро, — с улыбкой поздоровался рыжеволосый. Сказать, что они удивились, это ничего не сказать. Челюсть грозилась встретиться с полом. — Ты улыбнулся? — неверяще спросил Рюноске. — Ты же в курсе, что сейчас утро, да? — уточнил Тачихара. Обычно раздраженный и уже уставший по утрам подросток сейчас выглядел… Счастливым? — Просто настроение хорошее, — закатил глаза Накахара. — Пойдемте уже, а то опоздаем.***
Весь день он замечал на себе пристальные взгляды друзей, которые даже не скрывали их. Чувствовалась небольшая неловкость, но Чуя стойко держался. Парни же заметили какую-то странность во внешнем виде друга, но долго не могли понять, что именно отличалось, пока не наступил обеденный перерыв. — У тебя галстук стал на пару тонов светлее! — удивительно эмоционально воскликнул Акутагава, заставляя лучшего друга вздрогнуть от неожиданности. Брюнет сейчас напоминал человека, который играл в игру, где нужно найти пять отличий, и вот наконец он отыскал последнее. — И это я еще гей? — хмыкнул Накахара, поднимая одну бровь, чтобы одним взглядом сказать «Ты совсем долбаеб?». Рюноске никак не отреагировал на это, лишь притянул рыжеволосого ближе к себе, держа за тонкую полоску ткани. Чуя почувствовал, как он сильнее сжался на шее, и та заболела, заставляя воспоминания вновь пробежать перед глазами. Он поморщился, но тут же распахнул глаза, понимая, что только высокий воротник помогал скрыть следы произошедшего. Конечно же, парни заметили его шею, но на это ничего не сказали, так как друг им уже говорил, что спит с кем-то. — Твой галстук стал светлее, а ткань стала шероховатой, и, кажется он стал меньше, — задумчиво продолжал Рюноске. — Значит, он сел после стирки. Но тогда почему твоя форма не села? — Чуя с каждым словом друга сам все больше сжимался. — Конечно, ты мог постирать только галстук, но ты не тот человек, который будет просто так расходовать порошок, и это еще учитывая то, что со стиральной машинкой ты не ладишь. Значит, это не твоя форма. Нет, конечно ты мог бы надеть запасной комплект, но тогда бы и галстук сменил, чего ты не сделал. Значит, это форма кого-то из этой школы. Судя по ниткам на твоем рукаве, форму кто-то подшил, то есть это форма кого-то, кто сильно выше тебя. А вчера ты сидел с младшим братом Дазая, и судя по всему, не ночевал дома. А сегодня появляешься в его форме, с новыми засосами на шее… — Акутагава делает паузу, но итог вместо него подводит Мичизу. — Вы переспали?! Накахара тут же несильно ударил друга по голове, чтобы тот заткнулся: — Ты бы еще громче это сказал! — после переводит взгляд на брюнета. — А тебе бы в детективы, блять, идти. — Так вы переспали? — уже тише, спасибо, переспросил Тачихара. Подросток на пару секунд отвел взгляд, и он невольно зацепился за другой стол, где Осаму весело разговаривал с Элис, не обращая на них никакого внимания. Но стоило голубым глазам задержаться на каштановой макушке, как на него тут же посмотрели и почти насмешливо усмехнулись; Чуя тут же отвернулся. — Не совсем, — уклончиво ответил он. — Но да, вы правы. Я ночевал у него, форма тоже его, так как моя села при стирке. — А он сам подшил ее? — заинтересованно спросил Рюноске, на что получил утвердительный кивок. — Ками-сама, держись за этого золотого человека. Хоть перестанешь ебать мне мозги своим постоянным «Рю, зашей мне носки». Все еще не понимаю какого хуя ты не можешь просто купить себе новую пару, у тебя всегда дохуя денег. Накахара лишь закатывает глаза на подобное высказывание. — И что значит «не совсем»? — вступает Мичизу. — Где подробности? Что у вас было? — Я не собираюсь делиться с вами этим, — с ярким румянцем отмахнулся подросток. — Вы и так знаете больше, чем должны. — С хуя ли это? — удивленно спросил Акутагава. — Ты не собирался нам рассказывать об этом? Кто вы вообще теперь друг другу? Вы встречаетесь? Чуя скривился, словно съел лимон: — Все сложно. — То есть вы не разговаривали об этом? — Именно. — Почему? — А зачем? — Ты любишь определенность. — Заебался я от этой определенности. — Или просто боишься услышать ответ? — А не пойти ли вам нахуй? Дальнейшее время обеда они сидели молча. Тачихара многозначительно переглядывался с Акутагавой, пытаясь прийти к какому-то общему решению. Несмотря на все недоверие к личности нового одноклассника, им нравилось видеть лучшего друга таким счастливым, как бы тот не старался это скрыть. Но они понимали, почему на самом деле тот не хочет разговаривать с Дазаем об их чувствах. Страх вновь услышать сухое и тяжелое «это было ошибкой» все еще жил где-то в глубине. Чуя же сам не мог понять, почему не хочет заводить этот разговор. Да, может, друзья и правы, что он всего-навсего боится, но того ли он боялся? Накахара не мог понять собственных чувств, он не мог с точностью сказать, что Осаму ему нравится. Да, с ним бывает весело, ему с ним комфортно, да и сам он интересная личность. Но хотел ли рыжеволосый заходить дальше? Хотел ли снова привязаться к тому, у кого явные проблемы как с головой, так и с жизнью? Готов ли он рискнуть и вновь доверить кому-то свое сердце? — Хэй, золушка, — окликнул его знакомый голос. — Да, злая мачеха? — с легкой усмешкой Чуя оборачивается к Элис. — Вас с прекрасным принцем вызывает король, — сообщила блондинка. Осаму как раз подходит к их столику, и слыша это, усмехается. Первой же мыслью Накахары было, как Элис узнала о них. Второй же, как она узнала о сказке Дазая. Потом все-таки уставший мозг сообразил, что девушка ни о чем из этого не знает и лишь наделила их ролями. — Мори-сан? — удивился подросток. — Зачем? — Узнаешь, но советую поторопиться, — она пожала плечами. Чуя нахмурился. К директору его вызывали не так часто, как могли бы, но в этот раз даже повода особо не было. Как только они скрылись в дверях школы, шатен заинтересованно спросил: — Почему твои друзья так странно пялились на меня, когда я подошел? Накахара раздраженно фыркнул: — Потому что Рюноске ебаный детектив, — казалось, этого было достаточно, чтобы Дазай все понял. — Как думаешь, зачем нас вызывают? — Понятия не имею, — спокойно ответил старшеклассник. — Ты вроде больше никого не избивал. — Вот именно. Наконец Осаму заметил нервозность собеседника: — Не волнуйся, Принцесса. Я уверен, что все хорошо. — Надеюсь на это, — теребя ткань чужой-своей рубашки, кивнул подросток. Кабинет директора представлял собой красивое просторное помещение с приглушенным светом и приятным видом из панорамного окна на водную гладь. Поистине захватывающее зрелище, особенно, наверное, когда солнце заходит за линию горизонта и небо окрашивается в различные оттенки синего, фиолетового и красного. — А он тут что делает? — несдержанно спросил Чуя, заметив, что один из трех стульев занят Ширасэ. На самом деле, у них с директором были хорошие отношения. Накахара всегда посещал разные олимпиады по наукам или спортивные соревнования от лица школы, потому Мори прощал ему редкие драки или какие-то срывы. Чуя знал, что он очень умный человек и справедливый, за это и уважал его, как кого-то наподобие своего наставника. — Чуя-кун, Дазай-кун, присаживайтесь, — он никак не отреагировал на возмущенный вопрос ученика, кивнул на оставшиеся два стула. Когда те сели, Огай вновь заговорил. Его голос был приятным, словно пробирал каждую частичку тела и обволакивал чем-то непонятным, но определенно успокаивал. — Я хотел поговорить с вами о внеклассной деятельности, в частности об олимпиадах. Чуя-кун всегда представлял нашу школу, но в этом году среди старшеклассников требуются команды из трех человек. Думаю, не стоит объяснять, почему я выбрал вас. Накахара подавил раздражение, что ему придется работать в команде с бывшим парнем, вместо этого спрашивая: — По какому предмету? — По всем, — приподняв уголки губ, спокойно ответил Мори. — Чуя-кун хорош в науках, Ширасэ-кун в биологии, истории и обществознании, а Дазай-кун… Хм… Судя по результатам тестов, он хорош во всем. Из вас получится достойная команда. И помните, я рассчитываю на победу. Рыжеволосый едва удержался от закатывания глаз, услышав негласную похвалу в сторону нового одноклассника. Гениален во всем, но ему это не нравится. — Когда? — поинтересовался Буичиро. — Первый этап через неделю как раз в нашей школе. Будут еще два этапа на той же неделе, но точные даты проведения пока неизвестны. Это все, можете идти. Но, Дазай-кун, задержись на минутку. Чуя вопросительно посмотрел на шатена, как бы спрашивая, стоит ли его ждать, на что тот отрицательно покачал головой, предчувствуя тяжелый разговор. Как только дверь кабинета закрылась с той стороны, Огай положил подбородок на руки и взглянул на ученика так, что по коже прошлись стаи мурашек. Подросток смотрел также, это сражение взглядов было ему слишком хорошо знакомо. — Как твоя учеба, Осаму? — с едва заметной улыбкой спросил мужчина. — Отлично, Мори, — он сделал акцент на имени директора, показывая, что не собирается обращаться к нему также, как и остальные. Ему не за что было уважать этого человека. — А общение со сверстниками? Слышал, ты новая душа компании, — не стоило уточнять от кого он это слышал. Сделал собственную дочь своими глазами и ушами в коллективе подростков. — Тогда какой смысл спрашивать, если вы и так знаете? — шатен позволил себе легкую надменную улыбку. Он развалился на стуле, но не чувствовал обычного превосходства. Мори удовлетворенно хмыкнул и сделал глоток чая из черной кружки, стоящей на столе. Если, конечно, там был действительно чай. — Ты же помнишь о нашей договоренности? Я позволяю тебе учиться в этой школе, так как был хорошо знаком с твоим отцом, а ты не доставляешь мне проблем. — Разве от меня есть проблемы? — Могут появиться, если ты подумаешь, что неприкосновенен. Я не допущу тех же инцидентов, что были в твоей прошлой школе. — Тогда пусть «великие» кадры вашего учебного заведения не капают на мозги, — с толикой яда заметил Осаму. — Я могу себя контролировать в отличие от них, но не всегда считаю это необходимым. Если они и чувствуют себя неприкосновенными, то пускай на них обратиться кара небес. — Интересные слова от того, кто не верит в Бога, — усмехнулся Мори. — Кто вам сказал такую чушь? — вторил шатен. — Ты похож на отца больше чем думаешь. — К сожалению, — добавил подросток. — Я могу идти? — Ступай, — мужчина позволительно махнул рукой и облокотился на спинку стула. Дазай уходил, чувствуя проницательный взгляд на своей спине. Это нервировало, так как за шесть лет он успел отвыкнуть от подобного. От таких разговоров, где каждая фраза — это выстрел в русской рулетке. Но они не любили рисковать, продумывали ходы заранее, а после говорили «шах и мат». Только вот Осаму понимал, что эта партия еще не окончена. Выйдя за дверь, он не обнаружил в коридоре одноклассника, что в принципе и не было удивительным, ведь шатен сам сказал ему не ждать, но почему-то в груди возникло какое-то неприятное ощущение, словно интуиция подсказывала о чем-то плохом. Старшеклассник лишь хмыкнул на это, особо не обращая внимания, и пошел вперед. Все ученики сейчас были во дворе за столиками или в курилке, лишь самые стойкие сидели в классе, доделывая что-то из домашнего задания или повторяя нужный параграф учебника, но от них были слышны едва заметный шелест книг или шепот, поэтому внезапный грохот сразу привлек внимание парня. Он прислушался, звук шел из кладовки, что была через пару метров. Оправдывая себя обычным интересом, Осаму решил посмотреть, что там происходит. И он бы поинтересовался не издеваются ли над ним, если бы не слезы на веснушчатых щеках. Конечно, в темноте было плохо видно, но эти ярко-голубые глаза он мог заметить всегда, особенно если они почти кричали о помощи в отличии от губ, что сжались в одну тонкую полосу, силясь не упустить звонкий крик. — Съебись, — почти зло прошипел Ширасэ, сжимая тонкие запястья в своих руках. — Не видишь? Мы хотим побыть одни. Дазай с силой сжал руки в кулаки, ощущая, как его наполняет ярость. Ого, что-то новенькое. Он чувствует все больше и все чаще, а все из-за этого рыжего существа, что сейчас смотрит на него со слезами. — Чуя? — с вопросом смотрит на одноклассника, пытаясь держать себя в руках. — Осаму… — хриплым шепотом вымолвил подросток, а следующее «помоги» было плохо слышно, так как все звуки тут же стали белым шумом, когда, казалось бы, слабый удар пришелся Ширасэ в челюсть. Тот ударился спиной о стену, которая была меньше чем в паре метров от него; он хотел встать и уйти в атаку, но лишь почувствовал, как шея сжимается холодными длинными пальцами. А стоило глазам упасть на поистине жестокую ухмылку напротив, ноги предательски задрожали. Дазай подумал, что ему еще повезло, что тут темно, и он не видит его глаз, которые так пугали многих. — Чиби, будь добр, подожди снаружи, — ровно произнес шатен, даже не смотря в его сторону. — Но… — Ты меня слышал, — это уже больше походило на прямой приказ. Рыжеволосый послушался и вышел; Осаму усмехнулся: — Не против побыть наедине со мной, дорогуша? — Что тебе от меня надо? — почти испуганно спросил Буичиро. Он осознавал, что его руки и ноги свободны, но почему-то все тело буквально окоченело. — От тебя? — переспросил Дазай после чего засмеялся; Ширасэ ощутил, как от этого смеха внутренности сворачиваются. — От тебя мне не нужно ничего, мой дорогой. — Ты монстр, — почти не контролируя собственную речь, высказался подросток. — Рад, что ты это понимаешь, — вновь стал серьезным Осаму. — Когда еще хоть раз в твоей голове возникнет мысль прикоснуться к нему — вспомни это, вспомни меня и этот момент, — шатен едва ощутимо провел короткими ногтями по сухой коже, царапая ее. — Никто не смеет трогать мое и остаться безнаказанным. Ты меня понял? Буичиро громко сглотнул и хрипло ответил: — Да. — Умница, — шатен улыбнулся и резко отпустил чужую шею, из-за чего парень упал на пол, так как ноги явно не выдерживали. С все той же милой улыбкой он вышел из кладовой и обнаружил там Чую. Тот трясся, пребывая в фантазии, что могло бы произойти, если бы одноклассник не пришел или бы просто не обратил внимание на шум. Что-то в голове переключилось, и улыбка слетела с лица. Осаму подошел к рыжеволосому и притянул его к себе, поглаживая по голове: — Тише, малыш, все хорошо. Ты в порядке. Слышишь меня? Накахара едва слышно всхлипывает и кивает, ближе прижимаясь к Дазаю. У того же в голове все еще звучит громкая мысль: «Я никому не позволю испортить своего ангела».