Сборник новогодних рассказов

— Ты меня совсем разлюбил, да? — Марина поджимает губы и смотрит так, что душа, выворачивается наизнанку. Так смотрят маленькие дети, когда понимают, что их обманули очень близкие люди. Так смотрит Совесть. Илье хочется крикнуть, что это не так, схватить Марину в охапку и поцеловать, но он ничего не делает, только неопределённо пожимает плечами. Ему нечего сказать. — Ну и отлично, — зло цедит девушка, пряча руки в карманах. — Удачи в новой жизни. Она поспешно уходит, чтобы её слёзы не были видны. И Илья, вместо того чтобы броситься за ней, разворачивается и идёт в противоположную сторону. Сегодня Новый год. Улицы украшены гирляндами — аккуратно и мило, но не вычурно; на витринах то и дело мелькает одежда красного цвета: нижнее бельё, чулки, носки. Люди кутаются в шубы и дублёнки, спасаясь от холода, и парень тоже слегка ёжится, всё же прохладно, да и температура не плюсовая. Хорошо хоть снега нет. Илья его не любит. Парень смотрит на проходящих мимо людей с лёгким раздражением. Черт, ну почему они такие весёлые, счастливые, довольные? Гуляют компаниями и парами, смеются, светятся. И веселее всех те, что идут по улице пошатываясь, пропитанные запахом какого-то дешёвого алкоголя — а уж в этом Муромов, на удивление,хорошо разбирается. Илья опомнился уже в какой-то клубе с широким ассортиментом алкогольных напитков. Тут было уютно и многолюдно, совсем как в барах Санкт-Петербурга, и это заставляет чувствовать себя как дома. Он спокойно заказывает себе бутылку виски, дорогого для простых людей, и выпученные глаза бармена доставляют ему немало удовольствия. Парень, хмыкнув, опрокидывает в себя стакан и вертит в руках браслет, который ему подарила лучшая подруга. В номере царит полумрак, там тихо и пусто, ни Вика, ни Алисы с Машкой (они вместе были в командировке) . Илья не знает, где они, но ему плевать. В груди ноет сердце, а подвергнутый воздействию алкоголя разум подбрасывает воспоминания о Марине: первая ссора, их поцелуй, от которого всё внутри переворачивается, жуть как хочется снова ощутить её губы на своих, зарыться носом в волосы и вдыхать их запах. Муромов вздыхает. Он вдыхал бы и вдыхал этот запах двадцать четыре часа в сутки. — Чего вздыхаешь? Опять думаешь об этой своей блондинистой? Дверь скрипит. Кровать неожиданно прогибается. Илья открывает глаза и видит перед собой Алиску. Девушка смотрит на него с лёгким озорством и гладит рукой по щеке. Хочется отстраниться и, как всегда, сказать: “Её зовут Марина”. Но он молчит и ничего не делает, только морщится и отворачивается. — Эй, что с тобой? Дружище, ты умираешь? — произнёс с смешком Вик, и кровать прогибается ещё сильнее. — Придурок, — язвит Маша. — Да идите вы все!.. Убирайтесь из моей кровати. Илья приподнимается на локтях, окидывает всех злобным взглядом и с зевком ложится обратно. — Фи, от тебя несёт. Ты что, пил ? — Ну пил и что Маш? — бормочет парень. — Оставьте меня, а? И без вас тошно. — Ну тебя. Пойдём, нам здесь делать нечего. — Мария пренебрежительно фыркает, и приглушенный стук шпилек по ковру и топот ног раздаётся по всей комнате. Хлопает дверь, кровать пустеет, и на некоторое время наступает блаженная тишина. Паренёк уже хочет с облегчением вздохнуть, как слышит негромкое покашливание и помутневшими глазами видит Лиску, скрестившую руки. Девушка сидит на тумбочке возле кровати и сверлит взглядом Илью. — Я же просил всех убраться. — И что? — она хмыкает. — Думаешь, ты мне указ? — Лис, если ты сейчас не уйдёшь… — То что? Угрожать мне вздумал? — Её всё это веселило. — То я тебя выставлю за дверь. — Меня, лучшую подругу , самую близкую тебе?.. Попробуй. Сказано — сделано. Муромов поднимается, чуть покачиваясь, но спокойно берёт девушку на руки и выносит из комнаты. На возмущённые крики он не обращает внимания. Закрыв за ней дверь, он устало сползает по стене и зарывается пальцами в волосы. Слишком тяжело. Алкоголь не помог, да и не стоило этого ожидать. — Эй? — На плечо ложится мягкая ладонь. — Тебе совсем паршиво, старик? Ещё никогда в голосе Алисы не звучало такое участие. Ещё никогда она не смотрела так обеспокоенно. Илья уже даже не стал её больше прогонять. — Совсем, — глухо отвечает парень. — Поссорился опять с ней? — Нет. Кажется, расстался. —Ого — Алиса удивлённо присвистывает, затем широко улыбается с лукавством. — И ты тут сопли распускаешь? Это же здорово! На предупреждающий и мрачный взгляд она никак не реагирует. —Хочешь знать, почему? — воркует девушка, скользя по щеке Ильи ногтем, и ответом была вздёрнутая бровь. — Потому что мы теперь сможем быть вместе, и никакая блонди нам не помешает. — Алиса, — вздыхает Илья, устало смотря на подругу, — ты заигрываешься. Мы вместе не будем. И если ты продолжишь об этом говорить, то я тебя вышвырну и запру комнату. — Ну ладно, ла-адно. Но отвлечься тебе не помешает. Илья не успевает спросить, что она имеет в виду. Алиса находит в темноте, которая разбавлялась лишь тусклым лунным светом, его губы и накрывает их своими. Илья не отвечает на поцелуй, но и не сопротивляется, и тогда Лиса углубляет его, крепко прижимаясь к губам и переплетая свой язык с чужим. Муромов рвано выдыхает, ощущая, как к паху приливает кровь. Это не похоже на его неловкий первый поцелуй с Мариной , этот наполнен страсти, желания и, что уж там, мастерства. Она то посасывает, то покусывает нижнюю губу, прикусывает до крови, слизывает выступающие капли и скользит руками по его спине и животу, задрав кофту, спускаясь ниже и ниже, и даже доходит до того самого места и начинает поглаживать, попутно расстёгивая ремень. Парень мычит сквозь поцелуй, прижимая девушку к стене, сжимая ягодицы и целуя ещё глубже. Тело уже давно горит. Так приятно, так хочется ещё, но… нет. Илья с трудом находит в себе силы отстраниться. Он выставляет руки к стене и прижимается лбом ко лбу девушки, только сейчас замечая, какие красивые у неё глаза, особенно сейчас, когда зрачки расширены от возбуждения, и улавливает запах её волос. Они пахнут вишней и щекочут нос. Муромов знает, что это её любимый аромат и вкус: она даже сигареты курила со вкусом вишни, а он предпочитал ментоловые. Илюха пробовал её вишнёвые, тонкие, дамские, и его от них едва не вывернуло наизнанку: слишком приторно. Мещерякова как-то раз, когда у неё кончились свои, конфисковала его пачку, вытянула одну сигарету и, скривившись после первой же затяжки, потушила и вернула. У них разные вкусы. Так почему же их так тянет друг к другу? — Зачем ты это делаешь? — шёпотом спрашивает он, тяжело дыша. — Спасаю тебя, — так же тихо отвечает Лиска и коротко целует вновь. — Или я для тебя недостаточно привлекательная? — Она отстраняется и выжидающе смотрит. Парень окидывает её уже более осознанным взглядом. Бледное лицо с ровными чертами, чуть припухлые от поцелуев тёмно-вишнёвые губы, делающие более выразительными глаза стрелки, хрупкая фигура с достаточно большой грудью, которая соблазнительно выглядывает из декольте, и длинными ногами — чёрт, и она спрашивает, привлекательна ли? Хочется взять её за грудь, укусить и сжать ягодицы так крепко, чтобы она застонала. Но что-то мешает. Но что? — Привлекательнее тебя нет девушки , — искренне отвечает Илья, и Алиса довольно ухмыляется. — Но Марина… — Да что — Марина?! — Ухмылка мгновенно пропадает с лица. — Вы расстались, хвала тысячи чертей. Или хочешь сказать, что ты её любишь и будешь соблюдать ей верность вечно? Да это даже не любовь! Ладно эта блондинистая. Но ты… Тебя в святоши можно записывать. Ты, кроме Мариночки , не замечаешь ничего. А ведь мне ты нужнее, дороже, ближе. — Хочешь сказать, ты меня любишь? — Нет, у тебя точно помутнение разума, — Мещерякова нервно засмеялась.— Я не влюбляюсь. Но ты мне очень дорог, слышишь? — шёпот, такой отчаянный и проникающий в душу. "Слышу”. Алиса отступать не намерена. Она расстёгивает рубашку Муромова с ухмылкой и отбрасывает в сторону. На нём остаётся футболка, открывающая его мускулистые, сильные руки с выступающими венами. В сторону летит и этот предмет одежды, обнажая торс. В полумраке Лиса жадно пробегается взглядом по кубикам пресса, впалому животу с дорожкой волос от пупка и ниже и проводит рукой, отчего тело парня покрывается лёгкой дрожью. Когда Илья остаётся в одних трусах, сквозь которые уже видно его реакцию, Алиса вновь набрасывается на него с жаркими поцелуями, чувствуя, как внизу становится влажно и разгорается пожар. Она хочет его, полностью и целиком, и одна только мысль о Марине сводит с ума. Ты не достанешься ей. Алиса приложит для этого все усилия. Теперь, когда они расстались, для неё загорелся зелёный свет. Илья выдыхает сквозь поцелуй и резко подхватывает подругу на руки, после чего переносит на кровать. На полу, конечно, было бы интересно и необычно, но не сейчас, а когда-нибудь позже. У них куча времени, чтобы попробовать всякое… Целуя девушку, он расстёгивает ей платье, едва нащупав застёжку. Когда Мещерякова избавляется от ненужной одежды, в том числе и бюстгальтера, Муромов довольно ухмыляется, глядя на её тело. Она дьявольски красива: упругая грудь с затвердевшими тёмно-коричневыми сосками, тонкая талия, мягкие ягодицы и ровные ножки, а кожа - шелковистая и нежная. Алиса умеет ухаживать за собой и любит это делать . И чем дольше парень смотрел на неё, тем больше ему хотелось ею обладать. Он любит всё красивое. Припав ртом к груди, он то всасывает сосок, то обводит его языком, прикусывает, то нежно, то грубо, или сжимает зубами, и учащённое дыхание девушки ласкает слух. Алиса приоткрывает рот и закатывает глаза. Так хорошо ей давно не было. Она так долго ждала, и её терпение наконец-то вознаградилось. Может, после этого они даже… Додумать девушка не успевает. Проникнувшие внутрь два пальца выбивают из головы все мысли и заставляют прогнуться в спине и протяжно застонать. Она смотрит на него невидящими глазами и понимает, что нет никого прекраснее , хотя она видела многих парней как в одежде, так и без. Были более страстные, более накаченные, более смелые, но никого лучше него. Илья для неё единственный и неповторимый. Алиса притягивает его поближе к себе и сжимает рукой половой орган, переведя дыхание от накрывшего её удовольствия. Он уже твёрдый и пульсирует в руке. Мещерякова несколько раз проводит по стволу сквозь ткань нижнего белья, приспускает трусы и касается языком головки члена, затем смыкает на ней губы и двигает вверх-вниз, отчего парень издаёт хриплый вздох и дрожит. К чёрту всё. Если до этого у него ещё были сомнения, то теперь уже и следа от них не осталось. Не медля больше ни секунды, Муромов одним резким движением входит в неё, такую влажную, разгорячённую, сочную, нависает над ней и замирает, давая привыкнуть и прислушиваясь к своим ощущениям. Это приятно, находиться внутри девушки и чувствовать, какая она узкая и влажная. Кто бы мог подумать, что это доставляет столько удовольствия… Алиса издаёт негромкое мычание, шипит, как кошка, и обнимает парня за спину, тяжело дыша. Ощущать его плоть внушительного размера внутри себя непривычно, но как-то даже естественно, и она обхватывает ногами за пояс , глубже проталкивая в себя орган, до самых яичек. Когда Илья начинает в бешеном темпе, быстро и резко, двигаться внутри, ускоряясь с каждым толчком, практически лёжа над ней, входя на всю длину члена, Алиса громко стонет и шепчет его имя, не сдерживаясь. Она плевать хотела, что их могут услышать, что могут увидеть, ведь дверь не заперта. Это даже придаёт адреналина, вызывает ещё большее возбуждение. Мещерякова скользит ногтями по спине Муромова. Она царапает, оставляет розовые отметины, вонзает ногти в кожу, отчего парень шипит и морщится, но не сбавляет темпа, неосознанно делает его своим, своей собственностью, принадлежащим только ей. Пока на его спине будут следы, он не посмеет пойти к другой девушке. Призрачная иллюзия, неосознанное желание подчинить контролю. А на её шее точно так же появляются отметины, засосы. Соски поочерёдно оказываются во рту, а в растрепавшихся волосах — мужская рука, сжимающая их. Оба двигаются и дышат в унисон, гладят потные тела друг друга, слышат сердцебиение, целуются так отчаянно и пьяно, что всё вокруг перестаёт существовать. Алиса поочерёдно оказывается то под Ильёй , то на нём, то становится раком. Кровать под их напором страсти тряслась и грозилась сломаться, но кому до этого есть дело? Ещё пара хрипов, вздохов, стонов, толчков — и уже тело Алисы дрожит от приближения оргазма, а Илья с тихим рыком изливается в неё и на некоторое время остаётся внутри, прижимаясь к её телу и тяжело дыша, обнимая так, будто это их последняя ночь вместе, будто завтра уже не настанет. Затем, когда оба оказываются на полу, холодном, как металл, он вновь терзает губы, шею и грудь девушки поцелуями, от которых с новой силой разгорается пламя и напрочь перекрывает ощущение холода. Нет, всё же одного раза катастрофически мало, даже если по ощущениям прошла целая ночь. За окном ещё даже не брезжит рассвет. И, несмотря на это, от осознания того, что в сердце Муромова по-прежнему другая, внутри всё разрывается на микрочастицы, и как она продолжает существовать, остаётся загадкой. Лиска не может не думать об этом, потому что эти мысли затмевают всё, разрушают её. Они на время затихают, но потом снова возвращаются. Если это не любовь, то почему ей так хреново? И уже потом, когда первые блеклые лучи солнца пробиваются сквозь окно и парень с девушкой лежат, переплетя пальцы, обнажённые, но счастливые, Илья думает: а смог бы он испытать такое ж с Мариной? Вряд ли. Она бы смущалась, стеснялась, как и примерная девочка и не знала, как себя вести. То ли дело Алиса. Как там говорится, что противоположности притягиваются, и это, возможно, действительно так. Но отталкиваются они так же само. А подобное всегда притягивает подобное. Пусть весь мир прахом разлетится, а он наконец-то счастлив. Илья улыбается и спешит к Алисе, чтобы пригласить её в кафе на свидание: в одном из делают потрясающий глинтвейн. Когда Муромов нежно поправляет волосы Мещеряковой, легко целует в висок и укрывает одеялом, ей хочется смеяться и кричать, что она любит его. Она не дура и знает, что ей не на что рассчитывать. Поэтому очень удивляется, когда на следующий день Илья целует её при всех в офисе и, обнимая, властно притягивает к себе, а затем называет своей девушкой перед друзьями. Челюсь Вика ползёт вниз, а Мари резко дёргает помадой , и та красит не губы , а щеку, отчего девушка очень громко выражает недовольство. Ещё через день Илья с наслаждением наблюдает за тем, как в глазах Марины полыхает огонь ненависти и обиды. — Как ты можешь встречаться с Алисой? Мы же… любили друг друга, — шепчет она сдавленно. “Любили?” — мысленно спрашивает себя Илья , вспоминает её истерики и усмехается. Хочет напомнить ей, что она сама его бросила. Да, вот это подарок на Новый год.