Любовь с двойным стандартом

      Ощущение, как будто всё внутри перевернулось, а сердце провалилось в желудок, как на скоростном лифте. Мороз прошёл с головы до ног, обжигая ледяным дыханием. Дикий крик застрял в горле, так и не сумев оформиться. Однако реакция тела не помешало броситься на балкон, не медля ни секунды. Нина подсознательно знала, что если будет тормозить, тратя время на панику, опоздает. Ещё не осознала, что произошло, но уже открывала дверь, выскакивая наружу. Ещё секунда, и она крепко обняла любимого, прижала к себе изо всех сил, на какие была способна. Нина вовсе не считала себя слабой. Да, она была девушкой с хрупким сложением, но постоянные занятия спортом и борьбой развили достаточную силу и выносливость, а адреналин усилил их многократно.       — Не смей, даже не думай, — бессвязно шептала Нина, прижимая к себе Артура.       Она обнимала его за плечи, прижимая к перилам, хотя понимала, что он в любую минуту может не выдержать и упасть вниз. Тогда она не удержит, ещё и сама полетит через перила. Это не волновало. Главное — помочь ему.       — Нина? — услышала она удивлённый голос. Артур смотрел с изумлением, видимо, не до конца понимая, что происходит.       — Ты действительно ничего не соображаешь? — удивлённо спросила девушка, помогая ему осторожно перебраться через перила. Она нервничала, что в темноте он наступит не туда и сорвётся. Жалела, что не включила свет, хотя когда бы успеть.       Наконец, когда Артур вернулся на балкон, Нина только тогда вздохнула с облегчением и крепко обняла его. Всё ещё дрожала от пережитого шока. Сердце билось, как безумное. Дыхание стало хриплым. Нина не сразу сообразила, что из глаз катятся слёзы. Однако тут же разозлилась на себя. Не время быть слабой. Надо собраться, взять себя в руки.       — Пойдём, — сказала девушка, потянув его за собой в спальню.       Помогла лечь на кровать и сама устроилась рядом. Подложив ему под голову подушку, снова обняла.       Артур всё это время молчал, тяжело дыша.       — Рассказывай, — сказала Нина.       — Что? — спросил Артур, отводя взгляд.       — Сам знаешь, — вздохнула девушка, — думаю, не хуже меня понимаешь, что в твоём поведении не всё нормально. И я, наконец, хочу узнать, что скрываешь.       Артур внимательно посмотрел на неё.       Тяжело вздохнул. Он не был уверен, что хочет об этом говорить. Воспоминания и ассоциации были не самые приятные. Так не хотелось сейчас анализировать своё поведение, события, сделавшие его таким, хотя и понимал, что всё это действительно ненормально. Тем более как-то уже рассказал всё Даше, однако мало что помнил, поэтому не принесло результата. Делиться этой грязью с любимой, которая к тому же принадлежит совсем к другому кругу, вообще казалось немыслимым. Даже на минуту стало смешно, когда представил, как рассказывает шикарной голливудской звезде о собственном прошлом, в котором присутствовали драки с криминальными структурами, самосуд над преступниками и наркоторговцами, постоянная борьба за выживание, включающая в себя жестокие драки, часто с применением оружия. Нет, такая, как Нина, это просто не поймёт.       — Родная, не бери в голову, — сказал Артур, — всё равно это выше твоего понимания. Сомневаюсь, что ты хоть раз сталкивалась с чем-то подобным.       Нина посмотрела с раздражением.       — Значит, по-твоему, я всё ещё милая девочка, аленький цветочек или кто там был в сказках? Уже не помню, — лицо выражало злость, — а то, что я тоже хлебнула немало грязи, об этом не думаешь? Взять даже мою жизнь в Голливуде. Думаешь, быть актрисой — это сказка? Ну конечно, мы там каждый день катались на единорогах, ели цветное мороженое, а поклонники нам цветы бросали. Так запомни, милый мой. Прежде всего, моя карьера — это бесконечная борьба. Надо было пропихиваться к славе, расталкивать всех вокруг. Зазевался на секунду — и всё, твоё место заняли, а ты — никто. Надо не только работать двадцать четыре часа в сутки, но главное — непрерывно пиариться. Не давать никому забыть о себе, лезть во все щели, постоянно быть у всех на глазах. Совершать разные безумства, чтобы о тебе говорили. Конечно, под безумствами имеется в виду отвратное поведение, достойное крутой звезды, которая всем на головы плюёт. Изо всех сил показывать высокомерие, не демонстрировать человеческих чувств, ведь тогда назовут слабачкой. Ты и сам видел: смотаться на Гаити с простым парнем может стать концом карьеры, ведь это недостойно имиджа великой звезды. Например, заснуть пьяной на шикарной вечеринке в объятиях какого-то миллионера — это очень круто. А каких усилий стоило разыгрывать всё это. Ведь пьяные миллионеры тоже не дураки. Они и полапать могли, и дальше зайти не против. Дать в морду нельзя, ругаться тоже. Надо проявлять хитрость, чтобы откатить. В общем, способов много было. А все эти бесконечные интриги с целью отсеять конкуренток, — Нина сжала кулаки, в голосе послышались слёзы.       — Извини, любимая, не хотел тебя обидеть, — произнёс Артур, испытывая неловкость. Конечно, глупо думать, что её жизнь — сказка, но всё-таки не настолько ужасна, как у него. — Просто не хочу грузить своими проблемами.       — Они теперь наши общие, — напомнила Нина.       — Твои, да, — сказал Артур, — но не мои. Я мужчина, а не нытик и не имею права грузить тебя. У тебя и своих проблем хватает.        Глаза Нины потемнели от ярости.       — Значит так, чтобы у меня дома я не слышала всю эту гендерную чушь. Какая разница, кто мужчина, кто женщина, эмоции у нас общие. И семью образуем на равных условиях, а значит, важны проблемы каждого из партнёров.       — Ты, видимо, не так поняла, — растерянно сказал Артур, — я не принижаю роль женщины. Просто считаю себя сильным и не хочу никого нагружать. Ведь у тебя и своих дел много.       — Поэтому я с радостью готова помочь тебе. Что за семья, где мы будем решать проблемы по отдельности?       Сердце Артура наполнилось теплом. Было очень приятно её участие в его жизни. Но всё же не хотелось, чтобы любимая знала ещё больше о его кошмарном прошлом. И без того сильно пострадала от его психологических проблем. Артур понимал, что остаться с ней, позволить этому милому невинному существу стать свидетельницей его тёмной стороны просто несправедливо и даже опасно. Она и так уже мучается по его вине. Стыдно было вспомнить всё, что произошло. Как он разозлился и увёз её на Гаити, где она едва не погибла. А изнасилование. Но ещё раньше была измена с Норой. Да, по-другому это невозможно назвать. Теперь Артур понимал. После того, как они признались друг другу в любви и чуть не переспали в больнице перед появлением профессора. Потом спал с Норой, а сразу же после похитил Нину, забрал её с собой на Гаити, перед этим разбив сердце другой женщине. Нина была в шоке, когда узнала, а потом ещё и насильно похитил её честь. Думая об этом, Артур ощущал себя чудовищем. Бесполезно оправдывать всё тем, что у него в прошлом были трагические события, сделавшие его жестоким, неспособным контролировать приступы ярости. Нет ему оправдания. Сейчас эта самоотверженная девушка готова всё простить, забыть ради любви, дать шанс чудовищу, от которого ей надо держаться как можно дальше. Артур сам себя ненавидел и не понимал, как его можно любить.       Этими соображениями и поспешил поделиться с Ниной, решив быть с ней до конца честным.       Нина между тем, догадываясь, что у него на душе, придвинулась поближе, погладила по голове, ласково заглянула в глаза. Его прошиб электрический ток. Но это было так эгоистично — пользоваться её любовью и добротой, ведь она не всё знала о его истинной сущности.       — Милая, тебе опасно быть со мной, — тихо сказал Артур, — ты не всё обо мне знаешь.       — Мне всё равно, — тут же ответила Нина, — я не смогу жить без тебя, поэтому расскажи мне всё, будем вместе думать, как тебе помочь.       «Какая же ты великодушная, добрая. Своих проблем хватает, а ещё со мной возишься даже после всего».       Артур поцеловал её руку.       — Я мало что помню о том, что произошло. Даша сказала, что это посттравматический синдром. Память вытеснила негативные воспоминания. Но они остались где-то в подсознании. Понимаешь, у меня на родине военные часто устраивали самосуд, когда хотели отомстить преступникам, так как полиция мало что делала. Меня друзья подбили во время учёбы. У одного курсанта Хорхе сестра стала наркоманкой. Отец бросил их, мать начала пить с горя. Хорхе единственный пытался помочь сестре, но куда там, — он почувствовал, как Нина, дрожа, крепко сжала его руку. — Милая, я же сказал, что тема будет тяжёлая для тебя, поэтому и не хотел поднимать её. Да, это связано с наркотиками. У Хуаниты был запущенный случай. Она серьёзно втянулась, ничего не помогало, зависимость была сильнейшая. Даже продала всё в доме, чтобы достать деньги на дозу. Хорхе решил наказать дилера, продавшего ей наркоту. Я не хотел в этом участвовать, но и отдаляться от коллектива тоже не хотелось, ведь это были мои сокурсники. В общем, мы и пошли в этот картель, — Нина совсем побледнела, по лицу потекли слёзы, Артур продолжал. — Так вот, я шёл, не зная зачем, мне не нравилась эта затея. Уже хотел повернуть назад, но тут мой приятель увидел его, — он сглотнул. — Сразу бросился на него, они стали драться. Но куда наркоману против военного, владеющего приёмами борьбы? Именно в этот момент и начинается мой провал в памяти. Я совершенно ничего не помню, только сны подсказывают о том, что произошло. Если бы не сны, я бы совсем ничего не помнил. Насколько понял, Хорхе убил его. Во снах мне очень плохо на этом моменте, так больно, как будто из лёгких выбили весь воздух, страшно, неприятно, тошнит. Хочется, чтобы всё закончилось. Потом снится, что из картеля стали стрелять. И всё, просыпаюсь. Не знаю, чем всё закончилось, выжили ли мои товарищи, как я сам спасся. Ничего не помню. Знаю только, что почти сразу после этого подал запрос на учёбу здесь, на Виктории. В академии у меня были отличные оценки, я считался лучшим лётчиком в школе, поэтому меня приняли без проблем, а после окончания пошёл в армию. Но тот год так и останется тайной, покрытой мраком. Заметил только, что характер поменялся, я стал более несдержанным, часто не могу себя контролировать.       Всё это время он избегал смотреть любимой в глаза, было очень стыдно и неловко. Наконец смог себе это позволить. На лице Нины не было осуждения, как ожидал. По нему без остановки текли слёзы. Повинуясь порыву, Артур крепко обнял её. Тонкие руки обвили его шею в ответ. Нежная щёчка девушки прижалась к его щеке.       — Прости, что тебе пришлось услышать такое, — он криво улыбнулся, стараясь скрыть неловкость, — это тебе не платье конкурентке порвать перед шоу. И даже не поцеловать чужого мужа, хотя это тоже так себе поступочек. Но то, что было у меня намного хуже.       Нина рассмеялась сквозь слёзы.       — Мы начинаем спорить, кто из нас больший злодей? — спросила она. — Я думаю, всё-таки хуже. Ты никого не убил, просто наблюдал это. А по моей вине девушка в психушку попала. Да и много кто пострадал, список бесконечен, — лицо помрачнело.       — Давай не будем о тебе, — перебил Артур, ожидая новой порции слёз.       — Кстати, Хорхе было за что мстить, — жёстко сказала Нина, — я бы и сама убила этих мерзких дилеров. Например, Педру. Ненавижу тварь. Чуть мне жизнь не сломал. А если тебе это мешает жить, обратись к психологу.       — Это признак слабости, — скривился Артур.       — Вовсе нет. Тебе окажут помощь. Ты всё вспомнишь. Можно попробовать гипноз, — задумчиво проговорила Нина.       — Гипноз? — неожиданная мысль удивила, хотя Артур понимал: после всего вряд ли это получится.       — Надо попытаться, — сказала Нина, — тебе обязательно помогут. Хотя лично я ненавижу всё, что связано с наркотиками. Так что не стала бы париться по этому поводу.       Артур крепче обнял её.       — Понимаю тебя, любимая. Мне было труднее это осознать, потому что в моей семье наркоманов не было. Но теперь, думаю, я бы поступил также. Хотя знаю, что это неправильно. Эдвард всегда говорит, что нельзя отвечать жестокостью на жестокость, потому что тогда мы уподобляемся таким людям. В общем, что-то вроде этого, дословно не помню. Говорит, что надо уметь прощать и отпускать, или если наказывать, то цивилизованными способами, без насилия. Насколько знаю, он только один раз подрался с одним парнем, который к Даше приставал. Тот его потом серьёзно ранил ножом, еле спасли. А я такое с ним сделал. Даже не могу вспоминать, очень стыдно, один из таких моментов, когда не способен контролировать ярость. Но просто Эдвард для меня как брат. Я поклялся защищать его ценой жизни. Он это не оценил, разозлился на меня, пожалел парня, посадил в психушку вместо тюрьмы, и ещё и навещает иногда. Вину чувствует, как будто не его убить пытались. Жалостливый до невозможности.       — Не знала об этом, — растерянно сказала Нина, — похоже, я действительно всё упустила, что происходит в жизни моих близких. Какая же я сволочь, — с чувством закончила она.       — Значит, то, что я сделал с тем парнем, тебя не интересует? — удивлённо спросил Артур.       — Какое мне дело? — возразила Нина. — Уверена, что это не может быть хуже того, как я обращалась с людьми. Так что…       — Милая, хватит винить себя во всех грехах, прошу тебя, — Артур поцеловал её руку, — забудь, ты раскаялась.       — Мне ничем это не исправить, ничем, — грустно сказала Нина.       — Ты не права, — возразил Артур, — ты уже исправилась, а вот мне нет прощения. Не понимаю, как я мог позволить какой-то подростковой травме настолько ломать мне жизнь. Я после этого стал другим, сам себя не узнаю, даже боюсь того, как порой теряю контроль. Знаешь, — он в упор посмотрел на Нину, — не понимаю, как ты смогла меня простить, я сам себя не прощу никогда. Мой поступок не поддаётся никаким человеческим нормам. Хуже всего, что я с самого начала боялся, что так и будет. Знал, что именно ты вызываешь во мне такие безумные эмоции. Если раньше мне девушки отказывали… — он задумался. — Нет, раньше такого не было, чаще они сами давали понять, что мечтают обо мне. Я бы никогда такое не совершил. Это против всех правил. Не знаю, что на меня нашло, видимо, один из таких приступов, когда ничего не соображал, не понимал, что делаю, как те моменты, когда могу кого-то избить. Всё последствия травмы. Но это не оправдание. Ничего меня не оправдывает, я страшный человек. Сам себя ненавижу, — Нина попыталась возразить, но Артур не позволил, он продолжал говорить, и в голосе звучала самая настоящая горечь. Он и в самом деле так себя ощущал, говорил совершенно искренне, не притворялся. — Мне нет прощения, я сам себе противен. Ведь я люблю тебя больше жизни, никого никогда так не любил. Ты для меня важнее всего. А я под действием эмоций позволил себе такое… Тогда, как обещал защищать всегда и от всего. Честно, чем больше отхожу от шока, тем больше понимаю, что не представляю, как с этим жить. Даже если ты всё простила, я так не могу. Жить с ненавистью к себе, смотреть на тебя и помнить об этом преступлении невыносимо больно. Быть вдали от тебя ещё больнее, я даже дышать не могу без тебя. Но совесть грызёт не переставая. Для меня нет никакого выхода.       Нина почувствовала себя так, как будто её окунули в ледяную прорубь. Внутри всё заледенело. Сердце замедлилось, чтобы тут же ускориться до бешеной скорости. Стало невыносимо больно слушать его, каждое слово резало ножом.       Она порывисто прижала его к себе, не давая возможности отстраниться.       — Не говори так, пожалуйста, любимый. Не надо. Я тоже виновата. Мы оба виноваты, но должны забыть ради нашего будущего. Зачем вспоминать глупую ошибку? Я ведь не смогу жить без тебя.       Артур только покачал головой.       — Ты слишком добра, любимая, — надтреснутым голосом ответил он, — я не достоин тебя. Совершил страшное преступление, бесполезно отрицать. Не могу без тебя, но и ломать тебе жизнь не хочу, — он поднял голову, слегка отстраняясь. — А знаешь, о чём мечтаю? — лицо приобрело нездоровое выражение.       — О чём? — боясь дышать, спросила Нина, неуверенная, что хочет слышать ответ.       — Чтобы меня кто-то убил и закончил эту бесконечную череду бесчинств, разврата и мерзких поступков, в которое превратилось моё никчёмное существование.       Нина испытала ощущение, как будто на грудь упала бетонная плита, перекрыв дыхание. Она и в самом деле начала задыхаться, глядя на Артура круглыми от удивления и шока глазами. Меньше всего ожидала такого и очень надеялась, что он пошутил. Это казалось немыслимым.       — Скажи, что пошутил, немедленно скажи, — хрипло потребовала она, хватаясь за рукав его футболки. — Ты же не можешь серьёзно так думать.       На невероятное мгновение показалось, что у него на глазах слёзы. Нина не могла представить себе такое, ведь он казался ей образцом твёрдости и силы.       — Это правда, — мрачно ответил Артур, — моя жизнь — одно сплошное недоразумение.       — Как это? — тихо спросила девушка.       — Очень просто, Ниночка, — уже спокойнее, даже равнодушно ответил он, — моё рождение само по себе ошибка. Большая, огромная ошибка, — казавшийся спокойным голос сорвался, и Нина уже была уверена, что у него на глазах слёзы.       — О чём ты? — она с трудом могла говорить. Так было жаль этого сильного, но запутавшегося в себе и своих поступках человека. Хотелось прижать к себе, вытереть слёзы с его лица, никогда не отпускать, доказать свою любовь, чтобы больше не грустил и знал, что у него есть любящая, преданная девушка, которая никогда не бросит. Сердце сжалось от острой боли и жалости.       — Очень просто, — так же горько ответил Артур, — я родился по ошибке. Мои родители не были женаты, они были случайными любовниками. Я узнал не так давно. Меня воспитал родной отец и его жена. Если честно, даже не знаю, кто моя биологическая мать. Он говорил, что какая-то богатая девица, решившая поразвлечься перед свадьбой. Моё рождение даже не планировалось, оно вышло совершенно случайно. Просто мамаша не подумала о последствиях. А папаша вообще ни о чём не думал, до того увлёкся русской красавицей. Он до сих пор её любит и помнит. Она была в шоке, когда узнала о беременности. Не сделала аборт, потому что боялась, что у неё не будет детей после этого. Лучше бы сделала, — с болью произнёс он. Артур понимал, что не должен был выдавать секрет, но устал держать всё в себе. Тем более не назвал имени. Ему требовалось поделиться этим. Правда, Даша знала, но с ней давно не было возможности поговорить. — Понимаешь, я и раньше не слишком радовался жизни, и не было у меня доверительных отношений с семьёй. После того, что узнал — тем более. Я их всех возненавидел. Никому не нужный подкидыш. Даже не знаю, почему отец не сдал меня в приют. Нет ничего тяжелее, чем знать, что ты не нужен собственным родителям, — в голосе звучала неприкрытая боль, а слёзы уже текли по щекам. — Знать, что ты щенок брошенный и ненужный. Твоё рождение не планировали. Не ждали тебя, не радовались. Наоборот, проклинали как что-то ужасное. И тут же бросили, как собаку. Родился лишь потому, что два юных дебила в какой-то момент решили трахнуться, будучи друг другу никем. Вот что страшно.       Нина, не ожидавшая ничего подобного. К такому совершенно не была готова. Острая игла жалости и боли, вошедшая в сердце, теперь вонзалась всё глубже, заставляя сгибаться пополам. Это же страшно даже представить себе такое. Насколько, оказывается, этот человек несчастен. И скрывал это, никогда не показывал истинные эмоции, а в душе мучался. Если бы могла забрать себе всю его боль, чтобы перестал её испытывать, не колеблясь, согласилась бы на это. Почему раньше не знала, насколько сильно он страдает? А она ещё вела себя с ним так пренебрежительно, так высокомерно. Постоянно унижала, демонстрировала превосходство. Каким же униженным должен был себя чувствовать. А Ведь эти эмоции знакомы. Тоже сколько раз чувствовала себя чужой, ненужной в родной семье, взятой из жалости. Слёзы хлынули водопадом.       — Я не знала, не знала, — прошептала Нина сквозь всхлипы.       — Теперь понимаешь, что я испытываю, — сказал Артур, — но как сильный человек, старался держать в себе, даже зная, что не нужен никому, кроме самого себя. Но моё поведение стало недопустимым. Я обманул надежды Норы, вёл себя с ней по-свински. Жестоко поступил с Антоном из мести за Эдварда. Самое страшное сделал с тобой, причём не единожды. Начиная с измены с Норой, проходя через то похищение, когда ты чуть не погибла. Самое ужасное совершил вчера вечером. Ничто не исправит этот поступок. Я негодяй, каких нет. Не достоин жизни и это так, ведь моё рождение — большая ошибка. Человек, который никому не был нужен, родился по ошибке и в будущем не совершивший ничего хорошего. Приношу всем одни беды, без меня мир станет намного чище и прекраснее. Самое главное, что я не могу сделать это сам. Не такой у меня характер, чтобы вскрыть вены или выброситься с балкона. Единственное, что мог бы сделать, это устроить авиакатастрофу. Такие случаи были, но не хочу разбивать самолёт Эдварда. Конечно, для него это не деньги, но всё же. Придётся отвлекаться на расследование, понять, в самолёте ли дело, может, были технические неисправности. Да и самолёт ещё один придётся покупать. Эдвард будет в ярости, что я создал такие проблему, — голос снова дрогнул, — конечно, ему не будет до меня никакого дела. Кто я такой по сравнению с ним? Ничтожество, жалкий плебей. А я не хочу, чтобы Эдвард думал обо мне с раздражением, злясь на авиакатастрофу. Для меня важно его мнение, — Артур уже не скрывал слёзы. А Нина сидела совершенно шокированная, не в силах произнести ни слова, даже возразить, — так что самолет отпадает. Врезаться куда-нибудь на машине тоже не вариант, ведь современные машины оснащены техникой безопасности. Даже если перевернётся, есть много шансов выжить. Жить инвалидом не собираюсь. Я и здоровый никому не нужен, доставляю одни неудобства, а быть помехой для всех ещё хуже. Поэтому, если бы кто-то убил меня, я был бы ему только благодарен.       Звонкая пощёчина прервала пламенную речь.       — Заткнись! Идиот! Придурок! Не смей! — нечленораздельно выкрикнула Нина в ярости. — Ещё раз услышу подобное — сама тебя убью. Причём так жестоко, что будешь молиться о пощаде и просить убить побыстрее, ты меня не знаешь, — глаза яростно блестели. — Ты урод такой. Как смеешь резать мне душу? Ты наносишь страшные удары мне в сердце. Не могу больше это слушать. Ты дебил. Даже если не нужен никому вокруг: родителям, друзьям, то нужен мне. Я сказала, что мне нет дела до того, что произошло, и до прошлого тоже. Я живу тобой, понятно? — продолжала выкрикивать девушка. — Ты не насиловал меня, запомни. Сама пришла к тебе, сама хотела. Если бы не зашла в душ, ничего бы не было. Но мне было нужно, я тоже была возбуждена. Единственное, что не ожидала, что всё произойдёт так. Не была готова, что резко и больно. Но ничего, первый раз всегда больно и неприятно. Если бы не сделал это, я сама бы тебя изнасиловала, до того хотела. Ещё раз напомнишь — точно убью, — Нина в ярости встряхнула его за плечи, как тряпичную куклу, — соберись, придурок. Нет, я не против, чтобы ты поныл. Любой человек должен выплеснуть эмоции, надо плакать, это не вредно. И выложить кому-то всё, что на душе, тоже надо. Но наговаривать так на себя, считать лишним и ненужным — это уже слишком. Между прочим, даже плохая примета. Ещё договоришься тут. Даже не хочу слушать это. Можешь жаловаться на жизнь, но никакого самоубийства. Даже мыслей таких не надо.       Артур уставился на неё удивлённым взглядом. Не ожидал такого от неё. Он даже восхитился, насколько Нина изменилась. Из капризной звезды превратилась в сильную, страстную, уверенную в себе женщину, готовую бороться за любимого до конца. А Нина влепила ему ещё одну пощёчину.       — Так тебе, — злорадно сказал она, — встали мозги на место или нет? Сколько можно себя жалеть? Это вообще-то слабость. Я понимаю, что можно жаловаться, поделиться со мной. Но не хотеть жить, потому что родителям не нужен — это уже верх идиотизма. Желать смерти, потому что совершаешь плохие поступки — это тоже слабость. Да, ты совершил ужасные вещи в прошлом. Я тоже. Ну и что? Я покончила с собой? Да, я думала об этом. Даже попыталась, но мне был послан знак, я нужна сестре и семье, они меня простили и любят. Теперь я уже не думаю о самоубийстве. Мечтаю начать новую жизнь, в которой не будет места прошлым ошибкам. Жизнь, в которой смогу быть полезна другим. Жизнь, в которой смогу любить и быть любимой! — Нина снова кричала. — Я тоже не была нужна родителям. Я тоже родилась случайно. Единственной, кого ждали родители, это Даша. Моя мать вышла замуж за моего отца от отчаяния, потому что любила отчима, но не могла с ним познакомиться. Решила выйти замуж, чтобы забыть его, но не смогла. Она называла его имя всю ночь, и мой отец сразу ушёл от неё после брачной ночи. К их разочарованию, я была зачата в ту ночь. Никому не была нужна, но родилась. А мать всё-таки смогла найти своё счастье, то, что искала, и я не была нужна. Она не бросила меня, но на самом деле я не должна была родиться, родители случайно сошлись. Но я же не сдалась. Не сдалась, добилась успеха. Простила, отпустила прошлые обиды, люблю семью. Мой отец рассказал мне всё это, чтобы настроить против матери и её мужа. Я тогда верила. Но сейчас поняла, что это всё неважно. Меня любят, я им нужна.       Артур слушал с удивлением. Он всё больше поражался этой необыкновенной девушке. У неё действительно похожая ситуация, но она не сломалась. Хотя и вела себя неприемлемо, слишком погрузившись в собственную уникальность, но так она боролась с «нелюбовью» семьи. Однако смогла всё осознать, понять и простить. Её сердце ни зачерствело, ни оледенело, оно оттаяло, и теперь она готова жить полноценной жизнью. А он слишком погрузился в свою ненависть, не может никого простить. Да, любит брата, готов жизнь за него отдать, но родителей не может простить, слишком обижен. Хуже того, принижает себя, считает лишним, ненужным. Ведь именно так считает себя ребёнок, родившийся случайно, по залёту брошенный родным. Он даже не стыдился слёз. Не нужно стесняться перед любимой, она всё понимает и принимает. Единственная, кто может помочь. Любовь вытянет из этой грязи, в которую он добровольно погрузился, отдавшись ненависти и обиде. И путеводной звездой будет эта прекрасная девушка. Только вот обида на родителей никуда не денется, он всегда будет считаться лишним, ненужным семье. Вот и Эдвард, если каким-то образом узнал правду, наверное, теперь ненавидит его. Сердце сжалось от боли. Артур ведь любит брата, а тот, скорее всего, его знать теперь не захочет, зачем ему такой позор в семье, брат-бастард? Артур не должен обольщать себя надеждой, все всегда будут относиться к нему с презрением. Ведь такие никому не нужны. Всегда будет изгоем в семье. Да, это грустно и обидно, но если есть любимая, которая всё прощает и любит, какое дело до других? Пусть все отвернутся, но она одна останется. Её любовь поможет отогреть скованное льдом сердце.       И от этих мыслей на душе понемногу начало теплеть. Её любовь согревала. Если и суждено вырваться из объятий тьмы, то только с поддержкой любви. Оглядываясь на последние годы своей жизни, Артур понимал, насколько неправильно жил. Ужасный, безнравственный образ жизни. Страшно было вспомнить, как вёл себя. Передёргивало от мыслей о собственном падении, не знал, сможет ли преодолеть это. То, что возврата к прошлому не будет, это понятно, но можно ли смыть грехи прошлого? Поможет ли чистая любовь к этой девушке? Он её так любит, что даже дышать трудно. Но отвращение к себе никуда не исчезло.       — Я недостоин тебя, — снова прошептал Артур, опуская глаза, — столько всего совершил. Я ведь был не только с Норой. За последний месяц, когда мы уже были знакомы, спал с пассажиркой во время рейса. Мне требовалась разрядка. Я сволочь, мне нет прощения. Тогда уже любил тебя, но не мог сразу избавиться от прошлого образа жизни. Не понимаю, как ты можешь меня простить. Да, всё осознал и больше не посмотрю ни на одну женщину, кроме тебя. Мне никто и не нужен, но стыдно за прошлое.       Нина молча гладила его по голове. Конечно, было неприятно слышать это. Она по-прежнему ревновала, ненавидела любое упоминание о его женщинах, но всё же гордилась, что Артур выбрал именно её. Спал со многими, но полюбил её. И это было приятно. К тому же она его очень жалела.       «Бедный мой любимый. Столько всего пережил, столько страдал. Ты вёл такой образ жизни от обиды на всех, но больше это не повторится. Я закрою тебя от всех бед, отогрею сердце и душу. Заслоню от всех, никто больше не обидит тебя. Пусть только попробуют, будете иметь дело со мной. Я тебя никому не отдам».       — Я тебе верю, — прошептала Нина, — иди ко мне.       Она притянула его к себе, обнимая. Огонь прошёл по венам, вновь будя яркие ощущения. Оба вспыхнули огнём взаимной страсти. Следом последовал поцелуй, дарящий нежность и успокоение, полный любви и счастья. Они упали на кровать, опять забывая обо всём, кроме взаимного чувства, которое вело их вперёд, не давая шанса думать о прошлом.