Двенадцать альтернативных способов применения крови дракона

      Они добрались до лаборатории Гризельды без происшествий. К счастью, в этот раз им не попались ни романтично настроенные хаффлпаффцы, ни рыскающий в ночи Северус Снейп. Ей было бы очень сложно объяснить дорогому профессору, почему она проводит вторую подряд ночь в компании Седрика Диггори.       — Скажем, что у нас свидание, — как ни в чем не бывало пожал плечами Диггори.       — Свидание, конечно, — скептически хмыкнула Лестрейндж. — Даже в тот бред с патрулированием в пижаме поверить проще, Диггори. Свидание… — она фыркнула, — во придумал.       Седрик тряхнул головой, поворачиваясь к однокурснице.       — Что, Лестрейндж, я недостаточно хорош для тебя? — насмешливо спросил он.       Гризельда сложила руки на груди.       — Возможно, я тебя разочарую, Диггори, но далеко не все в Хогвартсе только и делают, что пускают по тебе слюни. Эту ядовитую тентакулку, — она ткнула себе пальцем в грудь, — дедуля Лестрейндж выращивал для чего-то особенного.       «Быть задушенной злобной змеюкой Лорда Волдеморта, например?» — возникла в голове предательская мысль.       — Ну да, ну да, куда там какому-то скучному хаффлпаффцу, — засмеялся Диггори.       — Схватываешь на лету, — обворожительно осклабилась Лестрейндж. Она приоткрыла мирно спящий портрет Квинтии МакКуойд, чтобы войти в свою лабораторию. — Доброй ночи, Диггори.       — Я думал, ты идешь в спальню, — удивился Седрик.       — Это и есть моя спальня, — она с любовью постучала по раме портрета. — Как-то не вышло найти общий язык с однокурсницами, и меня отселили в отдельные апартаменты ради успокоения их душ. Прошу заметить: вне факультетской гостиной!       Седрик кивнул и нерешительно почесал шею.       — Еще что-то, Диггори? — девушка высунула голову из-за портрета. После второй подряд бессонной ночи ей жутко хотелось спать, а не молоть языком посреди промерзшего подземелья. — Ты же не надеялся, что я приглашу тебя пропустить стаканчик огневиски?       Староста чуть улыбнулся.       — Не худший план, — вздохнул он, — это хотя бы поможет уснуть. После всего… — он неопределенно махнул рукой. — Подумал, может, ты захочешь просто поговорить…       Лестрейндж подняла бровь.       — Ты время вообще видел? — она закатила глаза. А ведь завтра их ждет контрольная по Трансфигурации! Макгонагалл её и так уже за человека не считает, а если Лестрейндж ещё и начнет получать «троллей» за свою работу, профессора вообще будет не остановить. — Стой здесь, Диггори, я знаю, что поможет тебе уснуть.       Она нырнула внутрь лаборатории, порылась в одной из полок и достала стеклянный фиал с зельем пурпурного цвета. Вернувшись в коридор, девушка увидела, что Седрик, сложив руки на груди, устало прислонился спиной к стене.       — Зелье сна без сновидений, — она протянула ему фиал. Парень поднял его над головой и несколько раз потряс из стороны в сторону. — Перед сном выпьешь три больших глотка, утром обязательно стакан воды натощак и только после него плотный завтрак. Все понятно?       Он с благодарностью кивнул, убирая зелье в карман.       — Когда мы пойдем говорить Дамблдору про крестражи?       Зельда вздрогнула. Ей до сих пор было жутко от осознания того, что совершил Том Риддл. Отвратительный акт насилия над собственной душой. Как мог человек, чьими мыслями и идеями она так восхищалась, сотворить с собой такое? В какой момент любопытство и страсть извратились настолько, что потеряли для него изначальный смысл?       Но в данный момент Гризельду Лестрейндж куда больше пугал другой факт: гребаный Седрик Диггори из всех возможных людей не только знал, что такое крестражи, но и то, как они создаются. Когда она пересказала ему то, что поведали драконы, Диггори, недолго думая, выдал, что, кажется, знает, как называется такой артефакт.       Это был очень, очень, очень плохой знак.       — Завтра после уроков, — ответила Лестрейндж. Она достала волшебную палочку и накинула чары «Муффилиато» на портрет.       — Мерлин всемогущий, Диггори… — она приблизилась к Седрику, подняв на него осуждающий взгляд, — только не додумайся сказать при директоре, что знаешь, как эта жуткая хрень называется. Это же темнейшая магия! Предполагается, что хорошие мальчики вроде тебя, о таком не то, что не знают, даже вообразить подобное не могут. Нам не нужны лишние волнения.       — Я же сказал тебе: я собираюсь стать ликвидатором проклятий, поэтому изучал кое-что вне школьной программы… — поднял руку Диггори.       Зельда обреченно вздохнула и устало протерла глаза рукой.       — Диггори, «кое-что вне школьной программы» и крестражи находятся так далеко друг от друга, что об этом лучше никогда не упоминать. Я вот в семейной библиотеке видела фолианты о том, как открыть врата в другие миры, но я же не кричу об этом на каждом углу.       Седрик слабо улыбнулся и положил руку ей на плечо.       — Я и не кричу, Лестрейндж, — спокойно сказал он. Гризельда медленно перевела взгляд на свое плечо. — Ты — единственная, с кем я поделился. Мне нравится изучать магию. Вне школьных учебников скрывается столько удивительного…       Девушка раздраженно скинула его ладонь.       — Да что ты говоришь, Диггори? — почти прорычала она. — Что-то мне подсказывает, что Риддл думал точно так же, когда сначала открыл Тайную Комнату, а затем разделил душу на семь гребаных частей. Всё во имя, мать её, магии!       — Лестрейндж, не нужно меня сравнивать… — от возмущения у Седрика напряглась челюсть.       — Остынь, приятель, — слизеринка разозлилась не меньше однокурсника. Она предостерегающе покачала пальцем перед его лицом. — Нравится тебе магия — на здоровье. Но я хочу знать заранее, если ты вдруг соберешься стать очередным Тёмным Лордом, понял меня? Настолько заранее, чтобы я успела убраться куда подальше и стереть себе память. Будет совершенно не смешно, если вдруг окажется, что драконы предвидели и такое будущее и специально попросили тебя спасти. Ну знаешь, чтобы ты стал пешкой в их Большой Игре и принимал нужные их народу законы… Не хочу в этом участвовать!       Выслушав горячую тираду Гризельды, Диггори весело рассмеялся.       — Ничего себе у тебя фантазия, Лестрейндж, — он неверяще покачал головой. — Клянусь, у меня и в мыслях не было становиться Тёмным Лордом. Но если я вдруг передумаю, то ты узнаешь об этом первой.       Лестрейндж сузила глаза и с чувством погрозила ему пальцем, а затем развернулась, чтобы с гордостью удалиться наконец спать. Полы ее тёмно-синей мантии развевались при повороте не менее драматично, чем у профессора Снейпа.       — Эй, Гризли, — догнал её голос Диггори, и она раздраженно повернула к нему голову. Парень подхватил стоящую у стены метлу и уверенным движением закинул её себе на плечо. — Поделишься со мной блокнотами Риддла?

***

      Гризельда была в ужасном настроении. Даже мысль о том, что ей придется рассказать Альбусу Дамблдору о том, что она сделала летом, заставляла кожу девушки покрываться неприятными мурашками. Вряд ли он отправит её за это в Азкабан — волшебник для этого был слишком добреньким, — но Лестрейндж точно будет ждать какое-нибудь суровое наказание. К примеру, двухгодичная практика в больнице Святого Мунго: ничего так не отвращает от запретной магии, как уборка «уток» за больными отделения «Недугов от тёмных заклятий». Не было сомнений, что старина Дамблдор был достаточно находчивым, чтобы весело пошутить, и вместе с тем дать Лестрейндж урок на всю оставшуюся жизнь.       К Горгоне такую жизнь!       Она выпила «Сон без сновидений» и, от души врезав подушке с кулака, завалилась спать. К сожалению, выспаться ей не удалось и в эту ночь.       Либо ее зелье было слишком слабым, либо драконья онейромантия слишком сильной, но очень скоро она начала проваливаться в странное и уже хорошо знакомое полусонно- и полупризрачное состояние. Её сознание закрутило в отвратительном водовороте чужой магии, и через какое-то время девушку буквально выплюнуло на берег моря.       Ощущения были острее и, если так можно выразиться, более правдоподобными по сравнению с тем пророческим сном, что драконы посылали ей раньше.       Зельда быстро осмотрелась: с одной стороны на километры вокруг нее развернулось бесконечное море воды, а с другой — море чуть желтоватой травы. Босые ноги девушки проваливались в прибрежном песке. Она наклонилась, чтобы вытрясти противные песчинки, застрявшие между пальцами ног, и увидела приближающуюся сверху тень.       Сначала она была совсем крошечной, но очень быстро заняла собой все видимое пространство. Когда волосы Гризельды начали колыхаться от ветра, она подняла голову и обнаружила, что с неба на нее пикировал огромный дракон. Длинный хвост ящера был усеян острыми шипами.       Лестрейндж отскочила, испугавшись, что дракон приземлится прямо на нее, но, не долетев до девушки каких-то пары метров, тело существа вначале объяло ярко-розовым магическим сиянием, а затем оно начало уменьшаться и трансформироваться в нечто совершенно новое. Слепящая вспышка ударила Лестрейндж по глазам, и девушка болезненно зажмурилась.       А когда открыла глаза, то перед ней стояла прекрасная светловолосая женщина в доспехе имитирующем черно-коричневую чешую дракона. Её голову венчала бронзовая корона, отдаленно напоминающая рога на голове венгерской хвостороги. Как и у дракона, у женщины были желтые глаза с вертикальным зрачком.       Гризельда сделала испуганный шаг назад.       — Мать моя волшебница… — выдохнула она.       Женщина-дракон ухмыльнулась.       — Неужели я похожа на твою мать, волшебница?       Грудной, глубокий голос с лёгкой хрипотцой заставил сердце Зельды забиться со скоростью барабанной дроби.       — Ты… ты та самая хвосторога? — ошарашенно спросила Лестрейндж.       Женщина, словно птица, наклонила голову набок и внимательно посмотрела на юную волшебницу.       — Другие драконы называют меня Саэрлиссант, — сказала она с улыбкой. — Непокорная — на вашем языке.       У Зельды вмиг возник миллион вопросов к дракону, и она не знала, с какого лучше начать, чтобы та не разозлилась и не прервала их неожиданное ночное рандеву.       — Значит, драконы не только провидцы, но и оборотни? — задала она первый из них.       — Не в вашем мире, — загадочно ответила Саэрлиссант.       Она махнула рукой, и перед ними возникла красивая резная скамейка. Драконица приглашающим жестом указала на нее Зельде.       О Мерлин, она ещё и магией владеет!       — В твоем сознании я могу быть кем угодно, волшебница, — будто в ответ на мысли Лестрейндж сказала Саэрлиссант. — Да, даже карликовым пушистиком.       — Хватит читать мои мысли! — Гризельда закрыла уши руками, будто это должно было защитить ее мысли от всесильной магии существа.       Драконица по-человечески хмыкнула. Она отодвинула в стороны полы плаща и, изящно вытянув ноги, присела на скамейку.       — Ничего не могу поделать: ты слишком громко думаешь, — она повернула к Зельде голову и хитро улыбнулась. — Я выбрала понятную тебе форму, волшебница, так нам будет проще говорить.       Гризельда обошла женщину и несмело села рядом.       Повисло молчание. Очевидно, драконы души не чаяли в многозначительных паузах.       — И о чём же ты хотела поговорить? — Лестрейндж, напротив, просто ненавидела эти секунды напряженной тишины.       — Ты сама знаешь, о чём, волшебница.       — Значит, ты поможешь нам? — Зельда внутренне возликовала.       — Помогу, — не сразу, но Саэрлиссант кивнула. — Но не рассчитывай, что я сделаю всю работу за тебя, волшебница.       Лестрейндж быстро подняла руки перед собой, будто признавала, что и не думала на такое надеяться.       — А что твои… сёстры? C ними проблем не будет?       Женщина-дракон одарила Зельду уничижительной улыбкой.       — Мои сёстры слишком старые и слишком трусливые, чтобы самим сделать шаг во спасение.       Лестрейндж присвистнула.       — А ты дерзкая штучка, Саэрлиссант, — заметила она, рассматривая красивое хищное лицо женщины.       — Сёстры знают, что я сделаю… Это один из вариантов, который мы предвидели.       Гризельда почесала затылок и неловко улыбнулась.       — Надеюсь, не тот, где я сильнее всего облажаюсь.       Женщина повернулась, и от её нечеловеческого взгляда у Лестрейндж засосало под ложечкой.       — Ты уже знаешь, с чем придется иметь дело?       — Ты про крестражи Риддла?       Саэрлиссант медленно кивнула. Затем взмахнула рукой и перед Гризельдой возникло облако розовой магии.       — Первый из таких артефактов уже уничтожен.       Она указала пальцем с острым ногтем-когтем на облако, и, будто в хрустальном шаре профессора Трелони, девушка увидела лицо Гарри Поттера, который с силой воткнул то ли клык, то рог в какую-то тетрадку. Тут же возникло лицо Тома Риддла: невозможно было не узнать красивого юношу с фотографии деда. Когда Поттер пронзил тетрадку, Риддл, словно призрак, засветился и, взорвавшись разноцветными искорками, исчез.       — Гарри Поттер уничтожил первый крестраж?! — пораженно воскликнула Лестрейндж.       Гарри-нюхлер-его-укради-Поттер, ну конечно, кто же ещё, как не наш Золотой Мальчик. Почему она вообще удивляется?       Драконица моргнула, соглашаясь.       — Я покажу тебе, где найти еще два куска души волшебника. Остальные ты определишь сама, если будешь следовать советам для тех, кто не считает магию пустым звуком.       Зельда непонимающе вылупилась на Саэрлиссант.       — В каком смы… — начала она, а затем её осенило: да это же цитата из трактата Риддла о двенадцати альтернативных способах применения крови дракона!       Она пораженно открыла рот, и Драконица улыбнулась.       — Волшебник был умен, но самонадеян. Мы используем его силу и талант против него же самого. Уничтожим волшебника его же оружием.       Гризельда приложила руки к лицу и, наклонившись, уперла локти в колени.       — Поверить не могу, что все это происходит со мной, — со вздохом сказала она.       Теплая рука Саэрлиссант опустилась ей на спину.       — Твоя ноша тяжела, волшебница, но ты не будешь на этом пути одинока.       Гризельда зарыла лицо в ладони и чуть слышно взвыла. Рука драконицы мягко постучала ей между лопаток. В этом движении было так много нежности и теплоты, что Лестрейндж едва не заплакала: она не чувствовала подобного с тех пор, как десять лет назад погибли её родители.       — Ладно, бессмысленно откладывать неизбежное, — выпрямляясь и прогоняя непрошенные мысли, сказала девушка. — Что там с крестражами?       — Оба находятся там, где вы, волшебники, учитесь, — Саэрлиссант опять вызвала розовое облако магии.       — В Хогвартсе? Прямо под носом у Дамблдора? — поразилась Гризельда. — Вот же наглая морда этот Риддл!       В розовом облаке она вновь увидела Тома Риддла: он был старше, на вид лет под тридцать, но все также хорош собой, как и в семнадцать. Оглядываясь, он подошел к какой-то стене, подождал, когда в ней появится дверь и вошел внутрь. На первый взгляд это было громадное хранилище вещей. Риддл бродил между рядами, внимательно перепрыгивая взглядом с одной кучи на другую. Наконец он остановился возле бюста какого-то уродливого волшебника и, достав из сумки что-то отдаленно напоминающее корону или тиару, положил на одну из полок. Артефакт блеснул сапфировым блеском.       Саэрлиссант прервала заклинание, и Лестрейндж задумчиво повернула к ней голову.       — Риддл засунул кусок своей бесценной души в дамское украшение? — она неверяще поморгала. — Больной ублюдок.       Драконица позволила себе чуть растянуть губы в улыбке.       — Это ты еще не знаешь, где находится второй крестраж.       Зельда драматично приложила руку ко лбу.       — Только не говори, что в Гарри Поттере, — со смехом предложила она.       Молчание Саэрлиссант было слишком многозначительным даже для драконов.       — Мерлиновы кальсоны, — взвыла Лестрейндж, — мы в заднице!       Девушка вскочила со скамейки и принялась нервно ходить из стороны в сторону. Мысли перепрыгивали с одной темы на другую, но главной была одна: захотелось плакать. И одновременно с этим хохотать, как безумная. А где-то между этими действиями немедленно самоубиться.       Поучаствовала, называется, в турнире Трёх Волшебников! А могла послушать дедулю Лестрейнджа, выйти замуж за какого-нибудь Уоррингтона и проблем не знать… От этой мысли ей стало так противно, что она со всей силы ударила ногой по ножке скамейки. Боли не последовало — нога просто прошла насквозь.       В этом дурацком кошмаре даже навредить себе было невозможно!       — Ладно, хорошо, — она повернулась к женщине-дракону. Та наблюдала за страданиями юной Лестрейндж с материнским умилением, — с Поттером покончить я всегда успею, никуда он не денется. Где искать тиару?       Саэрлиссант бросила взгляд вдаль — на море и отражающееся в нем розоватое небо.       — В месте, которое можно найти лишь в случае крайней нужды. Ты ведь встречала об этом упоминание, волшебница?       Зельда почесала лоб, старательно припоминая все, о чем Риддл писал в своих блокнотах. Где-то в глубинах памяти всплыла небольшая заметка о тайных комнатах хогвартских основателей… Придется перечитать записи, чтобы узнать наверняка.       Драконица поднялась со своего места и взмахом руки заставила скамейку испариться.       — Дальше ты справишься сама, — она почтительно склонила голову. — Помни одно, волшебница: душа волшебника очень опасна и не раз попробует искусить тебя и сбить с правильного пути. Будь сильной! И доверяй Седрику Диггори.       Зельда кивнула, провожая грустным взглядом удаляющуюся фигуру.       — Мы еще встретимся? — с надеждой спросила она. У девушки было очень много вопросов к женщине-дракону, и далеко не все они имели отношение к уничтожению крестражей или спасению мира.       — Я приду, когда со вторым артефактом будет покончено, волшебница.       Гризельда улыбнулась. Если драконица говорила, что придет, это же значит, что им с Диггори удастся уничтожить крестраж, так ведь? Иначе бы она не обещала… Это вселяло надежду.       Женщина вновь взмахнула рукой, вызывая вокруг себя розовые сполохи магии. Изящно подпрыгнув, она оторвалась от песка и повисла в воздухе.       — Саэрлиссант! — закричала девушка. Драконица с интересом посмотрела вниз.       — Можешь… можешь называть меня Гризельда… — сказала Лестрейндж, нервно теребя ткань пижамной рубашки.       Саэрлиссант кивнула.       — Почту за честь, — сказала она. — На языке моего народа это означает «ужасающая».       Мерлин, Мордред и Моргана!       — Но в других мирах мы называем так бесстрашных дев-воительниц.       Женщина подарила ей прощальную улыбку и крутанулась вокруг свой оси. Утонув в ярко-розовой магии, она вынырнула оттуда уже драконом и стремительно воспарила к облакам.       — Только от тебя зависит, какой ты станешь, Гризельда из Лестрейнджей, — раздалось на сей раз в её голове.