Серая тень

Её избрали, потому что больше никого не осталось. Ни Короля, ни прежней Королевы, ни даже Великих Рыцарей, кроме одного. Аристократия решила, что дать власть чужеземке — правильно, ведь иначе начнутся распри среди своих. Похоже, они сделали это лишь для того, чтобы сплотиться против общего «врага». Она теперь носила титул Серой Королевы. Серой — потому что это был цвет её мантии, её волос, закрывающих печальный взор, её цветов, что теперь росли на могилах жуков, которые умерли от чумы и которых успели похоронить. Но с каждым днём новых могил становилось всё меньше, а заражённых — больше. Белый Дворец исчез вместе с Бледным Королём, и трон Серой Королевы стоял в Городе Слёз — самое подходящее для него место. Только слёзы и остались охваченному чумой королевству — чёрные слёзы больных жуков, знающих, что новая королева их не спасёт. Порой она сама не знала, зачем продолжает бессмысленно восседать на троне, изо дня в день видя всё меньше жуков. Советы давно проводились без неё, именно на них принимались решения запереть восточную часть города, чтобы не пустить заражённых из бедных западных районов, или послать отряд стражи в Святилище Душ, чтобы разузнать, не удалось ли Мастеру втайне от двора изобрести лекарство от чумы. Серая Королева сама не являлась на заседания, ведь её слабый голос тонул в спорах и распрях, а каждая мысль подвергалась жестокой критике. И не было никому дело, что стоит поднять архивные записи во владениях Наставницы Мономон, узнать, чем занимался Бледный Король в те времена, когда ему ненадолго удалось победить оранжевую чуму, послать разведчиков на руины Белого дворца. Хотя, пожалуй, посылать кого-либо за пределы города было безнадёжно — никто из тех, кто вышел за ворота, не вернулся. Серая Королева никем не правила, не издавала указов и не могла помочь умирающему государству. Она стала символом эпохи угасания Халлоунеста и одновременно последним напоминанием о временах, когда она наравне с другими Рыцарями представляла силу и мощь королевства. Мёртвой надеждой для тех несчастных, чьи умы ещё не были извращены и очищены лучезарным светом. И она несла этот титул до тех пор, пока дыхание чумы не добралось до королевского двора и не коснулось её губ.