Время

Время всегда летит очень быстро. Неудержимое, оно бежит стремительно, заставляя нас испытывать страх перед его силой. «Для нас с тобой время идет с разной скоростью, мы не сможем всегда быть вместе», — говорил Неа Аллену. Ему бы очень хотелось находиться с этим ребёнком рядом всегда, но обстоятельства не позволяют. У них много общего, но и много различий. У них разные пути, разные помыслы, разные ценности, но почему же тогда их чувства сейчас так схожи? На улице зима. Холодно. Ночь. Высокое ясное небо пленит своей красотой. Серебреная луна льёт на землю свой блаженный свет, сопровождаемая миллиардами маленьких огоньков, называемых звёздами. Небесное светило висит в этом бесконечном небе колыбелью для младенца. Ветер нашёптывает какую-то волшебную песню. Всюду царит тишина, прерываемая только далёким звоном железнодорожного рожка. Небольшое поместье, расположившееся на окраине города, стояло озаряемое светом луны. В окне на втором этаже горел свет. В комнате расположились два юноши, озаряемые теплым, но тусклым светом настольной лампы. Тот, что постарше — темноволосый. Его шелковистые волосы лёгкими кудрями опускались почти до плеч, а глаза цвета золота пристально смотрели на мальчика, что расположился в кресле напротив. Неа сидел в своем кресле, сложив руки в замок и расположив их на коленях. Твёрдый, решительный взгляд, с толикой нежности, ровная осанка, красивый чёрный костюм — всё это говорило о его гордости, статности и некотором превосходстве над другими. Другой же юноша отличался от него кардинально, хотя в его виде тоже присутствовала некоторая возвышенность. Серебряные волосы, нитями спускались до самых лопаток, несколько прядей покоились на груди. Они были хорошо видны на фоне чёрного костюма. Такие же глаза стального оттенка с отливом плавленого серебра смотрели куда-то в окно. Он сидел, облокотившись на спинку кресла, а во взгляде читалась тоска. Неа посмотрел в окно и попытался найти там ответ на то, что же заинтересовало мальчика так, что тот уже второй час сидит, смотря не отрываясь. Но он не смог обнаружить там ничего интересного для себя. За слегка запотевшим стеклом виднелись кривые ветви дерева, верхушки каких-то домов вдалеке и бесчисленное множество маленьких огоньков: белые — огоньки неба, жёлто-оранжевые — огни города, блекло-жёлтые с оттенком болотной зелени — огни пришедших в порт кораблей. Ничего такого, за чем можно было бы наблюдать столько времени, Неа не видел. — Что ты высматриваешь, Аллен? — спросил, наконец, Неа, нарушая давно устоявшуюся в комнате атмосферу тишины. — Не знаю, — тихим голосом ответил мальчик. Отвечать ему явно не хотелось. Он бы предпочёл помолчать. — Тогда зачем ты смотришь в одну и ту же точку уже который час? — добавил Неа. — Хочу найти, — всё тем же голосом сказал мальчик, слегка ёрзая в кресле. Ему хотелось сменить позу, так как стало неудобно. — Что именно? — слегка приподнимая брови, спросил Четырнадцатый. — Ответ. — Ты можешь нормально ответить, Аллен?! — Неа повысил голос и слегка подался вперёд. Такое упрямство мальчика его раздражало. — Я хочу найти ответ на свой вопрос. Вот и всё. Это что запрещено? — поворачиваясь, наконец, к собеседнику лицом и, смотря на него усталым и скучающим взглядом, проговорил Аллен. — Нет. И могу я поинтересоваться, что за вопрос мучает тебя так сильно? — спросил Неа, — Неужели я не могу помочь тебе найти ответ? — Вряд ли. Потому что, я хочу знать, с чего ты тогда произнёс те слова? — Аллен свёл брови в негодовании, но его лицо приобрело выражение детской обиды. Как будто его дразнили любимой конфетой, а теперь не отдают. — Так вот ты о чём, — Неа вздохнул. Он понимал, почему Аллен озабочен этим вопросом, но поделать ничего не мог. Что бы он теперь не сказал и не сделал, это не изменит ситуации. — Скажи мне Аллен, сколько тебе сейчас лет? — смотря пристально на мальчика, произнёс Ной. — Шестнадцать, а что? — Аллен недоумевал, почему он задаёт ему такие вопросы. — Ты взрослеешь с каждым годом, меняешься, становишься старше, стареешь, в конце концов, а я нет. Для меня теперь не существует времени. Разве ты не заметил сам? С тех пор как мы встретились, я ничуть не изменился, — Неа смотрел на мальчика, а во взгляде читалась грусть. Аллен вскочил с места и, сжав руки в кулаках, зажмуривая глаза, чуть ли не прокричал: — Меня это не волнует! — теперь голос был тихим и каким-то надрывным. — Меня это не волнует... я просто хочу быть с тобой... — Неа смотрел на этого ребёнка с лёгкой улыбкой на устах и нежностью во взгляде. Он поднялся со своего места и, сделав шаг навстречу, обнял мальчика крепко-крепко. Он легонько поцеловал его в висок и зарылся носом в пушистые, мягкие волосы. Руки обнимали плечи мальчика, а тот уткнулся носом брюнету в шею, щекоча того лёгким дыханием. Тонкие мальчишеские руки ухватились за ткань пиджака на спине и сжали её с силой. — Не бойся. Сейчас я никуда не уйду, — сказал Неа прямо на ухо Аллену. Его слова лились словно музыка, они были нежными и успокаивающими. Немного отодвинув от себя Аллена, Четырнадцатый нежно коснулся его губ поцелуем. Он легко поцеловал мальчика в лоб, в щёки, нос, уголки глаз и губ. Лицо Аллена стало заливать краской смущения. Оно горело. Каждый поцелуй был словно самая сладкая в мире пытка. И, наконец, Неа снова прильнул к губам. Он обвёл их контур языком, а потом углубил поцелуй, лаская нёбо, сплетая их языки в страстном танце. И теперь, в комнате, где минуту назад царил холод, стало по-настоящему жарко. Аллен начал глухо стонать Неа в рот, воздух в лёгких кончался, и он мычал что-то. Когда Ной разорвал их поцелуй, мальчик тяжело выдохнул и начал часто дышать. По телу уже начала проходить волна возбуждения. Четырнадцатый снова прильнул к губам ребёнка, но уже требовательным и страстным поцелуем. Аллен так сильно сжал чёрную ткань костюма, что побелели костяшки. Неа опустил руки мальчику на талию и стал выправлять его белоснежную рубашку из брюк. Расстегнув пару пуговиц, он стал ласкать юношеское тело. Проводил пальцами по позвонкам, заставляя мальчика прогибаться в спине, ласкал ладонями бока, проходился холодными пальцами по затвердевшим соскам. Неа оставил губы и опустился на его белую шею, оставляя на ней мокрые дорожки и красные следы от поцелуев. Его совершенно не смущал тот факт, что останутся следы. Сейчас этот ребёнок принадлежит ему, и только ему. Аллен откинул голову назад, отдавая в распоряжение Неа всё пространство его шеи. Тот воспользовался ситуацией и слегка укусил его за кадык. Аллен немного поморщился, но, когда Ной стал сминать его сосок, застонал громче прежнего. Возбуждение окончательно охватило их. В паху давно разливалось тягучие чувство удовольствия. Неа стянул с Аллена надоевшую ему рубашку вместе с пиджаком и стал расправлять его ремень на брюках. По телу мальчика побежала волна мурашек от прикоснувшегося к нему прохладного воздуха, но он этого совершенно не замечал. Его разум был полностью затуманен, а глаза так и горели похотью и желанием. Остановиться было уже просто невозможно. Это было бы просто глупо. Аллен, заметив, что Неа всё ещё не раздет, решил всё-таки проявить инициативу, и стал стягивать с него пиджак. Четырнадцатый, удовлетворённый таким поворотом событий, помог немного мальчику. Пока Неа всё ещё ласкал его тело и целовал то шею, то ключицы, Аллен стал расстёгивать рубашку своему любовнику. Трясущимися от возбуждения пальцами он расстёгивал пуговицу за пуговицей. Когда с последней было покончено, стянул её Ною до локтей, но резко остановился, когда тот одной рукой скользнул через расстёгнутые брюки к возбуждённой плоти юноши. Аллен вскрикнул, но в его голосе не было ни страха, ни боли. Рубашка мешала Неа, а потому одним рывком он скинул её с себя, швырнув при этом в дальний угол комнаты. От гнетущего удовольствия у обоих стали подкашиваться ноги. Неа попятился назад, потянув за собой Аллена, и упал в кресло. Мальчик почти навалился на того сверху, но удержался, при этом он упёрся одной рукой в спинку кресла рядом с головой Четырнадцатого, а одну ногу разместил у него между ног. Аллен случайно надавил на возбуждённую плоть Ноя и тот зашипел от боли. Юноша хотел было отскочить, но его усадили обратно, полностью располагая на коленях. Заниматься сексом в такой позе несколько неудобно и больно, но зато это приносит море удовольствия. Не без труда стянув с Аллена всю одежду, включая нижнее бельё, Неа принялся ласкать его тело. Он сжимал бедра, проходился по позвонкам, ласкал языком, целовал шею и ключицы, иногда целуя плечи и даже руки. Голос мальчика отдавался в ушах сладкой пьянящей мелодией страсти, которой нельзя было противиться. Неа поднёс ко рту мальчика три пальца и протолкнул их внутрь. Аллен стал облизывать их, при этом его лицо приобретало особо похотливый вид. Четырнадцатый был уже на пике, возбуждение пульсирующей болью отдавалось в паху. Достаточно смочив пальцы, он приставил один к заднему проходу мальчика, слегка приподнимая его за бёдра свободной рукой. Аллен поставил руки по обе сторону от головы Неа и слегка склонился над ним. На лицо брюнету упало несколько серебряных прядок. Губы Аллена блестели от слюны, а глаза стали темнее, чем обычно. Такой вид возбуждал Четырнадцатого ещё больше. Протолкнув внутрь седовласого два пальца, он стал растягивать мальчика, тот поёжился от неприятных ощущений и двинулся к Неа ещё ближе, но колени упёрлись в спинку кресла. Аллен через прищуренные глаза посмотрел на Четырнадцатого и стал слегка хныкать. Брюнет решил удовлетворить желание мальчика и придвинулся к нему. Возбуждённая плоть мальчишки коснулась оголённой кожи Ноя. На Аллена снова нашла волна возбуждения. Решив, что достаточно растянул мальчика, Неа расстегнул свои брюки, приспустил их вместе с нижним бельём и приставил головку члена к пульсирующему колечку мышц. Он осторожно толкнулся внутрь, и податливое тело сразу пустило его на всю длину, но мальчику стало больно и по молочной коже щёк потекли хрустальные капли. Неа бережно слизал их языком. Чувствуя во рту их солоноватый привкус. Он сделал один толчок, и Аллен застонал во весь голос. И тогда Четырнадцатый стал двигаться быстрее, наращивая темп. Комната заливалась стонами, всхлипами, криками. Когда Неа задевал заветную точку внутри мальчика, тот выгибался словно кошка. Пик наслаждения. Аллен с громким и протяжным стоном кончает. Мышцы сжимаются. Неа целует его в шею, продолжая ласкать руками бока и бёдра, и через пару толчков кончает сам. Тёплая жидкость разливает внутри. Сердце колотится как сумасшедшее. Дыхание сбившееся и тяжёлое. Неа аккуратно приподнял Аллена и вышел из него. Мальчик почувствовал, как по коже потекла тёплая сперма. Усадив ребёнка обратно себе на колени, Четырнадцатый поцеловал его в лоб и прижал к себе. — Наше время действительно бежит по-разному, но сейчас ты принадлежишь мне, и я никому тебя не отдам, — тихо, но чётко произнёс Неа, зарываясь носом в копну серебристых, мягких волос. Аллен лишь улыбнулся и блаженно прикрыл глаза. В это самое мгновение они предоставлены самим себе, и время не вправе распоряжаться их судьбами, но всё может измениться в один момент. Ночь уже подходит к концу. За окном холод и зима. Звёзды больше не льют на землю свой бледно-зеленоватый свет, а далеко за горизонтом встаёт неутомимое солнце. По-прежнему царит тишина, нарушаемая лишь волшебной песней ветра, который обязательно принесёт за собой перемены и неизвестность.