***
— Выглядишь ужасно, — констатирует Чанбин, лучший друг Хвана. — Как будто всю ночь в клубе зависал, а потом тебя заставили… — Не продолжай, — отрезал Хван. — Я не выспался. И тебе доброе утро. Чанбин весело трепет волосы друга и молча следует за ним ко входу в здание колледжа. Они уже на 3 курсе архитектурного. Им приходится много работать, создавать и анализировать, на что надо много энергии. Причём, по большей части, душевной. И в последний год Хван начал её терять, он был в прострации и не мог приступить ни к одной из своих работ. Бин пытался понять, что с другом, как ему помочь, но ничего путного из этого не вышло: только лишние ссоры. Поэтому он решил быть просто рядом и в случае чего прийти на подмогу. Хван не раз упоминал, что к нему во снах является один и тот же парень, которого он не знает. Не уверен, что существует. Он помнит только его образ и имя. Сначала этот «ангелочек», как выражается сам Хёнджин, регулярно был для него спасением, источником вдохновения и родного дома. А теперь — только тяготит, постоянно исчезая и играя с его чувствами. Чанбин очень тактично шёл к разговору с другом о психиатре, потому что зависимость от образа в голове пугала не на шутку. Он боялся, что Хван может лишнего нафантазировать и что-то сотворить с собой. Он боялся... Да, обещая не лезть в эту ситуацию, Бин не спускал глаз. Он понимал, чем, а точнее кем вызвана апатия, депрессия и бессонница.***
Пара философии течёт очень медленно. Эти полтора часа просто растягиваются на 300 лет. Хван любит рисовать в эти свободные минуты. Вроде занят, но и как бы отдыхаешь. Он старательно вспоминал лицо ангелочка, каждую линию, каждую неровность, каждую веснушку. Он боялся забыть его. Весь скетчбук был изрисован этим парнем. Его глаза, губы, руки, где-то были незаконченные зарисовки профиля. Всё это настолько затягивало Хвана, что он не слышал окружающие звуки. Не слышал Чанбина, который предупреждал о преподавателе, шедшего в их сторону, не слышал самого преподавателя, только гул сердца и его голос, голос полюбившегося ангелочка. — Я вам не мешаю, Хван Хёнджин? — поправляя очки, спросил преподаватель. — Честно? Да. — Понятно. Если вас так не интересует философия античности, то расскажите, что поглощает ваше внимание, — он смотрит внимательно и прожигающее. Нет, он любит Хвана, как студента, и несомненно его уважает. Но невнимание к его лекции приводило в бешенство. — Не думаю, что вас это касается, профессор Сынгу. — На моей лекции меня касается всё, Хван Хёнджин, — ему не нравился тон, в котором с ним говорил студент. Он знал, чем именно был занят Хёнджин. Вырвав скетчбук, он самодовольно отошёл от парты. — Недурно, скажу я вам так. — Это же не ваша вещь. Разве вы имеете право так обращаться с тем, что вам не принадлежит? «Он посягнул на самое дорогое, — пронеслось в голове Бина. — Я не смогу удержать его… этот блокнот значит для него больше, чем вся его жизнь» — Не имею, согласен. Как и ты не имеешь права заниматься посторонними делами на моих лекциях, — профессор Сынгу делает акцент на последних словах, намекая, что такого отношения он больше не прощает. «Старый маразматик, — пытается потушить гнев Хёнджин. — Вот упёрся я ему. Как будто спросить больше некого» — У вас талант в портретах, Хван Хёнджин. Кого вы так усердно вырисовываете все 200 страниц? Брата? Друга? Или… — профессор хочет принизить Хёнджин при всех, самоутвердившись. «Ему скучно на своих же лекциях, идиот» — Любовника? — закончил свою фразу профессор Сынгу. Он ожидал смех студентов, но никаких реакций или оваций не последовало. Кто-то спал, кто-то листал ленту в социальных сетях, а кто-то строил планы на грядущие каникулы. — Вам так печально, что там нарисованы не вы? — пытается защитить своего друга Чанбин. — Вам бы я порекомендовал помолчать. — У нас же философия, пусть высказывает своё мнение, — напористо говорит Хван, не сводя глаз со своего скетчбука. — Отдайте мою вещь… пожалуйста. — Я не досмотрел, — ехидно улыбается профессор Сынгу. — Можете не кипятиться так сильно. Максимум после занятий верну. «Долбанная сука. Чтобы ты подавился своей манией величия» Хёнджин не может справиться со своими эмоциями, его переполняет ярость и злость на мир. Профессор Сынгу лишь стал триггером к этому, а не причиной. Хван злился, что образ его ангелочка просто исчезает, во снах он появлялся всё реже, не вдохновляя, не без тепла и любви. Да, это бредово, потому что этого человека никогда не было в реальности, но тем не менее… Это были лучшие минуты для Хёнджина. Он собрал свои вещи и демонстративно вышел, решил прийти в себя, не накручивая свои оголённые нервы до предела. И так сил не было. «Жалко, что я уважаю профессора Сынгу, а то гораздо проще бы разобрался с этой ситуацией» Он неспешно брёл по коридору в направлении туалета, чтобы отвлечься от всего и покурить. В здание колледжа назойливо пробиралось солнце, играя своими лучами с листьями огромных напольных цветов. Они были живыми, почему и придавали этим серым однотонным коридорам хоть какой-то атмосферы жизни. Хван всегда задумывался о том, что их колледж напрямую связан с искусством, но при этом обличие самого заведения мало соответствовало описанию. Если на первых неделях обучения была некая эйфория, то следующие месяцы безжалостно дробили розовые очки стёклами внутрь. Больше нечего было романтизировать, даже такое направление стало простой необходимостью. Идти до уборной было не так далеко, но на пути взгляд Хёнджина зацепился за пустующую аудиторию. — Мне кажется, я никогда её не видел, либо не обращал внимания. Времени было достаточно, торопиться некуда, поэтому он побрёл в направлении этой комнаты. Внутри было довольно просторно и так непривычно пусто, будто здесь никто никогда не обучался, парты не видели тетрадей, доска не видела мела. Было пыльновато, но не грязно. Окно приоткрыто, из него доносились голоса студентов, что спешили домой, а лёгкий ветерок наворачивал круги по всей аудитории, освежая её. Лёгкое дуновение, как ни странно, успокоило Хвана, он решил задержаться тут. Выйдя ещё раз в коридор, он убедился, что это простая аудитория. Табличка гласила: «Лекционная аудитория №7» — Ок, не думаю, что кто-то будет против. Прикрыв дверь, он сел на подоконник и откинул голову назад. Руки машинально достали сигареты. Затяжка. Ещё одна. — И всё же странно. Я никогда не видел этого места. Может, я уснул. Затяжка. Ветер игрался с волосами Хёнджина, он сидел с закрытыми глазами, всё также мечтая увидеть образ своего ангелочка. Сейчас он ощущал его наиболее явно. Когда нервная система пришла в спокойное состояние, то и думать стало как-то легче. Он был, как наяву. Слишком реалистично. Хван докурил и тяжело вздохнул. — Жаль, что ты всего лишь сон, лишь моё наваждение. Я кажется тебя люблю… ну либо я псих… Но его мысли прервал мягкий голос с противоположной стороны комнаты. — Нет, вы не псих, любовь к кому-то — это абсолютно нормальное чувство. Одно дело, если вы не говорите о ней… поэтому она может вам показаться бременем… Хван не мог выговорить ни слова, он просто уставился на парня, что стоял около двери и слегка улыбался. Сейчас его взгляд выражал всё, весь спектр эмоций: отчаяние, страх, радость, нерешительность и потерянность. «Что… как такое может быть» — Боже, я вас так напугал. Простите, я правда не хотел. Просто зашёл — вы не услышали, поздоровался — вы не услышали, тут я уже хотел подойти. Хорошо, что вы меня увидели. Простите ещё раз, — без передышки тараторил паренёк, но Хёнджин его не слышал. Точнее слышал, но не понимал. Поток его мыслей был намного сильнее. На смену шока и удивления пришло оцепенение. Будто цепи сковали по рукам и ногам, последние налились свинцом. Он не мог сделать ни единого движения. Спасибо глазам, что хоть они не утратили способности смотреть. В это время паренёк неловко перемялся на месте и ещё раз извинился. Пройдя к ближайшему столу, он выложил какие-то эскизы, сверху поставил термос и, сняв окончательно наушники, аккуратно их свернул, убрав в сумку. Парень неловко повернулся в сторону незнакомца. — Меня зовут Ли Феликс, но можете меня называть Ликс. Мне так привычнее. Как вас зовут? Вы тоже на кружок? По щекам Хвана катились слёзы, которые он не мог контролировать. Он просто сидел на подоконнике, прислонив голову на стену. Весь его образ источал усталость и вымученность. Не было сил ни на что: ни на движения, ни на слова. «Либо ты чёртова фантазия, либо слишком похож на него… Либо я скурил наркотик… Что за херня?» — Я вас напугал?.. простите мне так неловко… или у вас что-то случилось и я не вовремя? — парень тихонько пересел поближе к Хвану, чтобы попытаться понять, что произошло. — Хорошо. Кивните, если вы в таком состоянии из-за меня… Хёнджин тихонько кивает, понимая одну вещь. Тот ангелочек действительно реален, это не выдумка. Он сидит перед ним и пытается поговорить. Сам пытается поговорить. Сам… «Я настолько устал, что когда настал тот самый момент, я не могу даже и слова сказать… сука. Я так устал тебя ждать» — Так, уже лучше. У вас испуг? Хёнджин закрывает глаза и агрессивно трёт их. «Я хочу открыть глаза и увидеть тебя, очень хочу. Пожалуйста. Не улетай. Прошу. Я открою глаза, и ты будешь также сидеть, мне многого не надо, честно» Но из его мыслей вывел голос паренька. — Простите, я не хотел, — его карие тёплые глаза смотрят в самую душу, голос приятно окутывает. — Н…нет, всё хорошо. Вы, ой, то есть ты, не напугал меня. «Я смог, я переселил себя. И он не испарился… значит, я не сумасшедший» — Я — Хван Хёнджин… и нет, не на кружок я пришёл. Больше скажу, у нас в колледже никогда не было никаких кружков, — вытирая последние слёзы и меняя положение тела, уже спокойно говорит Хёнджин. — Хвала небесам, — смеётся Ли, озаряя собеседника лучезарной улыбкой. — У тебя такая искренняя улыбка, — Хёнджин не может отвести взгляда. Его мечта. Его наваждение. Его страсть. Его вдохновение. Его ангелочек… он сидит прямо тут, он тут… рядом. Так близко, но так далеко. «Если я упущу его, то клянусь, что умру в этот же день» — Спасибо, — Феликс смущённо опустил взгляд. Ему приятно, но максимально неловко. Какой-то зашуганный и уставший незнакомец говорит комплименты. Непривычно, но интригующе. — Ты меня прости, что так отреагировал. Это лишь от тяжёлых мыслей, не больше. Всё хорошо, не бери в голову. «Да уж… теперь точно хорошо» — Отлично. Конечно, от мыслей — это плохо, просто рад, что я не вина этому. Фух, — Ликс демонстративно выдохнул и положил руку в области сердца. «Да что ты говоришь...» Хван улыбнулся своим мыслям и уставившись на своё вдохновение, спросил: — Так, на какой кружок ты пришёл? «Милый… Так и хочу сказать, но не надо его пугать. А то действительно за психопата примет» — М, кстати, о кружке. Это что-то с философией связано. Его ведёт какой-то известный профессор ваш. Не помню, но он меня сам сюда пригласил, — такой ребяческий чистый взгляд одаривает Хвана. — Профессор Сынгу? — не моргая и затаив дыхание, произносит Хёнджин. — Точно! Я с первого курса, если что. Мне простительно, — смеётся Ли. «Не может быть. Вот он козёл, но я ему так благодарен… до конца жизни буду ему благодарен» — Профессор Сынгу тебя явно обманул, точнее пошутил, потому что ты первокурсник, — Хван спрыгнул с подоконника, подходя к Ликсу. — Поверь, тем не менее ты пришёл не просто так. Хван сел за стол рядом с Ли. — Вот как, — Феликс растерялся. — Но зачем он тогда сказал ждать его и дал это? В руках ангелочка был скетчбук Хвана. Тот расплылся в улыбке. «Я его недооценил, он гений. Спасибо, профессор Сынгу. Я вас люблю сыновьей любовью» — Кхм, поэтому говорю, что не зря ты пришёл. Кружок я тебе проведу, если хочешь, но это единоразовое занятие. А может и нет, кто знает… «Я надеюсь, что нет…» — Феликс, давай сначала, — Хван сел максимально близко к Ли, поворачиваясь к нему лицом. — Меня зовут Хван Хёнджин, я рад, что ты пришёл, сегодня я проведу тебе небольшую лекцию про тебя. — Про меня? — удивился Ли, но не отодвинулся от к Хёнджина. Что-то было в этом парне притягательное. Чертовски манящее. — Мы не знакомы. — Нет, знакомы, уже минут пять. Феликс не может скрыть улыбки и смотрит прямо в глаза Хвану. Ему нравится, очень нравится этот парень. «Я не ошибся, когда влюбился» — Открой первую страницу этого блокнота, — Хёнджин подпёр рукой голову и начал внимательно наблюдать за Ликсом. — Так… тут твои инициалы, — озадаченный взгляд. — Верно, он мой. Теперь, полистай его, не задавая лишних вопросов. И… пока смотришь рисунки, обрати внимание на даты рядом с ними. — Хорошо. Феликс выполняет всё, что ему сказали. Страница за страницей. Наброски сменяются законченными работами и так по кругу. Сначала его смущало, что каждая страница и старательная линия посвящены ему. Появилась мысль, что этот Хван Хёнджин какой-то знакомый, но он быстро отбросил, так как обладал хорошей памятью на лица. Вариант про социальные сети тоже отпал, так как Феликс не был любителем показать своё лицо всему миру. Его максимум: эстетичные фото закатов, еды и животных. Когда в голове пронеслись все варивнты идей по поводу этой ситуации, то не осталось сомнения… Они не знакомы и никогда не виделись в жизни. На лице Ли попеременно танцевали смущение, страх и восхищение. «Почему он молчит? Надеюсь, он не примет меня за сталкера…» — Кхм, я хочу, чтобы ты ещё прочитал мою запись. Она где-то на последней странице, кажется, — чуть покраснев, проговорил Хёнджин. Феликс молчаливо открыл нужные страницы и погрузился в чтение. Оно было похоже на путешествие по какой-то фантастической истории. Он понимал, что тот ангел, которого он так полюбил во сне — был его образ. Конечно, это вызывало недоверие, страх, что за тобой могли просто следить, но иногда стоит поверить во что-то необычное. Жизнь, как глубинный океан, который не изведан человечеством до конца, хотя прошло уже много тысячелетий. — Я довольно впечатлительный человек, Хёнджин. Мне надо время, чтобы всё это осознать в полной мере, — легонько закрывая блокнот, говорит Ли и смотрит в упор на Хвана. — Я не хочу, чтобы ты считал меня сталкером или… — Вовсе нет, я верю в совпадения, в случайные встречи. Для меня это в пределах нормы. Просто… как правильно среагировать на подобную ситуацию, — перебил Феликс. — Ликс, знал бы я сам. Думаешь, что я сижу и осознаю происходящее? — нервный смешок. — Парень, чей образ меня так пленил, в котором я целиком растворился… просто так легко вошёл в эту аудиторию… просто так сейчас сидит рядом… так легко говорит со мной… Феликс молчит, изучая карамельный блеск в глазах напротив и улыбаясь своим мыслям. Солнечные лучи, что наполняли комнату, в этот момент выделяли фигуру Хвана, будто подсвечивая его со спины. Он выглядел уютно. — Я думаю, что это сон, — закончил монолог Хёнджин. «А ведь так и есть. У меня полное ощущение пустоты внутри, я просто уснул на том подоконнике» — Нет, Джинни, я тут и вполне себе реалистичный, — смеётся Ликс, демонстративно похлопывая себя по рукам и ногам. Он улыбается парню напротив, желая разбавить повисшую тишину. Но она не была гнетущей, поэтому они просто молча смотрели друг на друга. «Джинни?.. Меня мать родная так не зовёт… это слишком… откровенно. Мне кажется, мой румянец меня спалит» Тишина. Только дневные лучики и потоки ветра играются между собой в аудитории. Они молчат, погружённые в одну ситуацию. Хван пытается максимально утонуть в этом моменте, запомнить всё до мелочи на тот случай, если это сон. Феликс — пытается осознать, какая жизнь непредсказуемая и интересная. Казалось бы, Хёнджину только приснилось, а такой человек действительно существует. Но вот… что делать дальше… — Я тебе оставлю свой номер телефона, можем прогуляться как-нибудь, — нарушил тишину Ли. — Д… да, конечно! — радостно воскликнул Хёнджин. «Знал бы ты, как я рад» — Хёнджин! Твою мать, ты проснёшься или нет, — голос Ли поменялся на голос Бина. — Вставай! Картинка поплыла перед глазами, лёгкая рябь и вот он опять открывает глаза. Рядом стоит друг, в руке у него тот самый скетчбук. И никакого Ликса, только пустая аудитория и напуганный Чанбин. — Ну хвала богам! Я хотела бежать за помощью, — Бин садится рядом с Хёнджином. — Твоя бессонница не доведёт до добра. — Факты говоришь, — Хван не может сдержать своего разочарования, но и грустить сил уже не осталось. — Его не существует, я его придумал. Хёнджин повернулся к дургу, ища немой поддержки в глазах напротив. — Всё хорошо, Джинни, ты не виновен. Думаю, тебе не хватало любви, вот твой мозг пытался сам себя обмануть. «Джинни…» — Да, ты прав, — отвернулся. — Знаешь, я так устал. Я понял, что сам себя довожу до исступления, апатии, зависимости к этому образу. Мне надо идти дальше и понять, что он — моя фантазия. Я рад, что придумал его, потому что ангелочек действительно помог мне. Я его люблю, это факт, но… — Но ты понял, что иллюзия сыграла с тобой злую шутку, надо это отпустить и жить дальше, — Чанбин кивает в одобрительном жесте, поглаживая друга по спине. — Именно, — облегчённая улыбка. — Я горжусь тобой, Джинни. Это ещё раз говорит о том, какой ты сильный. — Спасибо, Бин. Ребята пошли вместе из колледжа, на развилке они крепко и безмолвно обнялись: Хван — в благодарность, Чанбин — в силу гордости за друга. Он отдал Хёнджину его скетчбук, который забрал у профессора, они разошлись. Хёнджин впервые шёл домой умиротворённо и легко. Больше ничего не тяготило, не тянуло в бездну. Жизнь встала в свою колею… наконец-то. Он остановился около небольшого прудика в парке, где резво игрались утки. Глядя на них, он понимал, что не стоит замыкаться в своём фантазийном мире, потому что не всегда будет возможность и силы различить фантазию и реальный мир. «Фантазировать нужно, это некий двигатель прогресса, особенно в творчестве, но нельзя выходить за рамки. Я люблю тебя, Ли Феликс, всем сердцем, всей душой. Не отрицаю… очень люблю. Я благодарен тебе и этой ситуации, потому что я осознал многое и сделал нужный мне шаг вперёд, я счастлив… впервые за долгое время. Спасибо, ангелочек» Скупая слеза, но на этот раз, счастья прокатилась по щеке парня и растворилась где-то на белоснежной ткани рубашки. Хёнджин улыбнулся своим мыслям, достал ещё раз скетчбук, чтобы наконец поставить точку в этой истории. Пролистав до конца, его глаза округлились. Запись на последней зарисовке гласила:«Суббота, в 15.30 у фонтана (возле нашего колледжа). Буду ждать тебя, твой ангелочек»