Переизбыток тьмы.

Спустя четыре дня Киллуа решился на положительный ответ. После просмотра его детского подарка и мыслях, что старший брат до сих пор его хранит, отношение к Иллуми поменялось. Раз он хранит его подарок, значит какие-то хорошие чувства к младшему ещё остались. «Надеюсь на это.» Теперь ему хотелось сблизиться с ним, чтоб было как тогда, как в детстве. Чтоб их отношения вернулись на лет десять назад. В полной семье убийц, и так потрепавшей Киллуа нервную систему, Иллуми был самым… Тяжело подобрать слово к этому человеку. Иллуми был ближе всех, был роднее всех. Когда отношения стали отвратительными, это принесло большой удар по Киллуа. Но он старался выкинуть Иллуми из головы, это даже получилось, после встречи с Гоном. Но узнав, что брат всё это время был слишком близко и юноша так и не смог окончательно «сбежать» от семьи, его сильно расстроило. Даже родители не уделяли столько времени сыну, как его старший брат. Почти ежедневно с утра были тяжелейшие тренировки по несколько часов, где Киллуа даже иногда отключался от сильной перенагрузки. В такие моменты Иллуми всегда брал младшего на руки и относил отдыхать. Воспоминания об этом сильно грели душу Киллуа, поскольку проявлений любви и заботы в его сторону было крайне мало в жизни. Наказания были по любимейшему методу родителей — кнут и пряник, которыми они пользовались в воспитании абсолютно каждого ребёнка. Больше всего досталось в детстве Иллуми, и глубоко в душе было жалко брата. Его просто сломали в детстве, нанесли кучу травм и флешбеков, которые возможно до сих пор мешали ему нормально жить и доверять людям. Причём, и кнут, и пряник в буквальном смысле. За много лет Киллуа привык к ударам плетью от Миллуки и едким комментариям при этом, но вот привыкнуть к введению различных ядов, ударам тока — он не мог. Киллуа каждый раз становилось безумно плохо. Тело так и не смогло привыкнуть к подобным махинациям, в отличие от старшего брата. Было множество случаев, когда младшего наказывал не Миллуки, а он. Все эти разы происходили, когда брюнет приходил после неудачных заказов, где приходилось слишком много сил и времени тратить на цель. Злости Иллуми не было придела и отыгрывал он её на маленьком Киллуа, за любой, даже незначительный поступок. Брошенная вещь, плохие результаты в учёбе и тренировках, непозволительное поведение в сторону родителей или других братьев. Но неизменно, после каждого наказания Иллуми долго извинялся перед горько плачущим мальчиком, считавшем, что старший брат его никогда не обидит. Каждая клеточка тела становилась очень чувствительной, при наказании Иллуми, отчего он не мог сдерживать слёзы и болезненные стоны. А вот пряник — это сладкие поощрения от родителей после удачной тренировки, грамотного убийства, больших успехах в учёбе. Это всё нравилось Киллуа гораздо сильнее. Что может быть лучше шоколадной пасты, после тяжёлого и нервного дня? Правильно — ничего. Благодаря быстрой регенерации повреждения на руках прошли уже на следующий день и больше не нужно было носить бинт, от которого противно потеют ладони. Странно, что никто не поинтересовался у него, что же кроется под этими белыми повязками. Хотя, если бы кто-то и спросил, так это Сильва или Кикио. С остальными братья отношения были никакими. Те явно завидовали, что он был любимчиком отца и старшего брата. И сейчас они считали его «придурком, который предал собственную семью.» Но несмотря на это отношения с родителями не испортились. А кажется наоборот, даже улучшились? Несмотря на то, что сейчас его заперли в этом месте, Сильва явно стал относиться к нему, как к более взрослому и смышлёному человеку. Киллуа находился в большом зале, в котором семья часто собиралась переговаривать масштабные убийства. Мальчик сидел на кресле в очень странном положении — ногами к верху, и лазил в своём планшете. Он сидел в интернет магазине, выбирая нужную для дороги одежду. Иллуми сказал купить тёплый костюм и ботинки. Всё-таки в Йоркшине сейчас зима и нужно утепляться, а то мотаться туда-сюда с температурой и соплями было бы не очень. Выбрав черно-синий костюм и чёрные удобные берцы, подросток начал ждать доставку «в течение нескольких часов.» Киллуа оставаясь в том же, перевёрнутом положении играл в какие-то стрелялки, изредка роняя гаджет на лицо, отчего неприятно ныл нос. Спустя час парень остался в этом же кресле вздремнуть, устроившись в горизонтальном положении. Идти в комнату было слишком лень. На этот раз ему снился открыл океан, и одна единственная дощечка, с которой он вот-вот свалится. Бедра уже соскользнули с деревянной поверхности и пальцы не успели за неё зацепиться, но чьи-то крепкие руки спасли его от падения в эту самую бездну. Открыв глаза, Киллуа увидел знакомое лицо сверху и резко дернулся. Не понимая ситуацию, сонный мальчик моментально выпустил когти и приставил их к горлу Иллуми, оставляя там едва заметные царапины. — Что происходит?! — Тише. Иллуми откинул руку подростка от своего горла и выразительно заглянул в чуть напуганные сапфиры. «Что происходит?» Блондин осознал, что находится на руках старшего брата и они стоят около двери в его комнату. Ногти исчезли обратно и чуть пристыженный взгляд опустился на руку, придерживающую талию. «Чёрт…» Еле выдавил из себя скромное извинение, Киллуа прижал голову к плечу старшего. Не веяло тем, уже привычным убийственным холодом, а только лишь обычным теплом человеческого тела. У юноши не было сверх-обоняния, как у его лучшего друга, но терпкий аромат доносился до него. Его тяжело красиво описать. Просто обычный мужской тяжёлый одеколон, вперемешку с лосьоном после бритья. «Хочу так же пахнуть!» — Ничего. Тебе нужно выспаться. Завтра утром выезжаем. — Одежда. Мне нужно забрать костюм и ботинки, доставка вот-вот приедет, наверное. — Я уже забрал, положил тебе на стул. После этих слов Иллуми, одной рукой открыл дверь, отчего блондину показалось, что сейчас он свалится на пол. Тонкие руки машинально обхватили шею. Показалась лёгкая улыбка на лице у старшего и он бережно опустил брата на кровать, молча удалившись. Киллуа испытывал очень смешанные чувства в этот момент. Ему даже не стало страшно, после осознания, насколько короткая дистанции была между ними. Хотя наверное странно носить своего, уже не совсем маленького брата на руках. На стуле действительно был пакет с одеждой и обувью. «Почему мне это всё нравится.?» *** Шесть утра это слишком рано. Слишком рано для Киллуа. Сейчас он сладко посапывал за пассажирским креслом машины брата. Хотелось разуться и начать закидывать ноги в разные стороны в поисках удобной позы, но Киллуа держал себя в руках. — Киллуа. — рука старшего легла на плечо и началась лёгкая тряска. — Проснись, Киллуа. — А? Что? Мы приехали? — потирая, вот-вот обратно слипнувшиеся глаза, парень выглянул в окно. — Нет никакого артефакта, это обманка для родителей. — выдал Иллуми то, чего подросток явно не ожидал. «А тогда куда…» Пальцы взял лёгкий тремор, в преддверии неизвестности. — Я хочу убить убийцу, а ты мне в этом поможешь. — Почему ты мне не сказал сразу про это? — обиженно буркнул блондин, сложив руки на груди, и опустив голову поглубже в воротник. «Он мне не доверяет?! Понятно, что нет, но я бы не стал трепаться об этом!» — Потому что, мы это делаем в тайне от родителей, а ты бы мог проболтаться. — В детстве меня учили держать тайну до конца и никаким образом её не выдавать. Кстати ты меня и учил. — Какой хороший мальчик. — кривовато ухмыльнулся старший. — Всё помнишь. Подобный комплимент смутил Киллуа. Причём комплимент от его бывшего заклятого врага… Но ведь он стремится исправить отношения, так что это очень даже хороший результат. Но сейчас вообще не об этом. — Мы хоть в Йоркшин едем? Тут ты не «не договорил»? — Это правда. Убийца сейчас там, а ты как раз хантер, который ещё не в совершенстве обладал искусством нэн. И к тому же за твою голову дают большие деньги. Но за мою всё равно больше. — начал разъяснить нахохлившемуся подростку Иллуми. — Короче говоря, ты подходишь под все пункты идеальной приманки и даже чуть больше. — Почему родители не в курсе твоих планов? — У меня есть своя жизнь, куда не входит их осведомленность во всем. Ты мне нужен, но они бы тебя не отпустили так просто. «Я ему нужен…» — начал плыть от этих слов подросток, но мотнув головой взял себя в руки: — Я чё, влюблённая пятиклассница? — Что? — Я сам с собой, не бери в голову. Иллуми пожал плечами и продолжил дорогу: — Ты можешь дальше продолжить сон, я хотел просто тебе рассказать, чтоб ты слишком долго не оставался в неведении. Киллуа что-то пробурчал и отвернулся. За окном проносилось открытое поле, на котором кроме земли пока или уже ничего не было. До Йоркшина было ехать ещё долго, но сон перестал идти навстречу. — Почему ты взял именно меня? Я не единственный твой брат. — Верно, не единственный. Но самый способный и любимый. — опять разъяснял Иллуми так, что уши, которые подросток спрятал в воротник уже начали краснеть. — Ты разве хоть когда-то видел, что уделяю кому-то из братьев больше внимания, чем тебе? — Наверное нет… Может быть Миллуки. — сразу после упоминания этого имени блондин изобразил рвотный рефлекс, отчего Иллуми начал хохотать. — Ну нет, с Миллуки я раньше общался в основном о твоих достижениях, когда между вами ещё не было такой… — брюнет не мог подобрать слово и щелкал пальцами. — Вражды! И сейчас он помогает мне отслеживать цели. — А как же Каллуто и Аллука? — Они всегда были ближе к родителям. И кажется даже меня избегали. Ты был всегда другим, ты наоборот ко мне тянулся, как-бы я отвратительно не поступал. — Иллуми уставился в одну точку и словно приуныл? Редко можно увидеть печальное выражение на его лице. Обычно там безразличие, за котором скрываются все остальные эмоции. — Даже сейчас. — Потому что я хочу любви хоть от кого-то! — немного резко ответил подросток. — Я сомневаюсь, что смогу дать тебе её столько, сколько тебе нужно, Киллуа. Поскольку дорога была пустая и прямая, Иллуми полностью обернулся на парня, который выглядел, как маленький обиженный ребёнок. Но это так и было. Брюнет прекрасно понимал, что Киллуа в детстве не хватало любви и по возможности всегда старался её возместить ребёнку. Но к сожалению, это не получалось в полной мере, поскольку Иллуми точно такой же, не знающий любви ребёнок, который смутно понимает понятие братской любви. Одна рука потянулась прямиком к белой макушке, которая кажется, даже поддалась на встречу. Вот так братья и продолжали путь, один недовольно скукожившись, а другой с рукой у первого в волосах. Если не знать их историю — идиллия, не так ли?